Алексей Владимирович Ларин
Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного
Река поворачивала на север, и справа, в изгибе реки, поднимался великолепный белокаменный Мариинский дворец – резиденция царицы Марьи Моревны. Южной башней дворец опирался на изгиб Молочной реки; дальше, на север, через корпус, возвышалась Парадная, центральная башня, а за ней виднелась третья, Северная башня.
Щуки повернули вместе с рекой на север и, замедляя ход, приближались к Парадной башне, от которой уступами спускалась к гранитному причалу мраморная лестница. Костя восхищённо задрал голову, осматривая верхние этажи башен и корпусов дворца, в окнах которых отражалось заходящее солнце, и на балконе Северной башни увидел её, царицу.
– Марья Моревна! – восторженно прошептал он.
– Э… да, – растерянно согласился Колобок. – А ты откуда её знаешь?
– Ну как же! Царица-волшебница и сестра Кощея – как же не знать?!
– Да, – Колобок боязливо съёжился, вскинув глаза на царицу и тут же отведя взгляд. – Щас она нам задаст.
– Почему? – заинтересованно спросил Костя.
Колобок не успел ответить. Щуки подвели лодку к берегу и ткнули бортом в гранитный причал. На нижней ступеньке лестницы у самой воды стоял высокий тощий с лысиной на темени и короткой жёсткой щетиной старший дьяк Коломна. Его Костя тоже узнал, едва только перевёл взгляд с балкона на причал.
Коломна маячил за плечом у Марьи Моревны едва ли не на каждой иллюстрации с последней. Ближайший помощник и советник царицы, её неофициальный заместитель по всем гражданским делам, служивший ещё её покойному мужу, самолично встречал сейчас Костика с Колобком.
– Прошу, прошу, – скрипучим голосом приветствовал он Костика, подавая ему руку и помогая выйти из лодки. – Добро пожаловать в Волхов! Царица вас ожидает. Если хотите привести себя в порядок, то это можно…
Коломна не договорил. Марья Моревна, продолжающая наблюдать с балкона, сделала едва заметный жест правой рукой, и Костя со своим рюкзачком, который он как раз надевал на плечи, исчез с причала. Коломна мгновенно обернулся на царицу. Та слегка повела головой и ушла с балкона внутрь башни.
Так, понятно! Государыне не терпится самолично допросить нежданного гостя. То, что Исток вскрыт, они узнали ещё до прибытия галки от Колобка – спасибо Золотому петушку и Баюну, примчавшемуся с вестью. Но вот то, кто прибыл с той стороны, стало для них неожиданным сюрпризом, и вполне понятно желание государыни побыстрее всё выяснить. Его же дело было разобраться сейчас с остальными. И по возможности тихо, не будоража народ непроверенными слухами.
Коломна повернулся и, раздражённо откидывая полы светло-серой атласной ферязи, стал быстро подниматься по лестнице. Колобок семенил сбоку.
– Я тебя зачем посылал, сыч ты печёный?! – свирепо обернулся на ходу Коломна. – Колю, Колю проверить! А ты мне кого привёл?!
– Дак нету Коли! – виновато заморгал Колобок.
– Опять запил?
– Филька сказал – влюбился. В Вику., в русалку ту… помните? Ну и махнул с ней на Подветренные острова.
– Как она вообще оказалась в наших краях?! – разорялся Коломна, шагая по коридорам дворца и отшвыривая двери одну за другой. – Ей же запрещено появляться здесь. Тем более в Истоке. Ну, Коля! Ну, попадись только мне в руки! Шкуру живьём спущу! А русалку ту в молоке сварю!
Коломна схватился за ручку очередной двери, остоялся, повернулся к Колобку.
– Ну, так и кто это? – тихо спросил он.
– Говорит: послан, – так же тихо ответил Колобок, прикладывая правую ладонь тыльной стороной к левому углу рта. – Оттуда… Кощеем…
Коломна привалился спиной к стене, вытащил платок, вытер вспотевший лоб. Конечно, этого следовало ожидать. Но что теперь делать, он не представлял. И тем более не мог представить, что решит царица.
* * *
Костя не успел понять, как он переместился с причала в кабинет царицы на верхнем этаже башни. Он не успел приготовиться, не успел даже что-то почувствовать, и вот уже стоит посреди просторного, светлого, отделанного розовым мрамором кабинета лицом к окнам и раскрытой балконной двери, в которую входила Марья Моревна.
Костя читал, что царица моложе своего брата на семь лет, и, значит, сейчас ей должно быть лет тридцати восьми или около того. Но выглядела она явно моложе и свежее. Безупречный цвет лица оттенялся тёмно-каштановыми чуть вьющимися волосами, едва доходящими до плеч и схваченными золотой диадемой с плоской фигурной коронкой на лбу. Коронка образовывалась анаграммой из двух искусно переплетённых заглавных «М», составлявших, как знал Костя, инициалы царицы.
Стройный тугой стан царицы подчёркивало узкое тёмно-синее платье с ремешком на поясе и накинутой поверх него лёгкой, отороченной по краям мехом безрукавки, не застегивающейся спереди и с полами до каблуков серых кожаных башмачков.
На правой руке царицы блестел золотой перстень с синим камнем, похожим на сапфир. Тот самый перстень, который Костя встречал на всех картинках всех волшебников. Только они носили подобный перстень с синим камнем Лонгиром.
Костя осознавал, что царица разглядывает его с таким же вниманием и интересом, как и он её, и, может быть, даже с большим. Он-то успел познакомиться с ней заочно, на страницах Книги, а вот она его видит впервые. Надо бы, что ли, представиться, поздороваться, сказать, кто он, откуда и зачем. Но во рту у него внезапно пересохло, он не мог выговорить ни слова и только ждал, что скажет царица.
– Ты не замёрз, мальчик? – неожиданно мягко на фоне подозрительного взгляда спросила царица и, не дожидаясь ответа, повела рукой в сторону камина.
Костя вздрогнул. Огонь в камине вспыхнул сразу и с такой силой, будто горел уже не меньше часа. Языки пламени наклонились в сторону комнаты, и мальчика охватила такая мощная, но не жгучая струя тепла, что одежда на нём высохла за несколько секунд и он действительно перестал стучать зубами, на что даже уже не обращал внимания.
– Ой… спасибо! – благодарно воскликнул Костя, ощупывая сухие штаны, рубашку и куртку. – Спасибо! – повторил он, поднимая глаза на царицу.
– Что ж, будем знакомиться, мальчик, – она слегка кивнула ему. – Как тебя зовут?
– Костя. Костя Благов.
– Откуда ты?
– Марья Моревна, я… – Костя вздохнул, скинул рюкзак, поставил его перед собой.
– Ого, ты знаешь моё имя! – недоверчиво прищурилась царица. – Откуда?
– Марья Моревна, я… – Костя расстегнул молнию на кармане рюкзака, достал золотые часы. – Я должен вам сначала передать это. А то он сказал, что вы не поверите.
– Кто – он?
– Ваш брат. – Костя протянул часы царице. Она осторожно взяла их, посмотрела остановившимся взглядом, явно собираясь с духом. Потом щёлкнула крышкой и тут же захлопнула, судорожно вздохнув и сжав часы в кулаке.
Царица отвернулась к окну, обхватив себя руками и явно пытаясь унять дрожь. Костя не очень понимал, что её так потрясло. Часы как часы. Красивые старинные золотые часы с выгравированным вензелем КБ на внутренней стороне крышки. Единственное – они не работали и служили скорее медальоном, чем часами.
Когда Алексей Иванович показал их Косте, он сказал, что это единственная его вещь, сохранившаяся ещё со сказочного мира. Он сделал их сам, таких часов больше нет ни у кого, и Косте достаточно показать их царице, чтобы та поверила ему. Надо сразу объяснить ей, кто он и от кого, иначе подозрительность царицы, и особенно Коломны, обернётся многодневными допросами и всё окажется бессмысленным.
Царица поверила, это факт. Но почему она так испугалась? Костя заподозрил, что в её отношениях с братом было что-то такое, во что Алексей Иванович не счёл нужным его посвящать. И это что-то может осложнить предстоящий разговор.
Костя не успел додумать мысль. Царица повернулась. Она выглядела спокойно и деловито. Бросив часы на мраморный стол, она села в кресло и предложила Костику присесть напротив. Костя пододвинул тяжёлое, обитое бархатом кресло к столу, сел, поставив рюкзак в ноги.
Скрипнула дверь. В комнату пролез крупный серый кот с белым брюхом и лапками. Он с независимым видом пересёк кабинет, не обращая никакого внимания на рыбок в аквариуме во всю стену, и мягко вспрыгнул на стол. Кот с хитрецой посмотрел на царицу, потом на мальчика, уселся, зевнул и явно приготовился слушать.
«Это Баюн, – решил Костя, – кот учёный!» Картинок кота в Книге он не видел, а может, просто не успел дочитать до него. Но в сказке Марьи Моревны упоминался её кот Баюн, и, кажется, это вот он и есть.
– Я так понимаю, мальчик, ты знаком с моим братом? – произнесла царица, изучающе глядя на Костика. – Ты вполне представляешь себе, кто он такой?
Костя энергично закивал. Ещё бы он не представлял, когда тот сам всё рассказал. Да и написано про него в Книге едва ли не больше всех.
Царица недоверчиво хмыкнула.
– Сомневаюсь, мальчик. Но допустим. Зачем он отправил сюда часы, понятно. А вот зачем он отправил тебя?..
– Ну… – Костя смутился. Он не ждал, что так быстро дойдёт до самого главного и немного растерялся. – Ну, он сказал, что вы поможете мне.
– Я?! – царица была непритворно удивлена. – Как?!
– Ну… дело в том, что… В общем, у меня родители разводятся, и я подумал… Если честно, это не я, а Алексей Иванович… Ну, то есть Кощей, ваш брат… Он сказал, что перо Жар-птицы… – Костя замялся.
– Возвращает всё потерянное, включая любовь, – закончила за него Марья Моревна. Она печально усмехнулась. Показалось Костику или нет, но взгляд царицы кажется чуточку смягчился. Он приободрился.
– Ну да… А ещё у меня пропала одна… ну, няня моя. Мы с ней дружили, и она куда-то пропала, и никто не знает, где она. Алексей Иванович сказал, что перо поможет найти её.
– Алексей Иванович, – задумчиво повторила царица. – Так его зовут в вашем мире?
– Ну да. – Косте казалось, что всё идет хорошо; если честно, он ждал даже большей подозрительности и недоверия. – Алексей Иванович Бессмертный, детский психолог.
– Извини?
– Ну, это вроде врач, только для головы, – Костя покрутил пальцем около виска. – Для мозга. Для ума. Если у кого проблемы – вот он помогает.
– Ты так с ним познакомился? – ему показалось, что в глазах царицы мелькнули насмешливые искорки. – Как с врачом?
– А что? – насупился он.
– Ну, интересно же, как там устроился наш брат, – сейчас царица даже и не подумала скрывать усмешку – Кажется, у него всё хорошо, не правда ли?
– Ну… наверное, – Костя не очень понимал, куда клонит царица. – У него свой дом, работа. Наверное, всё хорошо…
– И он не хочет вернуться? – царица внимательно посмотрела на Костика. Кот насторожился.
– Да как же он сможет, если на нём Запрет?! – недоумённо пожал плечами Костик.
– Ага! – воскликнула Марья Моревна, частью торжествующе, частью недоумённо. – Значит, он рассказал тебе и про это?!
– Ну да! – кивнул Костя. – Он поэтому и рассказал мне про колодец, что сам не может здесь побывать. Он сказал, что если бы не Запрет, он бы сам… А так больше никто… Сказал, только вы знаете, где перо…
Царица закусила губу.
– А он не сказал тебе самое главное? – спросила она, помолчав.
– Чего? – подозрительно нахмурился Костя.
– Я знаю, где Жар-птица, мальчик. Это правда. Но я не смогу достать её перо.
– Почему? – испугался Костя.
– Потому что мой брат сам упрятал Жар-птицу там, где её никто не достанет. Она в Холодном Логе под таким количеством заклятий, что даже мне их не снять. А учитывая, что это Корневые чары, возможно, уже и ему самому.
– Он ничего такого не говорил, – побледнел Костя.
– Ну разумеется. И я вполне представляю почему.
– Почему?!
Царица помолчала, словно взвешивая про себя, говорить или нет.
– Он рассказал, как тебе возвращаться? – тихо спросила она.
– Ну, так же… тем же путём… через озеро… – забормотал Костя. – Завтра, в шесть утра… он меня встретит… на том же месте…
Царица смотрела на него, почёсывая загривок кота. Костя напряжённо вспоминал: может, Алексей Иванович говорил всё же что-то такое? Или в Книге было, а он пропустил?
Может, в Книге и есть что-то про Холодный Лог, лихорадочно думал Костя, но только не в тех главах, что он уже прочитал. А тогда получается, что кто-то из них его обманывает – либо царица, либо её брат. Но зачем им это? Зачем Алексею Ивановичу обманывать его – Костя совершенно не представлял. И уж тем более не мог представить, зачем это делать Марье Моревне.
Ни с того ни с сего мяукнул кот. Царица подняла голову, Костя обернулся на дверь. В кабинет без стука вошёл Иван-царевич.
Костя его узнал, про царевича он успел прочитать. Высокий, статный, сероглазый, черноволосый красавец лет двадцати пяти неслышно пересек комнату, наклонился к Марье Моревне, поцеловался, слегка касаясь щеками, и выпрямился, холодно глядя на Костика.
Мальчишка поёжился. Вживую царевич выглядел ещё надменней и неприветливей, чем на картинках.
– Иван, у нас гости, – произнесла царица, кивая на Костика.
– Да, уже слышал.
– Костя, это царевич Иван, – Марья Моревна повела ладонью. – Иван, это Костя.
– Здрасьте! – пробормотал Костя, неловко кивнув. Он заметил, что Иван не носит кольца.
– Так это, значит, и есть посланец? – сухо поинтересовался царевич, осматривая Костика с головы до ног.
– Нет, я… я не… – испугался Костя непонятно чего. Надо бы им объяснить, что он никакой не посланец и вообще ничего плохого никому не желает. А то тут все, кажется, начинают чураться его, стоит им услышать имя Кощея.
– Иван, он не посланец, – мягко осадила пасынка царица. – Мальчик здесь вообще ни при чём, он ничего не знает.
– Тогда что ему здесь надо? – Царевич заметил золотые часы на столе, поднял их, рассматривая в свете огня камина. Солнце уже почти зашло, небо за окном потемнело. – Как он вообще попал сюда?
– Ему надо всего лишь перо Жар-птицы, – в голосе царицы Костя не услышал сарказма, скорее печаль. – Вот только он не знает, что…
Что он не знает, ни Костя, ни царевич дослушать не успели. Через раскрытую балконную дверь Костя расслышал, как кто-то стучит каблуками, взбегая по мраморной лестнице к Парадной башне. Спустя пару секунд в двери показался Коломна.
– Матушка-государыня, тут до твоей милости…
– Да, знаю, – она встала. – Сейчас иду.
Костя вскочил с кресла, нервно поглядывая на царицу. Кто это ещё тут прибыл до её милости?
Царица тепло оглядела Костика, взяла его за плечо.
– Костя! – Она слегка наклонилась, заглядывая ему в глаза. – Нам надо обсудить твою просьбу. Как ты понимаешь, мы здесь ничего такого не ждали и не готовились. Придётся подумать, решить, как действовать. Мы ненадолго. Ты пока отдохни здесь. Посиди, покушай.
Царица взмахнула рукой, и перед Костей вырос столик с кушаньями. Мальчишка обомлел. Мало того что почувствовал зверский голод и вспомнил, что с самого утра ничего не ел, так ещё и блюда на столе выглядели так аппетитно и пахли так заманчиво, что отбили всякие другие мысли и желания, кроме как сесть и умять всё это за обе щёки.
В синеватой тарелке с золотым ободком по краю дымилась солянка. Рядом в маленьком горшочке стояла густая сметана, которую Костя сначала принял было за майонез, но тут же сообразил, что ну нет, какой тут ещё майонез. Хлеба не было, но лежали в корзинке пирожки, кажется, только что из печи. На отдельном блюде уютно расположился жареный цыплёнок, тускло поблёскивая аппетитной корочкой. В узком кувшине плескалось какое-то питьё с нежно-малиновым запахом, а на крохотной яблоньке, росшей прямо из стола, висело пять-шесть румяных яблок – срывай и ешь.
– Спасибо! – выдавил мальчишка, пододвигая стул к столику и хватая одной рукой пирожок, а другой ложку. Он даже не заметил, как царица с остальными вышли из кабинета. Пирог с мясом оказался таким вкусным, что Костя даже застонал, проглотив кусок не разжёвывая. Он потом подумает над этой неожиданной заминкой с Жар-птицей. Кормят здесь слишком хорошо, чтобы ещё и думать во время еды.
Глава 9. Семейное дело
– Марья! – царевич догнал её в переходе, попытался взять за руку. – Марья, постой!
– Не сейчас, Иван! – она отдёрнула руку и прибавила шаг. – Вот только не сейчас.
– Да погоди ты! – царевич всё же схватил мачеху за локоть, развернул лицом к себе. – Что с тобой?! Приди в себя, ты не можешь являться им в таком виде.
В полутьме коридора он смутно различал на побелевшем лице царицы с трудом сдерживаемые смятение и боль. Она была вне себя и могла вот-вот сорваться. Ну, пусть уж лучше здесь, чем на людях. Коломну с котом Иван за «людей» не считал; они знали про царицу больше и говорили меньше, чем она сама.
– Я в порядке! – Марья вырвала руку, и тут же, пошатнувшись, схватилась за стену. Царевич опять подхватил её за локоть.
– Ты не в порядке! Марья, успокойся. Всё не так страшно, как кажется.
– О да! – она невесело рассмеялась. – Всё гораздо страшнее.
Царица глубоко вздохнула и снова двинулась по коридору. Кот вприпрыжку нёсся впереди; царевич и Коломна шли по сторонам, отставая на полшага.
– Года не прошло! – бормотала царица, спускаясь по лестнице Парадной башни. – Года! А он уже стучится с того света! А ведь обещал Велизарий, клялся, что навсегда!
– Он ещё не здесь, Марья! – напомнил царевич.
– Да?! – она резко обернулась, взяла из руки царевича часы, которые тот подобрал на столе в кабинете, подняла к его глазам. – А вот это вот что? Этого тоже здесь не должно быть, а они здесь. И ты готов поклясться, что он не превратил их в ключ?!
Царевич промолчал. Марья гневно встряхнула головой и двинулась дальше.
– Что мы знаем о мире, куда он попал?! – говорила она, со злостью толкая двери и проходя один зал за другим. – Ничего! Что он мог там придумать, какие тайны постичь?! Если он меньше чем за год прорвал заклятие…
– Он не прорвал, – перебил Иван.
– Какая разница! Не он, так его посланец! И что мне с ним теперь делать, Иван? Ты хоть представляешь, что мне с ним теперь делать?!
Царевич промолчал. В отличие от Коломны, он вполне себе представлял, что делать, и понимал, почему так нервничает и накручивает саму себя Марья. Нельзя в спокойном состоянии принять решение, которое сейчас необходимо. А то, что Марья его примет, Иван почти не сомневался. Если только Ольга не вмешается и не переубедит сестру… «И чего они только примчались?! – раздражённо подумал царевич. Да ещё так скоро!»
Они вышли в Зеркальный зал с окнами в пол с одной стороны и зеркальной стеной с другой. В зале горели свечи, было светло и тревожно от колеблющихся язычков пламени.
У зеркальной стены Иван сразу же с привычным раздражением заметил супругов Скаль-Грайских. Ольга торопливо поправляла и расчёсывала растрепавшиеся волосы. Князь, отряхивая рукава бело-коричневой куртки, что-то успокаивающе и негромко говорил ей. На кресле валялись брошенные плащи; тут же жался испуганный Колобок.
Ольга обернулась на звук открывшейся двери, кинулась к царице.
– Маша!
– Оля!
Сестры поцеловались. Царевич и князь лишь кивнули друг другу. Иван недолюбливал Скаль-Грайского, хотя, честно говоря, сам не очень понимал, за что. Светловолосый, голубоглазый, с мягкими пушистыми усами и бородой, молодой князь был совершенно лишён надменности и высокомерия, смотрел открыто и просто и с первого взгляда располагал к себе едва ли не всех, с кем общался. За редким исключением, вроде Ивана, который считал князя подкаблучником и оправдывал этим, за неимением большего, свою неприязнь.
– Ну что тут, Маша, что случилось? – княгиня тормошила сестру за руки. – Мы летали под Гребнем и сразу же сорвались, как услышали. Истокчто, вскрыт? – Ольга спрашивала, подняв брови и с явной надеждой ошибиться.
– Да, Оля, вскрыт! – жёстко сказала царица. – Братец наш объявился. Прислал посланца, требует Обмена.
– Откуда ты знаешь, что он? – побледнела Ольга.
Марья протянула руку и выпустила из ладони покачивающиеся на цепочке часы. Ольга судорожно вздохнула, дрожащими пальцами взяла, щёлкнула крышкой. Несколько секунд смотрела на остановившиеся часы неподвижным взглядом. Неслышно подошедший князь взглянул на часы из-за плеча жены и задумчиво нахмурился.
– Насколько я помню, идея была в том, чтобы изгнать Бессмертного навсегда, – произнёс князь, забрав часы у жены и вернув Марье. – Ты говорила, что заклятие обратной силы не имеет.
– Не имеет, – согласилась она. – Но его можно снять.
Ольга дёрнулась что-то спросить, но, словно подавившись словом, передумала и промолчала.
– Но вы же не собираетесь? – князь переводил взгляд с жены на царицу и обратно. – Или нет? Или я чего-то не знаю?
– Ты не знаешь, кого он прислал сюда, князь, – хмуро ответила Марья. – Мальчишка. Самый обычный мальчишка. Ровесник Яны с Олегом.
– Ну и? – князь по-прежнему переводил непонимающий взгляд. Ольга охнула, взмахнув ресницами – она всё поняла.
– Мальчишка – это наживка, князь, – терпеливо объясняла царица. – Он отправлен сюда за пером… в общем, неважно зачем – это та же приманка, только для мальчишки. Вот только он этого не знает. Он думает, что получит обещанное и вернётся домой завтра утром. А он… – царица поперхнулась, прикрыв рот ладонью.
– А он не вернётся, – закончил за неё Иван.
– Маша! – Ольга умоляюще посмотрела на сестру.
– Что? Ну что?! – вскипела царица. – Думаешь, мне этого хочется? Или ты на что-то надеешься? Не обманывай себя, Ольга! Вместо мальчика явится Кощей, и тогда нам всем… Ну что я тебе буду объяснять – ты и сама знаешь.
– Насколько я помню, Лонгира у него нет, – проговорил князь, коротко поглядывая на жену. – Вы же забрали у него перстень перед заклятием. Так чего так бояться? Пусть явится; пока он без сил, мы справимся с ним.
– И что ты предлагаешь с ним сделать? – язвительно спросил Иван. – Убить?
Князь понял сарказм.
– Убить Бессмертного не получится, это правда, – спокойно сказал он. – Но можно же обезвредить. Твоя темница, Марья…
– Моя темница, князь, – перебила она, – выдержит кого угодно, кроме него. Один раз он уже уходил из неё – заметь: без кольца! Второй раз я испытывать судьбу не хочу. Здесь он сильнее нас всех. Он справится с нами даже без камня. Ему хватит рассеянного, а потом всё равно вернет себе прежнюю мощь.
Князь промолчал. Он знал, что это правда. После схватки у Истока Ольга вернулась как будто бы не в себе – вымотанная до предела и совершенно без сил. Вчетвером, на пределе сил, они еле-еле одолели Бессмертного, и после этой минутной схватки Ольга отходила неделю. Она говорила потом, что и Марья несколько дней не могла встать с постели.
– А что… – Ольга запнулась, помолчала, справляясь с голосом. – А что Велизарий с Морозом? Они уже знают?
Царица вопросительно обернулась на Коломну; дьяк кивнул.
– Сказали: решать вам. Если потребуются – будут.
– Нет, не надо, – качнула головой Марья. – Это семейное дело. Велизарий с Морозом здесь ни при чём.
– Ещё как при чём, – усмехнулся Иван. – Он убил Метелицу.
– Тем более, – нахмурилась Марья. – Тем более не стоит на него рассчитывать. Я уж не говорю про Велизария. Для старика он до сих пор остаётся главной ошибкой в жизни.
В комнате повисло молчание. Все понимали, что решение принято, и ждали только, кто произнесёт его вслух.
– На что же он рассчитывал? – недоумённо вздёрнул плечи князь. – Неужели он не понимал всего этого?
Сёстры переглянулись.
– На чувство вины он рассчитывал, – желчно сказала Марья. – Что мы не решимся оставить мальчишку здесь.
– Маша! – прошептала Ольга, приложив ладони к виску. – Я не могу так! Наш брат обманул его, неужели мы тоже обманем? Неужели нет никакого другого способа вернуть мальчика домой?!
– Есть, – спокойно ответила царица, глядя сестре прямо в глаза. – Не задавай глупых вопросов, Ольга, ты знаешь, что есть. Но он не перенесёт его.
Княгиня отвернулась с выступившими на глазах слезами. Да, она знала. Но легче ей от этого не стало.
«Однажды тебе придётся кому-то причинить боль, – вспомнила она слова из давно позабытых, казалось, уроков брата. – Однажды ты кого-нибудь убьёшь или устроишь что-то ещё более скверное. Конечно же, для блага других; конечно же, в исключительных обстоятельствах и только один раз. Не заблуждайся! Одним разом дело не ограничится. Некоторые поступки имеют слишком сильную инерцию. Ты не можешь исправить их и даже контролировать последствия. Они уже сами тебя ведут».
«Он был прав! – с ужасом думала Ольга. – Мы думали на нём всё закончится! Но теперь пострадают другие люди. Из-за нас в том числе. Из-за меня! Если бы я тогда не согласилась, ничего бы этого не было!»
* * *
Тяжелее всего оказалось объяснить всё мальчишке. Ольга не смогла. Она только плакала и гладила его по голове, обещая, что всё будет хорошо и они что-нибудь придумают. Даже Марья почувствовала, что это выше её сил. Пришлось позвать Коломну.
Сухо и деловито дьяк разъяснил плачущему мальчишке ловушку, в которую его послал Бессмертный. Самый зловещий колдун Третьего мира был изгнан в мир без волшебства, где он не мог колдовать и творить те злодеяния, что совершал здесь. Проход между мирами устроен таким образом, что в волшебный мир из не-волшебного можно попасть, только зная о нём и видя, куда направляешься.
В обратном же направлении можно переместиться лишь в том случае, если кто-то заменит выбывающего – иначе проход не откроется. Чтобы Костя вернулся обратно через озеро Истока в колодец на усадьбе Бессмертного, нужно чтобы кто-нибудь в это же время нырнул в колодец и открыл проход. Иначе вернуться не получится, можно просто захлебнуться и утонуть в озере.
Очевидно, Бессмертный рассчитывал поменяться с мальчиком, открыв для него проход, и самому вернуться обратно. Но есть проблема. Как Костя справедливо заметил, на нём заклятие Запрета. Он не может вернуться в волшебный мир, пока заклятие не снято. А снять могут лишь те, кто наложил его при изгнании: четыре сильнейших волшебника сказочного мира после него самого – Мороз, Велизарий, царица Марья и княгиня Ольга. И для этого нужно согласие их всех четверых.
Но согласия никто не даст. Бессмертный оставил по себе здесь слишком дурную память, чтобы кто-то снова решился пустить его в Третий мир. Он изменился, пытался доказать Костя, он стал хорошим, он никому не причинит вреда.
В это сложно поверить, возражал Коломна. Бессмертный обманул мальчика с Жар-птицей, обманул с возвращением – хорошие люди так не делают. Если бы Бессмертный рассказал мальчику всю правду, если бы прислал с ним официальное предложение мира и доказательства своей благонадёжности, можно было бы о чём-то говорить. А так – нет.
Так он опять взялся за свои манипуляции, опять использует людей – хуже того: детей! – втёмную. Он рассчитывал, что жалость к ребёнку даст ему пропуск обратно в волшебный мир, к источникам магии, обретя которую он вновь станет почти всемогущим и подчинит себе все царства и земли Третьего мира. Но не в этот раз.
Пойми, мальчик, убеждал убитого горем Костика дьяк, ты стал игрушкой в руках Бессмертного, и нам всем тебя очень, очень жаль. Но мы не можем рисковать спокойствием и благополучием Девятого царства и всего Третьего мира ради того, чтобы вернуть тебя домой.
Меня ждёт мама, плакал мальчишка. Она не знает, где я, наверное, думает, что пропал. Что же с ней будет, если я не вернусь?! У Ольги разрывалось сердце, она обнимала Костика, умоляюще смотрела на Марью. Царица стояла неподвижно, обхватив себя руками и глядя в огонь камина.
Если у Бессмертного осталась хоть капля совести, убеждал Коломна, он придумает, как убедить твою маму, что ты жив и с тобой всё в порядке. Но вернуться ты не сможешь, мальчик. Коломна посмотрел прямо и строго. Лучше тебе понять это сразу и окончательно. Да, сейчас будет тяжело. Но потом станет легче.
– Не станет! – зло проговорил Костя, мотнув головой. Он вытер глаза, насупился, изо всех сил стараясь сдержать новый прилив слёз. Его вдруг осенило. – А как же Алексей Иванович? Как он оказался в нашем мире? Ведь никто с нашей стороны портал не открывал, вы же его изгнали.
– Да, – согласился Коломна. – Но видишь ли, в чём дело, Костя. Мощь заклятия, используемого при изгнании, и перегрузки при переходе из нашего мира в твой таковы, что обычный человек, да хоть бы даже и волшебник, их не выдержит. Погибнет без вариантов. Остаться в живых мог только Бессмертный.
Костя нахмурился. Бессмертный… бессмертный… Ну что ж… Раз они не оставляют ему других вариантов.
– А как он стал бессмертным? – спросил Костя. Он ещё раз вытер глаза, хотя плакать уже не хотелось.
Сёстры переглянулись. Коломна наморщил лоб, пожевал губами.
– Этого никто не знает, Костя. Эту тайну он унёс с собой в твой мир.
Вот как! Костя перевёл взгляд с бесстрастного Коломны на напрягшуюся Марью и смутившуюся Ольгу. Кажется, ему опять что-то недоговаривают. Что ж, ладно. Раз ему не хотят говорить, он сам узнает, как стать бессмертным, станет им и вернётся домой. Чего бы ему это ни стоило!
* * *
– Ольга, подумай ещё раз. У тебя своих трое, зачем тебе ещё этот мальчик?!
Они стояли у крыльца, выходящего на Дворцовую площадь, тёмную и пустую в этот поздний час. Царица не хотела привлекать внимания к тому, что здесь сейчас происходит, поэтому площадь заливал один лунный свет.
– Ты его доканаешь тут, Марья, вот зачем, – сердито ответила Ольга, поддёргивая и укладывая на плечах плащ с застёжкой из маленького хрустального лебедя у шеи. – Ему нужно отвлечься от всего этого, сменить обстановку. У нас море, ладьи, дети. Ему будет с кем поиграть. А у тебя тут что? Коломна твой этот…
– Я могу приглядеть за мальчиком, – Марья была немного уязвлена.
– Не надо, Марья! – Ольга не особо старалась скрыть сарказм. – Я же знаю, тебе некогда. У тебя дела государственные, у тебя ещё что-то. Да и вообще, – княгиня наконец уложила плащ как надо, взглянула на сестру прямо, – не нужно ему оставаться здесь. Здесь всё ему будет напоминать о сегодняшнем дне. А это, наверное, худший день в его жизни.
– Ладно, уговорила, – царица устало махнула рукой. – Постарайся его там… отвлечь как-нибудь…
Ольга посмотрела на сестру предельно выразительным взглядом. Как раз за этим его и забираю, без слов поняла Марья.
Царевич хмыкнул. Царица резко обернулась к пасынку, но не успела ничего высказать – с крыльца спускались Коломна с Костей.
Насупленный мальчишка был уже одет по-здешнему. Плотная замшевая куртка с ольховыми пуговицами была опоясана кожаным ремнём, на одном боку которого удобно пристроился небольшой кошель, а на другом была заткнута пара перчаток. Вместо потерянной бейсболки мальчику дали круглую шапку с алым верхом и меховой опушкой, а вместо белых кроссовок алые же кожаные сапожки на каблуках, подбитых гвоздями.
Если бы не обстоятельства, при которых он получил новое платье, мальчишка был бы в восторге. Даже сейчас, несмотря на горестное настроение, Костя, вышагивая по мраморным полам и ступенькам крыльца, невольно старался пристукивать каблуками – уж очень ему нравился этот звонкий и бравый звук.
