Алексей Владимирович Ларин
Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного
Глава 7. Розыск по делу Бессмертного
«Странно даже не то, куда делся мальчишка, – думал Шмидт, склонившись над бортом колодца, – а вот эта вот прозрачная вода. И как высоко стоит скважина! Сколько здесь? Три? Четыре метра? Ну никак не больше!»
Шмидт много видел в своей жизни колодцев и родников, но нигде ему ещё не встречалось такой чистой, прозрачной и светлой воды. Он приехал засветло и отчётливо видел в дневном свете дно колодца и струю, медленно поднимающуюся на метр-полтора и так же медленно опускающуюся словно бы внутрь самой себя.
Сейчас он заглянул в колодец в свете фонаря и увидел то же самое. Вода потемнела, но по-прежнему была насквозь прозрачной, и по-прежнему был виден завораживающий фонтан в глубине колодца, выходящий из самой земли.
Водолазы, обследовавшие колодец, тоже подивились прозрачности воды, но ничего нового сообщить не смогли. Утопленника в колодце не было. И в скважину его затянуть не могло. Диаметр скважины – сантиметров десять, при самой сильной тяге туда никак не мог провалиться одиннадцатилетний мальчишка. Категорически исключено!
Шмидт и сам это понимал, и послал водолазов в колодец для очистки совести и для возможных отчетов. Он по-прежнему не хотел давать делу огласку, но пропавший мальчик всё менял. Дело переставало быть только его; растерянные, на грани паники родители сейчас сидят в приёмной у Горского и требуют выяснить, где их мальчик и куда делся Бессмертный. И Горский тянул, сколько мог, и ждал сообщений от Шмидта, а ему нечего было сообщить.
Он отпустил водолазов и кинологов, которых привлёк совсем уж на крайний случай; отпустил остальных сотрудников и даже заплаканную Лизу и теперь стоял и тупо смотрел в колодец. Он не знал, что ему делать дальше. За сорок лет работы в органах это ощущение тупика и бессилия овладевало им всякий раз, как он пересекался с Бессмертным. И вот сейчас, когда он взял его, взял с поличным, он снова ощутил пугающее бессилие перед запредельной тайной.
Бессмертный у него на крючке, ему теперь не уйти. Но это было совсем не то, чего хотел Шмидт. Он хотел разгадать тайну Бессмертного, а не привлечь его за похищение ребёнка. Если привлекать по всей форме, дело уйдёт из его рук и в лучшем случае Бессмертного просто посадят. А в худшем…
В худшем, если те, кто будут вести это дело, докопаются до того же, что и он, Бессмертного упрячут в Тёмниковских лабораториях, а Шмидту скажут спасибо и отправят на пенсию. И он так никогда и не раскроет тайну, над которой бьётся уже тридцать лет.
Завибрировал телефон. Шмидт выпрямился, посмотрел на экран.
– Да, Горский, слушаю.
– Нашли что-нибудь, Леонтий Васильевич?
– Пока нет, – Шмидт мрачно ковырнул носком ботинка сухой гравий.
– Да как же так, Леонтий Васильевич?! – в голосе Горского слышались панические нотки. – Ну куда он мог деться?!
– Успокойся, Горский. Ребята работают, рано или поздно мы его найдём.
– Успокойся?! Да у меня тут родители в печёнках сидят, требуют встречи с Бессмертным. Мамаша хочет ему глаза выцарапать, папаша собирается в Москву звонить.
– Скажи, что Москва уже здесь в моём лице. Угомони их как-нибудь. Мне нужно ещё время, Горский. Ещё немного, и мы расколем его. Скоро он заговорит, и мы всё узнаем.
«А если он не заговорит?» – подумал Шмидт выключая телефон.
* * *
– Где мальчик, Бессмертный?! Просто скажи, где мальчик, и мы всё уладим. Мы даже не будем выдвигать обвинение, – произнёс Никита в двадцатый или тридцатый раз.
Полчаса назад они втолкнули Бессмертного в допросную, усадили за стол и принялись за работу. Никита сидел напротив; Маргарита была на взводе и ходила по комнате за спиной то у Бессмертного, то у Никиты.
«Где мальчик?» – это был первый вопрос, который задал Никита и задавал в разных вариациях уже полчаса, периодически оттаскивая Маргариту, то и дело норовившую вцепиться в Бессмертного.
«Я понятия не имею, о чём вы говорите», – так, в разных вариациях, полчаса отвечал Бессмертный.
Невозможно было понять по его невозмутимому лицу, что он думает. Он казался растерянным и обескураженным в первые секунды после появления стажёров. Когда они взяли его за грудки и пригрозили утопить в его же колодце, если он немедленно, сию же секунду не скажет, что произошло и куда делся мальчик, Бессмертный, кажется, даже поверил. Ребята были в такой панике и растерянности, что просто от безысходности могли и впрямь отправить его вслед за Костиком.
Несколько секунд Бессмертный оценивал ситуацию, а потом ухмыльнулся. «Ну, попробуйте!» – словно бы говорила эта ухмылка. У Никиты возникло сильнейшее желание проверить, настолько ли этот тип бессмертный, как следовало из его биографии. Остановило его только появление Шмидта.
Они были так заняты происходящим, что сначала даже не заметили его. Шмидт быстро шёл от заднего крыльца. За ним с растерянным лицом бежала Лиза. Приказав отпустить Бессмертного, Шмидт сухо и деловито выспросил у перебивающих друг друга ребят, что произошло. Осмотрел колодец, подумал и велел везти Бессмертного в участок. Там его изолировать, никого не подпускать и провести допрос по всей форме.
Никита с Маргаритой запротестовали было: они хотели остаться, хотели обследовать колодец и найти мальчика. Допрос Бессмертного представлялся им делом вторым, да и вообще, если нужно, они могли учинить его прямо здесь и сейчас. Шмидт, однако, пресёк все их возражения железным тоном и велел отправляться. Колодец, мальчика и Лизу он брал на себя.
И вот сейчас они сидели с Бессмертным в комнате без окон, с голыми стенами, где из мебели были только стол и несколько стульев. Их сейчас не интересовала тайна Бессмертного, не так, как Шмидта. Им нужно было выяснить, что произошло с мальчиком, а Бессмертный не говорил. Более того, он даже отказывался понимать, о чём идет речь.
– Мы видели вас, Бессмертный, – пытаясь не сорваться на крик, втолковывал Никита. – Мы записали вас. Есть записи, есть доказательства. Тебе же срок светит.
– Категорически не понимаю, о чём вы? – пожимал плечами Бессмертный. – Какие записи? Какие доказательства? Что вы вообще делали на моём участке?
– Сукин сын! – вскипела Маргарита.
– Вот, – Никита включил запись на смартфоне. – Вот доказательства. Вот вы с мальчиком у тебя в кабинете. Вот вы у колодца. Вот мальчишка садится на борт. Будешь и дальше всё отрицать? Что случилось потом?
Бессмертный настороженно просмотрел запись. Поднял взгляд, как показалось ребятам, загнанный взгляд. На секунду они поверили, что вот-вот расколют Бессмертного.
– Ну да, Костя был сегодня со мной, – Бессмертный откинулся на спинку стула. – Мать позвонила мне сегодня утром, попросила забрать из школы. Можете спросить у неё, проверить.
– Проверим, – заверила Маргарита, сверля Бессмертного взглядом. – Что дальше было?
– Дальше мы договорились с Костей съездить ко мне домой. Я обещал дать ему одну книгу, но забыл взять. Мы приехали, поговорили, я дал ему книгу. Костя захотел посмотреть колодец, про который много слышал. Мы вышли во двор.
– Дальше, дальше, – торопила Маргарита. – Что случилось потом?
– Потом вы выскочили из кустов, Костя испугался, потерял равновесие и свалился в колодец. К сожалению, вы отвлекли меня, и я не успел подхватить его. А потом вы уже оттолкнули меня и было поздно что-либо делать.
Ребята замерли.
– Ты что, издеваешься?! – задушенным шёпотом произнёс Никита.
Бессмертный развёл руками.
– Вы спрашивали меня, что случилось. Я никак не мог понять, вы серьёзно это или нет? Вы же сами всё видели и сами всё сделали. При чём тут я? Не стоило, конечно, разрешать ему подходить к колодцу, но…
– Да он же до нас спрыгнул, скотина! – взвизгнула Маргарита, пытаясь дотянуться до Бессмертного через стол. Никите опять пришлось оттаскивать её. – Он сначала спрыгнул, а потом мы побежали. Что ты нам тут лапшу вешаешь?! Что ты ему сказал? Зачем он спрыгнул?
– Простите, лейтенант, но вы ошибаетесь, – Бессмертный говорил без тени насмешки, и это бесило ребят ещё больше. – Возможно, от шока у вас сбилось чувство времени и последовательность событий. Я и сам, если честно, не сразу всё вспомнил. К счастью же, ведь есть запись. Посмотрите ещё раз, убедитесь, кто прав.
Никита никак не мог понять, на что рассчитывает Бессмертный. Просто чтобы заткнуть его окончательно и бесповоротно, он включил запись, перемотал на нужный момент и… похолодел. Склонившаяся у него над плечом Маргарита, напряжённо всматривающаяся в последние минуты Костика, побледнела. Она тоже поняла, к чему вёл Бессмертный.
Не было на записи прыжка Кости в колодец. Мальчишка сел на борт, и в этот момент Никита опустил руку, в камере стала мельтешить зелёная хвоя туи. Потом слышался вскрик, и на экране, покачиваясь, замирала ветка. Бросившись к колодцу, Никита выронил смартфон; потом, вспоминая, он искал его минут пять, не меньше.
Их доказательство оборачивалось пшиком. Теперь оставалось только их слово против слова Бессмертного, и неизвестно, кому поверят в суде. Если суд вообще будет. Если тело мальчика так и не найдут, непонятно по какой вообще статье открывать дело. Никита понимал, что с тем, что у них есть, нельзя идти даже к прокурору, не то что в суд. Он почувствовал то же бессилие, что и Шмидт – Бессмертный уходил из уже захлопнутого, казалось, капкана. И он ничего не мог с этим поделать.
Но Маргарита отказывалась понимать. Ей было поручено дело – она его провалила. Так она это воспринимала. Если слежка за Бессмертным и раскапывание его секретов казалось ей не более чем игрой – немного опасной, но больше захватывающей и увлекательной, то негласный надзор за мальчиком она воспринимала как первое настоящее дело. Она считала, что Шмидт поручил им охранять мальчишку от беды (хоть, строго говоря, это и было не совсем так), и она его от этой беды не уберегла. Осознание этого жгло Маргариту даже больше, чем страх перед неизбежным разговором с родителями мальчика, и она не собиралась встречаться с ними, не добившись хоть какого-то результата.
– Слушай, – она села, крепко сцепив ладони и положив их на стол, – мы все знаем, что там произошло. Ну… до какого-то момента. Мы видели, что там было. Сами видели, Бессмертный. Сами! Мальчик не падал в колодец, он прыгнул туда. Сам прыгнул! В любом случае он должен был там остаться к тому времени, как мы добежали. Он или его тело. Но его там не было! Ты можешь сказать, что там произошло, Бессмертный? – Маргарита просительно перегнулась через стол. – Ты можешь сказать, где мальчик? Хотя бы ради его родителей, если ты понимаешь, каково им сейчас.
Бессмертный наклонился в ответ, приблизился к Маргарите и с предельной искренностью и простодушием заявил:
– Я не знаю!
* * *
Проку от Лизы не было никакого. Шмидт не слишком-то на неё и рассчитывал, но надеялся, что хоть что-то удастся вытащить про Бессмертного и это гиблое дело. Она семь лет была няней Костика, четыре года проработала служанкой Бессмертного, она связывала их обоих и должна была что-то знать. Более того, каким-то образом, пусть и косвенным, Лиза была причастна к появлению Костика в жизни Бессмертного (или наоборот?). Она привила ему странную любовь к сказкам своими книжками, а потом вогнала в депрессию (не она одна, конечно, но и она тоже), не прислав подарок на очередной день рождения. Случайно ли?
Лиза, плача, уверяла, что случайно. Что в это время она впервые в жизни была в отпуске на море (Бессмертный оплатил путёвку на Кипр) и так увлеклась, что совершенно забыла про день рождения своего бывшего подопечного. Вспомнила уже через неделю, когда поздравлять было неудобно, да и серия сказок, ежегодные выпуски которых она дарила Костику, прекратилась в этом году. Нового тома не вышло, а что ещё дарить Костику, она не могла сообразить.
А почему не брала трубку? Уронила телефон в море на том же Кипре и пришлось покупать новый. А почему на сообщения не отвечала, из соцсетей всех вышла? Просто интернет надоел. Алексей Иванович убедил её прекратить тратить время на эту помойку и почитать шедевры мировой классики. Библиотека у него шикарная, Лиза по-настоящему увлеклась Данте с Булгаковым.
Звучало всё это разумно и почти искренне. Шмидт не верил Лизе, но прижать её было не за что, а Алексея Ивановича она была готова защищать до последнего. Про приезд Костика она ничего не знает и вообще слышит в первый раз. Она была на рынке и вернулась домой аккурат, как подъехал Шмидт. Шмидт сам видел, как она выходила из такси с двумя здоровыми сумками, тут Лиза ничего не сочиняла. Мальчика она не видела и что с ним случилось, не знает.
Пропал в колодце? Как он мог пропасть в колодце, там же метра три, не больше?! Вы, наверное, что-то напутали, всхлипывала Лиза, прикладывая платок к глазам. Не мог Алексей Иванович ничего сделать Костику, это просто невозможно. Он такой хороший человек, так хорошо ладит с детьми и родителями. Как он мог утопить Костика, да что вы такое говорите?!
Что же тогда случилось, по её мнению? Да откуда же она знает! Колодец? А что колодец? Нет, ничего такого странного она за ним не замечала. Обычный колодец, она сама брала из него воду.
В конце концов, Шмидт сдался. Либо Лиза с Бессмертным заранее обо всём договорились, либо она сама так хорошо импровизирует, но предъявить ей было нечего. Взяв с Лизы подписку о невыезде, Шмидт отправился в участок.
* * *
Он сидел за столом и разглядывал снимки страниц загадочной книги, когда постучали Никита с Маргаритой. Ничего, абсолютно ничего ему не удалось выяснить об этой книге, несмотря на все усилия последних дней. Он отправил несколько отрывков текста лучшим лингвистам и шифровальщикам, каких знал, и те, кто успел уже изучить их и прислать ответ, твердили одно: таких языков не существует, таких шифров им встречать не приходилось. Все хотели подробностей – где он взял этот текст, откуда, из какого источника. Шмидт не мог сказать правду и аккуратно закруглил тему. С этой стороны к тайне Бессмертного тоже было не подступиться. Тогда с какой?
Уперевшись подбородком в кулаки, поставленные на стол, Шмидт несколько минут, не отрываясь, всматривался в текст одной из страниц. В какой-то момент ему показалось, что сквозь загадочные символы промелькнули знакомые буквы кириллицы.
Впечатление длилось буквально секунду. В дверь постучали, Шмидт сморгнул, и тут же всё исчезло. Опять он видел на листах непонятный текст, а в кабинет входили расстроенные стажёры.
Шмидт с досадой причмокнул, поднял голову, посмотрел на ребят. Они усаживались напротив, не дожидаясь разрешения, не от наглости, а от рассеянности. Им просто сейчас было не до субординации, голова была забита совсем другим.
– Ну что? – спросила Маргарита, едва усевшись. – Нашли что-нибудь?
Ответа она ждала с замиранием сердца. Ей и хотелось, и не хотелось, чтобы «что-нибудь» нашли. Если найдут, то – она была в этом почти уверена – тело Костика, и значит всё, конец! Не найдут – остаётся хоть какая-то, хоть призрачная надежда на чудо. Всё происходящее в деле с Бессмертным отчётливо попахивало какой-то мистикой и чертовщиной, и необъяснимое исчезновение Костика сейчас уже больше поддерживало Маргариту, нежели угнетало. Она думала не о том, что его нет, а о том, что его нет мёртвого. И сейчас она не столько надеялась, сколько боялась кивка Шмидта.
Шмидт аккуратно сложил листы, постучал ребром пачки по столу, выравнивая края, убрал в папку и только после этого медленно покачал головой.
– Нет.
У Маргариты отлегло от сердца. Она испугалась этого облегчения.
«Ну да, конечно, – думала она со стыдом. – Куда бы ни пропал мальчишка, мы по крайней мере не виноваты в его смерти. Хорошенькое утешение!»
– А Лиза? – спросил Никита. – Лиза что-нибудь сказала?
– Нет, ребята, – качнул головой Шмидт, тяжело облокотившись о стол, – и с Лизой пока всё глухо. Что у вас?
– То же самое, – хмуро ответил Никита. – Молчит. Я не я, и лошадь не моя. Вообще непонятно, на что он рассчитывает?
– Что конкретно он вам сказал? Как объяснил ситуацию?
Никита коротко пересказал ему разговор с Бессмертным.
– Ну вот, ты сам всё и сказал, – резюмировал Шмидт, когда Никита закончил. – Ваше слово против его. Объективных данных нет. Тела тоже. Непонятно вообще, что произошло. За такое дело ни один прокурор не возьмётся.
– У нас похищение ребёнка! – воскликнула Маргарита.
– Нет, никакого похищения не было, – спокойно ответил Шмидт. – Мать сама просила Бессмертного забрать сегодня сына, я проверял. Мальчишка сел в машину добровольно, вы сами сказали. Никаких следов насилия. – Шмидт развёл руками. – Не было похищения.
– А пропажа человека?
– Опять же – какая пропажа? Кто возьмётся за это? Три человека под присягой скажут, что мальчик пропал в колодце. Обстоятельства будут разниться, но не суть. Суть в том, что у нас нет обвиняемого. Точнее, есть, но… при известном раскладе под статью может пойти как Бессмертный, так и вы оба.
Это Никита с Маргаритой уже понимали. Им хватило ума не указывать Шмидту на то, что под статью может пойти и он. Не в этом сейчас было дело.
– Хороший адвокат развалит это дело на раз-два, – продолжал Шмидт. – А если мы раскроем карты, то ещё и повесит всё это на нас. Деньги у Бессмертного есть, адвоката он найдёт. Нет, ребята, по процедуре мы его не возьмём.
– Что же делать, Леонтий Васильевич? – растерянно спросила Маргарита.
Шмидт тяжело поднялся.
– Пора мне самому побеседовать с Бессмертным, – сказал он, забирая папку и выходя из кабинета.
* * *
Шмидт сидел напротив Бессмертного и вынимал из папки распечатанные фотографии. Маргарита с Никитой стояли позади него в разных углах комнаты, скрестив на груди руки и безмолвно наблюдая за происходящим.
– Алексей Иванович Бессмертный. – Шмидт по очереди касался разложенных снимков. – Василий Васильевич Коновалов. Андрей Константинович Рейнер. Сергей Валентинович Павлов. Как предпочитаете к вам обращаться?
– Меня зовут Алексей Бессмертный. Сколько себя помню. Давайте остановимся на этом.
Бессмертный выглядел спокойным и невозмутимым. Он посмотрел на часы, повернув руку, и снова поднял взгляд на Шмидта. Шмидт усмехнулся.
– Хорошо. А кто тогда на этих фотографиях?
– Понятия не имею, – Бессмертный пожал плечами.
– На всех них один и тот же человек. До невероятности похожий на вас.
– Вполне возможно. Но что с того? Мало ли в мире похожих людей. Или фотошопа.
– Действительно, – хмыкнул Шмидт. – Может, и впрямь я зря загоняюсь. Уж простите, работа такая. – Он выложил фотографию в Кёнигсберге. – Вы, видимо, и в Восточной Пруссии не были никогда.
– Ну почему же? – Бессмертный мельком взглянул на фото. – В Калининграде я был пару раз. В четвертом году, кажется. И в семнадцатом.
– А в сорок пятом? – Шмидт смотрел на Бессмертного с лёгкой усмешкой, открыто признавая, что слова сейчас ничего не значат.
– Ну как бы я мог это сделать, генерал? – Бессмертный слегка развёл закованные в наручники руки. – Мне же не сто лет, в конце-то концов?
– Очевидно, – Шмидт опять хмыкнул, сложил фотографии, постучал, выравнивая края. – А в 91-м вы не могли быть в Москве?
– Может, и мог, – Бессмертный посмотрел на часы. – Не уверен, что помню, где был тридцать лет назад.
– В августе 91-го? Сложно было бы забыть это время. Я вот прекрасно помню 19 августа, и где был, и что видел. И могу поклясться, что видел тогда вас на Лубянской площади. Нет?
Бессмертный молча смотрел на Шмидта. Если он и понимал, к чему ведёт генерал, то не показывал вида. Никита с Маргаритой не понимали. Надо было брать Бессмертного за грудки, выкладывать козыри, устраивать очную ставку, колоть, пугать, стращать. Чего тянет, чего миндальничает с ним?! Время уходит, а время играет на Бессмертного. «Тоже мне, Порфирий Петрович!» – бесилась в душе Маргарита, которой сдерживаться было труднее всего.
– Более того, и вы видели меня, и мы даже перекинулись парой слов, – продолжал Шмидт. – Не помните, Бессмертный? Я-то тогда был моложе, стройнее. У меня ещё были волосы и не было усов, морщин и этого жира на пузе.
– Простите, не помню, – Бессмертный виновато улыбнулся. – Я даже не уверен, что был тогда в Москве. Скорее всего, где-нибудь в лагере, на каникулах.
– Да? – Шмидт усмехнулся. – Возможно, я что-то и перепутал, но, клянусь, человек тот был точь-в-точь вылитый вы. Такое ведь невозможно, правда?
Бессмертный развёл руками, словно считая ниже своего достоинства доказывать очевидное. Шмидт опять усмехнулся, убрал фотографии и достал из папки распечатки страниц.
– Что ж, тогда закроем тему и пойдём дальше. Вот это вот вам знакомо?
Даже стоящие по углам комнаты Никита с Маргаритой заметили, как явственно напрягся Бессмертный. Он сжал губы, настороженно разглядывая страницы, которые Шмидт раскладывал перед ним. Потом поднял взгляд, спросил отчётливо севшим голосом:
– Откуда это у вас?
– Откуда это у нас – не столь важно. Важнее, откуда это у вас.
Бессмертный смотрел на Шмидта, словно пытаясь что-то понять для себя. Понять было трудно, Шмидт был предельно невозмутим. Ребята, подражая начальнику, тоже старались сохранять спокойствие, хотя им это не так удавалось, как Шмидту. В безупречной броне Бессмертного была найдена брешь, и все четверо это поняли.
– Понятия не имею, что это такое, – ответил наконец Бессмертный, перебегая взглядом со Шмидта на ребят и явно оценивая реакцию. – Я даже не понимаю, что тут написано. Где вы это взяли?
– Вы отреагировали так, словно видите это не впервые?
– В самом деле? – Бессмертный пожал плечами, опять посмотрел на часы. – Сожалею, что создал у вас такое впечатление. Я, знаете ли, букинист-любитель, люблю коллекционировать разные редкие издания. Мне показалось, снимки из этого ряда – какой-нибудь странной необычной книги. Вот я и заинтересовался.
Никита и Маргарита были так разочарованы, что даже и не пытались этого скрыть. Шмидт лишь слегка улыбнулся и убрал листы в папку.
– Да, жаль, – простодушно вздохнул он. – Хотел получить консультацию специалиста, а вы вон тоже не знаете, что за язык. Видимо, придётся звонить Ларионову. Мишка Ларионов, мой одноклассник, профессор лингвистики, в Окленде преподает. Вот как нас судьба разбросала. А вы с одноклассниками поддерживаете связь?
– Увы, – Бессмертный развёл руками, насколько позволяли наручники. – Нас тоже жизнь разбросала.
– А вы где учились-то? – Шмидт застегнул папку, достал телефон, всем видом показывая, что заканчивает допрос.
Ребята зашевелились. Вот это Шмидт хорошо придумал, это правильный вопрос. Сейчас Бессмертный ответит, где, и мы либо найдём его одноклассников, либо нет – любой вариант даёт козырь против него.
Бессмертный помолчал, посмотрел на часы.
– Это имеет какое-то отношение к делу? – холодно спросил он.
– А что, какие-то проблемы? – наигранно удивился Шмидт. – Не помните, где учились? Учителей, друзей? Я вот до сих пор помню первый звонок. А уж последний…
– Знаете что, генерал, – холодно прервал Бессмертный. – Мне надоели эти игры в наводящие вопросы и бессмысленные ответы. Я сижу здесь уже пять часов и не понимаю, за что? Либо предъявите мне, наконец, обвинение, либо отпустите. Без своего адвоката я больше не скажу ни слова.
– Ах ты, паскуда! – не выдержала Маргарита, подскакивая к столу. Шмидт поднял руку.
– Алексей Иванович абсолютно прав, – спокойно заявил Шмидт, глядя в глаза Бессмертному. – Он имеет полное право на обвинение и адвоката. В самое ближайшее время мы обеспечим вам и то и другое.
Шмидт неожиданно наклонился через стол к Бессмертному и понизил голос почти до шёпота так, что Никита уже не слышал его. Слышала Маргарита.
– Ты совершил ошибку, Бессмертный! – без злорадства, без нажима, словно констатируя факт, сказал Шмидт. – Ты много лет уходил от системы, но теперь ты в ней. И игра пошла по моим правилам. Я знаю, кто ты. И скоро узнаю, где мальчик.
Когда Маргарита выходила из допросной вслед за Шмидтом и Никитой, на лице Бессмертного она не видела ни улыбки, ни усмешки. Он был напряжён и, кажется, даже подавлен. Слова Шмидта произвели на него впечатление.
«Наконец-то!» – злорадно подумала Маргарита.
* * *
– Леонтий Васильевич! – Маргарита, запыхавшись, догнала Шмидта с Никитой в конце коридора. – Что вы имели в виду? Что вы поняли? Кто он, чёрт его подери?!
Шмидт, вынимая сигареты, недоумённо посмотрел на Маргариту.
– Кошкина, ты слышала то же, что и я. В каком месте стало понятно, кто он?
Шмидт закурил, открыл окно, сел на подоконник. В коридоре было тихо и сумрачно; кроме них троих и Бессмертного в допросной на этаже больше никого не было.
– Но как же? – растерялась Маргарита. – Вы же сказали, что знаете, кто он.
Никита смущённо потёр лоб. Шмидт круглыми глазами смотрел на Маргариту.
– Девочка, это азы допроса. Ты что, прогуляла эту лекцию? Напугай подозреваемого, что знаешь самое главное, пусть расскажет всё остальное. В каждом втором допросе практикуется, двоечница.
– Но сейчас-то это что нам даст? – Маргарита была уязвлена. – Думаете напугать Бессмертного так же, как остальных?
– Нет, не думаю, – Шмидт сделал затяжку, выдохнул дым. – Но посеять сомнения и напрячь можно. Пусть думает, что мы не всё рассказали, что у нас есть ещё козырь. Пусть поторопится.
– Поторопится? – переспросил Никита.
– У него туго со временем, – сказал Шмидт. – Заметили, как он всё время на часы посматривал? Ему нужно не просто выйти, ему нужно выйти быстро. Это и есть наш козырь, и будем заходить с него.
Шмидт сделал ещё затяжку, посмотрел на Никиту с Маргаритой. Кажется, они его не понимают.
– Ребята, Бессмертному куда-то срочно надо, – нетерпеливо пояснил он. – Без нас он выйти не сможет. Он скоро попросит сделку, он понимает, что раскрыт и попался. Мальчик пропал не просто так; Бессмертный точно знает, что произошло. Но мы нарушили его планы и сейчас в его интересах договориться с нами, чтобы выторговать себе наиболее приемлемые условия. Тут-то мы и возьмём его за жабры и вытрясем из него всю душу со всеми тайнами. Подождём пару-тройку часов, максимум до утра. Думаю, к утру он созреет.
– А как же мальчик? – Маргарита по-прежнему не очень понимала план Шмидта.
– Мы не знаем, куда он пропал и что случилось. – Шмидт задумчиво смотрел на тлеющий кончик сигареты. – Это знает только Бессмертный. Значит, его и надо раскручивать. Но давить на него сейчас бесполезно; надо ждать, пока он созреет сам.
– А если он просто ждёт? – негромко спросил Никита.
– Чего?
Никита не успел ответить. У Шмидта затренькал карман. Он взял сигарету левой рукой, вынул телефон, посмотрел на экран. Та-а-ак…
– Да, слушаю.
– Вы закончили с Бессмертным? – торопливо спросил Горский.
– Нет ещё.
– Тогда поторопитесь. Его адвокат уже здесь.
– Чего? Какой адвокат?
– Не знаю. Хмырь какой-то из Питера. – В трубке отчётливо слышались шаги, Горский явно не мог усидеть за столом. – Только что был у меня, добивался до клиента.
– А ты чего?
– А я чего? Отослал в СИЗО. Долго он там не задержится, минут через десять будет у тебя.
– Горский, ты… – Шмидт даже не сразу нашёлся что сказать. – Ты идиот?! Не мог его сбагрить куда-нибудь, задержать на пару часов? Дурачка дать, на худой конец?!
– Да я и так его минут пятнадцать мурыжил-мурыжил, – Горский был так напуган этим адвокатом, что даже уже Шмидта не очень боялся. – Сам как карась на сковородке. Но чего я могу сделать, когда он знает про задержание? Вынь да положь; собрался уже прокурору в область звонить. Мне свою задницу прикрывать надо. А в ваши столичные разборки я влезать не хочу; сами между собой разбирайтесь, питерские с московскими.
Секунд пять Шмидт в полном ступоре слушал гудки в телефоне. Потом положил телефон в карман, выбросил догоревший окурок в окно и повернулся к стажёрам.
– Откуда у Бессмертного адвокат? – напряжённо нахмурившись и изо всех сил стараясь скрыть панику, спросил Шмидт. – Как он вообще про него узнал?
– Чего? – ребята были ошарашены не меньше него. – У Бессмертного адвокат?
– Он звонил при вас? – допытывался Шмидт. – Он хоть с кем-то выходил на связь?
– Да нет же! – отверг Никита. – Мы, как его взяли, сразу телефон отобрали. И уж точно он отсюда никому не мог позвонить.
– Тогда как? Как его адвокат узнал, что случилось и куда надо ехать?
– Лиза! – предположила Маргарита. – Лиза могла позвонить.
– Нет, Лиза была под моим присмотром, – хмуро ответил Шмидт, напряжённо соображая. – А вот Кира, секретарша его офисная, могла позвонить.
– А она-то откуда узнала? – недоверчиво спросил Никита.
– От Горского!
– Чего?!
– Ну, от его людей. Видимо, родители, когда хватились мальчишки, подняли на уши Горского. Тот направил людей в офис с обыском. Дальше сообразить было нетрудно. Если секретарша у него сообразительная.
– Сообразительная, – мрачно подтвердил Никита.
– Вот он чего на часы всё посматривал – адвоката ждал! – Шмидт покачал головой с нескрываемой досадой.
Никита с Маргаритой выжидательно смотрели на шефа.
– Так, ребята, – решился Шмидт, – времени у нас мало. Если адвокат собирается его вытащить, нам крышка. Он опять исчезнет, а вместе с ним исчезнут и мальчик, и все его тайны. Так что дуйте сейчас к Бессмертному, сообщите, что адвокат его приехал и завис у меня в кабинете. Делайте всё возможное, чтобы он встревожился, чтобы хоть на секунду допустил, что я переманю, или запугаю, или вообще помножу на ноль его адвоката. Главное – убедите в альтернативе. Дайте понять, что мы согласны на его условия, что мы не собираемся его запирать или куда-то тягать. Пусть только вернёт мальчика. Всё останется между нами и ним, больше никто ничего не узнает. Понятно?
Ребята согласно кивнули.
– А вы куда? – спросила Маргарита.
– А я пойду встречать адвоката. – Шмидт посмотрел на часы. – Минут двадцать-тридцать вам выкрою, не больше. – Взглянул на выжидающих ребят, гаркнул: – Шнелле!
* * *
Никита вышел из допросной, что есть мочи хлопнув дверью. Он прислонился к стене, закрыл глаза и сполз на корточки, уткнувшись лбом в сложенные на коленях руки.
Скрипнула дверь. Из допросной вышла Маргарита, встала к стене напротив Никиты и безвольно опустила руки, сцепив в ладонях.
– И что теперь? – бессмысленно глядя в пустоту поверх Никиты, спросила она.
Никита пожал плечами, не поднимая головы.
– Если сегодня нас не убьёт Шмидт, завтра уволит Горский, – продолжала в пространство Маргарита. – Бессмертный выйдет, а мы останемся. С репутацией эпических шлимазлов. Нам в руки попался уникум с первоклассной задачей, а мы не смогли к нему даже подступиться.
Никита поднял голову. Почему бы и нет, в самом деле?! Ни в каких других обстоятельствах он не решился бы на такое, но сейчас других вариантов не осталось.
– И будем мы потом гоняться за Бессмертным, как Шмидт, тридцать лет и три года, – уныло бубнила Маргарита. – А мальчик так и останется неизвестно где.
