Алексей Владимирович Ларин
Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного
Она посмотрела в окно. Дождь кончился, тучи разошлись, и комнату освещал неяркий осенний свет заходящего солнца. Маргарита прислушалась к себе, пытаясь оценить состояние, и с удивлением поняла, что, в общем-то, в полном порядке.
«Зашибись, конечно! – думала она, спуская ноги с кровати и одеваясь. – Я в сказочном мире, где всё как в реальном Средневековье, за вычетом волшебства. Я прошла сквозь портал в параллельный мир, у меня должно снести крышу, я должна биться в истерике или валяться как веник, а вот ни фига подобного. Даже странно, что меня не колбасит. Как будто в Лондон слетала – и не более того! В Лондоне-то ещё посложнее будет, по-английски надо шпрехать. А тут – вполне себе на русском языке говорят. На современном русском! В сказочном средневековом мире говорят на современном русском языке – это вот как понимать?!»
Произнося про себя этот монолог, Маргарита оделась, завязала кроссовки и огляделась. Около кровати висел колокольчик, который она только что заметила. Наверное, кого-нибудь позвать, решила Маргарита, но звонить не стала. Ей захотелось самой прогуляться по дворцу, рассмотреть, что тут и как.
Маргарита вышла в просторный зал с цветами, где запах гладиолусов и настурций перебивал все прочие ароматы, повертела головой, соображая, куда идти.
Сначала она направилась туда, откуда её привёл Иван, но на переходе Парадной башни свернула в галерею, ведущую в другую сторону. Было тихо и пустынно. Слишком пустынно для такого огромного дворца, и Маргариту это начинало немного нервировать. Не заблудиться бы тут ещё, думала она, невольно ускоряя шаг.
Галерея вышла в анфиладу пустых сквозных залов с одной боковой стеной. Вместо другой стены шла арочная колоннада, выходящая на балкон, проходящий по всей восточной стене дворца. В проёмах арок показалось небо, сразу стало прохладнее.
«Наверное, это летнее крыло, – сообразила Маргарита. – Видимо, тут пиры дают летом. Поэтому и стены нет внешней, и народу тоже. А я-то думаю, что тут так тихо?»
Только Маргарита подумала об этом, как сейчас же услышала голоса с балкона. Она замедлила шаг, пытаясь подслушать, о чём говорят. Но, кажется, её тоже услышали – голоса смолкли.
Маргарита решительно вышла на балкон и увидела впереди девушку в палевом платье с высоким воротником и парчовой с серебряным шитьём куртке на меховой подкладке. Прямые каштановые волосы, заплетённые в косу, доходили до талии. Нежный овал лица не портил даже чуть выступающий подбородок и прямой (излишне прямой, как казалось курносой Маргарите) нос. Подойдя ближе, она заметила под внешним углом левого глаза девушки родинку в форме слезы.
Девушка стояла, небрежно облокотившись одной рукой на парапет балкона, и прозрачными бирюзовыми глазами смотрела на приближавшуюся Маргариту. Рядом сидел серый кот, которого Маргарита ещё утром заметила на столе у царицы.
– Привет! – она протянула ладонь незнакомой задумчивой девушке. – Я Марго, Маргарита Кошкина. А ты?
Почему-то Маргарите сразу захотелось перейти на «ты». То ли потому что девушка выглядела моложе её самой, то ли по бессознательному дружескому притяжению. Непонятно почему, но Маргарита с первого взгляда прониклась к девушке симпатией. Наверное, потому, что, в отличие от всех прочих, она выглядела предельно естественно и без капли подозрительности. Было ясно, что девушка не обременена ни властью, ни ответственностью.
Она задумчиво посмотрела на протянутую Маргаритой руку, меланхолично подняла свою и слабо пожала. Рукава её платья, с завистью отметила Маргарита, были схвачены красивыми чёрными нарукавниками с серебряным шитьём.
– А я Лика, – тихо ответила она.
– А ты здесь кто? – спросила Маргарита с живым интересом. Она не собиралась повторять утренней ошибки, ей сразу же захотелось выяснить всё о своём собеседнике.
– Она здесь никто, – ответил вместо замешкавшейся Лики кот. – Сирота приёмная.
– Мама! – Маргарита в панике отшатнулась, выпучив глаза на кота. – Он… он, чё… он, правда, говорит?!
– Что за хамство, барышня! – возмутился кот, надменно выгибая спину. – Вас не учили, что невежливо говорить о присутствующих в третьем лице?
– Да ты ж маракуйя! – Маргарита истерически захихикала. – И как же мне к тебе… к вам обращаться… э… кот?
– Можете звать меня Баюн, – чопорно сообщил кот.
– Тот самый Баюн, – недоверчиво переспросила Маргарита. – Да ведь он же чёрный должен быть. Ну… насколько я помню…
– Откуда сведения? – подозрительно поинтересовался Баюн.
– Да так, неважно, – Маргарите не хотелось развивать тему. – А ты тут в каком качестве? Сказки рассказываешь?
– Сказки рассказывать, барышня, бабки старые есть, – высокомерно заявил кошак. – А кто я тут, не твоего ума дело.
– Он сплетник, стукач и наветник, – тихо сказала Лика. Маргарита живо, с интересом повернулась к ней. Баюн обиженно фыркнул. – Выведывает всякие пакости и доносит царице.
– Я бы попросил! – обиженно запротестовал Баюн.
– Да, и ещё царицу лечит, – бесстрастно добавила Лика. – Кроме него, она к себе никого не подпускает.
– Вот именно, – Баюн раздосадованно задрал хвост. – Имейте это в виду, соплячки! И относитесь с подобающим уважением.
Он спрыгнул с парапета и затрусил с независимым видом в темноту залов.
– Поскакал докладывать царице, – безразлично констатировала Лика. – Что ты проснулась и скоро явишься и что мы ему нахамили и нагрубили.
Маргарита весело засмеялась.
– Обалдеть, какой клёвый кот! Вот бы мне такого же! Всегда мечтала о говорящем коте.
– Зачем? – Лика внимательно смотрела на Маргариту.
– Ну как?.. – Маргарита смешалась. – Ну здорово же иметь такого! Он такой забавный и прикольный…
– Он не забавный и не прикольный, он мерзкая подлая тварь, – Лика говорила спокойно и, кажется, даже безразлично. – Ты ещё узнаешь об этом. Мой тебе совет – никогда не обсуждай при нём никаких важных дел. Да и вообще никаких дел.
Маргарита, раскрыв рот, выслушала эту безапелляционную характеристику кота, произнесённую самым будничным тоном. Что-то тут не очень сходилось – не вязалось такое убийственное описание с таким забавным котиком.
– Да я и не собиралась тут ничего обсуждать, – ответила Маргарита, придя в себя. – Нет у меня тут никаких дел, я вообще здесь ненадолго.
Теперь удивилась Лика. Похоже, что удивилась – по ней вообще трудно было что-либо понять. Она слегка свела брови, чуть отклонилась назад, рассматривая Маргариту.
– Ненадолго? Тебе ещё не сказали?
– Что не сказали? – встревожилась Маргарита.
– Что тебя оставят здесь, как и мальчишку. Никакого Обмена не будет.
– Что?! – Маргарита похолодела. – То есть как?! Погоди… то есть… ты хочешь сказать, что Костя ещё здесь? Его не отправили обратно?
– Ну, не прямо вот здесь, – пожала плечами Лика. – Он в Скальном Грае, под присмотром…
– Где?! – взвыла Маргарита, хватаясь за голову. – Да что здесь вообще творится? Где царица?
– У себя в кабинете, – бесстрастие Лики впервые уступило место некоторому интересу. – Баюн сказал…
Маргарита не дослушала. Она побежала обратно по галерее, пытаясь выбраться к палисандровой лестнице и знакомой дороге. Баюн, она заметила, пошёл в другую сторону, очевидно более коротким путем. Но она не знала дворца и боялась заблудиться, а потому выбрала путь, по которому её вёл Иван.
Маргарита пулей пролетела галерею, перебежала Парадную башню и, на ходу вспоминая утренний маршрут, добежала по коридору и переходам до Северной. Увидев знакомую дверь, рывком рванула её и влетела в кабинет.
Царица, как и утром, сидела за столом. Как и утром, рядом с ней стоял Коломна и что-то объяснял, показывая на листке бумаги. Под рукой у царицы сидел кот, на кушетке у камина – Иван. Всё это Маргарита разглядела мельком, не задерживая внимания. Не до того ей сейчас было.
– Вы что, блин, творите?! – закричала она, подбегая к столу.
– Простите? – холодно отреагировала царица, откидываясь в кресле.
– Вы что, не отправили мальчика домой? – Маргарита схватилась руками за край стола, наклонилась к царице. – Вы правда оставили его здесь?
– Да, – сухо ответила Марья.
– Почему?! – Маргарита была готова вцепиться в царицу и расцарапать её холёное невозмутимое лицо.
– Потому что Обмен задумывался моим братом как способ вернуться в наш мир. Это было категорически недопустимо. Если б я знала, что вместо него появитесь вы, я бы отпустила мальчика. Но где ж было предвидеть такую неожиданность!
– Отлично, выпустите тогда его вместо меня, – Маргарита решительно встряхнула головой, откидывая упавшую прядь. – Через три дня мы меняемся с напарником – пусть идёт Костя. Вместо меня.
– А вы? – царица внимательно посмотрела на Маргариту.
– А я подожду. Меня там никто особо не ждёт, а мальчика ждут родители. Где он, кстати?
– Мальчик в хорошем месте, о нём хорошо заботятся. Не беспокойтесь.
– Я могу с ним поговорить?
– Всё в своё время.
Царица встала из-за стола (Коломна услужливо отодвинул стул), медленно подошла к камину и задумчиво уставилась в огонь.
– Вообще-то, это вариант, – небрежно произнёс Иван, взглянув на задумчивый профиль мачехи. – Если Кощей у них заперт… а он заперт? (царевич повернулся к Маргарите, та энергично закивала)…сюда ему не попасть. Ни мы его не пустим, ни они. Нет резона задерживать мальчишку. Пусть возвращается.
Марья продолжала молча смотреть в огонь. Остальные смотрели на неё, ждали. Пауза затягивалась.
– Что у вас за напарник? – опять прервал молчание царевич. – Хорошо его знаете? Что он тут должен делать?
– Ничего! – клятвенно заверила Маргарита. – Всё, что от него требуется, это сменить меня здесь и надеяться, что вы тут или мы там придумаем, как ему вернуться уже без всякого Обмена. Никита никого не подставит, обещаю вам. Я его с института знаю – он нормальный парень, а не жопа с перьями какая-нибудь.
Царевич усмехнулся, опять взглянул на Марью.
– Ну вот. Почему бы не отправить парнишку, раз всё так складывается?
Коломна кашлянул. Все повернулись к нему, кроме Марьи. Она продолжала упорно смотреть в огонь.
– Я извиняюсь, но дело тут не только в мальчике, – Коломна обращался к затылку царицы. – Не слишком ли много посторонних стало к нам попадать? Что мы о них знаем, с позволения сказать? Матушка-государыня, надо вернуть Колю и перекрыть там всё.
– Нет-нет-нет-нет, вы что?! – затараторила испуганно Маргарита, обращаясь то к Коломне, то к царевичу, то к царице. – Слушайте, об этом портале, кроме меня и напарника, знает ещё только один человек – наш начальник. И я вам клянусь, он никому ничего не расскажет и уж точно не припрётся сюда. Если мы отправим мальчика назад, здесь больше никто не появится, я вам обещаю. Больше про ваш мир никто не знает. И не узнает, поверьте мне.
Коломна недоверчиво хмыкнул.
– Это сейчас. А ну как мальчик начнёт всё рассказывать, когда вернётся?
– Можно же поговорить с ним, убедить не рассказывать. Или стереть память, – Маргарита просительно обратилась к царице. – Вы ведь можете же это сделать, а?
Марья помолчала ещё несколько секунд, глядя в огонь.
– Ладно, посмотрим, – она наконец повернулась, сведя тонкие чёрные брови. – Если вы не врёте, у нас есть ещё пара дней. Подумаем, может, что и решим. Может, и отправим мальчика обратно.
* * *
Все инструкции получены, все указания затвержены. В кармане надёжно уложены карта, нарисованная Бессмертным, и смартфон с его обращениями. Бессмертный подробно объяснил Никите, кому что предназначено, и настоятельно просил не перепутать. «Ошибёшься, – сказал он, – провалишь всю операцию и застрянешь там навсегда. Если вообще выживешь».
Никита съездил в город закупиться по списку Бессмертного, заехал к родителям сообщить о предстоящей командировке в Ростов, вернулся и лёг отдохнуть. Ему не хотелось спать, но Бессмертный настоял, а Шмидт поддержал. Вторую бессонную ночь он мог и не выдержать, а нагрузки ему предстояли серьёзные.
Разбудили его около полуночи. Накормили и вывели к колодцу. Было темно, Луна зашла за облака. Ветер носил опавшие листья по двору, забрасывая то один, то другой в колодец. Шмидт собрал листья с поверхности воды, вытер руки носовым платком, закурил. Бессмертный помогал Никите натянуть водолазный костюм.
– Я не знаю, какие меры приняла Марья и что там насоветовал ей Коломна, – говорил он, помогая застегнуть молнию, – но тебя точно будут ждать, будь уверен. Про Колю я тебе сказал, но не знаю, кого они там ещё могли поставить. Это уж тебе придётся разбираться на месте. Наш единственный шанс – что они не будут тебя ждать именно сегодня. Ну и, – Бессмертный кивнул на облачение Никиты, – некоторое технологическое преимущество. Ты всё запомнил?
– Всё, – Никита засунул за пояс пистолет с глушителем, накинул на плечи рюкзак со снаряжением и взялся за кислородную маску. – Но если ничего не сработает?
Бессмертный усмехнулся уголком рта, помолчал секунды три-четыре. Что это у него за манера – тянуть с ответом, не в первый раз уже с раздражением подумал Никита.
– Тогда вам придётся остаться там до конца жизни, – ответил Бессмертный. – Возможно, тебе даже понравится. Но если всё же хочешь вернуться, постарайся следовать инструкциям. И свою соображалку включай, не стесняйся. Если всё сделаешь правильно и нам немного повезёт, всё получится.
– А вы?
– А мы будем ждать вас здесь. Как договорились. Ну-ка, дай часы, ещё разок сверим.
Бессмертный взял Никиту за левое запястье, поднёс к своему, всмотрелся в оба хронометра и удовлетворённо кивнул.
– Секунда в секунду. Ну, удачи!
Он хлопнул его по плечу, подвёл к колодцу. Шмидт отбросил окурок, пожал ему руку, посмотрел значительно в глаза. Никита знал, что хотел сказать Шмидт, но не мог при Бессмертном. Он и так понял, он помнил, что они обсудили в те недолгие минуты, что им один раз за день удалось остаться вдвоём, без Бессмертного.
Показалось это Никите или нет, но Бессмертный перехватил взгляд Шмидта и вроде бы усмехнулся про себя, словно отлично зная или догадываясь о его особых наставлениях. Никита не стал рисковать и разъяснять; в конце концов, от него сейчас больше зависит, чем от них всех, и его ждут там и будут ждать здесь. Несмотря ни на что.
Он неуклюже перекинул ноги в ластах через борт, уселся, ухватившись одной рукой за цепь, а другой взявшись за кислородную маску. Подумал ещё раз обернуться, махнуть, что ли, на прощание? Кто знает, может, и впрямь ему уже не вернуться?!
И тут же обозлившись на самого себя за эти сантименты, Никита рывком надел маску и, оттолкнувшись, полетел в глубину колодца.
Под верхним слоем воды, который он проскочил, не заметив и не намокнув, Никиту встретил мощный воздушный поток. Он был готов к этому и, крепко уцепившись за лямки рюкзака, ждал, когда стремительный смерч, поболтав и покрутив его несколько секунд, выбросит в тёмные воды Истока.
Оказавшись в озере, Никита первым делом выхватил пистолет и, озираясь вокруг, попытался разглядеть водяного. Бессмертный советовал сразу же пристрелить Колю, как тот появится; водяной, если схватит его, или доставит к Марье, или просто утопит, если будет на то особое распоряжение.
Коли не было. Никита, напряжённо всматриваясь в тёмные глубины озера и постоянно оглядываясь, начал медленно всплывать, держа пистолет наготове. С предельной осторожностью и тишиной вынырнув на уровень глаз, он заметил в пятидесяти метрах от себя берег, со всех сторон окружённый подступающими к воде деревьями. Чуть правее виднелся просвет вроде дороги или подъезда к озеру. Тут деревья несколько расступались, образуя небольшую полянку, на которой стоял шатёр.
Вот и засада, о которой предупреждал Бессмертный. На засаду это, впрочем, было мало похоже. Рядом с шатром был разведён костерок, который караулил клевавший носом мужик. Это скорее дозор, чем засада, решил Никита, и выставили его на всякий случай. Бессмертный и тут угадал – конкретно сегодня они никого не ждали.
Никита повернулся в воде, пытаясь разглядеть по берегу озера другие дозоры. Ни одного огня он больше нигде не увидел, было темно и тихо.
Он вернулся взглядом к костру. Дозорный дремал, сидя на бревне и кутаясь в попону. Рядом с ним, на том же бревне, лежали отстёгнутая сабля, лук и колчан со стрелами. Чуть в стороне от шатра, под облетевшими кустами рябины, Никита заметил какое-то шевеление и сообразил, что там, очевидно, привязаны лошади.
То, что нужно, пробормотал он про себя и, погрузившись в воду, тихо подплыл к берегу. Стараясь не издать ни всплеска, Никита вынырнул под кустами и, цепляясь за голые ветви, поднялся на берег.
Снял маску, стянул резиновый шлем с головы, прислушался. Вроде всё тихо. Он скинул ласты, осторожно поднялся и проскользнул за кусты. Теперь дозорный не мог бы его увидеть, даже если бы повернул голову в его сторону.
Всё так же стараясь не шуметь, Никита быстро стянул с себя водолазный костюм, вытащил из рюкзака берцы, камуфляжные штаны с курткой и переоделся. Водолазное снаряжение засунул в рюкзак, вскинул его на плечи, проверил пистолет и, перемещаясь за деревьями, добрался до лошадей.
Быстро пересчитав их и поняв, что в дозоре сейчас пять человек, Никита наугад стал отвязывать одну из лошадей, молясь, чтобы никто из них не взоржал. Не помогло. Когда он уже почти отвязал лошадь, она коротко всхрапнула и попятилась от него. Вслед за ней забеспокоились и зашевелились другие лошади.
Дозорный проснулся на топот копыт, поглядел сонно в сторону лошадей. Никита, одной рукой отчаянно развязывая узел, другой поглаживал лошадь по шее, шёпотом успокаивая её. Но та пятилась, переступая копытами, испуганно всхрапывала и фыркала.
– Эй, кто там? – крикнул дозорный, подхватывая саблю и направляясь к лошадям.
Дело решали секунды. Никита отвязывал последний узел, лошади ржали и топотали, дозорный приближался, вглядываясь в темноту и вынимая саблю из ножен.
– Стоять! – крикнул дозорный, заметив Никиту. – Держи татя! – заорал он, рванувшись с саблей наперевес.
Никита выстрелил. Дозорный с истошным воплем свалился, схватившись за колено и беспорядочно матерясь. Из шатра выскочил один полусонный мужик, завертел головой, не понимая, где что происходит; потом второй, третий.
– Тимоха! Кузьма! Сюда, сюда! – орал подстреленный, зажимая руками пробитое колено.
Мужики рванули от шатра к нему. Но Никита наконец отвязал повод и, благословя судьбу за то, что дозорные оставили лошадей нерассёдланными, взвалился в седло и, понукая коня, устремился в темноту леса по едва заметной дороге.
Глава 3. Ученик
Кеша знал, куда и к кому направляется. Всё-таки Василиса готовила его, пусть и не прямо – привозила книжки и сама много чего рассказывала.
Барханный каганат – сеть городов и оазисов, раскиданных по великой Арданской пустыне. В столице каганата – Халдоне – основал свою школу волшебства великий маг и прорицатель Велизарий Хлор.
Вели зарий был хоть и южанином, но не местным, в Халдоне очутился проездом из Ладоники в Малахит и задержался на обратном пути. Задержался, да так и остался здесь, и город вот уже сорок лет нельзя представить без этого невысокого, высушенного солнцем и временем волшебника, обучающего искусству чародейства способных подростков и периодически помогающего советами властителям каганата.
Велизарий был не просто волшебником; Велизарий был звездочётом и Халдон выбрал для постоянного проживания потому, что здесь более трёхсот дней в году было безоблачное небо и в тёмные долгие ночи ничто не мешало наблюдать за звёздами и прочими небесными телами, видными с Ардана лучше, чем откуда бы то ни было ещё.
Он составлял карты, высчитывал циклы и траектории движения небесных тел, сравнивал с земными событиями, устанавливал связи и предсказывал будущее. Он советовал, когда бурить скважины глубже, потому что год ожидается засушливым, а когда задерживать караваны, потому что буря заметёт дороги на суше и потопит корабли на море. Когда посылать посольства в соседние царства с предложением новых договоров, а когда лучше не торопиться и переждать волнения на Солнце, вызывающие волнения и на Земле.
Опираясь на свои звёздные карты и вычисления, Велизарий предсказал почти все войны, бунты и перевороты в окрестных царствах и городах, предупредил обо всех недородах и природных бедствиях, об упадке одних царств и подъёме других и в конце концов снискал себе устойчивую репутацию пророка и ясновидца, к которому за советом посылали правители и цари всех окрестных земель.
Велизария принимали в самом Малахите, слышал Кеша от Василисы, которая сама же и готовила эти приёмы, и участвовала в них.
Малахит – город, выстроенный целиком из драгоценного камня, столица Горного царства, в котором добывают волшебный камень Лонгир. В городе этом, рассказывала Василиса племяннику, живут рудокопы, оценщики, огранщики и прочие мастера по камню, пускают туда только проверенных купцов по особым разрешениям, а правит им древняя династия Хранителей Лонгира, ответственных за распределение волшебства в мире.
Хранители выдавали разрешение или запрет на вывоз Лонгира, они решали увеличить, уменьшить или оставить на прежнем уровне экспорт волшебного камня. А самое главное – они выдавали лицензию на владение и использование Лонгира; без их разрешения никто не мог колдовать на законном основании, даже если честно купил волшебный камень. Нужно было подтвердить квалификацию волшебника в одной из специальных школ, крупнейшей и известнейшей из которых была на сегодняшний день школа Велизария.
* * *
Велизарий, сказали им, был в саду, и Василиса уверенной походкой повела племянника во внутренний дворик школы. Кеша смущённо покусывал губы и старался не смотреть по сторонам. Василиса почему-то не захотела наколдовать ему нарядное платье, и в простой посконной рубахе и домотканых штанах он сам себе казался здесь лишним и неуместным. В такой роскоши бывать ему ещё не приходилось.
Белое воздушно-ажурное здание школы хоть и возвышалось на два, а местами и на три этажа, не доходило и до верхушки исполинских кипарисов, ограждающих её по периметру от остального города. Во внутреннем дворике школы, куда Василиса уверенно вывела Кешу из белых прохладных залов, росли пальмы, рододендроны, эвкалипты и мирт, наполняющие горячий дрожащий воздух одуряющим запахом. Выложенная затейливыми изразцами дорожка, по которой Василиса повела племянника к видневшейся в глубине сада небольшой ротонде, была обсажена с обеих сторон розовыми кустами, на которых яркими пятнами горели алые, белые, жёлтые, синие и даже чёрные розы.
Кеша вертел головой, разглядывая на ходу тропическое изобилие, и рассеянно кивал, вполуха слушая воркотню крёстной.
– Ты, главное, не теряйся, – наставляла его Василиса, отряхивая плечи племянника и приглаживая ему на затылке волосы. – Не пугайся, не смущайся, дурацких вопросов не задавай. Просто сделай то, что он попросит. Ничего сложного для тебя там нет, уж поверь мне – я знаю.
Они подошли к беседке, уютно пристроившейся под тремя пальмами, прикрывавшими её листьями, словно навесом. На скамейке беседки, подложив под голову снятые с ноги мягкие сафьяновые туфли, лежал с книжкой в руках какой-то невысокий старичок и шевелил пальцами на босых ногах. Кеша немного растерялся, не сразу сообразив кто перед ним, пока Василиса, кашлянув, не позвала его.
– Велизарий. Мы здесь.
– А! – старичок опустил книгу, посмотрел на них сквозь витую решётку стенки. – А, Василиса! Чуть не забыл!
Он спустил босые ноги на дощатый настил пола, бросил книжку на стол и, добродушно улыбаясь, вышел к ним из беседки.
У Кеши пересохло в горле, когда он осознал, что перед ним стоит тот самый великий Велизарий Хлор. Кеша не знал, как выглядит величие, но когда он себе представлял его, оно точно не имело ничего общего с обликом Велизария.
Он был невысок, лишь чуть-чуть повыше четырнадцатилетнего Кеши, да ещё и немного сутулился. Когда-то чёрные волосы, усы и узенькая бородка на нижней губе были тронуты сединой и не скрывали почтенный возраст, как и глубокие морщины в уголках чёрных лукавых глаз – Велизарию было уже за шестьдесят. Он был одет в белую шёлковую хламиду, небрежно подпоясанную и изрядно помятую от лежания на скамейке. Там же, на скамейке, осталась и маленькая круглая шапочка с бриллиантовой заколкой. Перстня с Лонгиром на руке Велизария не было, заметил Кеша.
– Значит, это и есть наш новый кандидат, – добродушно щурясь, уставился Велизарий на Кешу. – Ну, здравствуйте, юноша!
– Здрасьте, – пробормотал Кеша.
– Поверьте, Велизарий, юноша очень способный, – Василиса положила руки на плечи Кеши. – Он будет хорошим учеником и отличным кандидатом.
– Вполне возможно, – Велизарий продолжал оглядывать Кешу. – Но что скажет сам юноша?
Василиса легонько пихнула Кешу вперёд.
– Я… – Кеша слегка растерялся, не сразу поняв, что от него требуется, – я хочу учиться.
– Ты знаешь, чему здесь учат? – доброжелательно спросил Велизарий.
– Волшебству.
– Да, волшебству. Волшебство, однако, такая субстанция, которую, во-первых, не каждому можно дать, а во-вторых, не каждый может взять. Нужны определённые наклонности и способности. Как у вас с наблюдательностью, юноша? Сможете отыскать здесь бабочку?
Велизарий взмахнул рукой и подвесил перед Кешей уменьшенный кусок тропического леса, где на фоне буйной зелени и пышных цветов прыгали маленькие обезьянки, порхали крохотные разноцветные попугайчики и блестящие стрекозы, ползали по веткам деревьев миниатюрные змейки. Отыскать в этом кишащем буйстве разноцветья и разнотравья какую-то бабочку казалось, на первый взгляд, задачей нереальной, и Кеша изрядно растерялся.
Он бегал глазами по веткам невиданных деревьев, листьям, цветам и неожиданно для самого себя заметил бабочку. Неожиданно, потому что таких бабочек он не видел никогда, и тем не менее сразу понял, что вот этот лилово-чёрный с оранжевыми вкраплениями цветок, повисший на ветке дерева, никакой не цветок, а как раз таки замершая бабочка.
– Вот! – Кеша уверенно ткнул пальцем в бабочку, которая тут же слетела с ветки и запорхала в воздухе.
Василиса захлопала в ладоши, Велизарий поощрительно кивнул.
– Очень хорошо, юноша, очень хорошо. С наблюдательностью у вас всё в порядке. А как насчёт внимания и концентрации? – взмахом руки Велизарий убрал лес, оставив порхать в воздухе только бабочку. – Следи за ней. Внимательно следи. А теперь найди именно эту бабочку.
Велизарий взмахнул ещё раз и в воздухе появилось ещё несколько десятков точно таких же бабочек. Кеша бегал глазами по стайке бабочек, пока они все порхали в воздухе и садились одна за другой на ствол пальмы.
– Ну? – Велизарий выжидательно смотрел на Кешу. – Где она?
Кеша разжал кулак. В ладони, слабо трепыхая крыльями, сидела бабочка. Пару секунд Велизарий с Василисой молча смотрели на неё; потом оба, как по команде, зааплодировали. Бабочка испуганно вспорхнула и скрылась в ветвях пальмы.
– Что я говорила! – торжествующе воскликнула Василиса.
– Да, способности выдающиеся, – кивнул Велизарий, улыбаясь. – Думаю, этого достаточно, юноша. Вы приняты.
Василиса стиснула Кешу за плечи, поцеловала в висок и радостно засмеялась.
– Красавчик! А ты боялся. Я же говорила тебе, что справишься. Ну, теперь держись, Кеша, – будешь учиться по-настоящему и спуску тебе тут не дадут.
Кеша стоял, не зная, куда смотреть и что говорить. К счастью, Велизарий не стал его задерживать.
– Что ж, остальное мы всё потом выясним и объясним. А пока ступайте, молодой человек. Спросите распорядителя, назовитесь, и вас устроят с другими учениками. Через неделю первое занятие.
Кеша кивнул, махнул рукой крёстной и направился ко входу, указанному Велизарием.
– Он способнее тебя, Василиса, – сказал Велизарий, задумчиво глядя в спину подростку. – Когда я тебя принимал, ты работала медленнее. И совсем не так уверенно, прямо скажем.
– А я тебе говорила, – с ноткой самодовольства ответила Василиса. – У мальчика талант. Он много чего сумеет, если правильно его обучить.
– Вполне возможно, Василиса, вполне возможно, – протяжно произнёс Велизарий. – Он может стать первоклассным чародеем, тут ты права. Но я уже не уверен, что он идеальный Кандидат.
– Почему? – испуганно спросила Василиса.
– Он слишком амбициозен, ты не заметила? – проговорил Велизарий, всё ещё глядя в сторону ушедшего Кеши. – Он рождён в год низкого Солнца, самого низкого за последние триста лет. Самые великие герои и злодеи рождались в годы низкого Солнца, и я пока не знаю, кем уготовано стать твоему племяннику. Не знаю, Василиса! – повторил Велизарий с нажимом, взглянув в испуганное лицо своей бывшей лучшей ученицы.
* * *
То, что он был последним поступившим на этот курс учеником, Кеша узнал в тот же день от своего соседа по комнате – рыжего коренастого парня, назвавшегося Соловьём.
Соловей был родом из Рогатого Калача и в школу Велизария попал почти случайно. По его словам, он нанялся помощником к одному купцу, проезжавшему с обозом через их городишко, и попал вместе с ним в Ладонику, где его и заметил случившийся там в то же время Велизарий. В подробности Соловей не вдавался, из чего Кеша заключил, что история была мутная и чего-то там Соловей да натворил, раз не хочет рассказывать.
Соловей ему, впрочем, понравился. Весёлый и говорливый он быстро познакомил Кешу со школой и её обитателями, которых оказалось до странности мало. Сам Велизарий, десяток его помощников и сотрудников, да четырнадцать учеников с их курса – вот и все обитатели знаменитой на весь мир школы. Соловей утверждал, что сюда берут только самых лучших и перспективных, а потому их и не может быть много. Непонятно тогда, как сюда взяли его, нищего безграмотного голодранца, но за неимением иного Кеша был вынужден согласиться с этим объяснением.
Сблизило его с Соловьём ещё и то, что они были в школе, кажется, единственными простолюдинами – без знатных родственников, высоких связей и предков-волшебников. Соловей, правда, пихал приятелю на тётку-волшебницу, служившую при Хранителях в Малахите, но сам Кеша не воспринимал себя приближённым к знати. Всю жизнь он провёл в глухой деревеньке, и если чем и выделялся среди прочих ребят, так это грамотностью. Которая, впрочем, в деревне ему не сильно помогала, а больше создавала репутацию заносчивого гордеца, чужака и отщепенца.
Если бы не Соловей, Кеша и здесь бы чувствовал себя одиноким чужаком. На курсе, как выяснил он в ближайшие дни, были сплошь дети знатных родителей или волшебников. В школу Велизария отдавали на обучение своих детей сами Хранители, не говоря уже про местных каганов или уже отучившихся у него волшебников. Конечно, Велизарий брал лишь способных детей, но простые крестьяне могли даже не знать про его школу, а влиятельные родители загодя готовили своё чадо к испытаниям Велизария – неудивительно, что знатные отпрыски составляли большинство на курсе.
