bannerbannerbanner
полная версияСандалики

Алексей Витальевич Мекка
Сандалики

Полная версия

Дыши. Не дыши. Дыши. Не дыши. Дыши. Покашляй.

Я покашлял.

– Нужна флюорография. Одевайся.

Надевая рубашку, и вновь проклиная злосчастные пуговицы, я поймал себя на мысли о том, как послушно я все исполняю. Показалось, что, если она попросит, я могу забраться на крышу здания и броситься вниз. Все ее указания воспринимались, как нечто необходимое и обоснованное.

Все ради моего блага.

Так мне показалось.

Медсестра попросила подождать в коридоре и мать вытолкала меня за дверь. Сандалики я застегивать не умел, а она не хотела возиться. Дед взглянул на них, но не пошевелился, сидя в кресле и читая газету.

– Что сказали?

– Ничего.

– Сейчас скажут.

Мать вышла спустя пару минут, держа в одной руке мою толстую карточку, а в другой тонкую бумажку, которая просвечивала на солнце. На бумажке что-то было написано.

– Направили на флюорографию.

Дед кивнул и я понял, что домой мы поедем не скоро.

– На третий этаж.

Мы поднялись на два этажа и снова сели, с интересом поглядывая на железную дверь. Над ней горела лампа в прозрачном кожухе, на котором краской было написано «НЕ ВХОДИТЬ». Я замер, глядя на эту лампу и начал считать. Один. Два. Три. Четыре…. Двадцать четыре. Считал я не долго, ведь дальше сотни еще не доходил. Так долго ждать мне еще не приходилось, а потребность столько считать появляется гораздо позже. Дед не отвлекался от газеты, читая о последних открытиях медицины. Специализированные журналы в этих краях были роскошью, поэтому местные типографии закупали несколько экземпляров и старательно множили их содержание на дешевой газетной бумаге. Даже врачи пользовались этими газетами, после прочтения разрезая и раскладывая их в местном туалете.

Когда лампочка погасла, из-за двери выскочила энергичная женщина и протянула руку. Мама быстро отдала ей бумажку, которую та бегло прочитала и пригласила нас пройти. Дед, как и прежде, остался в коридоре.

Мы вошли в темное помещение, во главе которого стоял большой железный аппарат, прикрученный к потолку. Под ним было что-то среднее между столом и кроватью, а рядом – железная лесенка с черной пластиной.

– Раздевайтесь?

Я стянул рубашку через голову и довольный своей сообразительностью стоял перед мамой, которая недовольно на меня взглянула, но сразу же отвлеклась на врача – та уже тянула меня к черной пластине.

– Встань сюда и подними руки. – Она опустила пластину так, чтобы ее край упирался мне в подбородок. – Вот так. – Она засунула еще одну пластину за ту, что была передо мной и принялась возиться со стальным монстром, который был подвешен к потолку.

Я услышал скрежет позади и замер, ожидая укола. Укол мне казался самым логичным продолжением процедуры. Захотелось расплакаться.

– Не двигайся.

Послышался хлопок железной двери и голос из динамика заговорил:

– Не дыши. – Я втянул побольше воздуха и застыл. Послышался гул. Всего секунду. – Дыши.

– Уже все?

– Все.

Дышать стало хорошо и свободно. Будто кто-то забрал весь балласт из моего тела.

Мама протянула мне рубашку – я надел ее так же, как и снял – и отправила в коридор. Увидев меня, дед отвлекся от газеты и спросил:

Рейтинг@Mail.ru