Алексей Витальевич Мекка
Пустота
Нашей с Марком.
Он пригласил меня сюда.
Пригласил в эту обитель, где никто бы не услышал моих криков.
А я кричал.
Так громко, что порой и сам переставал себя слышать.
Ему это нравилось. Извращенное желание продолжать мучить меня. Приносило наслаждение.
Избивать, медленно отрезая кусочки. Насиловать и снова резать, пока это не становилось веселой игрой.
Пока мне не начинало это нравиться.
Так хочется спать.
Лечь под одно из этих могучих деревьев и закрыть глаза, медленно сливаясь с холодным снегом. Становясь его плотью. Выражением его сущности, что поглотит меня, отдав в приют промерзшей земли.
Пульсирующие усики корневой системы впитают сок моего иссыхающего тела, и колючие ветви наполнятся энергией того, что было забыто.
Оленья голова тупо смотрит прямо в глаза. Безропотно и бестолково. Так смотрят таксидермические волки в музеях естествознания или испуганные дети, что толпятся в очередях. Разорванные жилы напоминают канделябры, украшенные кусками разодранной шкуры. Кровь давно застыла, не успев пропитать сухую кору мертвого дерева.
Что ты смотришь?
На ветвистых рогах скопились снежные шапки, а в черных глазах застыло мое отражение. Такое несуразное. Будто бы пропущенное через сотню световых фильтров и кривых зеркал. Перевернутое и плавно сливающееся с тонкими прожилками инея и красными подтеками, что спустились к носу и полуоткрытому рту.
Хочешь что-то сказать?
Молчит.
Он мне уже все сказал.
Шум больше не пугает. Это деревья шумят. Лишь деревья, что нависают над моей головой подобно жестоким великанам. Подобно исполинам, подпирающим небо. Смотрят на меня свысока. Считают ничтожеством. Я и есть ничтожество. Я блоха, потерявшаяся в степном краю – обители древних, которые слишком велики, чтобы меня заметить.
Небо так высоко и полно мелких кусочков льда. Оно сыпет мне на голову игольчатым дождем. Он режет кожу и оседает на ресницах, которые становятся тяжелыми. Подобными оленьей голове, которая тянется за мной, словно машинка на веревочке. Могучие рога зарываются в снег, а бурая короткая шерсть седеет от всепоглощающей белизны. Голова – мой друг. Мой лучший друг, который всегда будет рядом со мной. Марк тоже был моим другом. Близким другом.
