Алексей Самсонов
«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе
Этот факт косвенно подтверждает и министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. В своих воспоминаниях “Памятное” он писал:
“– Вас мы хотим направить в США не на месяц и, возможно, не на год, – добавил Сталин и внимательно посмотрел на меня. Сразу же он поинтересовался:
– А в каких отношениях вы с английским языком?
Я ответил: “Веду с ним борьбу и, кажется, постепенно одолеваю, хотя процесс изучения сложный, особенно когда отсутствует необходимая разговорная практика”.
И тут Сталин дал совет, который меня несколько озадачил, одновременно развеселил и, что главное, помог быть менее скованным в разговоре. Он сказал:
– А почему бы вам временами не захаживать в американские церкви, соборы и не слушать проповеди церковных пастырей? Они ведь говорят чётко на чистом английском языке. И дикция у них хорошая. Ведь недаром многие русские революционеры, находясь за рубежом, прибегали к такому методу для совершенствования знаний иностранного языка.
Я несколько смутился. Подумал, как это Сталин, атеист, и вдруг рекомендует мне, тоже атеисту, посещать американские церкви? Не испытывает ли он меня, так сказать, на прочность?
В США в церкви и соборы я, конечно, не ходил. Это был, вероятно, единственный случай, когда советский дипломат не выполнил указание Сталина”.
Откуда Сталин знал такие тонкости? По всей вероятности, он сам так учил английский. Но ведь считается, что Сталин был только в Вене…
В этой связи уже не вызывает удивление информация Ютена, что Сталин учился в Риме в иезуитском колледже. Известно, что “сын пьяницы” знал латынь и древнегреческий [27].
А журнал Most, издаваемый российско-турецкой ассоциацией дружбы и предпринимательства, опубликовал информацию о том, что Сталин провёл два года в Турции и знал турецкий язык. После событий в 1910 года, когда после неудачного восстания против царского режима Сталин сбежал через Батуми в Анатолию.
Да посмотрите на рукописные документы “Сталина” – это же два разных почерка! А. Островский приводит такие фотографии. Ясно, что это писали два разных человека.
Но самое важное – под своей венской работой Иосиф впервые поставил свой псевдоним “К. Сталин” – подписал статью в “Правде” в январе 1913 года.
В. Похлёбкин публикует фото 1913 года и подписывает: “И. В. Джугашвили после возвращения из Вены уже в качестве Сталина” [28].
1913 год
В. Похлёбкин совершенно верно замечает: «Теперь же, после 1912 г., наступал новый исторический этап в жизни партии и в жизни И. В. Джугашвили. И он вступал в этот период совершенно в “новой шкуре”, в новом обличье, под новым псевдонимом. Это было партийное имя, которому ещё надлежало завоевать авторитет в партии, и Сталин был серьёзно и решительно настроен осуществить это “завоевание” под совершенно новым “флагом”».
Выбор первой даты опубликования нового псевдонима не был случайностью: новое имя должно было начаться с нового года, а никак не иначе, хотя само имя, сам новый псевдоним был у Сталина готов раньше января 1913 года, заготовлен заблаговременно, до того, как ему исполнилось 21 декабря 1912 года 33 года. Об этом говорит то обстоятельство, что “негласную обкатку” нового псевдонима Сталин осуществил уже в октябре 1912 года. Но так, что она осталась никем не замеченной, не бросилась никому в глаза. Небольшие заметки в “Правде” (№ 147 от 19 октября 1912 г. и №№ 151 и 152 от 24 и 25 октября 1912 г.), посвящённые выборам в Думу в Санкт-Петербурге, подписаны “К.Ст.”. А в “Социал-демократе” (№ 30 от 12(25) января 1913 г.) под статьей “На пути к национализму” также стоит подпись “К.Ст.”, а ведь эта статья была опубликована уже тогда, когда Сталин окончил рукопись своей работы “Марксизм и национальный вопрос”, на которой стоит помета: “Вена, 1913 январь” и рядом ясная, столь знакомая нам теперь подпись: К. Сталин. “С этих пор все статьи, и все документы подписывались Иосифом Джугашвили только этой фамилией” [29].
К сожалению, В. Похлёбкин не сделал выводов из того, что написал. Итак, Иосиф входит в новую жизнь с новым именем. Очень похоже на смену имени при вступлении в Орден. И, “по совпадению”, 21 декабря ему исполнилось 33 года – напрашивается аналогия с масонскими степенями. О его псевдониме я ещё скажу.
Выше я писал, что у И. Сталина как бы две даты рождения – в метрической книге горийского Успенского собора записано: “1878 год. Родился 6‐го декабря, крестился 17‐го”. Тоже – в свидетельстве об окончании Горийского духовного училища: “Родился в шестой день месяца декабря 1878 года”. Но правильной считается другая дата – 21 декабря 1879 года. И это – п равда: Сталин действительно родился в 1879 году.
А в 1878 году родился “Коба”. А куда тогда он делся?
Я писал, что Иосиф, который взял себе в 1902 года псевдоним “Коба”, из тюрьмы пишет прошение. Слог письма – явно не сталинский. Из письма следует, что у Иосифа – туберкулёз. Но у Сталина никогда не было туберкулёза! Значит, туберкулёз был у Кобы, а не у Сталина. В те времена туберкулёз считался смертельной болезнью и, не исключено, что Коба, выйдя из тюрьмы, умер. Во всяком случае, о продолжении революционной деятельности не могло быть и речи.
Но кто тогда состоял в тайном обществе “Месаме даси”?
Выше я писал, что грузинский был разговорным для Сталина более 30 лет. Посчитаем: 1878(79) плюс 30 – получаем 1908(9). А подпись “Сталин” впервые появилась в 1912 году.
Сталин и масонство
В “Энциклопедии мистических терминов” есть статья “Масонство”, в которой говоритсяо том, что исследователь William Still в своей книге New World Order: The Ancient Plan of Secret Societies утверждает, что Сталин был масоном [30]. А к какому ордену он принадлежал? В свете всего вышеизложенного о помощи “Черепа и Костей” в становлении СССР, вопрос о членстве в нём Сталина становится ясным. Во-первых, Стилл пишет об этом Ордене. Во-вторых, Сталин строил Советское государство по рецептам Ордена, о чём пишет Э. Саттон [31].
Николас Хаггер так же говорит о принадлежности Сталина к масонству. Он пишет, что в 1899‐м или в 1900 году Сталин жил в семье Георгия Гурджиева и в 1900 году Гурджиев посвятил его в масоны – розенкрейцеры [32].
Скажу несколько слов о Георгии Ивановиче Гурджиеве. Он учился в тифлисской семинарии. Был розенкрейцером.
Суть “учения” Гурджиева – это сатанизм. Его биограф Луи Повель в книге “Мсье Гурджиев” писал, что в его известных “Рассказах Вельзевула своему внуку” Гурджиев в образе Вельзевула вывел самого себя – вывел таким, каким бы он был, если бы “Его Бесконечность” даровал ему власть не над группой сторонников, а над всем человечеством. Его “учение” – это “путь против природы, против Бога”.
Не просто же так Повель и другие ученики называли его “маленьким кузеном Люцифера”. Гурджиев хотел “расчеловечить” своих подданных, т. е. хотел создать “нового человека”.
В феврале 1904 года Сталин (?) бежал из ссылки под Иркутском (Балаганск) в Тифлис, а уже в конце года он участвовал в дискуссии в Чиатурах с эсерами и анархистами о путях революции. В дискуссии участвовал и Гурджиев [33].
Я не нигде не встречал сведений о том, что Сталин жил в семье Гурджиева; исключение – книга Хаггера. Но то, что Гурджиев учился в семинарии, где встречался со Сталиным – факт. Сталин, кстати, владел гипнозом, которому, скорее всего, его учил Гурджиев.
Доказательства общения Сталина и Гурджива можно найти. Английский ученик Гурджиева Дж. Беннет в книге “Гурджиев. Создаём новый мир” пишет о том, что Гурджиев хотел включить в свою книгу “Встречи с замечательными людьми” главу “Князь Нижерадзе”, но так и не включил. А о самом князе он рассказывал своим ученикам. Почему же он не включил в текст эту главу? Беннет пишет: “Мы понимали, что глава “Князь Нижерадзе” касается некоторого щепетильного эпизода, связанного с трудностями, с которыми столкнулся Гурджиев, так как этим он нарушил бы правила одного из братств, где ему помогали и его учили. Всякий, кто слышал чтение главы в 1933 г., припомнит, что она производила глубокое впечатление своим описанием человека, который просыпается после смерти и понимает, что он потерял главный инструмент своей жизни, своё тело, и вспоминает всё, что он мог бы сделать, пока был жив”. Имя этого человека – князь Нижерадзе, торговец коврами из Баку [34].
А Лаврентий Берия в своей книге “К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье” (1936 г.) писал: “25 марта 1908 г. в Баку был арестован товарищ Сталин, скрывавшийся от агентов охранки, имея при себе паспорт на имя князя Гайоза Нижерадзе”. Александр Островский так же пишет, что весной 1908 года Сталин носил псевдоним “Коган Бесович Нижерадзе” [35].
Итак, о чём говорит Гурджиев? Он описывает состояние человека, который просыпается после смерти. Но ведь это – описание посвящения в Орден. Например, в “Черепе и Костях” кандидат ложится в гроб. Видимо, аналогичное посвящение происходит и в других орденах. Человек как бы “умирает”, а потом “рождается” новый человек, которому дают новое, орденское, имя. И Иосиф берёт себе имя “Коган Бесович Нижерадзе”. Напомню, что у его отца было прозвище “Бесо”, а один из псевдонимов Сталина был “Бесошвили”.
Ясно, почему Гурджиев не опубликовал эту главу: могли возникнуть ненужные вопросы. И ему, и Сталину пришлось бы что-то на них отвечать. Более того, публикация таких воспоминаний “нарушила бы правила одного из братств”. К сожалению, Беннет не приводит название братства в котором, видимо, состояли Сталин и Гурджиев.
Так что медитации по вызову “высшего неизвестного” были, скорее всего, знакомы Сталину (но не Кобе) [36]. Известно, что на даче И. Сталина скульптор С. Конёнков и художник И. Тоидзе проводили спиритические сеансы [37].
Александр Сергеевич Шахмурадян, учитель из одного армянского села в Азербайджане, вспоминал, что в 1919 году Г. Гурджиев и И. Сталин, переодевшись дервишами, ходили из Азербайджана в Грузию по т. н. маршруту Шаумяна. Это было сенсационное сообщение, так как ни в одной биографии Сталина не было упоминания о его пребывании в это время в Грузии. (Это и понятно – вспомните, как по приказу Сталина чистили местные архивы.) Но Александр Шахмурадян даже назвал свидетелей – бывший полковник Генштаба Мелик Мелиян и Егор Аветисян, местный житель, прибывший из Москвы незадолго до приезда Сталина с Гурджиевым. В село так же приехали немцы из колонии Елендендорф (ныне Ханлар), с которыми они совещались. А брат Аветисяна был депутатом Госдумы и много выступал по аграрному вопросу; его цитировал Ленин.
Одновременно в соседний городок Гянджа приехал из Москвы ещё один царский полковник Тер-Саркисов. А он был знаком с младшим братом “младотурка” Энвера-паши, Нури-пашой (он, как и его брат Энвер, был евреем (денме) и членом ложи “Единение и Прогресс”). Тер-Саркисов поддерживал связь с Энвером через своего агента по кличке “Кайцак”. А заместитель начальника полиции Гянджи Сари Имам Кули-оглы Мамедов обеспечивал безопасность Сталину и Гурджиеву при переходе через границу. Гурджиев, кстати, входил одновременно и в партию армянских националистов “Дашнакцутюн” и в ложу “Единение и Прогресс”.
Олег Шишкин: “Что в этих утверждениях правда? Всё или почти всё. Как удалось установить на основании архивных данных, царская военная разведка передала большевикам почти всю свою агентурную сеть. Так что появление в Закавказье полковников Саркисова и Аветисяна в 1919‐м году не случайно. Шла разработка какой-то операции, требующей личного участия Сталина и Гурджива”. И далее: “Удалось разыскать родственников “Кайцака”. Под этой кличкой скрывался большевик Семён Матевосович Багдасаров… Сари Имам Кули-оглы Мамедов в 1920 г. “эмигрировал” в Турцию. На родине спокойно жили его жена и две дочери. В 1931 г. он спокойно приехал на родину и забрал в Турцию свою семью. Сын его стал при Ататюрке видным начальником и руководил турецкими спецслужбами (возможно, имеется в виду руководитель разведки Главного штаба Сахид Окули). Оставалось только выяснить, что обсуждали Сталин и Гурджиев с полковниками. Дело в том, что к тому времени английские войска готовились покинуть Кавказ” [38].
А по поводу того, что “царская военная разведка передала большевикам почти всю свою агентурную сеть”, достаточно вспомнить генерала масона Владимира Джунковского – товарища министра внутренних дел, главу корпуса жандармов.
Цель миссии состояла, видимо, в подготовке ввода Красной Армии в Закавказье. Для этого “интервенты” должны были уйти, что они и сделали.
В сентябре 1919 года Гурджиев в Тифлисе основывает Институт гармонического развития, позже уезжает во Францию.
Итак, Сталин был розенкрейцером. Главные писатели – Л. Толстой и М. Горький и др. – тоже. После Октября, т. е. почти одновременно с III Коммунистическим интернационалом (Коминтерном), в России был создан “Верховный Совет Генеральных инспекторов 33‐го и последнего градуса”, который объединил, согласно исследовательнице масонства Н. Берберовой, 47 лож [39]. Кто стал “инспекторами”? А кто их назначил?
Конечно, прямых доказательств принадлежности Сталина к ордену розенкрейцеров нет и не будет (или будут, то очень не скоро), но косвенных вполне достаточно. Например, 8 июня 1926 года Сталин говорил на митинге в железнодорожных мастерских Тифлиса: “Товарищ Аркел сказал здесь, что считает себя одним из моих учителей, а меня своим учеником. Это совершенно правильно, товарищи. Я вспоминаю 1898 год, когда я впервые получил кружок из рабочих железнодорожных мастерских. Я вспоминаю, как я на квартире у т[оварища] Стуруа в присутствии Джибладзе (он был тогда тоже одним из моих учителей), Чондришвили, Чхеидзе, Бочоришвили, Нинуа и других получил уроки практической работы…Я вспоминаю, далее, 1907–1909 годы, когда я был переброшен на работу в Баку… Там, в Баку, я получил, таким образом, второе своё боевое революционное крещение. Там я стал подмастерьем от революции… Наконец, я вспоминаю 1917 год, когда я был переброшен в Ленинград… Там, под руководством Ленина, я стал одним из мастеров от революции… От звания ученика (Тифлис), через звание подмастерья (Баку), к званию одного из мастеров нашей революции (Ленинград) – вот такова, товарищи, школа моего революционного ученичества” [40]. Речь была опубликована впервые в газете “Заря Востока” (10 июня 1926 г., г. Тифлис) и только после войны – в собрании сочинений. То есть в 1930‐е годы об этой речи мало кто знал.
О В. Ленине И. Сталин говорил: “Что касается меня, то я только ученик Ленина, и моя цель – быть достойным его учеником”; “Ленин был рождён для революции. Он был поистине гением революционных взрывов и величайшим мастером революционного руководства”.
Мог ли употреблять столь специфические термины недоучившийся семинарист из глухой грузинской провинции? Да и в церковной иерархии звания типа “подмастерье” не присутствуют. Ясно, что подобная терминология далеко не случайна. Сталин применил схему “ученик-подмастерье-мастер” к оценке собственного пути по революционной лестнице посвящения. Сталин практически прямым текстом говорит, что является масоном и даже создан культ Ленина – нового святого Социализма.
Известно, что И. Сталин держал портрет В. Ленина дома. В Кунцево на стене висит фотография Ленина в рамке, а над ней – светильник-бра. Ну и что? А то, что этот светильник Сталин никогда не выключал. Получилось что-то типа вечного огня или церковной лампады. Тут же у авторов, пишущих о даче, возникает мысль о лампаде: мол, семинария… И на этом “аналитика” кончается. А ведь это очень интересно.
Ну, скажите, будете ли вы вешать дома на стену портрет чужого человека? Я лично не видел квартир, где бы висел портрет Ленина, Сталина, Путина или Николая II. Ведь человек, придя с работы, будет вынужден буквально ежеминутно смотреть на портрет.
Значит, Сталин имел такую потребность. Ясно, что здесь мы имеем дело с религией. Сегодня модно писать, что, мол, “марксизм-ленинизм” есть религия и т. д. Нет, это – не религия, а учение. Религией же был сатанизм, а все эти “-измы” – лишь прикрытие, о чём я писал. Может, Сталин проводил около портрета какие-то обряды? (В СССР его портреты были только в рабочих кабинетах и в классах школ.)
То же самое и в Европе, и в США: людям внушают атеизм, а сами “внушители” – о ртодоксальные верующие. Подтверждение тому – события 11 сентября 2001 года или действо на открытии Сен-Готардского туннеля. Или обряды в Богемской роще.
Хорошо известно и то общество, членом которого являлся Сталин. На Кавказе революционное движение началось с грузинских студентов, которые обучались в Санкт-Петербурге и там, видимо, прошли обряд посвящения. Особую известность среди них приобрели Николай Яковлевич Николадзе, Георгий Ефимович Церетели и князь Илья Григорьевич Чавчавадзе (во время “перестройки” в Тбилиси было масонское “Общество Ильи Чавчавадзе”). В 1880‐х годах в Тифлисе существовало два-три народовольческих кружка, которые в 1886 году выпустили листовку с воззванием “О Кавказской федерации”. К числу тифлисских народников принадлежали, среди прочих, Исидор Рамишвили, который затем возглавил тифлисский комитет РСДРП; Миха Цхакая; а также Аркел Окуашвили и Сильвестр Джибладзе.
К этому кругу лиц принадлежала и дочь управляющего Тифлисским отделением Госбанка Владимира Ивановича Кайданова Ольга, ставшая женой младшего сына Василия Васильевича Берви-Флеровского, профессора Юрьевского университета Николая Васильевича Берви. [Для справки. Перед смертью В. Кайданов, сын масона Ивана Кузьмича Кайданова, завещал похоронить себя во Франции рядом с могилами коммунаров. А Н. Берви был внуком масона Василия Фёдоровича Берви.]
17 октября 1885 года Ольга открыла в Тифлисе женскую вечернюю школу, а 20 сентября 1888 года – “Дешёвую библиотеку”. Ольга говорила, что таким образом готовила “борцов за справедливость” [41].
В 1887 году в Женеве вышел первый номер армянской газеты “Гончак” (“Колокол”, вспомните герценский “Колокол”), ставшей ядром партии “Гончак”, которая со временем эволюционировала к марксизму. В 1890 году в Тифлисе возникла партия “Дашнакцутюн” (“Союз”).
26–29 июня 1892 года в Кутаисе состоялся студенческий съезд, на котором “был рассмотрен вопрос о необходимости установить между окончившими курс студентами такую организацию, благодаря которой можно было бы основать общий руководящий союз” и “об участии грузин в русской организации, стремящейся к уничтожению абсолютизма”. Сразу после съезда была создана “Лига свободы Грузии”, перед которой были поставлены цели: достижение кавказскими народами независимости и объединение их в федерацию. Автором программы “Лиги” был бывший воспитанник Тифлисской семинарии и будущий меньшевик Ной Жордания.
Летом 1892 года в селе Зестафони Кутаисской губернии была создана организация “Месаме даси” – “Третья группа” (значит, были ещё две?) Её основателями стали Евгений Вацадзе, Сильвестр Джибладзе (также выпускник духовной семинарии), Иосиф Какабадзе (марганцепромышленник), Дмитрий Каландарашвили (сын священника), писатель Эгнате Ингорква (Ниношвили), Николай Чхеидзе (масон и будущий видный деятель революции). [В скобках не могу не сказать о семинарии. Что такое страшное в ней происходило, что её выпускники становились на путь борьбы с царизмом и, соответственно, с попами? Как там обращались с учениками?]
В создании этого общества приняли участие английские спецслужбы, они же его финансировали.
Уже во втором заседании общества участвовало более 20 человек, среди которых были Миха Цхакая и Исидор Рамишвили. С обществом были также связаны жившие в Варшаве члены “Лиги свободы” Н. Жордания и Ф. Махарадзе [42]. Вскоре стали появляться связанные с обществом кружки для пропаганды среди рабочих.
Более того, в интервью, которое дал Евгений Петрович Гегечкори, видный масон, историку Борису Николаевскому, говорилось: “Кажется, в 1913 г. я был сделан мастером. В процедуру посвящения входило произнесение речи, своего рода докторской диссертации. Я выбрал тему “О роли масонства в революционной борьбе” и говорил о том, как масонская организация может способствовать революции. После произнесения этой речи я удалился. В моё отсутствие была проверена моя работа, было констатировано, что я удачно прошёл испытание и признан достойным. Звание мастера давало право приёма других в ложу. Посвящение моё было проведено потому, что я уезжал из Петербурга и должен был действовать в провинции. Помню, в 1915 или 1916 г., уже во время войны, в Кутаис приезжал представитель Верховного Совета Урусов и с помощью местных братьев – Здановича, Чхеидзе и моей – создал Кавказскую ложу; в нее были введены:
Ким Абашидзе, социал-демократ, друг Здановича, Кутаис; Ясон Бахрадзе, юрист, общественный деятель, социалдемократ, Кутаис; Пётр Кипиани, социал-демократ, Кутаис (все трое из круга Здановича); доктор Александр Диоголидзе (брат берлинского), социал-демократ, Тифлис.
Функционировала ли эта ложа и что делала, я не знаю, но приняты эти лица в члены были в моём присутствии. Я в работе ложи дальше не присутствовал, она была предоставлена собственным силам”. [Для справки. Е. П. Гегечкори (1881–1954 гг.) был депутатом III Государственной Думы, её социал-демократической фракции, в 1918–1921‐м гг. – министр иностранных дел и юстиции меньшевистского правительства Грузии. Потом уехал во Францию. Интересно, что он – дядя жены Лаврентия Берии Нино Гегечкори. А Сталин давно знал и Чхеидзе и Гегечкори, и особенно старого “брата” – Ноя Жордания, возглавившего “независимую” Грузию.]
В 1894 году Коба (не Сталин!) поступил в Тифлисскую семинарию. Закончил он первый класс с оценкой “отлично” по поведению, причём в списке класса по итогам года значился восьмым. Одноклассник Иосифа Г. Елисабетшвили вспоминал: “Летние месяцы Сосо часто проводил в деревне Цроми, около железнодорожной станции Гоми, что находится по правую сторону Куры, в доме покойного Миши Давиташвили”. Почему это Сосо “часто” отдыхал не дома, а в Цроми?
В конце XIX века там находился небольшой лесопильный завод (хорошее место для отдыха!). Но дело в том, что его владельцем был царскосельский купец 1‐й гильдии Абрам Маркович Виленкин (1840–1925 гг.), сын которого Григорий Виленкин (1864–1930 гг.) являлся заграничным агентом Министерства финансов в США и зятем английского банкира Абрама Зелигмана. Виленкина, конечно, знал местный священник Миша Давиташвили. Он мог познакомить Сосо с этой семьёй.
Конечно, документов нет, но “Миша” мог входить в масонскую организацию.
Этим же летом (1895 г.) Сосо в Гори встречался с приехавшими на каникулы студентами медицинского факультета Московского университета Иосифом Барамовым и Петром Дондаровым; оба они к тому времени входили в студенческие кружки. Я не думаю, что эти студенты приехали на каникулы отдохнуть в солнечной Грузии. Видимо, они были направлены в Грузию по заданию. Напомню, тогда уже существовало общество “Месаме даси”. А Сталин уже в первом классе семинарии примкнул к подполью.
Масон Михаил Булгаков (кстати, один из любимых писателей Сталина) написал пьесу о Сталине “Батум”. Но первое название этой пьесы было “Мастер”, второе – “Пастырь”, а уж потом – “Батум”. Но нам Булгаков больше известен как автор – также масонского – романа “Мастер и Маргарита”.
Этот роман Булгаков начал писать в 1928 году, а окончил незадолго до смерти в 1940 году. Но к демонологической тематике Булгаков обратился ещё в 1923 году, работая над повестью “Дьяволиада”, вышедшей отдельным изданием в 1925 году. Спустя три года Булгаков задумывает “роман о диаволе”, центральным персонажем которого стал бы, понятно, дьявол. Не случайно и варианты романа 1928–1937‐го гг. носят соответствующие названия: “Чёрный маг” (1928–1929 гг.); “Консультант с копытом”, “Копыто инженера” (считается, что пальцы на ногах дьявола срослись и превратились в копыто) – до сожжения романа в начале 1930 года. Восстанавливая роман в 1931 году, Булгаков перебирает названия: “Великий канцлер”, “Сатана”, “Чёрный богослов”, “Он появился”. Редакция 1937 года получает название “Князь тьмы”. И лишь последняя редакция романа – 1938–1940‐го гг. – обрела название “Мастер и Маргарита”. При этом “Мастер” появляется только в 13 главе. Примечательно, что число 13 – это “чёртова дюжина”. Между прочим, в вариантах романа до 1937 году “Мастером” назывался Воланд.
Но ни при И. Сталине, ни при Н. Хрущёве текст романа не был опубликован – его напечатали только в ноябре 1966 года в журнале “Москва” по рукописям, хранившимся у вдовы писателя Елены Сергеевны. Почему М. Булгаков так долго работал над романом? Видимо, потому, что это было не просто художественное произведение, а произведение конспирологическое – н аподобие “Буратино” А. Н. Толстого.
10 марта 2011 года историк Николай Добрюха в «Комсомольской правде» опубликовал статью «Кто стравил Сталина и Булгакова», в которой один из подзаголовков звучал так: «До Маргариты “мастер” жил в Кремле». Добрюха пишет: «Начну с маленького открытия: изучая недавно архивные документы 20–30‐х годов, с большим удивлением узнал, что Михаил Булгаков назвал свой главный роман “Мастер и Маргарита” потому, что в те годы в Москве “Мастером” звали… Сталина!
Впрочем, не знают об этом, как выяснилось, и литературоведы. Между тем Булгаков находился тогда под таким впечатлением от личности Сталина, что в одном сугубо личном письме признался: “В самое время отчаяния… мне позвонил генеральный секретарь… Поверьте моему вкусу: он вёл разговор сильно, ясно, государственно и элегантно. В сердце писателя зажглась надежда”».
Трудно сказать, кто первым назвал Сталина “Мастером”. Бухарин ли, подразумевавший под этим, вероятнее всего, “Мастера революции”? Троцкий ли, с юности мечтавший раскрыть тайну “Мастера масонства”? Или… ещё кто-то?! Только до того, как между собой вожди стали звать Сталина “Хозяин”, они звали его “Мастер”!
Вот как про это осенью 1928 года (именно в 1928‐м Булгаков начал роман) Троцкий писал Раковскому: “Мы с тобой достаточно знаем Мастера…” Или: Бухарин сообщает, “что разногласия с оппозицией (Зиновьевым и Каменевым) были ничтожны по сравнению с теми разногласиями, которые отделяют тройку (Бухарина, Рыкова и Томского) от Мастера…”. Или: “О шашнях Коли с двумя мушкетёрами (Бухарина с Зиновьевым и Каменевым) в Москве говорят совершенно открыто. Мушкетёры, однако, воздерживаются, ожидая за это поощрения от Мастера”.
Для узнавших, кто в действительности был прообразом “Мастера”, и весь роман “Мастер и Маргарита” будет читаться теперь по-иному!
Трудно сказать, что именно хотел показать своим романом Булгаков “Мастеру” – Сталину. Вождь поражал Булгакова своей начитанностью. Уже тогда ходили легенды, что Сталин – один из самых читающих, если не самый читающий человек в мире. Эти легенды уже в наши дни нашли своё подтверждение в исследованиях учёных, которые, изучая личную библиотеку Сталина, обнаружили примерно в 20 тысячах книг его многочисленные собственноручные заметки на полях. Что означает: он действительно прочитывал не менее одной книги в день – при скорости чтения от 60 до 120 страниц в час!”
Институт “Днепрогипрошахт” (г. Днепропетровск), 1953 год
