Алексей Ракитин
Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX – XX столетий. Книга XI
Впрочем, расследование по горячим следам каких-то заметных результатов не принесло. Пожалуй, единственно ценным открытием стало то, что полицейские, постоянно патрулировавшие этот участок «Пенсильванской автотрассы», обратили внимание на любопытные следы, совсем недавно появившиеся на дорожном полотне. Некая автомашина, двигавшаяся первоначально в восточном направлении, совершила на скорости резкий разворот с заносом и поехала в западном направлении. Разворот был осуществлён менее чем в 200 метрах от того места, где к «тёрнпайку» примыкала дорога, по которой можно было проехать к месту гибели Гарри Питтса. Должностные лица, причастные к расследованию, сошлись в том, что следы разворота с заносом оставлены именно автомашиной убийцы, который первоначально двигался на восток, в сторону Атлантического побережья, но затем сменил направление на противоположное.
29 июля газеты сообщили о втором убийстве спящего водителя грузовой автомашины рядом с автотрассой «Пенсильвания тёрнпайк». Уже в первых сообщениях на эту тему подчёркивалось, что полиция штата считает эти преступления связанными.
В тот же день – речь идёт о 29 июля – началась паника. Строго говоря, начало ей положила компания-работодатель убитого Питтса. До всех водителей «Baker Drive-Away Co.» руководство довело информацию о втором по счёту убийстве водителя-«дальнобойщика» на «Пенсильвания тёрнпайк» и рекомендовало работника перемещаться по территории штата караванами. То есть организованными колоннами. Разумеется, информация об этом сразу же стала известная работникам других компаний-перевозчиков, которые моментально издали распоряжения аналогичного содержания.
Уже в первую ночь возникли скандалы, связанные с тем, что колонны грузовых автомашин занимали места возле мотелей и кемпингов, не поселяясь в них. Администрации этих заведений подобное не понравилось – они стали жаловаться полиции на то, что большегрузные автомашины создают неудобства владельцам легковых машин, а кроме того, водители «траков» ведут себя порой весьма недружественно с обычными клиентами. «Дальнобойщики» в ответ заявляли, что паркуются на территории, обустроенной Управляющей компанией «Пенсивальния тёрнпайк», и никто не вправе запрещать им это, поскольку они оплатили проезд.
Полиция пыталась гасить конфликты, однако всем было ясно, что в ближайшее время проблемы будут только нарастать. «Законникам» необходимо было как можно скорее продемонстрировать публике результат своей работы, и результат этот должен быть впечатляющим!
В те дни радиостанции проявили себя сверхоперативным источником информации. Районы, прилегающие к «Пенсильвания тёрнпайк», в течение нескольких часов оказались наводнены репортёрами радиостанций, которые записывали интервью на переносные магнитофоны, перегоняли записи по телефону, и уже через несколько часов свежая информация из эпицентра событий становилась достоянием всей страны. Газеты, выходившие дважды в сутки, явно отставали с оповещением и размещали на своих страницах уже «старые новости», то есть такие, которые прозвучали в радиоэфире несколькими часами ранее и уже стали всем известны. Кроме того, живые голоса из радиоприёмника дарили слушателя незабываемый эффект присутствия на месте событий, в то время как чтение газетной заметки казалось чем-то рутинным и формальным. Кроме того, радиожурналист даже в коротком репортаже мог дать слово нескольким людям и представить несколько точек зрения, в то время как газетный репортёр обычно писал об одном человек и одном событии.
Надо сказать, что 2 смерти, произошедшие с небольшим интервалом времени при очень схожих обстоятельствах, породили диаметрально противоположные оценки, что может показаться до некоторой степени удивительным. И эту разность оценок первыми обнаружили именно радиожурналисты, что, разумеется, только привлекло общественный интерес к их работе. Одна часть водителей-«дальнобойщиков» по-настоящему поверила в то, что на «Пенсильванской автостраде» орудует некий одержимый маньяк, сводящий счёты с водителями «траков». Такие водители соглашались с тем, что «тактика караванов» [движение организованными колоннами] будет эффективна и повысит безопасность перевозок.
Другая же часть водителей не верила в случайный выбор жертв и полагала, что расстрелы Вудворда и Питтса имеют некий «бэкграунд», умышленно скрытый правоохранительными органами. Убитые были втянуты в некий конфликт, который власти будут всячески маскировать, а потому всем, кто далёк от этой «разборки», ничего не грозит и, говоря объективно, паника лишена всякой почвы. Решение двигаться по «тёрнпайку» колоннами создаст водителям «большегрузов» лишь неудобства, проблемы и лишнюю трату времени, а потому играть в эти бирюльки незачем.
В пользу той или иной точки зрения высказывались разнообразные доводы, они звучали весьма разумно, и постороннему человеку разобраться в том, кто прав, а кто ошибается, не представлялось возможным.
Ну, а что же полиция? Чем ответили правоохранительные органы на экстремальные события конца июля 1953 года?
Первой мерой – самой очевидной и совершенно разумной – стало использование тактики, обычно обозначаемой словосочетанием «демонстрация формы». Слова эти говорят сами за себя – полиция начинает появляться в наиболее опасных местах, демонстрирует нарочитую активность, побуждая злоумышленника отказаться от нападения, если таковое им готовилось. 29 и 30 июля количество патрулей на «Пенсильвания тёрнпайк» и прилегающих дорогах увеличилось в 3 раза. Полицейские стояли вдоль дорог и с умным видом изображали, будто переписывают номерные знаки всех проезжающих автомашин, периодически кого-то останавливали и начинали проверять документы. Вся эта демонстративная суета были призвана показать автовладельцам, следовавшим по «тёрнпайку», будто полиция активно работает и уже скоро предъявит результаты.
Патруль дорожной полиции проверяет, насколько трезв и адекватен водитель остановленной для проверки автомашины.
Истина же заключалась в том, что именно в те часы и дни никто из «законников» даже приблизительно не представлял, кого же именно надлежит искать. Правоохранительные органы бродили во тьме, уподобившись слепым мудрецам из притчи, пытавшимся на ощупь описать слона. Тот из мудрецов, кто ощупывал хобот, убеждал других, что слон похож на змею, тот, кто нащупал бивни, был уверен, что слон скорее напоминает большого быка, ну а тот, кто трогал ноги, почти не сомневался – слон смахивает на огромную лошадь. Расследования убийств Вудворда и Питтса двигались сразу в нескольких направлениях: во-первых, проверялась возможная связь жертв [личное знакомство либо существование общих знакомых]; во-вторых, изучался вопрос о возможном конфликте по месту работы; в-третьих, отрабатывалась версия о существовании у убитых малоизвестных аспектов жизни, способных стать источником острого противостояния или шантажа [гомосексуализм, подпольный тотализатор или иная потенциально наказуемая активность]; в-четвёртых, наконец, требовалось отработать версию «случайной встречи в дороге», то есть возможность спонтанного нападения неизвестным.
Последнее направление представлялось самым, пожалуй, труднопроверяемым и недоказуемым. Весь полицейский опыт восставал против возможности такого убийства, однако встречу в дороге с «плохим парнем» исключать было никак нельзя.
В течение 29, 30 и 31 июля детективы и патрули дорожной полиции частым гребнем прошли по западной оконечности «Пенсильванской автотрассы», собирая информацию обо всех мало-мальски подозрительных лицах, замеченных в том районе в последней декаде июля. Опрашивались все, кто имел хоть какое-то отношение к обслуживанию транспортного потока по магистрали – работники пунктов оплаты, мотелей, кемпингов и питейных заведений неподалёку от «тёрнпайка», наконец,
Историй о подозрительных людях, разумеется, оказалось немало. Уборщица одного из мотелей рассказала о невольно подслушанном во время уборки разговоре молодых мужчины и женщины, которые обсуждали недавно совершённую кражу и обдумывали возможность вооружённого ограбления. Из их разговора можно было понять, что они являются молодожёнами, отправившимися в свадебное путешествие на автомашине. Они располагали пистолетом и патронами.
Информация о вооружённой парочке вызвала большой интерес правоохранительных органов, и молодожёнов [или предполагаемых молодожёнов] сразу же объявили в розыск.
Другое немаловажное сообщение оказалось связано с 3-я молодыми мужчинами, двигавшимися по «Пенсильвания тёрнпайк» с востока на запад 25 и 26 июля. В течение 48 часов они умудрились встрять в 3 конфликтных ситуации. Всякий раз дело обходилось без драк и кровопролития, но молодые люди явно были агрессивны и демонстрировали склонность к антиобщественному поведению. Компания двигалась на автомашине с флоридскими номерами – полный номер никто из свидетелей не запомнил, но не подлежало сомнению, что все 3 инцидента были связаны с одними и теми же молодыми ухарями. Этих ребяток также следовало отыскать в кратчайшие сроки…
Сложно сказать, каким путём двинулось бы расследование далее, но 31 июля 1953 года произошло новое нападение, которое в конечном итоге и предопределило исход всей этой истории. Хотя именно в те дни и недели этого никто не знал, да и знать не мог. В тот день убийца стрелял в 36-летнего Джона Шепперда (John Shepperd)…
Но Джон выжил. Выжил вопреки здравому смыслу, медицинской статистике и полицейскому опыту.
Шепперд лёг спать в кабине своего грузовика, припаркованного на небольшой площадке возле шоссе №30 к востоку от города Лиссабона в штате Огайо. Упомянутое шоссе являлось продолжением «Пенсильванской автотрассы», которая заканчивалась прямо на границе штатов Пенсильвания и Огайо. Шепперд, разумеется, знал о чудовищных убийствах в соседнем штате, но не особенно из-за этого беспокоился, ведь он находился-то на территории Огайо! Джон лёг спать на удалении ~30 км от пенсильванской границы и после напряжённой поездки в течение дня моментально уснул. Для описания последовавшего далее предоставим слово ему самому: «Затем в моей голове раздался грохот, похожий на взрыв петарды. Я вскочил и закричал, зовя маму. Я думал, что нахожусь дома».» («Then a noise like a firecracker went off in my head. I reared up and yelled for mother. I thought I was at home.»)
Грохотом, похожим на взрыв петарды, стал выстрел, произведённый с близкого расстояния в лицо спавшего человека. Пуля попала в нижнюю челюсть, раздробив обе скулы, но наружу не вышла. Оглушённый выстрелом и чудовищным ранением – но при этом ещё не испытывая боли! – Джон подскочил и уселся на лежаке. То, что он поднялся и остался сидеть, по-видимому, поразило стрелявшего. Тот неожиданно пустился в объяснения и сказал, что у него кончился бензин, он нуждается в деньгах, чтобы заправиться… Поскольку Шепперд сидел, не двигаясь, но при этом не падал, незнакомец приказал ему снять штаны и забрал кошелёк. Увидев на руке Джона блестящие часы и сочтя их золотыми, он велел водителю отдать также и часы. Что Джон и сделал…
После этого незнакомец выпрыгнул из кабины, отбежал на несколько метров, залез в легковой автомобиль [Шепперд слышал, как хлопнула дверца] и дал по газам. Тяжелораненный водитель перебрался на переднее сиденье, намереваясь завести мотор и выехать на шоссе, он не хотел оставаться на месте, опасаясь того, что нападавший вернётся и добьёт его… Но тронуть автомобиль с места Джон не успел – потерял сознание от потери крови.
Но нет худа без добра. Во-первых, ночной стрелок не вернулся добивать Джона. Во-вторых, именно то, что Шепперд смог придать своему телу вертикальное положение, и спасло ему жизнь. Если бы он оставался в лежачем положении, то из чудовищной открытой раны быстро вылился бы недопустимо большой объём крови (~ 1,5 – 2 литра), наступил бы коллапс и смерть из-за острой кровопотери. Кроме того, смерть могло бы спровоцировать попадание большого количества крови в дыхательное горло – это частая причина смерти людей, получивших ранение лица и потерявших сознание.
Эта фотография не имеет непосредственного отношения к истории убийцы с «Пенсильванской автострады», хотя и сделана в середине 1950-х годов. Примерно в такой позе – сидящим на месте водителя и с опущенной на руль головой – Джон Шепперд и был обнаружен ранним утром 1 августа.
Как известно, мужчины при открытом кровотечении теряют сознание гораздо быстрее женщин, обычно это происходит при быстрой единовременной потере 300 граммов крови [1,5 стакана]. Женщины же способны сохранять сознание при разовой кровопотере до 500 граммов, и поскольку их кровяное давление в молодом и среднем возрасте обычно гораздо ниже мужского, они после получения сопоставимого с мужчиной ранения сохраняют способность активно действовать гораздо больший интервал времени. Этот вывод покажется кому-то контринтуитивным, но физиология – жестокая наука, и спорить с ней почти невозможно. Джон Шепперд потерял более полулитра крови, но благодаря тому, что он привёл своё тело в вертикальное положение, кровотечение из-за падения кровяного давления практически прекратилось, при этом сердце продолжило работать и кровоснабжение мозга поддерживалось на физиологически необходимом уровне несколько часов.
Утром 1 августа водитель, подозрительно склонившийся к рулю, привлёк внимание проезжавшего мимо врача – тот подумал, что мужчине стало плохо. Шепперду и впрямь было нехорошо, хотя и совсем по другой причине, нежели предполагал добрый самаритянин.
В общем, Джона доставили в больницу, извлекли пулю, поправили куски челюсти, влили пару пинт плазмы и отправили спать. Прогноз на излечение был благоприятным.
Это, конечно же, выглядит фантастично! Уже вечером того же дня мама кормила Джона куриным бульоном через трубочку. И эту замечательную новость разнесли на следующий день сотни американских газет и радиостанций. Джон Шепперд поправился и полностью восстановился, хотя после той ночи ему пришлось озаботиться изготовлением хороших зубных протезов и отпустить бороду.
Баллистическая экспертиза, проведённая вне очереди, показала, что пуля, ранившая Шепперда, была выпущена из того же оружия 32-го калибра, что и пули, убившие Вудворда и Питтса. Таким образом, получалось, что убийца с «Пенсильванской автотрассы» пересёк границу штата, и теперь его деяния подпадали под юрисдикцию ФБР.
Рассказ Шепперда о преступлении показал, что реконструкция, разработанная детективами после убийства Вудворда, довольно хорошо соответствовала истине. По словам шофёра, он действительно оставил приоткрытым стекло на двери, выстрел преступник произвёл в спящего человека и, по-видимому, очень удивился, когда Шепперд сел на кровати. Преступник, скорее всего, решил, что промахнулся, и тогда он произнёс совершенно неуместную фразу о том, что у него закончился бензин и нет денег, чтобы заправиться. Это были слова перепуганного труса, но почему стрелок испугался? В его руках был пистолет, казалось бы, выстрели ещё раз и реши проблему. Но нападавший, судя по всему, не мог выстрелить повторно – либо пистолет вышел из строя, либо у стрелка закончились патроны…
Потерпевший не мог описать стрелявшего – он его попросту не рассмотрел спросонья – однако Шепперд хорошо запомнил голос этого человека. Голос был высоким, совершенно мальчишеским и никоим образом не соответствовал здоровому брутальному мужику. Впрочем, таковым стрелявший и не являлся. Хотя Джон не рассмотрел лица преступника, тем не менее общее впечатление от облика этого человека и того, как тот двигался, убеждало потерпевшего в том, что нападавший являлся молодым худощавым человеком среднего роста.
1 августа «Ассоциация грузовых перевозчиков Пенсильвании» («Pennsylvania Truck Motor Association») объявила о выплате премии в размере 11 тыс. $ тому, кто предоставит информацию, способную привести к разоблачению преступника, открывшего охоту на водителей грузовых автомобилей.
Начиная с 1 августа 1953 года водители как грузовых, так и легковых автомашин, двигавшихся по территории Огайо и Пенсильвании, стали спать только в мотелях и кемпингах. Хотя подавляющее их большинство стремилось пересечь эти штаты так, чтобы ночь не застала их в дороге. В соседних штатах – Мэриленде, Делавэре, Нью-Джерси и других – общественные настроения находились на грани паники. Общее мнение было таково – активные полицейские меры в районе «Пенсильванской автотрасы» [та самая «демонстрация формы»] заставили убийцу покинуть окрестности «тёрнпайка» и переместиться в соседние регионы. Сейчас он нанёс удар в Огайо, а где нанесёт в следующий раз?
Обстановка была чрезвычайно нервозная. Проходил день за днём, сообщений о новых нападениях не поступало, но вместо успокоения эта тишина лишь подогревала мрачные ожидания обывателей. Вот сейчас, вот сегодня… С каждым днём вероятность новой вылазки убийцы, по общему мнению, становилась выше.
Правоохранительные органы Пенсильвании работали в те дни с крайним напряжением сил. Им удалось отыскать подозрительных людей, упомянутых чуть выше – пару молодожёнов и 3-х друзей из Флориды. Их проверка показала полную непричастность к преступлениям «Убийцы с автострады». Однако по мере того, как одни лица в глазах «законников» теряли оперативный интерес, избавившись от всех подозрений в свой адрес, появлялись другие. В частности, мастера одного из автосервисов, получив в работу барахлившую автомашину, обнаружили в багажнике револьвер 32-го калибра, замаскированный среди коробок с пылесосами, которые якобы рекламировал владелец машины. Как показала проверка по номеру оружия, револьвер был украден более года назад. Когда мужчина явился за машиной, на него надели наручники и без лишних церемоний отвезли в офис полиции штата в Питтсбурге, где детективы почти трое суток выясняли детали его времяпрепровождения в последней декаде июля.
Другими подозреваемыми стали бандиты из Сент-Луиса, отправившиеся по своим бандитским делам в Филадельфию и неосторожно выехавшие на «Пенсильвания тёрнпайк». Своим не в меру амбициозным поведением они привлекли внимание обслуживающего персонала одного из кафе возле автотрассы, в результате чего последовал звонок в полицию и у импозантных мужчин появились проблемы, никак не связанные с делами и делишками в Филадельфии.
Кроме того, в начале августа дорожная полиция штата Пенсильвания с необыкновенной ретивостью взялась за наведение порядка как на самой автотрассе, так и на прилегавших к ней дорогах. В те дни проводилась массовая проверка документов водителей транспортных средств, и всех, кто по тем или иным причинам вызывал подозрения, задерживали и подвергали аресту. Счёт таковых шёл на сотни – и это не преувеличение! Задача, поставленная перед полицией властями штата, выглядела нетривиальной – с автотрассы следовало убрать всех подозрительных. Может показаться удивительным, но правоохранительным органам удалось с этой задачей справиться – начиная с 1 августа и вплоть до конца месяца «Пенсильванская автострада» стала, наверное, самой безопасной дорогой Соединённых Штатов. На протяжении 26-ти дней на огромной территории протяжённостью более 500 км не было зафиксировано ни одного сколько-нибудь серьёзного правонарушения – ни драк, ни хищений, ни тем более убийств [автор подчёркивает, что речь идёт о территории, непосредственно прилегающей к автотрассе, а не о городах и населённых пунктах, мимо которых была проложена «Пенсильванския тёрнпайк» – там, понятное дело, жизнь шла своим чередом].
Внезапное исчезновение убийцы с автострады после 1 августа журналисты и многие обыватели связывали с активностью дорожной полиции, взявшей «Пенсильвания тёрнпайк» под плотный круглосуточный контроль. Вот только выводы из этого предположения делались диаметрально противоположные – одни считали, что напуганный преступник более не вернётся, а другие видели в возникшей паузе своеобразную игру и верили, что этот человек ещё заявит о себе там и тогда, где и когда менее всего этого можно будет ожидать.
Между тем в Сент-Луисе, городе, удалённом почти на 900 км от округа Уэстморленд [головном по расследованию преступлений убийцы с автострады], завязался в тугой узел очень необычный криминальный сюжет, который поначалу казался никак не связанным с событиями в Пенсильвании, но затем… но затем – связанным напрямую. Началось всё с того, что к дежурному офицеру Департамента полиции Сент-Луиса в районе Уэллстон (Wellston), западном пригороде Сент-Луиса, обратилась некая Клара Листон (Clara Lyston) и рассказала странную историю. Сразу подчеркнём, что дата обращения этой женщины в полицию никогда не раскрывалась, и чуть ниже станет понятно почему.
Пока же уделим некоторое внимание содержанию сделанного женщиной заявления.
По словам Клары, жительницы Уэллстона, в начале августа она взяла в свою машину автостопщика – импозантного молодого мужчину, «голосовавшего» на обочине в 60-ти км от Сент-Луиса. Приятный брюнет, очень обаятельный и разговорчивый, покорил сердце молодой женщины, переживавшей «сложный период жизни» (так, кажется, нынешнее поколение именует 3-дневный интервал поиска нового полового партнёра?). В общем, занимательный «автостопщик» с потрясающими рассказами о карточных «каталах», тюремных разборках и пересказом прочитанных комиксов отлично сгладил шероховатости переходного периода и помог женщине поскорее забыть старого друга. Этот замечательный человек оказался исключительно щедр – он мог вытащить из кошелька 40$ и сказать: «Возьми всё, что у меня есть»! А ещё он потрясающе играл на губной гармошке и пел непристойные куплеты – ну, скажите на милость, какое женское сердце устоит перед таким океаном мужского обаяния?!
В общем, Клара привезла «автостопщика» в свой дом, и между ними завязалось нечто такое, что сама женщина считала «большим чувством». И некоторое время всё было очень хорошо – ровно до того момента, когда Клара Листон неожиданно вошла на кухню и обнаружила своего нового друга за довольно необычным занятием. Тот сжигал документы, которые вынимал из довольно красивого картонного ящика с большим католическим крестом на откидной крышке. Клара приблизилась и увидела некоторые из сжигаемых бумаг – это было водительское удостоверение с фотографией незнакомого лысеющего мужчины средних лет, какая-то карточка на сером картоне с фотографией того же самого мужчины и католическим крестом по верхнему обрезу, договор страхования автомашины, пачка листов, исписанных одним почерком и похожих то ли на письма, то ли на служебную записку. Клара не видела ранее ни этих бумаг, ни картонной коробки, из которой её друг их вынимал.
На вопрос, что это за бумаги и чем вообще он занимается, новый друг Клары очень спокойно ответил, что некоторое время тому назад он убил священника и теперь уничтожает его документы. Слова эти прозвучали настолько убедительно, что у Клары Листон ни на секунду не возникло сомнений в их правдивости.
Обдумав ситуацию, женщина предложила своему новому другу уехать. Тот, в свою очередь обдумав ситуацию, согласился с тем, что это хорошая идея. Попросив у Клары денег и получив 15$, он отчалил в даль туманную, освободив женщину как от своего присутствия, так и бремени собственных тайн. В этом месте нельзя не отметить великодушие преступника, не ставшего убивать Клару Листон – а ведь она была опасным свидетелем, и многие опытные преступники перед уходом озаботились бы её ликвидацией. В этом месте нельзя не вспомнить древнеримскую максиму: «beneficium latronis non occidere» («Благодеяние разбойника – не убить жертву»). Воистину!
Итак, странный автостопщик исчез из жизни Клары Листон, не причинив ей вреда и даже не сказав плохого слова. Женщина некоторое время раздумывала над всей этой историей и в конечном итоге решила отправиться со своим рассказом в полицию.
Там её выслушали с интересом – а Клара Листон, судя по всему, женщиной была интересной! – но что делать с её эпическим повествованием, никто не знал. Попытки узнать хоть какие-то детали о пропавшем священнике – имя, фамилию, конгрегацию, в конце концов – оказались безрезультатны. Клара видела, как огонь уничтожает бумаги, и она не успевала читать то, что там было написано. Крест видела, который выглядел как католический… Вот и всё!
Ни в Сент-Луисе, ни в его окрестностях священники не пропадали ни в 1953 году, ни даже в 1952… Общегосударственной базы данных о пропавших без вести в США в 1953 году не существовало. Это означало, что для установления факта исчезновения священника необходимо было обзвонить примерно 2700 городских подразделений полиции и служб шерифов по всей стране. Их обзвон потребовал бы приблизительно 13—14 тыс. минут телефонных переговоров (это почти 10 суток непрерывного говорения!). Кто оплатит услуги связи и 240 человеко-часов, потраченных на проверку какой-то сумасшедшей дамочки?! Пусть даже и привлекательной…
Да никто!
Проверка заявления Клары Листон на этом, наверное, и закончилась бы, но дежурному офицеру, беседовавшему с ней, пришла в голову счастливая мысль навести справки не в полицейских службах, а в церковных. И уже второй телефонный звонок, сделанный в архиепархию Канзас-сити, привёл к получению желанного результата. Полицейскому ответили, что в середине июля – точная дата оставалась неизвестна – пропал без вести преподобный Роберт Ходжес (Robert A. Hodges), католический священник, окормлявший 3 прихода. Его труп был найден в конце июля в пустынной местности к востоку от Канзас-сити на берегу небольшой реки Литтл-Блю. Преподобный был застрелен из оружия 32-го калибра, его документы и личные вещи пропали, автомашина, оставленная приблизительно в 100 метрах от тела, подверглась грубому обыску. Расследование убийства находится в юрисдикции службы шерифа округа Джексон, штат Миссури.
Это было безоговорочное попадание в «десятку»!
То, что минутой ранее казалось болтовнёй неуравновешенной дамочки, брошенной очередным возлюбленным, теперь стало резонансным преступлением. Листон стали показывать альбомы с уголовниками, судимыми прежде за насильственные преступления. Затем пошли в ход ориентировки на преступников, находящихся в розыске. Примерно на 3-м часу этого увлекательного во всех отношениях рассматривания бандитских рож Листон увидела фотографию того, кого отважно подобрала на дороге.
Этим человеком оказался Уилльям Таунсенд (William J. Townsend), сын преподобного Шелби Таунсенда (Shelby Townsend), «священника» секты пятидесятников. Уилльям был судим в штате Индиана за жестокое изнасилование и приговорён к тюремному сроку продолжительностью от 2-х лет до 21-го года. Приговор следует признать чисто американским – именно в США судьи любят делать огромную «вилку» между минимально возможным и максимально допустимым сроками. Считается, что вынесение подобного приговора преследует важную педагогическую цель, побуждая осуждённого вести себя в заключении в полном согласии с правилами внутреннего распорядка.
Правда, в случае с Таунсендом судебная педагогика не сработала. Уилльям несколько раз попал в серьёзные «разборки» между заключёнными. Сам он объяснял случившееся тем, что его пытались изнасиловать, а он лишь давал отпор, но в случае тюремных конфликтов такие объяснения дают все узники или почти все. В общем, довольно быстро стало понятно, что Уилльям, получивший клеймо злостного нарушителя дисциплины, через 2 года на свободу не выйдет.
Неприятное открытие, по-видимому, сильно разозлило Таунсенда. 5 июля 1953 года он бежал из тюрьмы и через месяц оказался в окрестностях Сент-Луиса, штат Миссури. Чтобы прибыть туда, ему надлежало пересечь Иллинойс. Кроме того, до встречи с Кларой Листон он успел убить в районе Канзас-сити преподобного Роберта Ходжеса – а это противоположный край Миссури, удалённый от Сент-Луиса почти что на 340 км! Из всего сказанного следовал единственно возможный вывод – Таунсенд был исключительно активен и много перемещался по стране, причём в разных направлениях, подобно тому, как петляет заяц, уходя от погони.
Поскольку Таунсенд в своих перемещениях был очень активен, нельзя было исключать того, что после побега он появлялся не только в Индиане, Иллинойсе и Миссури. В точности по русской пословице, гласящей, что для бешеной собаки сто вёрст – не крюк, предприимчивый молодой человек мог заехать в штаты, расположенные по соседству с перечисленными выше. А именно – в Кентукки, Западную Вирджинию, Огайо, Мичиган… Может быть, этот человек и там успел кого-то застрелить подобно тому, как он застрелил преподобного Ходжеса?
Во все северо-восточные штаты были разосланы запросы с целью выяснить, не совершались ли там жестокие убийства с использованием огнестрельного оружия 32-го калибра в ходе ограбления жертвы.
В последней декаде августа 1953 года история бежавшего из тюрьмы насильника Уилльяма Таунсенда попала в прессу и вызвала немалый интерес. Очень быстро отыскались люди – журналисты и полицейские – связавшие Таунсенда с убийствами водителей-«дальнобойщиков» в районе «Пенсильванской автострады» в последние дни июля.
Оказалось, что 11 августа 1953 года возле города Нью-Лондон (New London) в штате Миссури был расстрелян рядовой армии США – 20-летний Гордон Банфилл (Gordon Bunfill). Кошелёк потерпевшего и его документы исчезли. Согласно показаниям свидетелей преступления, нападавших было двое, один из них хорошо соответствовал описанию внешности Уилльяма Таунсенда. При предъявлении свидетелям фотографии последнего те его опознали.
18 августа молодой мужчина, очень похожий на Таунсенда, угрожая пистолетом, завладел автомашиной неподалёку от города Луисвилль (Louisville), штат Кентукки. Члены семьи, находившиеся на отдыхе, были преступником связаны – это он проделал с целью выиграть время. В тот же день угнанный автомобиль был обнаружен в районе города Индианаполис, штат Индиана, преступник проехал на нём почти 200 км.
Разумеется, возникли подозрения, связанные с возможной причастностью Таунсенда к 2-м убийствам на «Пенсильванской автостраде» и тяжёлому ранению Шепперда неподалёку от конечной точки «тёрнпайка». То, что убийца забирал деньги жертв и даже наручные часы [как это произошло в случае Шепперда], свидетельствовало о его отчаянном финансовом положении. А жестокость нападений и бездумное использование оружия указывало на то, что находилось оно в руках человека физически слабого и, по-видимому, довольно молодого. Это предположение отчасти подкреплялось показаниями Джона Шепперда, по мнению которого стрелявший был невысок ростом, худощав и довольно молод.
