Алексей Николаевич Кукушкин
От «Варяга» до истории учебника
Но очень быстро выяснилось, что такая школа не даёт систематизированных знаний. Именно поэтому, в начале 30-х годов было решено вновь вернуться, к классно-урочной системе, учебным планам и учебникам. Правда, первый опыт оказался довольно неудачным. Не удалось создать по различным предметам стабильные, издаваемые из года в год учебники. Судите сами, только за 1933-35 годы по русскому языку, литературе, арифметике и географии было издано СЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ различных учебников!
Заведующий отделом школ ЦК ВКП(б) Борис Волин лично изучил все эти учебники и забил тревогу на самом высоком уровне:
Товарищу Сталину. И всю эту халтуру, всё это бескультурье, безграмотность и невежество приходится издавать в этом году в сотнях тысяч экз.! Но как можно долго всё это терпеть! Б. Волин.
Именно в это время власти начинают уделять особое внимание истории. Вышло даже специальное постановление Политбюро от 15 мая 1934 года о преподавании гражданской истории в школах СССР. Согласно этому постановлению предлагалось срочно, к июню 1935 года, всего за один год, подготовить пять учебников по истории для средней школы:
1)
по истории древнего мира.
2)
средних веков,
3)
новой истории,
4)
истории СССР
5)
новой истории зависимых и колониальных стран.
Правда, дело по созданию этих учебников пошло не так быстро и просто. Для создания каждого из учебников был создан авторский коллектив. Над учебником по истории СССР работала группа профессора латышского происхождения – Николая Ванага. В эту группу, как и во все остальные, вошли только историки. К работе над учебниками по истории не привлекли ни учителей, ни психологов. Это была первая, но не единственная ошибка советских властей. Сам срок в один год, данный на создание учебников, говорил о том, что представители власти были далеки от истории и педагогической науки. Это был очень маленький срок для создания полноценных учебников. Результат был закономерен – созданный через год конспект по истории СССР не удовлетворил ни Политбюро, ни лично Сталина. Вот тогда то и возникла сама идея по объявлению конкурса на создание лучшего учебника по истории СССР».
После создания проекта учебника с историками обошлись очень жестко, впрочем, как и с его соавторами: «Николая Николаевича продержали в тюрьме почти восемь месяцев. За это время у него было 19 допросов и очных ставок, один из допросов, проведенный в январе 1937 года, длился три дня, можно сказать на истощение и полное подавление как моральное, так и физическое.
7 марта 1937 года Ванага приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 8 марта, на следующий день. Ему было 38 лет.
В тот же день были расстреляны и другие историки:
– декан исторического факультета МГУ Гирш Сроль-Шмуйлович Фридлянд, арестованный 1 мая 1936 года.
– один из соавторов Ванага по учебнику истории заведующий кафедрой истории СССР Историко-философско-литературного института (ИФЛИ) Сергей Андреевич Пионтковский, арестованный 7 октября 1936 года,
– директор ИФЛИ Абрам Григорьевич Пригожин (он был арестован раньше всех – 11 апреля 1935 года – и сначала приговорен к трехлетней ссылке в Уфу, но затем приговор был изменен на расстрел). Имена четырех историков есть в сталинских списках от 27 февраля 1937 года».
В конечном итоге, на конкурс были представлены, ни много ни мало, СОРОК ШЕСТЬ учебников по истории СССР. На каждый из этих учебников каждый из членов жюри составлял подробнейшие замечания по исправлению текста.
В фаворитах оказались шесть учебников. Особенно члены жюри выделяли работу группу Анны Михайловны Панкратовой45, также представившую со своей группой проект учебника по истории в годы Великой отечественной войны войны вместе с группой специалистов Института истории была эвакуирована в Алма-Ату. Фактически под её руководством группа видных ученых-историков из Москвы, Ленинграда и Алма-Аты приступила к написанию «Истории Казахской ССР». Это был первый в советской исторической науке опыт обобщения истории в масштабе союзной республики с древнейших времен по первые годы Великой Отечественной войны, хотя она прекрасно знала, что Казахстан выделен из состава РСФСР всего пять лет тому назад! До этого времени Казакская республика находилась в составе Российской советской федеративной социалистической республики, как в данный момент, например, республика Бурятия или Татарстан.
Согласно историческим документам, первым казахским государственным образованием со времен ханства Жанибека и Керея стала Автономная Киргизская Советская Социалистическая Республика – национальная автономия в составе только что образованной РСФСР, административным центром которой объявили Оренбург. Она была провозглашена в 1920 году, а через пять лет переименована в Казакскую (да, именно так, с упором именно на казаков) с одновременным переездом столицы в Кызыл-Орду. Тут же к ней были присоединены этнически казахские регионы Туркестана. И только перед самым началом масштабных репрессий, в 1936 году, Казахстан получил статус союзной республики, и тут же захотел обзавестись собственной древней историей.
Подобная тема тоже поднимается на страницах моей книги.
В конце концов, итоги конкурса по учебнику СССР были озвучены. Итоги оказались неожиданными для всех участников, так как первой премии жюри решило не присуждать. Вторую же премию получила группа профессора Андрея Васильевича Шестакова. Это был не самый известный историк в то время, но его учебник понравился лично Сталину. Нужно отдать должное профессору Шестакову. Потрудился он на славу. В каждом предложении, в каждом абзаце использовались сталинские словечки и выражения: «двурушничество», «фашистские наймиты», «шпионы», «презренные агенты» и т.д. Учебник был на 100% выдержан в подаче информации и оценки событий в сталинском духе. Учебник Шестакова был одобрен правительством и рекомендован для школ. Однако и после всего этого его продолжали перечитывать и править.
Создатель нового учебника был весьма колоритной личностью – родом из северных поморов-старообрядцев, он еще в XIX веке стал квалифицированным механиком и стал членом РСДРП в год ее возникновения. В 1905 году он руководил восстанием на Московско-Казанской железной дороге, вел жизнь профессионального революционера-подпольщика, в октябре 1917-го – руководил уличными боями в московской Марьиной роще. Фактически, учебник написал натуральный «боевик» и «полевой командир», но с хорошим для тех лет образованием, полученным в в эмиграции, и явным педагогическим талантом – разработанные Шестаковым в 20—30-е годы методики преподавания стали классическими в советских вузах.
В учебнике Шестакова марксистский формационно-классовый подход вполне органично сочетался с классическими историческими персонажами, вроде Александра Невского, Ивана Грозного и Петра I.
«Хочешь сделать хорошо, сделай это сам», – видимо таким девизом воспользовались Сталин и Жданов, когда собственноручно сели править черновые варианты учебников истории».
«Примечательно, что замечания вождя СССР заключались в основном в радикальном сокращении материалов о себе самом, их он перечеркнул прямо в рукописи зеленым карандашом. А вот специализировавшийся на идеологии Жданов чуть ли не к каждой странице учебника добавил лист бумаги со своими замечаниями, исправив или заново написав целые параграфы. Фактически, второй тогда человек в правящей большевистской партии – Жданов стал полноценным соавтором учебника, и многие из написанных им в 1937 году абзацев в школьных учебниках истории для начальных классов дожили как минимум до конца XX века.
Именно Жданову принадлежат навсегда оставшиеся в отечественных учебниках истории формулировки:
1)
О первобытно – общинном строе славян, который был им совершенно не характерен. Славяне жили общиной, всячески помогая друг другу с мощным самоуправлением и своими правилами КОНА.
2)
О влиянии христианства и византийской культуры на славян, которое опять же появилось лишь с приходом Романовых, причем насаждалось очень насильственными методами.
3)
Он же вставил в советский школьный учебник, например, князя Святослава с его «иду на вы», в то время когда в СССР обострилась борьба с Коминтерном и его в основном еврейскими членами!
4)
Обозначил польскую оккупацию Кремля в 1612 году как «интервенцию».
Но, польский король Сигизмунд III (польск. Zygmunt III Waza, швед. Sigismund III; 20 июня 1566 – 30 апреля 1632), имел титул: «Сигизмунд Третий, Божьей милостью король Польский, Великий князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жмудский, Ливонский и прочий, а также наследный король Шведов, Готов и Венедов». Так что, кто там с кем сражался, еще спорный вопрос.
Просто я хочу, чтобы Вы Уважаемый читатель не рассуждали языком шаблонов, навязанных нам в других исторических реалиях, а знали настоящих авторов тех или иных фейков о нашей истории.
Учебники истории для старших классов школы к 1940 году создала группа педагогов и историков под руководством все той же Анны Михайловны Панкратовой.
Учебник Жданова-Шестакова для начальной школы с 1937 по 1955 год переиздавался на русском языке 25 раз общим тиражом почти 7 миллионов экземпляров.
Учебник истории СССР под редакцией Панкратовой, впервые изданный в 1939 году, выдержал в дальнейшем 22 издания. Учебники Шестакова и Панкратовой стали основой для преподавания школьной истории вплоть до наших дней – в дальнейшем лишь незначительно изменялись и дополнялись их последние главы.
Начало 90-х годов прошлого века привело к новым веяниям и в школьной истории. Показательный факт – первым несоветским учебником, выпущенным в РФ в 1993 году издательством «Просвещение» многотысячным тиражом стало переиздание дореволюционного учебника Дмитрия Иловайского «Краткие очерки русской истории». Бывшее советское издательство «Просвещение» тогда еще по закону оставалось официальным монополистом в издании школьной литературы. Вот так учебник убежденного монархиста Иловайского, по которому в конце XIX века учили историю гимназист Ульянов и семинарист Джугашвили, первым открыл эру постсоветских учебников нашей истории.
В третьей части книги «История учебника по истории» я рассказываю о методах преподавания истории в Российской империи и какими методическими пособиями пользовались ученики и преподаватели.
«Но начну я не с Иловайского, а с первого учебника истории в Российском государстве, который по праву считается так называемый «Синопсис».
Этот древнегреческий термин означает «общий взгляд», «обзор» какой-либо темы. Напечатанная в 7182 году от сотворения мира (1674 году от РХ) в Киевско-Могилянской академии книга и была первым обзором истории Руси, не летописью, призванной фиксировать прошлое, а именно кратким описанием истории в просветительских и учебных целях».
Основные этапы истории Руси-России, которые мы увидим, даже в новой единой концепции учебника истории XXI века, были заложены уже тогда, в написанном для Москвы киевском «Синопсисе»: древнеславянские племена, крещение Руси, раздробленность княжеств, татаро-монгольское нашествие, собирание русских земель Москвой. Например, именно «Синопсис» дал нам ставшее позднее классическим описание Куликовской битвы и понимание ее значения в отечественной истории.
Автором «Синопсиса» официально считается архимандрит Киево-Печерской лавры Иннокентий Гизель – кальвинист из Пруссии, принявший в Киеве православие и активно боровшийся с униатством и иезуитами, активно поддерживая Богдана Хмельницкого в войне с Польшей и воссоединении с Россией. Современные исследователи считают, что «Синопсис» является коллективным трудом, а Гизель был лишь главным редактором и издателем».
Более столетия, до конца XVIII века, «Синопсис» служил основным учебным пособием по русской истории. Его первое издание 1674 года напечатано церковно-славянским шрифтом, тем же шрифтом напечатаны второе и третье издания книги, также вышедшие в Киеве соответственно в 1678 и 1680 годах. По этому «Синопсису» думный дьяк Никита Зотов учил русской истории будущего императора Петра I. Впервые русским «гражданским» шрифтом учебник был издан в 1714 году уже в Петербурге. С 1674 по 1836 год насчитывается около 30 переизданий «Синопсиса» – здесь первый учебник истории, фактически, уступил лишь «Библии», которая появиться значительно позднее.
В российских образовательных учреждениях отечественная история как обособленный и специальный учебный предмет появляется только в конце XVIII века. В Уставе народных училищ от 1786 года впервые была выделена отдельной строкой «Российская история» из существовавшей прежде смеси религиозной и всеобщей истории.
К этому времени в качестве учебника русской истории «Синопсис» постепенно заменяет «Краткий российский летописец» Михаила Ломоносова, впервые изданный в Петербурге в 1760 году. Ломоносов-историк известен значительно меньше, чем великий естествоиспытатель, хотя его исторические сочинения во второй половине XVIII столетия неоднократно переиздавались и имели широкую читательскую аудиторию, переводились на иностранные языки. Историей России М.В. Ломоносов начал заниматься ещё с середины 1740-х годов. Занятия историческими исследованиями Ломоносова, помимо чисто научных воззрений, побудили и политические причины. Он резко выступил с опровержением так называемой “нормандской” (варяжской) концепции происхождения древнерусской государственности. Он считал, что славяне прошли длительный и сложный путь исторического развития еще до появления государства, и этим историческая концепция Ломоносова приходила в очевидное противоречие с мнением его оппонентов о совершенной дикости славян до прихода варягов. Ломоносов считал, «что славянский народ был в нынешних российских пределах еще прежде Рождества Христова, то бесспорно доказать можно”. Сопоставляя данные разных источников, Ломоносов пришел к выводу, что славяне были среди народов, населяющих равнины юго-восточной Европы, по крайней мере, на протяжении тысячелетий до появления варягов. Фактически «Краткий российский летописец» – уже был первый полноценный учебник в современном смысле этого слова.
Основными историческими трудами Ломоносова являются: «Замечания на диссертацию Герхарда Фридриха Миллера», «Происхождение имени и народа российского», «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 г.», «Краткий Российский летописец с родословия», ряд работ и высказываний о Петре Великом и петровском времени, которые дают интересный материал для характеристики развития русской исторической мысли XVIII столетия.
На рубеже XVIII—XIX веков появляются новые версии учебников – например «Новый Синопсис или краткое описание происхождения славяно-российского народа» крещеного татарина Петра Захарьина или «Русская история в пользу семейного воспитания» Сергея Глинки, пожалуй, главного русского специалиста по политической пропаганде времен войны с Наполеоном.
Один из самых плодовитых авторов своего времени, Глинка содействовал патриотическому делу и нескончаемой вереницей своих пьес: «Наталья, боярская дочь» (СПб., 1806); «Михаил князь Черниговский» (М., 1808); «Ольга Прекрасная», опера (М., 1808); «Боян» (М., 1808); «Минин», драма" (М., 1809); «Осада Полтавы», драма (М., 1810) и пр. Писал он также поэмы и повести в стихах: «Пожарский и Минин, или пожертвования россиян» (М., 1807); «Царица Наталья Кирилловна» (М., 1809). В те же годы издал множество исторических и нравоучительных повестей и анекдотов в прозе. Патриотическое увлечение Глинки доходило до признания «Athalie» Расина украденной из российского Стоглава, а «Андромахи» – подражанием «Погребению кота». Утверждал, что слово «славяне» происходит от слова «слава».
Сергей Глинка запомнился современникам как «беспорядочный энтузиаст, совершенно неспособный к последовательной деятельности». «Литературное старообрядство» и русопятство Глинки рано стало предметом шуток современников; А. Ф. Воейков вышутил его в «Доме сумасшедших», справедливо предрекая, что из всех его «многоплодных сочинений выкроится маленькая книжечка».
После 1812 года под именем прежнего «Русского вестника» выпускал «серенькие учебники по русской истории». Книга его о русской истории выдержала три издания, причём сам Карамзин ходатайствовал о награде сочинителю оной у тогдашнего министра просвещения Шишкова, утверждая, что книга эта, достойна, быть использованной во всех учебных заведениях. Несколько раз пытался посвятить себя педагогической деятельности, в 1817 году устроил в Москве пансион для выходцев с Дона. В 1821—1823 гг. издавал «Новое детское чтение» и «Плутарха для детей». В 1817—1820 гг. в Москве вышло его собрание сочинений.
В 1820-е гг. Глинка примкнул к «охранительному лагерю» Шишкова. С 1827 года служил в Москве цензором, пока, рассорившись в 1830 году окончательно с тамошним обществом, не уехал в Петербург, где ему покровительствовали влиятельные люди при дворе: Шишков и Жуковский. Материальное положение его было самое бедственное, несмотря на сотни публикуемых ежегодно страниц. В 1832 году составил «Обозрение истории армянского народа». Вплоть до 1836 года общался и спорил с Пушкиным, критиковал «Евгения Онегина» как летопись «модных бесцветных, безжизненных дней».
Однако, первый официальный, утвержденный свыше, «единый учебник истории» создается в России только после появления и на основе исторических концепций Карамзина. В своем монументальном труде Карамзин предельно четко сформулировал основные положения официально-охранительной версии отечественной истории. И уже в 1819 году появляется первое учебное пособие: «Сокращение российской истории Н. М. Карамзина в пользу юношества», подготовленное и изданное Августом Таппе, преподавателем немецкого училища в Петербурге – немцы не зря считались самыми преданными и исполнительными подданными Романовых-Голштейн-Готторпских, и считались одной из религий в империи наряду с христианством и мусульманством:
«Влияние последнего на литературу можно сравнить с влиянием Екатерины на общество: он сделал литературу гуманною», – писал Герцен.
Проза и поэзия Карамзина оказали решительное влияние на развитие русского литературного языка. Карамзин целенаправленно отказывался от использования церковнославянской лексики и грамматики, приводя язык своих произведений к обиходному языку своей эпохи и используя в качестве образца грамматику и синтаксис французского языка.
Карамзин ввёл в русский язык множество новых слов – неологизмов: «благотворительность», «влюблённость», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность», «промышленность» в современном значении, «утончённость», «человечный», так и варваризмов («тротуар»). Также он, по последним научным исследованиям, изобрёл букву Ё (по другой версии, он лишь одним из первых начал её использовать).
Интерес к истории возник у Карамзина с середины 1790-х годов. Он написал повесть на историческую тему – «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода» (опубликовано в 1803). В этом же году указом Александра I Карамзин был назначен на должность историографа и до конца своей жизни занимался написанием «Истории государства Российского», практически прекратив деятельность журналиста и писателя. «История государства Российского» Карамзина не была первым описанием истории России, до него были труды В. Н. Татищева и М. М. Щербатова. Однако именно Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики. По словам А. С. Пушкина: «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка – Колумбом». Это произведение вызвало также и волну подражаний и противопоставлений (например, «История русского народа» Н. А. Полевого).
В своём труде Карамзин выступал больше как писатель, чем историк – описывая исторические факты, он заботился о красоте языка, менее всего стараясь делать какие-либо выводы из описываемых им событий. Тем не менее, высокую научную ценность представляют его комментарии, которые содержат множество выписок из рукописей, большей частью впервые опубликованных Карамзиным. Некоторые из этих рукописей утеряны».
Следующий «Единый учебник истории» в России императора. Николая I создается на основе трудов Карамзина и политической концепции министра народного просвещения графа Уварова «Православие, самодержавие, народность». Применительно к школьной истории эту концепцию предельно четко формулирует сын крепостного, ставший профессором истории в Московском университете Михаил Погодин: «Российская история может сделаться охранительницею и блюстительницею общественного спокойствия».
Уже 21 марта 1833 года, при вступлении в должность министра, Уваров писал в своём циркуляре, разосланном попечителям учебных округов:
"Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединённом духе Православия, Самодержавия и народности".
Николай I на всю жизнь запомнил декабристов. Тайные общества и бунты виделись ему постоянно. В ответ на требования нового николаевского порядка Уваров предложил направить просвещение по самобытному пути. Он указал, что России нужно такое просвещение, которое давало бы умных, дельных, хорошо подготовленных исполнителей.
Триада «Православие, Самодержавие, Народность» впоследствии стала крылатым выражением и сжатым воплощением русской монархической доктрины. Согласно теории С. Уварова, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России. Народность понималась, как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние, как необходимость борьбы с западными идеями свободы мысли, свободы личности, индивидуализма, рационализма, которые православием рассматривались как «вольнодумство» и «смутьянство».
В период своего министерства Уваров стремился усилить правительственный контроль над университетами и гимназиями. Вместе с тем при нём было положено начало реальному образованию в России и восстановлена практика командирования учёных за границу.
Именным Высочайшим указом, от 1 марта 1846 года, С. Уваров с потомством возведён в графское достоинство Российской империи.
Таким бумажным охранителем общественного спокойствия и стал учебник истории Николая Устрялова «Начертание русской истории для средних учебных заведений», появившийся в 1839 году. Этот учебник был не только «дозволен», но и «рекомендован» министерством народного просвещения. На четверть века он стал основным руководством по отечественной истории в школах Российской империи. Учебник Устрялова, основанный на монархической концепции Карамзина и переполненный нравоучениями, зачастую в ущерб историческому изложению, по отзывам современников, был написан «по трафаретам министра Уварова и по мотивам Николая Павловича».
Поразительно, но автор первого в нашей истории действительно «единого учебника истории» Николай Устрялов был сыном крепостного, выучившимся в гимназии и Московском университете.
В 1860-е годы прежняя эпоха Николая I сменяется «либеральной» эпохой Александра II. На смену учебнику Устрялова приходит учебник Дмитрия Иловайского «Краткие очерки русской истории». Впервые это учебное пособие выходит в 1860 году и за последующие 55 лет переиздается целых 44 раза! Именно по учебникам Иловайского будут впервые изучать русскую историю будущие Ленин и Сталин – гимназист Ульянов и семинарист Джугашвили.
«Либеральность» учебника Иловайского по сравнению с учебником Устрялова заключалась в устранении излишних нравоучений и изложении охранительно-монархической концепции более современным, простым и доступным языком. В течение полувека Иловайский принципиально оказывался вносить какие-либо изменения в свой учебник, заявляя что «в моих работах ничего не может устареть».
Примечательно, что Иловайский был резким «антинорманистом» и сторонником «сарматской теории», выводя русскую государственность из античных роксоланов, кочевавших в днепровских степях. Иловайский же окончательно сформулировал концепцию татаро-монгольского ига: «Оно способствовало огрубению нравов, порче народного характера, угнетению низших классов и распространению в России многих обычаев, свойственных деспотическим, азиатским государствам».
По уставу 1874 года в гимназиях резко сокращалось количество часов на преподавание истории. Новейшую историю исключили из гимназического курса полностью! На изучение новой истории отводилось минимальное количество часов! В этих условиях учебники Иловайского стали находкой для имперского министерства просвещения. В одной из внутренних официальных рецензий Иловайский хвалился, что в составленном им «Руководстве к всеобщей истории» новая история излагается минимально.
Общее число переизданий всех пособий Иловайского по истории до революции составит свыше ста пятидесяти. Их автор станет первым в нашей истории историком, безбедно живущим на гонорары с переиздания своих учебников. Но здесь его по доходам и тиражам к началу XX века обгонит еще более либеральный автор школьных учебников.
Иловайский считал скифов «германо-славяно-литовской» ветвью индоевропейской или «арийской» семьи и утверждал, что преобладающим среди них было славянское население. Прародину скифов он помещал между Оксом и Яксартом (в современной Центральной Азии). Такая локализация их прародины имеет некоторую поддержку и среди части современных учёных (в отличие от идеи о славянстве скифов). Один из аргументов Иловайского в пользу отождествления скифов со славянами заключался в том, что скифы «любят паровые бани, как истые предки восточных славян».
Если Иловайский, всю жизнь, оставаясь убежденным монархистом, считается либералом в истории лишь по сравнению с откровенным верноподданническим морализаторством Устрялова, то автор наиболее распространенного учебника истории на рубеже XIX—XX веков Моисей Острогорский был вполне открытым и откровенным либеральным публицистом и политиком, выступавшим за всеобщее избирательное право и конституцию.
Но при этом, родившийся в черте оседлости еврей, либерал и будущий депутат Государственной думы Острогорский написал эталонно «охранительный» и монархический учебник истории. Его «История России для народных училищ» и «Учебник русской истории для III класса гимназий» имели официальные грифы Министерства просвещения «допущено» и «одобрено», в результате чего за три десятилетия, предшествовавших революции 1917 года, выдержали свыше 30 переизданий. Достаточно упомянуть, что в учебнике Острогорского в предложении о введении крепостного права присутствует слово «наконец». «Чтобы выручить мелких помещиков и обеспечить службу государеву, правительство вмешалось, наконец, и ввело крепостное право», – пишет в официальном учебнике истории убежденный либерал и конституционалист Острогорский.
Официально одобренные и наиболее распространенные в школах империи учебники истории обогатили не только Иловайского и Острогорского. Во второй половине XIX века сложился так знакомый нашему современнику бизнес на учебниках. Крупнейшим издателем, практически монополистом школьных учебников в Российской империи был купец Дмитрий Полубояринов. Учебное пособие, которое обходилось издателю 15—20 копеек, продавалось по 1 рублю 20 копеек. Дороговизна на учебники создавала своего рода налог на учебу – к концу XIX века, когда в средней школе плата за год обучения составляла около 50 рублей, за учебные пособия приходилось платить еще от 15 до 25 рублей ежегодно.
Созданную Полубояриновым монополию лишь незадолго до 1917 года разрушит известный книгоиздатель Иван Сытин, вышедший на рынок с дешевым, «копеечными», «народными» изданиями книг и учебников. В мемуарах Сытин опишет отлаженную систему коррупции, обогащавшую издателей учебников и соответствующих чиновников, в чьем ведении находилось присвоение учебным пособиям грифов «одобрено» и «допущено». Примечательно, что Полубояринов и позднее его вдова будут одними из основателей и главных финансистов черносотенного «Русского собрания» и «Союза русского народа». Вдову главного монополиста имперских учебников за это расстреляет ЧК в 1919 году, а издатель Сытин благополучно умрет в своей постели в 1934 году персональным пенсионером СССР.
К концу XIX века большинство начальных школ были не светскими, а оставались в ведении церковного Синода. На 1 января 1897 года в Российской империи насчитывалось всего 78724 заведений для начального образования. Из этого числа в ведении Синода – 34836 школ, или 44 % от их общего количества, в ведении Министерства народного просвещения – 32708, или 42 %. 10270, или 13 % начальных школ, вообще относились к епархии Военного министерства. На долю остальных ведомств и частных лиц приходился 1 %.
Учебный курс истории отличался громадным разрывом между академической, университетской и школьной, гимназической историей. Если в высших учебных заведениях преподавалась вполне современная для того времени историческая наука, то школьное историческое образование оставалось напрочь официозным. Например, помимо верноподданнических учебников Иловайского и Острогорского, в начале XX века в гимназиях Российской империи был распространен и учебник Николая Горбова «Русская история для начальных школ», где многие исторические события впрямую объяснялись божьей волей: «Аскольд и Дир, конечно думали, что остались в Киеве по собственному выбору, а между тем это случилось явно по указанию Божию».
В программах, принятых Министерством народного просвещения Российской империи в 1890, 1902 и 1913 годах, неизменно подчеркивалось, что главной задачей преподавания истории является воспитание у учащихся «любви и преданности престолу и Отечеству».
Увы, всеобщую «преданность престолу» школьные учебники не обеспечили. Последнее, 31-е переиздание верноподданнического учебника истории Острогорского вышло в 1917 году, где Керенский и Милюков были оперативно названы «испытанными друзьями народа и старыми борцами за свободу».
Коснулся я в своей книге «История учебника по истории» и современной школьной программы и нашел в ней ни мало интересного, а также целый микс идей авторов, как советской эпохи, так и времен Российской империи.
В книге «История учебника по истории» я рассмотрел возникновение современного учебника истории. Появление его на свет и рождение были еще более тернистыми, нежели сама история Государства российского. Огромное количество рукописей утрачено, как от небрежного хранения, так и специального сжигания. Например, при Петре I, были изданы следующие указы:
