Алексей Калинин
Якудза из другого мира 2
– Ладно, малыш-сердцеед, оставляю тебя и сэнсэя Норобу. Ещё нужно кучу дел сегодня закончить, так что пока-пока! – Мизуки ловко ухватила меня за щеку и потрепала. – Ну не будь таким букой. Ты же грозный якудза… Только пухленький и милый.
– Оставь, – увернулся я от подобных глупостей. – Скажи, Мизуки, а если я не хочу так оставлять Кибаято, то… Смогу ли я, действуя сам, без посторонней помощи, наказать этого бакуто?
Мизуки вмиг посерьезнела. Она кинула быстрый взгляд на дверь и прошептала, наклоняясь ко мне:
– Я не хочу об этом ничего знать. Ты можешь без нашего участия и нашего информирования совершить собственную месть. Главное, чтобы она была без крови, а то нам придется вмешаться.
– Нет, всё будет прилично и достойно. И ты ничего не узнаешь, кроме того, что вам вскоре придется работать с новым боссом в этом игорном доме. До свидания, Мизуки-сан.
– Всего доброго, малыш. Надеюсь, ты знаешь, во что пытаешься вляпаться.
– Не переживай, Мизуки. Всё будет сделано на высшем уровне, – подмигнул я ей.
– Сэнсэй Норобу, а вас прошу присмотреть за малышом – у него порой бывают очень интересные идеи, – поклонилась Мизуки учителю. – Его предложение с социальными сетями вызвало очень большой резонанс. К нам уже начали подтягиваться инвесторы с предложениями взять деньги в оборот. Если всё пойдет хорошо, то малыш закончит школу с очень приличным капиталом в кармане. А если не будет глупить, то удвоит его, а может и утроит.
– Он не будет глупить, – покачал головой сэнсэй Норобу. – Я ему не дам этого сделать.
Мизуки ещё раз улыбнулась и поспешила на выход. Уже с порога раздался её голос:
– А что у вас тут за полудохлая собака валяется? Какой дурак нарядил её в человеческую одежду?
Мы с Норобу переглянулись и разом сорвались с места. Он даже опередил меня на выходе, легко проскользнув наружу.
Перед палаткой Киоси, чуть-чуть не добравшись до неё, лежал израненный тануки в животном обличии. Его шерсть была всклокочена, местами сорвана клочками, обнажив мясо. Енотская морда исцарапана так, словно по ней хлестали колючей проволокой. Правая задняя нога перебита.
– Киоси! – вырвалось у меня. – Да кто же тебя так?
Я присел возле него, разглядывая раны. Бока Киоси бурно вздымались и так же бурно опадали. На волосатых губах пузырилась кровь. Выглядел он далеко не айс. Под веками мелко дрожали белки.
Сэнсэй Норобу сразу же начал растирать ладони, вызывая лечебный дымок. Я уже сбился со счета, подсчитывая, сколько раз этот дымок лечил меня и буквально вытаскивал с того света. Сейчас пришла пора молодому оборотню испытать всё счастье оздоровления.
– Это и есть ваш тануки? – спросила Мизуки. – Ого, похоже, что он побывал в очень сильной передряге. Может быть нужна помощь? Врач или ветеринар? Кого там вызывают для них?
– Езжай, Сато-сан, езжай. Береги руку и смазывай её моим лекарством. Кланяйся оябуну. А мы уж тут сами… Как-нибудь…
Мизуки кивнула и села в машину. Я ещё успел увидеть голову Кибаято, сидящего на заднем сидении. Он улыбался так радостно, как будто госпожа Хакито ему только что снова сделала отменный минет.
Ну ничего, пусть пока улыбается – скоро я сотру эту улыбку с жирного лица.
Сейчас же было не до него. Я смотрел на сэнсэя и пытался угадать, что он будет делать в следующий миг. Он быстро провел дымом по телу тануки, заставляя живое мясо покрыться пленкой и останавливая кровь.
– Может быть, мы занесем Киоси в дом? Тут же могут пройти соседи, мало кому понравится, что мы лечим тануки прямо на улице.
– Да, Тень, возьми его и следуй за мной.
Тело Киоси было легким, как будто из оборотня вытащили все внутренности и забили их сеном. Сделали чучело.
А может мне так показалось после обретения нового уровня. Уровня «боец» – я уже успел порадовать учителя этим событием. Всё стало чуточку легче, тело выносливее, реакция быстрее. Вот и сейчас тело Киоси было для меня не тяжелее поленца.
Киоси мелко вздрагивал, пока я его нес. Он порывался дернуться и куда-то убежать, но я держал его крепко. Мальчишка-оборотень всё ещё был без сознания. И как хватило сил доползти до дома Норобу? Похоже, что полз уже на пределе возможного. Знал, что тут помогут.
– Давай, клади его сюда, – приказал сэнсэй, показывая на набирающуюся ванну. – Клади так, чтобы морда высовывалась наружу, а то утопим ещё нечаянно, а он потом к нам по ночам будет приходить.
Да уж, имеют тануки такую странную особенность – становиться призраками после насильственной смерти и шляться там, где их убили. Поэтому жизнь Киоси надо было сохранить…
Черт побери, да что я такое несу? По любому жизнь мальчишки надо сохранить. Пусть он и тот ещё недотепа, но он свой недотепа, нашенский…
Сэнсэй тем временем носился по комнате, срывая со стен разнообразные пучки растений. В итоге, в набирающуюся горячую ванну упал целый букет разных сушеных трав. Они тут же набухли и дали воде темный сок, превращая прозрачную воду в темноватый бульон.
– Надеюсь, ты его не варить собрался? – вырвалось у меня.
– Глупости-то не говори. Держи шею и не давай морде окунуться в воду. Вот так, да. Сейчас буду лечить… Раны у него серьезные, так что придется порванным мышцам и сухожилиям срастаться. Очень неприятная операция, он будет вырываться. Не давай ему этого сделать, а то срастется не так и будет он всю последующую жизнь срать себе на голову.
Я кивнул и приготовился держать.
– А что ты придумал с Кибаято? – спросил сэнсэй, разогревая ладони. – Мне даже интересно стало.
– Вот тут твоя помощь понадобится. У тебя же есть друзья примерно одного возраста с тобой? Такие, чтобы могли за тебя в огонь и в воду прыгнуть?
– Таких трое осталось. Живут в разных концах Японии, но при случае вся старая гвардия может соединиться вновь.
– Вот как раз они мне и понадобятся. Когда будешь их звать, то намекни, что в случае успеха смогут весь остаток жизни провести на Гавайях.
– Хм, мне бы тоже хотелось на Гавайи, – задумчиво проговорил Норобу. – Пляж, океан, песок, сисястые блондинки… А то лечишь тут мелких пиздюков и никакой благодарности…
– И тебя туда отправим, – кивнул я в ответ. – Что с Киоси?
– Держи крепче. Вот так. Киоси, мы будем лечить тебя. Иди из темноты на наш голос… Начали! – сказал Норобу и погрузил руки в потемневшую воду.
Из пасти Киоси вырвался дикий звериный вой…
Глава 3
Весь вечер и половину ночи мы провели возле Киоси. Израненный тануки всё куда-то рвался, но сэнсэй сдерживал его, поглаживая по голове. Эти поглаживания успокаивали оборотня сильнее снотворного.
Я помогал, принося из комнаты то одну, то другую траву. То отправлялся обратно с принесенным веником, поскольку «лох безумный и опять припер не то». Маленький Киоси понемногу успокаивался. Его раны затягивались на глазах, а сваленная шерсть расправлялась.
Сэнсэй научил меня новой технике «Дыхание Жизни». Как оказалось, до этого момента он в основном и использовал её на мне, когда лечил. Техника состояла из мудр энергии, величины, созидания и интуиции. Когда я отставил правый локоть и сконцентрировал боевой дух на ладонях, то между мозолистыми поверхностями появился синеватый дым.
– А теперь направляй Дыхание Жизни на раны и вызывай в себе желание вылечить их. Только желание должно быть отчаянным, словно ты сам умираешь и стремишься ухватиться за соломинку, чтобы спастись.
– А если не получится?
– Тогда ты мудак рукожопый и пойдешь ночевать на улицу, – пожал плечами сэнсэй.
– Чего ты лаешься-то? Мог бы и нормально сказать.
– Если бы сказал нормально, то не помог бы достичь эмоционального раздражения, а тебе оно сейчас ой как нужно.
Я только хмыкнул в ответ. Попробовал навести дымок на плечо Киоси. Как раз в этом месте был глубокий порез, как будто рубанули мечом. Сосредоточился и захотел, чтобы рана затянулась и вылечилась. Даже зубы сжал от усилия.
– Смотри не перни, – послышался ехидный голос сэнсэя. – А то вон как покраснел.
– Если перну, то может получу глоток свежего воздуха, а то из твоего рта всякая гадость льется, – парировал я.
– Потом леща получишь, – покачал головой сэнсэй. – Сейчас не время пререкаться. Лечи давай.
Ё-моё, как же это оказалось сложно. Стоило дыму коснуться плоти малыша, как тут же в руке разгорелся маленький пожар. Вот честное слово – не вру. Я даже отдернул ладони, как от раскаленной плиты. Взглянул на сэнсэя.
– Терпи, кобун, оябуном станешь, – сказал Норобу. – Я же терпел, когда лечил тебя. Теперь и ты терпи.
Неужели он всегда испытывал такую боль, когда лечил меня? Ого, вот это сэнсэй. А я про него ещё плохое думал. А он вон как… Терпел боль, чтобы вылечить. Прямо герой! Неужели я так не смогу?
Смогу!
Под моими ладонями снова закурился дымок. Я протянул ладони к ране Киоси и прикусил губу. Рана на плече оборотня затягивалась, но как же горела кожа… На неё словно положили уголёк из мангала и теперь активно раздували.
Губы сэнсэя Норобу кривились в улыбке. Он явно ждал, когда я оторву ладони, чтобы самому положить и показать недотёпе, как нужно правильно делать. Вот только он вряд ли дождется этого!
Я убрал боль в уголок подсознания и продолжил выпускать дымок, постепенно вылечивая тануки. Края раны соединялись, образуя грубый шрам. Но всё-таки соединялись! А это было важно. И пусть горят руки – я их потом вылечу или попрошу сэнсэя, сейчас важнее здоровье Киоси.
– А ты терпеливый малый, – покачал головой сэнсэй. – Я думал, что ты взвоешь уже на первой минуте, а ты… Даже рану залечил. Пусть и неумело, придется переделывать, но сделал это. Что же, Тень, похоже, что ты не только убивать умеешь, но и к жизни возвращать способности имеешь. Ничего не могу сказать – удивил. Ладно, так и быть, открою тебе маленький секрет…
Сэнсэй замолчал, выдерживая театральную паузу. Сам он в это время водил ладонями по груди Киоси, закрывая раны.
– Ну и какой же секрет? – наконец не выдержал я.
– Когда делаешь мудры, то используй не только правый локоть, но и левый. Так твой боевой дух займет пережатый меридиан и перестанет выходить с болью, – сэнсэй в конце даже хихикнул.
Я посмотрел на него долгим испытующим взглядом. Постарался найти хотя бы чуточку раскаяния в морщинистых пещерах, где скрывались плутоватые глазки. Ага, хрен там чего найдешь, кроме задора и молодого огня.
– Ну и зачем так было делать? – я в ответ не стал говорить о своём умении справляться с болью. – Я же себе едва ладони не спалил ко всем демонам!
– А чтобы ты знал, что неправильное выполнение техники ведет к боли. Это тебе очередной урок мудрости от сэнсэя Норобу, – тоненько захихикал учитель.
Так противно захихикал, что мне захотелось воткнуть пучок гогё (сушеницы) в приоткрытый рот. Пусть лучше жует, чем говорит. И снова, в который уже раз, я напомнил себе о ветке ивы. Изогнуться, чтобы потом воспарить… Ничего, я ещё сделаю какую-нибудь пакость своему драгоценному учителю, чтобы тот узнал, что не нужно подкалывать лучшего ученика.
Но это потом… Как-нибудь…
Сейчас же лучше его не злить, а то откажется участвовать в моей афере с Кибаято. А меж тем, Норобу отводилась там не последняя роль. Так что отложим месть так далеко, как только можно. Может потом и вовсе остыну и забуду…
– Как же ты всё медленно делаешь! Да тануки сдохнет прежде, чем ты ещё хотя бы одну рану закроешь! Иди прочь! Лучше ужин приготовь, может женское дело у тебя получится лучше, чем мужская работа! – пробурчал Норобу, когда я взялся закрывать ещё одну рану.
Нет, не забуду отомстить. Просто отложу маленькую месть на потом. Я вдохнул и выдохнул.
– Чего задумался? Иди, готовь рамен, мне понадобится много сил для лечения. Иди-иди, не смотри на тануки, с ним всё будет в порядке, – пробурчал вредный старик.
Я всё-таки застыл на миг в дверях и посмотрел на Киоси. Маленький оборотень всё ещё был без сознания, но теперь он уже не дрожал, не взбрыкивал и не стремился куда-то убежать. Он спокойно спал в темной воде, по которой плавали листочки и веточки.
Бедолага… Где же его так?
Когда я резал мясо для бульона, в кармане звякнул телефон. На экране высветилось сообщение:
– Ты будешь молчать? Или мне обратиться в полицию?
Во как… Госпожа Икэда перешла к угрозам?
Неужели она всё также не может забыть тот наш разговор? Или чувствует себя оскорбленной, или…
Конечно же я не поверил угрозе. Что она им скажет? Что занялась любовью по телефону не с тем? Да ещё и со своим учеником? Вот ещё… Она благоразумная женщина.
Я оглянулся в сторону ванной. Там раздавалось тихое журчание воды и редкие всплески. Ну нет, даже если я сейчас позвоню, то старик услышит и начнет вставлять свои ехидные реплики. А у меня насчет госпожи Икэда были другие планы, а вовсе не ехидство в уши…
– Госпожа Икэда, вы хотите, чтобы я перед вами извинился? За вашу ошибку? Вы в своём уме?
Да, немножко резковато, но надо разжечь огонек интереса в женской груди. Похоже, что огонёк разжег огромный пожар, если через секунду телефон взорвался звонком. Я убрал звук и с усмешкой наблюдал, как учительница физкультуры пытается дозвониться до того, кто слишком нагл. Ух, как она сейчас рвет и мечет…
Мясо резалось, телефон показывал, что учительница в ярости, я довольно улыбался. Женщины… Любопытны, как кошки и также ласковы, если найти к ним подход. Сейчас я как раз понемногу подчинял госпожу Икэда себе. Настраивал на грядущее…
В конце концов телефон перестал принимать звонки, а на смену пришло смс:
– Почему не берешь телефон? Боишься моего гнева?
– Какаю, разговаривать неудобно – посторонние звуки мешают.
И поставил смайлик в конце. Вот сейчас она должна будет улыбнуться. В состоянии раздражения лучше всего помогает неожиданный смешной выверт – сразу же меняется вектор ярости и гнев переключается на другое. Допустим, на издевательство. Но уже не раздражение!
Так и есть, через полминуты пришло новое смс:
– Испугался от страха? Бойся, засранец! Я ещё найду тебя!
– А зачем меня искать? Если хотите наказать, то можем попробовать подраться. Я тоже стоять просто так не буду!
– Ты со мной? Давай! У меня уровень «Специалист», так что я из тебя всё дерьмо выбью, которое ещё останется.
– Пффф, хвасталась мартышка, что победит слона… Завтра в девять вечера в клубе «Оммёдо кудо». Если не испугаетесь и не обосретесь.
Телефон тут же снова зазвонил. Ага, значит она снова вспылила. То, чего я и добивался. Теперь она точно в моих руках. Придет драться, наказывать зарвавшегося юнца, а там…
Десять звонков! Хм, а уж не перегнул ли я палку с таким обращением? Но нет, не перегнул, когда вместо одиннадцатого звонка пришло смс:
– Я заставлю тебя пожалеть о своих словах, засранец! В девять, в клубе!
Как раз приготовился рамен. Я улыбнулся на смс, поставил миски на стол, приготовил палочки-хаси и позвал сэнсэя. Позвал ещё раз и только на третий крик Норобу вышел из ванной.
– Чего ты орёшь? Я с первого раза прекрасно слышал. Я уложил Киоси на подстилку из лекарственных трав. Сегодня ночью он поспит, а уже когда проснется, то мы и узнаем, кто его так отделал. А ты чего такой довольный? В лапшу плюнул?
Я едва не хлопнул себя ладонью по лбу – вот же что надо было сделать, чтобы осуществить свою месть!
– Нет, ничего такого я не делал. Ведь я безмерно уважаю своего сэнсэя. Люблю и почитаю.
– Вижу сожаление в глазах, значит, точно не плюнул, – улыбнулся сэнсэй. – Иномирец, ты порой для меня как открытая книга, а порой как запечатанное письмо. Так чего ты улыбался?
– Появился шанс использовать второго сикигами. Ты же сказал, что ему нужна сексуальная подпитка, так завтра вечером я напитаю его в полной мере.
– Ты так уверен в собственных силах?
– Я уверен в женской ярости, уж сколько времени она накапливалась… У этой женщины нервы на пределе, и выплеск может дать только сексуальная разрядка. Или я очень плохо знаю женщин.
Сэнсэй Норобу с шумом втянул лапшу и закусил куском мяса. Задумался.
– Порой мне хочется назвать тебя дураком, а после побить… И от этого становится ещё противнее, когда ты оказываешься прав. Я вселю в твоё тело сикигами на завтрашний день, но, надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Постарайся изо всех сил. Иначе он может обидеться и в нужный момент просто не оказать помощь.
– Думаю, что он будет рад, – я постарался удержаться от пошлого подмигивания.
– Тогда дай мне спокойно поесть, а после спокойно отдохнуть. Сегодня был слишком насыщенный день.
– А что по поводу «старой гвардии»?
– Завтра начну вызывать. Надеюсь, что они всё ещё живы… Всё, заткнись, не порти аппетит.
Вот и вся хваленая японская вежливость. Я покачал головой и тоже приступил к поглощению.
Остаток ночи прошел спокойно. Утром будильник прозвонил всего раз – я вовремя вспомнил, что у нас в доме находится больной человек и выключил телефон.
Человек?
Ну, пусть будет больной оборотень. Он продолжал тихо посапывать в ванной, накрытый теплым одеялом.
Я тихонько умылся и выскользнул из дома сэнсэя Норобу. После обязательной пробежки, упражнений и прокачки пресса, я заскочил за вещами и формой. Сэнсэй и оборотень продолжали спать. Счастливые… А мне ещё нужно было отсидеть уроки и позаниматься в клубе.
Немного денег ещё оставалось, поэтому я купил бэнто в школу, чтобы не заморачиваться с едой на обед. Коробочка еды всегда выручала на большой перемене. После того, как мне отказали с едой из общего котла, я сам отказался от той еды, предпочитая надеть маску Рыцаря Печального Образа и хомячить в одиночестве. Даже после снятия бойкота я не изменил своей привычке.
Уроки проходили традиционно спокойно и без происшествий. Кимико всё продолжала строить глазки. Она так до конца и не разрешила для себя вопрос – будет ли она встречаться с хинином или всё-таки переключит внимание на другого? Я не торопил, пока что у меня были другие заботы, более важные, чем получение информации об её бывшем дружке.
Кацуми в привычной шаловливой манере сперла половину моего обеда. Подбежала на большой перемене и выхватила коробку. Отбежала, надеясь, что я побегу за ней. Я же скрестил руки на груди и начал наблюдать за показывающей язык девушкой. Смотрел спокойно, ожидая возвращения. Она покачивала плечиками, дразнила, но потом смилостивилась и отдала половину своего бэнто.
– Держи, попробуй. Да чего ты хмуришься? Я сама готовила, – пододвинула она мне рис с мясом и приправами.
Я сделал вид, что нехотя пробую. Ммм, а и в самом деле вкусно…
Но не надо этого показывать! А то снова загордится. Мало того, что загордится, так ещё и вздумает меня опекать и подкармливать – стыда тогда не оберешься. И так уже на нас озираются те ребята, кто не ест из общего котла, а приносят свои бэнто.
– Ну, вполне-вполне. Умеешь готовить, – улыбнулся краешками губ. – Скажи, а разве у вас не слуги готовят?
– Слуги, но я тоже люблю готовить, так что обеды в школу делаю сама. Могу и на твою долю сделать порцию.
Ну вот, как я и говорил! Нужно сразу же пресекать подобные попытки.
– Хорошо. Я тогда буду платить тебе за бэнто обычную цену. А если добавишь чуть больше мяса, то накину пару иен.
Румянец показался на щеках Кацуми. Вот хорошая девчонка и зря я её обижаю своими словами, но если по-другому никак, то лучше сразу рвануть пластырь на зажившей ране, чем тянуть понемногу.
– Я тебе больше ничего не дам, – прошипела она, выхватывая у меня своё бэнто.
– Да я в общем-то и не просил…
Она отсела, дуясь на меня, как обиженный суслик. Теперь надо выдержать полминуты. За эти полминуты я сделал оригами в виде розочки и сунул ей под нос:
– Кацуми-тян, не будь букой. Я на самом деле не хочу тебя утруждать. И привык всегда платить за чужой труд. Не обижайся на меня. На, держи цветочек. Он усиливает боевые меридианы от сердца и до почек…
Кацуми прыснула и цапнула цветок.
– Ладно, на сегодня прощен. Но я тебе всё равно сделаю бэнто.
– Не вздумай, а то опять обижу, – надул я губы. – Пойми, я мужчина и всегда добиваюсь всего сам. Ты не хочешь, чтобы я тебе платил за бэнто, а я не хочу садиться тебе на шею и пользоваться плодами твоего труда. Поэтому давай мы останемся друзьями и… – в этом моменте надо пойти на уступку, чтобы умилостивить девушку. – И будем делиться бэнто?
Эх, во мне такой дипломат погибает, что порой самому плакать хочется…
– Ладно, уговорил, – улыбнулась Кацуми. – Но только всё по-честному, а то выберешь всё мясо, а мне только рис оставишь.
– Заметано. Вот и ладушки. Слушай, а клуб «Оммёдо кудо» закрывается на ночь? Никак туда не попасть?
– Ну да, закрывается. Но у меня есть ключ, и я иногда хожу туда потренироваться, пока все спят, – шепнула Кацуми таинственным шепотом.
Кимико обернулась на нас. Я прочитал на её лице желание узнать – о чем же мы болтаем? Я уже объяснял ей, что мы с Кацуми только друзья и ничего более, но если женщина ревнует, то она перестает слушать чужой голос – внутри звучит только голос собственной ревности.
А мне нужно открыть клуб и дождаться госпожу Икэда… И вообще не нужна сцена ревности, поэтому я незаметно подмигнул Кимико и послал губами воздушный поцелуй, пока Кацуми вылавливала палочками-хаси непослушный кусок свинины из соуса терияки.
– Круто. А дашь мне ключ на пару дней? Хочу опробовать свой новый класс, а то боюсь, что дома всё порушу, да и сэнсэй Норобу не дает использовать оммёдо внутри.
– Если хочешь, то я тебя потренирую, – на щеки Кацуми снова вернулся румянец.
Эх, вот только этого не хватало – чтобы во время нашей с госпожой Икэда «тренировки» заявилась Кацуми. После этого она меня не то, что в комнату для оммёдо – в клуб пускать перестанет. И брату строго-настрого запретит. И ведь если попытаться объяснить это способом ублажения сикигами, то ещё и психушку вызовет.
– Спасибо, я помню, как ты меня тренировала делать Земляной Меч. Я чуть со стыда не сгорел от твоих комментариев. Нет уж, тогда не надо ключа. Поеду снова в парк…
– Да ладно, чего ты сразу? – толкнула она меня в плечо. – Так бы и сказал, что стесняешься. Хорошо, дам тебе ключ, но два условия: сакэ не пить, голышом не бегать. Выполнишь?
Знала бы она, что со вторым условием попала в точку… Вот и говори потом, что женское сердце ничего не чувствует. Я даже покосился на неё, но нет, глаза смеются. Значит, не в курсе о нашей с госпожой Икэдой договоренности.
– Блин, тогда точно придется идти в парк, – отозвался я. – Там хотя бы можно себе это позволить, пока полиция не поймает. Представляешь – буду бегать пьяный, голый и размахивать… Земляным Мечом!
Кацуми расхохоталась и снова ткнула меня в плечо. Ощутимо так ткнула, точно синяк будет.
– Ладно, если уж так нужно, то… – она покопалась в сумке и вытащила ключ.
На верхушке была изображена оскаленная пасть тигра. Тигр словно намекал, что ключ не от сундучка со сказками, что место, в которое он запускает, пахнет кровью.
– Крутое исполнение, – сказал я, разглядывая ключ.
– Постарайся, чтобы он таким же и остался. Ладно, отсяду я от тебя, а то от взгляда Кимико кусок в горло не лезет.
Кацуми и в самом деле отсела. А я спрятал ключ во внутренний карман и подмигнул девчонкам, среди которых сидела Кимико. Они тут же захихикали, прикрывая ладошками рты.
Я же принял привычный облик Рыцаря Печального Образа и погрузился в свою коробочку с едой. Мне нужны были белки для вечернего боя…
