Алексей Губарев
Невольник
Глава 4. Неприятное знакомство
– Мария, а ты, часом, не знаешь, кто это написал? – спросил я, указывая пальцем на столь родные буквы, что у меня аж глаза защипало.
– О, это послание приёмный дети Эмао, – непринуждённо ответила девушка. – Сильный охотник, добрый чужак. Как ты, да, только сильный. Эмао взять их себе, любить.
– И где сейчас эти приёмные дети? – задал я ещё один вопрос, а у самого сердце бешено забилось в груди, словно собралось выпрыгнуть.
– Никто не знать, чужак. Много-много большой ночь пройти, как они уходить в опасный места, в золотой лес. Больше не возвращаться. Ты надо слушать мудрый Гаанг, старейшина, он больше знать.
– Ещё такие надписи есть где-нибудь? – поинтересовался я, делая несколько глубоких вдохов-выдохов. Ох ты ж, как разволновался при виде родной кириллицы. Словно невеста перед алтарём.
– Много посланий. По всей Эмао, везде. Почему ты так интересно, Аудрэй? Заклющёний не интересно никогда послания дети. «Аурум» думать – это наш язык, всегда уничтожать.
– Не переживай, я не собираюсь ничего портить в вашем святилище, – успокоил я аборигенку, после чего обратился к искину: – Шиц, что скажешь?
– Неизвестный, мёртвый язык, Кэп. В моей базе данных о нем нет. То, что рассказала местная, – какая-то местная легенда. Среди некоши нет подобных сказаний.
– Сколько, говоришь, прошло лет, как обнаружили туманность?
– Официально туманность Альфа-1 открыта двести стандартных лет назад автоматическим кораблём-разведчиком корпорации «Аурум». А уже через сто лет на рынок содружества поступили первые препараты, созданные на основе мутагена.
– Хм. А про меня известно, сколько лет я находился на той космической станции? До обнаружения, разумеется.
– Кэп, таких данных, скорее всего, нет даже в главном информационном хранилище корпорации «Аурум».
– Аудрэй, скоро нужен еда, я голодный. Надо ловить току-току и просить Эмао его жизнь.
– Не, ловить мутантов, даже фиолетовых, это без меня, – я поднял руки в отрицательном жесте. – Хочешь фиолетовую зверушку заточить, сама на неё и охоться.
– Ты давать мне острый нож? – поинтересовалась синекожая.
– Ага, восемь раз. Я тебе давать, а ты уходить и не возвращаться. Шиц, она не загнётся, если я дам ей часть рациона?
– Нет, с ней ничего не случится, некоши могут употреблять в пищу ИРП без вреда для здоровья.
– Слава Бахусу, – обрадовался я. – Слышала, страдалица? Сейчас накормлю тебя вот такенной вкуснятиной. И убивать никого не придётся. Здорово, правда?
– Ваш трава невкусный. Как вообще мужчин может есть такой гадость? Бе! – девушка забавно сморщила лицо, словно во рту у неё была крупная долька лимона. – Но я согласна, давай свой трава.
Вскрыв клапан одного из боковых карманов на рюкзаке, я извлёк початую бутылку с витаминизированным напитком и упаковку рациона. Вскрыв её, переломил прессованный пищевой концентрат пополам и одну часть протянул девушке:
– Приятного аппетита.
Синекожая красавица повертела в руках кусок серой плитки и с ожиданием уставилась на меня. Я, собрав всё свое мужество в кулак, решительно впился зубами в ИРП, оторвал крупный кусок и принялся жевать. Через пару секунд понял, что не ощущаю никакого вкуса, и чуть не выплюнул единственную пищу, которую способен усвоить мой желудок. Отщёлкнул колпачок на баллоне с жидкостью и сделал пару глотков. Пища мгновенно заиграла вкусовыми красками. Жжёная резина, мел, пересоленное горелое мясо – всё это показалось бы невероятно вкусным, если сравнивать с концентратом.
– Вот суки! – выругался я, с трудом проглотив пережёванную пищу. – Да за такое надо расстреливать на месте. Шиц, как можно это жрать?
– Я не могу ответить на данный вопрос, так как не подключён ко всем твоим органам чувств. Ко мне от твоего тела поступает только зрительная и звуковая информация.
– Ты издеваешься? – проворчал я и сделал ещё один глоток жидкости, чтобы смыть вкусовые ощущения. Повернувшись к спутнице, спросил: – Пить будешь?
– Нет, Аудрэй. Вода чужак плохой, как моча дохлый вука-вука. Моя жалеть тебя, каждый раз хлебать такой гадость.
Девушка с невозмутимым лицом сжевала свою половину плитки, а затем спустилась к реке и у меня на глазах напилась из неё чистой, свежей, прохладной воды, зачерпывая ладошкой. Я, люто завидуя и давясь мерзкой на вкус слюной, догрыз сухпай и запил его несколькими большими глотками жидкости из баллона. Всё, в ближайшее время не должен сдохнуть от голода и жажды.
– Шиц, если местные могут есть концентрат, может, и нам можно пить местную воду? Ну, прокипятить её, или ещё чего. Дышать я могу, и здешний воздух здесь не вызывает у меня раздражения слизистой.
– Кэп, в моей базе данных нет информации по этой теме, – уклончиво ответил искин. Вот же вражеский шпион, на любой неудобный вопрос один ответ – нет информации.
– Аудрэй, помочь! – голос некоши отвлёк меня от неприятных размышлений. Синекожая красотка зачем-то углубилась в густые заросли кустарника, из которых торчала только её голова, и оттуда махала мне рукой. Вот же неугомонная, что она там нашла?
– Надо поднять, моя мало сил. Нужен уно, мужчина, – девушка указывала на довольно большую, массивную дверь, закрывающую вход в какой-то погреб. – Это место для отдыха. Скоро малая ночь, голова болеть.
Ухватившись одной рукой за верёвочную петлю, я поднатужился и поднял створку. В лицо тут же пахнуло ароматными травами. Сразу накатили воспоминания из детства – сеновал, ночь, девки…
– Аудрэй, я спускаться первая, ты после, закрывать за собой крышка. Переждать ночь, потом приходить охотники, твоя благодарить. После ты свой дорога идти, а дети Эмао свой, – сообщила мне Мария, уже находясь внутри тайного укрытия.
Спускаться вниз не хотелось. Я вообще против подобных замкнутых мест, имелись у меня неприятные воспоминания. Да и сейчас чуйка прямо взвыла о приближающихся неприятностях.
– Слушай, раз тут имеется убежище, значит, ты в безопасности, верно? – произнёс я, не сделав и шага вниз.
– Да, моя ничего не угрожать, – раздалось снизу. – Аудрэй спускаться, получать благодарность от Маньриука.
– Эм… Что? – растерялся я. Такого недвусмысленного предложения я не ожидал.
– Твоя говорить, ты хороший уно, даже без току-току. Моя не верить, твоя доказать, что сильный мужчина. – Мария выглянула из убежища, прикрывая ладонями свою аппетитную, обнажённую грудь. Вот чертовка, с козырей зашла. Ещё этак облизнула свои пухлые губки розовым язычком. – Моя видеть, как ты смотреть на меня. Моя понимать и хотеть отблагодарить.
Топот ног, матерные крики, свист игл. Несколько сильных ударов в спину сбили меня с ног, швырнув прямо в люк. Я успел лишь ухватиться за край проёма рукой, благодаря чему упал не головой вниз, а ногами, при этом больно ударившись правой голенью. Как не налетел на Машу и не треснулся головой, ума не приложу. Шипя от боли, склонился, чтобы растереть ушиб.
– Плохие чужаки! – раздалось прямо у моего уха. – Аудрэй, я не хотеть попасть к ним!
– Прячься, дура! – прошипел я сквозь зубы, пытаясь одновременно подняться, осмотреться и принять хоть какое-то решение. – Здесь есть тайник?
– Моя не знать! – пискнула Мария, ухватив меня за руку. Её полные груди почти касались моего лица. Чёрт, в другое бы время…
– Туда, под кровать, живо! – шёпотом приказал я, указывая на деревянную лежанку. – Шевелись, я сказал!
Наверху продолжали раздаваться ругань, шелест выстрелов и крики боли. Кто-то орал, что суки прострелили ему руку, кто-то просто ревел раненым медведем. Но главное – пока никто не спешил лезть в схрон.
Подхватив валяющийся на земляном полу топик девушки, я бросил его хозяйке, уже забившейся под лежанку. Двумя ударами тяжёлых ботинок сломал опорные палки, выполняющие роль кроватных ножек. Лежанка тут же завалилась, полностью накрывая синекожую, но я решил, что этого мало, собрал какие-то шкуры, солому и набросал поверх укрытия.
– Маша, что бы ни случилось, сиди там и не отсвечивай! Молча сиди, поняла?
– Моя понять! – раздался из-под кучи мусора тонкий писк.
– Я сказал – молча! – рыкнул я на девушку, и та тут же притихла.
Достав из кобуры игломёт, я медленно двинулся к выходу, направив ствол на дверной проём. Это надо же, когда падал, умудрился дёрнуть крышку, и она захлопнулась. При этом сквозь широкие щели меж досок можно было наблюдать за тем, что происходит снаружи.
Стрельба, крики – всё утихло в течение пары минут. Слышались лишь разговоры на знакомом мне языке содружества. И, похоже, я понял, что здесь только что произошло.
– Эй, заключённый! Не стреляй, свои! – обращались явно ко мне. Отозваться? А если на голос стрелять начнут? Нет, подождём, что дальше будет.
– А я тебе говорил, не надо было в парня стрелять, только напугал его, – прозвучал другой голос.
– Да если б не я, эти дикари его стрелами утыкали бы, – вновь заговорил первый. – Эй, новичок, слышишь? Игломёт не пробивает наши костюмы и экипировку, специально так сделано, чтобы заключённые не могли случайно убить друг друга. Так что тебе ничего не угрожало. Мы ж не знали, что ты нашёл схрон этих обезьян. Эй, ты живой вообще?
– Живой, – наконец решился я подать голос, а про себя подумал, чёртов искин заметил неподвижно сидящих мутантов издали, а тут прозевал целый отряд. Придётся на досуге расспросить Щица, почему он такой избирательный.
– Ну так это же здорово! А мы, не поверишь, увидели приземление твоей капсулы и отправились встречать товарища по несчастью. Ты это, не нервничай, мы сейчас крышку откроем. Договорились?
– Открывайте, стрелять не буду, – отозвался я, отстёгивая кобуру. Едва успел вставить её в паз на рукояти игольника, как крышка открылась, с громким хлопком ударившись о землю, и в проёме появился массивный человеческий силуэт. Я и сам не маленький, за метр восемьдесят шесть, но гуманоид, открывший убежище, был метра два с половиной, не меньше.
– Ну, здравствуй, товарищ по несчастью. Выбирайся, здесь уже безопасно, мы всех зверолюдей прикончили. И оружие убери, а то у меня в отряде народ нервный, сначала стреляет, а потом думает.
Оружие я убирать не стал, но держал его вниз стволом. Пока поднимался по широким ступеням, цепко осмотрел каждого из заключённых, окруживших убежище. Трое: краснолицый гигант, тело которого выглядело непропорционально из-за чересчур узких для такого роста плеч, среднего роста мужик, обладатель густой рыжей бороды, почти скрывающей лицо, и лысый крепыш с бугрящимися под костюмом мышцами. У последнего на наруче имелась голубая линия, явно не случайно там нарисованная. Хм, надо у искина потом спросить, может, это мутация так выделяется?
– Что-нибудь интересное внизу имеется? – спросил меня рыжебородый, едва я выбрался на поверхность.
– Куча хлама, драных шкур и сухой травы, – ответил я, про себя отметив, что вооружение у заключённых немного отличается от моего. У кого-то целых два игольника, а у крепыша из-за правого плеча торчит ствол чего-то более мощного. Да и на поясе у него не мачете, а настоящий клевец – таким хорошо черепа пробивать.
– Ну, чего молчишь? – спросил гигант.
– Вы кто такие будете?
– А ты не из пугливых, – расплылся в улыбке сиделец, – такие же ссыльнопоселенцы, что и ты. Вытащили призовой билет, мать его, теперь о цивилизации можно лишь мечтать. Я Гут.
– Кэп, – я пожал протянутую руку, про себя поморщившись. Ну и хватка у этого верзилы.
– Это Хам, – пальцем ткнул здоровяк в рыжего. – А это наш командир, Мисав. Добро пожаловать на фронтир, Кэп. Тебе повезло попасть в самую глубокую задницу, что можно обнаружить в этой забытой космосом аномалии. Ну а мы, стало быть, отряд первооткрывателей.
– И что вы открываете первыми? – не удержался я от подколки, уж больно пафосно представился Гут.
– Новых мутов, Кэп. На неисследованной территории постоянно обнаруживаются новые твари. Мы собираем с них мутаген, даём название и передаём новые данные корпам. За это получаем дополнительные бонусы. Это хороший бизнес, Кэп, каждый имеет выгоду.
– А местных зачем кошмарите? – как бы между делом спросил я, кивком указывая на лежащее неподалеку тело зеленокожего аборигена.
– О, это самая приятная часть нашей работы, – в разговор вступил рыжебородый. – Мужик, ты бы видел, какие у них самочки! Такую дерёшь, а она виз…
– Хам, завали свою пасть, – оборвал рыжего Мисав. – Слушай меня внимательно, Кэп. До ближайшего форпоста от нашего поселения около пятнадцати суток. Надеюсь, твой искин уже просветил тебя насчёт шума?
– Да, я в курсе.
– Ну, тогда ты понимаешь, что мы в одной связке. Нам нужны толковые работяги, добывающие муть, пока разведгруппы ищут новых мутантов. Ты новичок, поэтому пока будешь собирателем. Проявишь себя, попадёшь в группу разведчиков. Если тебя что-то не устраивает, скажи сразу, прямо здесь, на месте разбежимся. Правда, жить тебе останется дней десять, не больше. Шум убьёт тебя. У нас же в посёлке имеется сфоттер, в котором можно установить картриджи с блокатором, и раз в неделю прибывает конвой корпов, которые приносят с собой мобильную лабораторию, ИРП, воду и всё, что мы закажем. Итак, я жду ответа.
– Смерть не входит в мои ближайшие планы, – ответил я. – Да и выбора я не вижу. Пойду с вами. Да, у меня вопрос. Эта голубая полоса на наруче означает мутацию?
– Верно подметил. Начиная с ранга йотун мутации отображаются на наруче. Это чтобы у новичков и идиотов не возникало желания устраивать разборки с такими, как я.
– Босс, покажи Кэпу, на что способна твоя мутация, – попросил Хам. – Наши не настолько круты. Пусть проникнется твоей мощью.
Хмыкнув, Мисав снял серую перчатку с левой руки и показал мне ладонь. Затем ухватился за угол двери и смял дерево, словно это был пенопласт.
– Мутация слабо развита, всего два балла усиления, – пояснил командир моих новых знакомых, а затем перевёл взгляд на рыжего. – Хам, собирай наших, нужно отсюда убираться, пока не наступила ночь. Аборигены скоро узнают, что их охотники убиты, и могут разозлиться.
– Босс, да что они нам сделают? – усмехнулся бородач. – Давай лучше засаду устроим. Вдруг сюда самочки придут?
– Что ты будешь делать, если некоши пошлют за нами одного-двух красных соплеменников. Ты готов драться с красными?
– Да откуда у них такие воины? – удивился Хам. – Если бы были, на нас бы уже давно открыли охоту.
– Я сказал – собирай наших! – в голосе Мисава послышалась угроза.
– Да понял я, понял, – рыжий поднял руки. – Иду уже. Новичок, пошли, поможешь мне!
– Спасибо, не интересует, – ответил я, усмехнувшись. Знаем мы эти просьбы, еще в училище проходили.
– Я сказал – идёшь за мной, – тон рыжего изменился, в нем появились угрожающие нотки.
– Да мне плевать, что ты сказал. Приказ был отдан тебе, вот и выполняй, – ответил я, продолжая улыбаться. Краем глаза отметил, что Мисав одобрительно покачал головой.
– Мы ещё вернёмся к этому разговору, – прошипел рыжий, желая оставить за собой последнее слово. Он уже повернулся ко мне спиной, когда я, добавив в голос металла, коротко бросил:
– Не советую.
Рыжий дёрнулся, словно от пощёчины, даже с шага сбился. Да плевать, мне с ним детей не крестить. В этой компашке, скорее всего, собрались одни моральные уроды, так что при случае и глазом не моргну, любого прикончу.
– Новичок, ты сильно-то зубы не показывай, – как-то по-доброму произнёс Мисав. – Так можно однажды и не проснуться. Гут, введи товарища в курс дела, а я спущусь, осмотрю схрон.
Командир нажал что-то на наруче, и его голову скрыл шлем, буквально выросший из воротника. Чёрт, неужели я тоже так мог сделать?
– У босса продвинутый бронекостюм, второго класса защиты, – пояснил гигант, увидев моё удивление. – Говорит, отдал за него десять капсул голубой мути. Дорогая вещь. Ну что, новичок, пошли, я познакомлю тебя с группой.
Мы неспешно двинулись от убежища. Гут что-то говорил, но я не особо вслушивался в его слова. Сейчас меня беспокоило другое. Найдёт Мисав синекожую или нет?
Глава 5. Эти забавные животные
Ночь. В зоне А-один это слово имеет совсем иное значение, нежели на Земле. Вместо исчезновения с небосвода местных светил, добавилось ещё одно. Чёрная звезда – так называли её заключённые, и я был с ними согласен. В небе, почти в зените, появилось чёрное пятно. Сквозь марево нельзя было определить очертания этой небесной аномалии, но я почему-то был уверен, что это именно сфера.
Двигаться под лучами чёрной звезды было невозможно – сразу начинала болеть голова. Она и так болела, но вполне терпимо. Более того, Гут мне рассказал, что от излучения необычного светила с металлом начинали происходить странные вещи – он обретал необычные свойства. А если отдельный металлический объект превышал вес в десять килограмм, то у него появлялось своё псевдосознание. Теперь для меня стало ясно, как образуются псевдомеханизмы. А ещё я узнал, почему молчит Шиц. Как мне пояснил другой заключённый, за час до наступления ночи искины первых трёх поколений просто отключаются и вновь становятся активными только через полчаса после исчезновения чёрного солнца. У искусственных интеллектов четвёртой модификации и выше уже имеется защита против ночного излучения.
– Кэп, а ты с какой планеты содружества? – спросил Гут, отвлекая меня от тяжёлых мыслей.
– С Земли, – отозвался я. Мы уже два часа сидели под густыми кронами деревьев, для верности накрывшись палатками.
– Не слышал о такой. Наверное, совсем молодая колония?
– Лет двести, – сказал я первое, что пришло на ум.
– Понятно. А что натворил, из-за чего сюда попал?
– Задолжал сильно, – мне не понравилось, что великан пытается вытянуть из меня информацию, и я решил перевести разговор в интересующее меня русло: – Слушай, это получается, ночью вообще ходить нельзя?
– Ну, если не хочешь лишиться брони и оружия и сдохнуть от напавшего внезапно мута, то да, приходится сидеть, пережидать. Да ты не переживай, нам осталось идти дня два, не больше. Ещё по пути заглянем в голубую зону, поохотимся. Я смотрю, ты уже собрал немного фиолетовой мути. Мой тебе совет – не связывайся с этой мелочью. Для набора одной такой капсулы нужно штук двадцать-тридцать одинаковых тварей фиолетового ранга пришлёпнуть, а стоимость ламбы у корпов невероятно низкая. А вот синих мутов для наполнения нужно штук десять-пятнадцать, и за одну капсулу с каппером можно выменять недельный запас жрачки с жижей и четыре упаковки с иглами, по сто пятьдесят штук в каждой. Что касается голубых тварей, если повезёт, хватает трёх-пяти мутов.
– А сколько нужно полных капсул, чтобы провести мутацию? – задал я ещё один вопрос.
– Не меньше трёх и не больше пяти. Неважно, какого ранга муть, моё мнение – если проводить мутацию, то лучше ставить пять капсул сразу. Тогда вероятность, что мутация сразу будет улучшенной, сильно повышается.
– Всё, собираемся, ночь закончилась! – прервал наш разговор командир разведывательного отряда и по совместительству глава поселения. – Скоро доберёмся до йотуна, будем охотиться. Все помнят главное правило нашего посёлка?
– Да! – раздалось сразу с нескольких сторон. В отряде, кроме меня, насчитывалось семь бойцов.
– Ну так озвучьте его для новичка! – потребовал Мисав.
– Лучшее самому сильному в стае! Он защитит!
– Верно. Понял, Кэп? Добываешь голубой мутаген, отдаёшь его мне. Фиолетовый, синий можешь оставить себе.
– Хорошая шутка, Мисав, – оценил я. – Вот только объясни мне, с какого перепуга я должен тебе что-то отдавать?
– Зря ты так, Кэп, – проворчал стоящий рядом Гут. – А вроде казался умным.
– Так вы объясните по-хорошему, может, я и пойму.
– Видишь ли, новичок, все блага, что имеются в посёлке, появились благодаря мне. В том числе и возможность вовремя получать картриджи с блокаторами. Разумеется, если тебя не устраивают мои правила, можешь прямо сейчас идти туда, куда захочешь, никто не будет препятствовать.
– Да нет, меня всё устраивает. Ты пояснил, я понял, – пришлось сделать вид, что спасовал. На самом деле мне было ясно, что никто меня живым не отпустит. Потому как мой уход ударит по авторитету Мисава.
– Я рад, что ты принял мои условия, – улыбнулся главарь. Затем, повернувшись к наблюдающим за нами заключённым, зло бросил: – Какого пекла вы замерли? Собираемся живее!
Спустя час, с момента, как мы двинулись в путь, ожил искин. Быстро оценив ситуацию, он сообщил мне:
– Я вижу, наше положение резко изменилось? Последнее, что мне удалось увидеть до отключения, – это открывающийся люк в убежище. А теперь ты идешь среди таких же заключённых.
– Спать меньше надо, – произнёс я.
– Да я и так уже двое стандартных суток не сплю, – отозвался шагающий рядом Гут. – А, ты с искином разговариваешь? Кстати, у тебя баба или мужик?
– У меня что? – не понял я.
– Ну, голос у искина мужской, или женский?
– Мужской.
– Повезло тебе. А у меня баба в голове постоянно разговаривает. Иногда хочется заткнуть её, а как? Приходится терпеть.
– Всем стоять! – раздался впереди голос Мисава. – Справа от тропы стая жевунов. Разрешаю поохотиться. Новичок, ты первый. Хочу посмотреть на тебя в деле.
– Шиц, что за жевуны? – спросил я, упирая приклад игломёта в плечо.
– Сухопутный мут, ранг синий, самоназвание – жевун. Мутант весом в сорок стандартных единиц, обладает невероятно мощными челюстными мышцами. Способен, не повредив защитного комбинезона, перекусить кости рук и ног заключённого. Чтобы изъять мутаген, необходимо отрубить голову. Любые другие повреждения повлекут за собой потерю мутагена.
– Ты предлагаешь мне убивать их мачете? – на всякий случай уточнил я. – Я что, похож на мясника?
– Они довольно медлительны, Кэп, к тому же ещё не отошли от ночи. Думаю, у тебя получится. Я подсвечу красным местоположение всех мутантов в радиусе десяти метров, а жёлтым – место, куда следует наносить удар. Если что-то пойдёт не по плану, ты всегда успеешь отступить или применить игломёт.
Первого жевуна я увидел, сделав шагов десять вправо от тропы. Симпатичный синенький крокодильчик, около метра длиной, и с головой как у рыбы-молота. Мут мирно лежал прямо на земле и, похоже, спал. Эх, Гена, Гена, что с тобой сделала любовь к радиоактивным отходам.
– Подсвечиваю уязвимое место. Кэп, помни, отрубить голову нужно с одного удара. Если не получится, стреляй в шею и выше.
Шаг, второй, и вот я уже сбоку от жевуна. Сука, рубить одной рукой жутко неудобно, а выпускать из левой игломёт глупо. Я, конечно, слышал поговорку, что риск – благородное шампанское, но до сих пор не проникся её смыслом.
Звук рассекаемого воздуха, смачный чавк, и голова зверушки наконец-то обрела свободу. Из раны тут же ударила струя синей крови, обильно поливая землю. В нос ударило кислой вонью, но пришлось терпеть.
– Кэп, скорее приложи правую ладонь к основанию хвоста, нужно забрать мутаген.
Выполнив наставления искина и произнеся шёпотом нужную фразу, через несколько секунд я стал обладателем капсулы, процентов на семь заполненной синей густой жидкостью. Хм, а это оказалось несложно.
Второй жевун заметил меня и даже попытался напасть, но с его черепашьей скоростью я не оставил крокодилу-молоту ни единого шанса. Плюс еще семь-десять процентов мути в капсуле.
Потом была сразу парочка мутов, попытавшаяся напасть одновременно. Двигались они не в пример шустрее первых жевунов, и я не стал рисковать – одного пристрелил, а второго, ловко зайдя ему за спину, разделал по всем правилам. Дальше охотиться в одиночку мне не позволили, и из двух десятков мутантов на свой счёт я записал пятерых, заполнив мутагеном капсулу почти полностью.
– Ну, что скажешь, новичок? – прищурившись, спросил у меня Мисав. – Сложно добывать муть?
– Очень, – не моргнув и глазом, ответил я. – Пока найдёшь мутантов, пока соберёшь мутаген, времени на личную жизнь совершенно не остаётся.
– Что ещё за личная жизнь? – не понял командир заключённых.
– Ну как же! Девочки, выпивка, вкусная жратва, – начал перечислять я.
– А, ты об этом. Будут тебе девочки, если сегодня наберёшь одну капсулу голубого мутагена. Скоро начнётся йотун. – Мисав отвернулся, но я успел поймать его недобрый взгляд. Похоже, мне не прижиться в его посёлке, даже захоти я этого. Что ж, моя дурацкая привычка выставлять собеседника идиотом вновь сыграла со мной злую шутку.
* * *
Голубая зона сильно отличалась от двух предыдущих. Здесь листья на деревьях приобрели бирюзовый цвет с небесно-голубыми прожилками. Да и сами деревья стали более раскидистыми, а листва густой. С непривычки у меня в глазах начало рябить. Чёрт, да здесь не то что охотиться – просто находиться неуютно.
– Отряд, разбиваемся на двойки и начинаем охоту, – отдал приказ Мисав. – Новичок, идёшь с Гутом. На охоте с жевунами ты показал себя хорошо, так что не должен сдохнуть. Да, запомните, за каждого ушана будет отдельный бонус. Какой – узнаете в посёлке. Сбор, как обычно, на противоположной стороне зоны, через пять часов. Ожидаем ещё полчаса, если кто-то не успеет, будете добираться в одиночку. Всё, пошли!
– Топай за мной, Кэп, – бросил мне гигант и двинулся вправо от тропы, на ходу извлекая из кобур оба игломёта. Я поступил так же, спрашивая у искина:
– Шиц, что за ушаны?
– Сухопутный, ранг голубой, самоназвание – ушан. Мутант весом в двадцать пять-тридцать стандартных единиц, обладает невероятно острыми зубами и длинными когтями. Крайне быстр. Способен нанести глубокие ранения на открытых участках тела. Обладает феноменальным слухом и полностью отсутствующим инстинктом самосохранения.
– Понятно, на всю башку отмороженная зверушка. Может причинить мне вред?
– Кэп, здесь любой мутант в той или иной степени может причинить тебе вред. Мутанты голубого ранга обычно убивают заключённых.
– Не отставай, новичок, – отвлёк меня от беседы с искином Гут. – В голубой зоне расслабляться нельзя!
– Мы как вообще охотиться будем, каков план? – поинтересовался я, поравнявшись с великаном.
– Нет плана, Кэп, – ухмыльнулся здоровяк. – Мы страшны своей импровизацией. Сейчас расходимся на десяток метров и медленно движемся вперёд. Если попадается тварь – убиваем.
– Оу, круто, – согласился я. – А если не попадается?
– Значит, не убиваем, – невозмутимо ответил Гут. – Всё, выходи на свою позицию. Если потеряешь меня из виду, не нервничай, помогать тоже не лезь. Моя добыча – это моя добыча. Всё ясно?
– Понял, не дурак, дурак бы не понял, – хмыкнул я и начал забирать вправо, постепенно удаляясь от гиганта. Или меня продолжают испытывать, или решили по-тихому прикончить. Что ж, предупреждён – значит вооружён.
Гут исчез из виду через пару минут, и я остался один на один с искином. В глазах по-прежнему рябило от бирюзовой листвы, и это уже начало раздражать.
– Шиц, ты можешь сделать так, чтобы меня не мучил этот яркий цвет листвы.
– Могу незначительно убавить яркость. Кэп, я уже говорил, у меня нет возможности воздействовать на тебя, кроме как через наруч, и только в рамках трёх основных законов.
– Ну, хотя бы яркость поменьше сделай, – обрадовался я. В следующую секунду так раздражающий меня цвет листвы потускнел. – Спасибо, Шиц, ты настоящий друг. Жаль, что тебя не получится попросить привести пива.
– Кэп, впереди обнаружен водоплавающий мут, ранг зеленый, самоназвание – плывун.
– А этот откуда здесь? – прошептал я, рассматривая подсвеченную тушу зелёного сома-многоножки, замершую за поваленным деревом. – Он же в воде живёт.
– Скорее всего, вышел на охоту. Кэп, похоже, тебя специально направили сюда, как новичка.
– Да я уже понял. Нашли, суки, мясо. Слушай, я смогу завалить эту тушу?
– Уязвимые места ты знаешь. Главная сложность в охоте на плывунов – они чувствуют вибрацию почвы или воды, когда к ним кто-то приближается, и стрелять по их уязвимым точкам можно только сверху.
– Так этот плывун крайне удачно лежит, как раз у дерева, – прошептал я. – И не такой крупный, как тот, у капсулы. Ну-ка, где там у меня незаполненная капсула с зелёной мутью.
Бесшумно сняв со спины рюкзак, я достал из него контейнер. Открыл, извлёк полупустую колбу с зеленью и установил её в наруч. Всё, готов. Оставив рюкзак на месте, медленно двинулся к подсвеченной искином туше плывуна. Шаг. Второй. Третий. Чёрт! Куда он делся?
– Кэп, он использовал одну из своих способностей – мимикрию, – успокоил меня Шиц. – Похоже, почувствовал, что мы приближаемся к нему. Нужно выждать около минуты, а после двигаться ещё осторожнее.
Я замер на месте, боясь дышать. Мысленно начал отсчитывать секунды. На счёте тридцать три туша плывуна вновь стала видимой. Ага, можно двигаться дальше, только в этот раз ступать тише и осторожней.
К бревну, за которым притаился мут, я подобрался через пять минут. Разумеется, к этому времени вся группа охотников ушла далеко вперёд. Ничего, успею догнать. Упускать свой шанс набрать зелёной мути я не собираюсь. Вот только как мне бесшумно взобраться на поваленное дерево? Эх, была не была!
Опершись левой рукой на довольно крупный ствол, я оттолкнулся от земли и в один прыжок очутился наверху. Выпрямился в полный рост и тут же навёл ствол игольника на шею мута. Подсвеченные жёлтым кружки только начали проявляться, как я нажал на спусковой крючок.
Вших-вших! – сразу несколько игл попали в уязвимое место. По здоровенной туше плывуна прошла одна волна судорог, вторая, и он затих. Перебросив оружие в левую руку, я приложил правую ладонь, как в прошлый раз, и подал команду:
– Забор мутагена.
Секунда, вторая, щелчок. Отсоединяю полную капсулу, меняю на новую. Ещё секунда, и мут начинает словно сдуваться, как резиновая надувная лодка. Эх, в колбе всего половина. Жаль, я рассчитывал на большее. Но и две с половиной зелёных капсулы – чую я, это хорошие деньги. Или что здесь в ходу?
– Шиц, здесь есть какая-нибудь валюта?
– Разве что мутаген, – ответил искин. – А вообще здесь в ходу всё, что имеет спрос, даже ИРП.
– Натуральный обмен, понятно. – Я спустился со ствола дерева и вновь снял рюкзак. Нужно спрятать полную капсулу. За неё, сдаётся мне, любой из заключённых прикончит меня не задумываясь.
Через сотню шагов мне стало ясно, откуда появился плывун. Оказалось, я двигался по берегу небольшой речки, служившей одновременно границей голубой и зелёной зон. А ещё вместе с рекой мне удалось увидеть ушана.
– Кэп, замри, – как всегда, первым среагировал искин. – Подсвечиваю мута. Сухопутный, ранг голубой, самоназвание – ушан. Мутант весом в двадцать пять-тридцать стандартных единиц, обладает невероятно острыми зубами и длинными когтями. Крайне быстр. Способен нанести глубокие ранения на открытых участках тела. Обладает феноменальным слухом. Повезло, он расположен к нам спиной, а ещё шум текущей воды глушит большинство звуков.
– Чебурашка, ты ли это? – шёпотом произнёс я, разглядывая существо, пришедшее на водопой. Зверь был прямоходящим и небольшого роста – сантиметров семьдесят. Огромные круглые уши – каждое больше головы, худое жилистое тельце, с полным отсутствием волосяного покрова. Вообще все мутанты, которых мне удалось встретить, были лысыми. Так, и что мне делать? Учитывая, что все твари здесь агрессивны, этого чебурашку нужно валить.
