Алексей Грашин
Жажда
– Спокойно, спокойно. Скоро увидитесь, обязательно, – говорит командир.
Раннее утро, пять часов с минутами. На мне белый пластиковый скафандр биозащиты. Я вылезаю из автобуса и вижу вас. Ты и папа сидите на коврике рядом с палаткой, на вас какие-то белые бурнусы, вроде льняные. Где вы их нашли в Подмосковье?
Я расстёгиваю липучку, врач делает движение ко мне, но командир останавливает его: пусть. Скафандр кучей валится к ногам.
– Ринат! Зуля! – говорю я.
Ты открываешь глаза. Улыбаешься. Никакие вы не зомби. А я боялась.
Твой папа подходит ко мне и обнимает – крепко, как я люблю. А ты выносишь из палатки пиалу с прозрачной водой и протягиваешь мне. Я глубоко вдыхаю и пью.
Это происходит почти сразу: я чувствую Луну, висящую над нашими головами в светлеющем сентябрьском небе. Она управляет приливами и отливами, и движением вод, и мной. Я больше не ощущаю жажды, хотя до сих пор сильно обезвожена после спуска с орбиты. Но жажда поднимает нас в небеса и спускает на землю, жажда возвышает нас и проходит, и я становлюсь с ангелами лицами на восток. Из-за пластиковых забрал скафандров на нас смотрят испуганные лица, а море внутри нас и внутри них струится и ворочается, подчиняясь ритмам Луны.
Ты знаешь мою историю, а я знаю твою, и мы знаем всё.
Я поднимаю взгляд выше, к пока ещё различимым на утреннем небе звёздам, вы смотрите туда вместе со мной и мне спокойно и радостно.
Взгляд, устремлённый ввысь – это несомненный признак.
Критерий самой неизбывной, вечной и неутоляемой жажды.
Той, что ведёт от простейших к богам, созидая жизнь, и славу, и чудеса – всё дальше, всё глубже, всё выше.
Той жажды, что делает нас людьми.
