Алексей Грашин
Жажда
Учитывая, что приходится преодолевать ещё и сопротивление скафандра, в космосе быстро выматываешься, даже учитывая тренировки и нашу хорошую физическую подготовку. Я с лёгким ужасом думаю, что мы выполнили пока только половину работы.
Коля открывает шлюз. Он пристёгнут только страховочным фалом, готовясь зацепить фал скафандра внутри шлюзовой камеры. Я вишу «над» ним – оставив МСН-4 в шлюзе, он передаст мне термоплёнку. Есть пара минут посмотреть на Землю. Во время ВКД космонавты находятся в таком напряжении, что любоваться видами чаще всего некогда. Любая ошибка может стать последней.
Хорошо, что я забыла поднять светофильтр, когда мы вошли в тень. Я только успеваю удивиться отсутствию свечения городов в ночной Новой Зеландии и на южном побережье Австралии, как по глазам бьют две ярких вспышки. Как раз над Южной Австралией. Я вскрикиваю.
– Что там? – вскидывается Коля. Он уже был готов запулить контейнер в шлюз, но делает неловкое движение и МСН-4 летит в одну сторону – прочь от Станции, а Николай в другую. Страховочный фал отстегнулся. Колю начинает закручивать вокруг поперечной оси. У меня в голове щёлкают шестерёнки. Я отталкиваюсь ногами и лечу на перехват – длины моего полутораметрового фала как раз должно хватить, чтобы схватить его за ногу. Я промахиваюсь.
– Ребята, что случилось? – волнуется Юрий Борисович. Я представляю, как он выглядывает в иллюминатор, ища нас глазами. – Доклад по ситуации!
– Б***ь! – отчётливо произносит Николай. Теперь он видит то, что увидела я над Австралией. – Борисыч, посмотри на Землю!
Его «Орлан-МКС» ударяется спиной об установленную на корпусе антенну и летит обратно ко мне. Мы сталкиваемся. Отброшенная в сторону, я успеваю ухватить медленно плывущий мимо контейнер.
– Отбой миссии, – напряжённым голосом говорит Борисыч. – Приказываю немедленно вернуться на Станцию. Шиллер, Фатихова, как поняли?
– Вас поняли, – говорит Коля, хватается за поручень и показывает мне колечко из большого и указательного пальцев: «ОК».
На месте, где полыхнули вспышки, бурлит что-то чёрно-багровое. Наземные взрывы. Я вижу, что американцы на обшивке «Destiny» тоже смотрят в ту сторону.
Мы с космонавтом Шиллером закрываем за собой люк шлюза и через двадцать минут оказываемся на Станции.
Юрий Борисович и Эндрю, руководитель американского сегмента, помогают нам снять скафандры. Принца не видно. Наверно, прячется где-нибудь в недрах «Tranquility».
– Связи так и нет? – спрашиваю я первым делом. Борисыч качает головой.
– А вы новости смотрели? – Эндрю Морган очень хорошо говорит по-русски, у него лишь небольшой акцент. – Перед отключением связи?
– Нет, не смотрели, – хмурясь, говорит Николай. – Были интересные?
– В Острэлиа сотни людей зашли в океан и не вышли, – жестикулируя и округляя глаза, говорит Эндрю. – Сотни умирают на берегу. А десятки тысяч садятся и сидят, смотрят на воду! С Нью-Зиланд не могут связаться вообще! Никто не отвечает!
Мы не общались с американским экипажем уже больше суток, и, разумеется, ничего не знали.
– Спасибо Эндрю, – говорит Борисыч. – Кажется, это кое-что объясняет.
Ни фига это не объясняет, думаю я. Но молчу.
– Когда отчаливаете? – спрашивает Коля.
– Через тридцать девять часов, – говорит Эндрю и оборачивается ко мне. От его сконфуженного вида мне одновременно хочется и плакать, и смеяться.
– Гульнара, я хочу ещё раз принести извинения…
– Понятно, – говорит Борисыч. – Ещё раз спасибо за помощь, Эндрю. Пошли, ребята.
Мы протискиваемся со скафандрами в российский сегмент Станции и закрываем за собой люк.
Эту часть истории я тебе, пожалуй, рассказывать не буду. Ну, или позже, когда подрастёшь. Сейчас такое тебе слушать ни к чему. Четырнадцать лет – самое то время, когда на уме мальчики и романтика. А уж какими они могут быть, тебя научит жизнь. Мамины наставления по этому поводу всегда пролетают мимо ушей.
Принц бин Раман прилетел с американским экипажем. Арабы финансово участвуют в создании окололунной «Gateway», замахиваются уже и на Марс. Вот и отправился представитель королевской семьи обозреть их будущие владения – хотя бы и на МКС.
Бин Раман, конечно, красавец. Высокий брюнет, импозантный, с аккуратной бородкой супермачо и пронизывающим взглядом чёрных глаз. Ну, то есть это я так думала, пока вчера, после получения приказа на подготовку к консервации Станции не ломанулась в американский сегмент. Смотреть на Землю из «Куполы» и смаргивать слёзы. Из двухсотдвадцатидневной программы на Станции я пробыла всего тридцать восемь суток, и всё, спасибо – до свидания. Собирайтесь домой. Проклятая комета, всё из-за неё!..
