Алексей Берсерк
Тёмных дел мастера. Книга вторая
Вечером того же дня перед Альфредом открылась умопомрачительная картина закатного края, уводившего их телегу в бесконечные дали мимо холмов и долин, а также пересекавшихся друг с другом редких пролесков, лоснящиеся гребни которых упирались своими шпилями в небеса. А позади них переливалась и гасла широченная река, достававшая незримыми границами до самого горизонта. Желая рассмотреть её поближе, молодой колдун что было силы вытянулся и вдруг заметил, что по его затылку застучал мелкий дождик, взявшийся словно из ниоткуда на кристально чистом розово-голубом небосводе молодого вечера.
– Ой! – проронил вполголоса юноша и поднял вверх ладонь скорее от удивления, чем от желания прикрыться.
– Смотри-смотри-и…– протянул на его восхищённое ерзанье Джаргул. – Сейчас такую погоду редко где увидишь. Без сомненья, мы единственные люди на всю округу, кто застал её.
– А если бы я сейчас всё ещё оставался в школе… – печально вымолвил Альфред, но через короткое время приободрился и продолжил. – Сколько же всего интересного на свете!
– …И сколько из этого ты уже пропустил, день за днём просиживая штаны на одном и том же месте! – закончил за него ещё один вывод чёрный колдун, подогнав их лошадь поводьями.
– Да… Это правда…– неохотно согласился с ним юноша, вспоминая, как томительно проходили дни в четырёх стенах. И как легко он заставлял себя мириться с этим чувством, беспрестанно твердя самому себе, что мир устроен именно так, и это нормально.
– …В скольких странах ты уже побывал? – неожиданно вырвался из его уст новый вопрос, который и сам удивил Альфреда.
– Ч-чего? – усмехнулся в его сторону Джаргул, изобразив удивление. – Да за кого ты меня держишь, сопляк! Я ещё собственными глазами видел, как в Хаас Дине процветала добротная акретическая философия, которая, наряду с их фокусами, конечно, гармонично вплеталась в местную религию. А беложопые фанатики Гилия отправляли своих младших князей туда на войну, только чтобы те не разрушали свои собственные королевства! Хех! «В скольких странах»…
– Значит, ты всю свою жизнь провёл в путешествиях…– снова изумился его необычным рассказам Альфред. – А те вещи, которые я видел в твоём доме, н-неужели?!..
– Э? Какие вещи? – не понял его Джаргул.
– Ну, шлем, который я однажды нашёл в том сундуке у комода. И ещё посуда, одежда как в прошлых веках – это сейчас больших денег стоит. И я думал, что ты всё это просто купил…
– Хм, тоже мне, – хмыкнул на него лысый колдун и покривился. – Всего-то припасы на чёрный день. Я не виноват, что ваша мода так быстро меняется! Привык уже ими пользоваться, знаешь ли…
– А другие штуки всякие? – поинтересовался Альфред. – Они откуда? К примеру, головы те высушенные и фигурки…
– Да-а, это так! – махнул свободной рукой Джаргул. – Для развлечения. Побродишь по миру с моё – ещё и не такой мусор за собой на горбу притащишь. Правда, чем больше ты их у себя будешь хранить, тем больше они пропитаются твоей сущностью и тем скорее начнут приносить тебе пользу.
– Хм-м…– выдохнул через нос юноша и тут же преобразился в лице от очередного внезапного озарения. – Как эти талисманы и браслеты, что ты везде носишь?!
Услышав его догадку, чёрный колдун нахмурился:
– …Быстро же ты, шисёнок, догадался. Однако всё верно. Некоторые из этих вещей я ношу уже не один десяток лет. А вот это кольцо, – на мгновение Джаргул блеснул в воздухе большим пальцем, – его я купил ещё в Парелне. И с тех пор оно пережило со мной столько невзгод, что тебе и не снилось.
– А в чём же тогда эта их польза, они что – волшебные? – с полными надежды глазами заворожено пробубнил Альфред. Отчего тут же получил увесистый шлепок по своему затылку, сопровождаемый раскатистым смехом:
– Глупый малец! Какие ещё «волшебные»? Я тебе, что – эльф из сказки что ли?! Тьфу…
– Но ты же говорил…– попытался выкрутиться на его словах парень, ощупывая больное место.
– Да, говорил! – оборвал его Джаргул. – Но и ты не утрачивай связь с реальностью! «Волшебные», твою налево… Просто пока ты их носишь, твоя сущность постепенно наполняет их. И чем чаще ты творишь настоящие заклятия, чем яростнее борешься с этим миром, что в сущности одно и то же – тем больше она пропитывается, проникает во всё, что тебя окружает, наполняет эти вещи силой, понимаешь?
– Кажется, да-а…– неуверенно ответил юноша, приложив палец ко рту. – А зачем это нужно?
– Ар-р, ну как же тебе объяснить, – затарахтел своим рычащим басом Джаргул. – Вот смотри: у тебя есть кольцо, и ты его всё время носишь, замечаешь, покручиваешь. Или даже дом, где ты всё время живёшь, работаешь, спишь. Пока однажды не привыкаешь к этим вещам настолько, что такие объекты становится практически твоей частью, продолжением твоего собственного тела. Для простого человека на этом обычно цепочка и заканчивается, но для нас это кольцо или стены дома могут стать чем-то иным. И независимо от нашего отношения к таким вещам – могут впитывать и удерживать внутри себя определённую часть нашей энергии. Что в критический момент очень помогает, скажу я тебе… Особенно если на твой дом пытаются воздействовать вашими псевдомагическими атаками. Или если ты устал и не можешь больше черпать энергию из других источников, или вдруг тебе нужна…
– …А есть и другие?! – неожиданно удивлённо перебил его Альфред, хотя давно уже и сам знал ответ на этот вопрос.
– Ах, да, конечно – я и забыл, какой ты, мать твою, ещё… сопляк! – заявил многозначным тоном чёрный колдун, намереваясь засадить по макушке парня очередной подзатыльник как только дойдёт до последнего слова. Однако несмотря на всю его сноровку, в этот раз Альфред оказался заранее готов к весьма надоевшим ему методам воспитания, применяемым обычно Джаргулом. И когда его жилистая рука снова обрушилась на голову парня словно из ниоткуда – то тот даже сумел частично уклониться от неё, хотя и сам не осознал как.
– …Э? —удивлённо лязгнул голосом чёрный колдун, заметив такое необычное поведение со стороны своей зарвавшейся жертвы. Но затем мигом преобразился в лице, когда его рука отчасти попала мимо цели. – Хе-хе-ей! Да вы только посмотрите на него! Я тут говорю, какой он ещё сопляк, а этот проныра уже научился паре новых фокусов!
– Не смешно…– пробурчал недовольный Альфред и, немного подумав, добавил: – Хотя, нет, лично я посмеялся вволю.
Но в ответ на его нелепую грубость Джаргул в этот раз почему-то лишь хищно улыбнулся, блеснув в сторону парня умудрённым взглядом и не стал нападать на него как раньше:
– Это был «источник тела» – самая простая энергия, которой все люди могут управлять от рождения, так что не зазнавайся. Обычно мы не придаём ему слишком много значения, совершенствуясь в более сложных структурах, выходящих за его рамки. Но «источник тела» всё равно остаётся самым главным для нас, так как для всех и каждого он всегда являлся первым из освоенных. Обычные люди могут делать со своим телом очень много вещей, если как следует постараются, увеличивая свою силу, выносливость и реакцию с помощью одной только тренировки и силы воли в критический момент. Но для нас, настоящих властителей магии, это далеко не предел. И сегодня ты сам уже пару раз доказал это.
– …Лечение! Я знаю, это было лечение! – восторженно прокричал Альфред.
– Да, желание стабилизировать своё тело в сочетании с силой воли и «тёмной магической энергией», – заумными словами поправил его довольный колдун, – но ты прав. Для каждого человека естественная регенерация тканей происходит по-разному. А всех причин этого процесса не могут понять даже ваши хвалёные медики, научившиеся с помощью своих фокусов всего лишь влиять на этот процесс, оборачивая его в нужную природе сторону. А не создавать его. Однако лечение – это прежде всего старания самого организма, равно как и разрушение, перестройка и движение. Ведь всё это есть неотъемлемая часть его жизни. Поэтому во многом то, что повелевает организмом, может работать не только в одну сторону. Смотри! – лихо притормозил он свои дальнейшие разъяснения и снова выставил вперёд свободную руку, отведя её прямо к носу юноши.
– …И что? – смутился от такого неожиданного жеста Альфред. – Я не понимаю…– но в тот же момент увидел, как по уже знакомой ему траектории рука чёрного колдуна вдруг вспыхнула алым потоком тоненькой струйки крови и развернулась глубоким порезом внутрь. Отразив его с точно таким же порезом, заживлённым сегодня Джаргулом на другой своей руке, практически зеркально.
От такого отвратительного действа парня чуть не стошнило.
– Вот видишь, щенок, – приговаривал между тем Джаргул, уводя их покосившуюся повозку вдаль, навстречу ранней ночи, – всё в этом мире может работать на тебя, главное, чтобы ты всегда владел собой. Потому что в противном случае тобой вечно будет владеть что-нибудь ещё…
Глава 9
Фантастическое составляет сущность
действительности.
(Федор Достоевский)
Этой ночью Альфреду совсем не спалось. И даже после того как он сытно пообедал сухими припасами, которыми Джаргул так нагло поживился у напавшего на их повозку отряда королевских стражников, внезапно появившихся на границе с последними деревнями – для парня такая жизнь была слишком в новинку, чтобы суметь приспособится к ней хотя бы наполовину. Вот почему, навострив уши как можно внимательней, Альфред решил погрузиться в приятные звуки ночной рощи, представляя их сквозь закрытые глаза как обретшие форму шёпоты и тени, кружившие вокруг их повозки словно приведения. К тому же потрескивающие последними искрами угольки костра и доносящиеся с полей крики хищных птиц добавляли этой картине совершенно особое, живое восприятие мира. Что не могло не радовать юношу, привыкшего к спокойным и абсолютно беззвучным ночам своего общежития, где комендантский час воспринимался всеми как нечто святое.
«Хм… Как же он смог?.. Б-р-р!» – призадумался обо всех сегодняшних событиях Альфред, но тут же вздрогнул, вспомнив последнее из них с особой брезгливостью. «Надо будет всё-таки повторить его эти…» – неохотно решил он про себя, стараясь отбросить подобные мысли и сосредоточиться на своих ночных упражнениях, которые молодой колдун взялся делать недавно сам, втайне уходя от Джаргула на какую-нибудь поляну, стоило только тому в очередной раз оглушительно захрапеть во всё горло своим ненормальным, почти диким рыком.
Обычно у парня получалось посвятить им не больше минуты или двух, прежде чем Альфред начинал терять себя под весом непреодолимой усталости. Но чаще он просто сидел и размышлял над теми уроками, что ему удалось извлечь из речей лысого колдуна, прежде чем Джаргул начинал выходить из себя, превращая их в полную нелепицу.
Вот и сейчас, переваривая всё прежде сказанное и сделанное, парень никак не мог успокоиться, постоянно вспоминая ту невероятную силу, что пульсировала в его руках вместе со страхом и яростью, принесёнными в его сознание одним неминуемым броском собственных эмоций. Это происходило каждый раз, стоило только Альфреду вновь осознать, что нацелившийся в него сегодня утром королевский стражник хотел и вправду убить его, направив на молодого колдуна своё магическое орудие практически без всякого сожаления и промедления. Такие чувства парню никогда ещё не приходилось испытывать в реальной жизни. И если бы даже ненавистный ему Кан годами издевался над Альфредом в стенах их школы, подтрунивая над ним как только угодно – то это всё равно не принесло бы ему и десятой части того опустошительного краха, который промелькнул перед глазами юноши в тот злополучный момент. Ибо нацеленная на него палочка настоящего врага, исторгнувшая свой ужасающий снаряд, с которым обычно вырывается убийственная магия, виденная Альфредом прежде лишь в показательных симуляциях профессоров да на картинках, повергла парня в настоящий шок.
Пережив подобный опыт, Альфред всё ещё был до самых чёртиков рад, что не погиб тогда, пусть и по причине его небольшого промаха. И оказался ещё больше раззадорен, когда сумел не только снова подняться на ноги, но и отомстить своему обидчику невесть откуда взявшимися у молодого колдуна силами. Хотя, по правде говоря, в те первые секунды он больше действовал наугад. И лишь потом, окрылённый собственной магией, Альфред смог уверенно пробиться сквозь свои страхи наружу, обратившись к Джаргулу прямо посреди сражения и позволив этой силе вести себя, рассуждая на ходу, почти как сам чёрный колдун, когда им обуревало новое увлечение.
После такого Альфред больше не чувствовал себя зажатым между другими людьми ничтожеством. Наоборот: теперь он сам хотел стать королём своих действий. Однако каждый раз, когда он вновь пытался представить себя в роли подобного персонажа в жизни – его разум всё отчётливей понимал, насколько сложно будет воплотить для него подобное поведение, преодолев свою природную скованность и деликатность в отношении с незнакомцами. И всё же парень не хотел искать для себя здесь какого-то компромисса. «Возможно, – размышлял он, – если я буду контролировать себя перед каждым случаем, то… Нет! Такое поведение должно быть естественным! Тогда как же мне быть?»
Внезапно Альфред осознал, что пытается сделать как раз то, о чём говорил ему чёрный колдун сегодня на поляне, и наполнить свою жизнь собственными законами. Однако, не желая следовать его туманным россказням, Альфред решил отложить этот вопрос до следующего раза, а сам перевернулся на другой бок, чтобы покрепче закутаться в покрывало, когда вдруг почувствовал одну странность. Это было весьма абстрактное ощущение, но парню казалось, что нечто словно смотрело на него издалека, заставляя открыть глаза и оглядеться. Так он и поступил.
Вокруг их телеги стояла безлунная ночь. Склоняющиеся то вправо, то влево кусты, обрамленные полевыми травами, соседствовали с густыми кронами берез, шелестевшими нависшими над их крытым возом ветками и напоминавшими огромный тёмно-зелёный купол. А позади Альфреда мирно посапывала лошадь, никак не реагируя на то, что Джаргул свесил ногу прямо с края потрепанных козел на целую половину. «Странно», – подумал про себя Альфред, удостоверившись, что лысый колдун спал как убитый, и решил уже снова вернуться к своим размышлениям, но вскоре забеспокоился, что это могла быть ночная засада. Тогда парень решил осторожно выглянуть наружу, дабы ещё раз осмотреться повнимательней, после чего сразу же обнаружил, насколько красиво сегодня пробегали по небу облака. И что луна всё-таки иногда показывалась между ними, время от времени поглядывая на мир своим одиноким глазом.
Заворожённый тем странным светом, который она испускала, Альфред совсем не почувствовал, как выбрался из телеги наружу, и пришёл в себя только после того, как его босые ноги коснулись холодной травы. В тот момент глаза парня столкнулись с изящной красотой ночных просторов полей, сиреневой дымкой, лежавшей на главном тракте, и чем-то уж совсем невероятным, исходившим из глубин соседней рощи: вокруг старого дерева, заросшего мхом и корнями, резвились ни на что не похожие тусклые огоньки света. Они летали в воздухе словно светлячки, но не мерцали, а отражались и преломлялись в недолговечных лучах ночного светила, стоило тому ненадолго показаться из своего укрытия и вернуться назад. Их формы были настолько иллюзорны, что любой другой встречный путешественник мог бы запросто принять это за обман зрения. Однако находившийся в каком-то странном состоянии Альфред хотел лишь исключительно любоваться ими, не задумываясь о происходящем.
– Потрясающе… – неосознанно прошептал вслух он, чем сразу же заставил тусклые огоньки взвихриться в воздухе и бросится в темноту рощи наутёк.
–Ох, нет! – словно извиняясь перед ними, надрывно проронил огорчённый юноша и попытался сделать несколько шагов вперёд, но огоньки его не слушались.
…Они неслись вместе в такт лоснящимся островкам болотной травы и по трескучему валежнику – лишь бы не отстать друг от друга за поворотом. А удалявшийся от Альфреда край рощи становился всё более и более расплывчатым, пока он сам скрывался за высокими деревьями точно за саваном. Вдруг на раскрывшейся посреди большого ельника поляне зачарованный юноша увидел сотни таких же маленьких огоньков, кружившихся в ночном вальсе ускользающей луны. Почувствовав его приближение они забились все разом вокруг чего-то очень тёмного и странного, после чего решительно устремились вверх, распластавшись на широких верхушках многовековых деревьев. «Что это-о?» – протянул сквозь себя застывший от неожиданности паренёк, ухватившись за ствол стоявшего рядом дерева, но вспорхнувшие у него из-под носа последние огоньки так и не дали ясного ответа. Вместо этого он почувствовал на себе уже знакомый по нарастающей тревожности взгляд незримого наблюдателя и решил оставаться настороже на случай, если тот дерзнёт обнаружить себя. Но время шло, и вскоре Альфред начал понимать, что источником всех его волнений было то самое пятно, находившееся в центре поляны, которое будто звало его к себе. И тогда юноша осмелился сам выступить ему навстречу.
Продвигаясь вдоль покрытого еловыми иголками ковра из рассохшихся шишек, Альфред медленно шёл к мерцающему разлому, одна сторона которого пропускала лишь свет луны, в то время как две других практически демонстративно разверзались перед ним в неясные пугающие очертания, просвечивая то серым, то рыжим. Пока в какой-то момент парень не увидел в них целые равнины аккуратно уложенных в ряд черепов, смотревших на него с презрением. И огромный железный палец, зажатый в непрерывный рой гудящих потоков ветра, вращающихся позади него наподобие ужасной мельницы.
– Хаар де гаррот… – призывно отозвалась ему багровая пыль далёкой земли. И все черепа, вмурованные в неё, разом повторили: «ХААР!»
Тут Альфреда словно выдернуло из ночного кошмара, того самого, который до последних минут заставляет своего обладателя не сопротивляться происходящему, и с порывом жёстких кузнечных клешней отбросило обратно в беспощадную, но гораздо лучше поддающуюся его воле реальность.
– …Ну ты и дал, стервец! – прогудел над ним Джаргул, игнорируя охватившее парня непонимание, после чего практически с отцовским усердием приложил его своим сапогом.
– Х-хаар… хаар…– всё повторял себе под нос ошеломлённый юноша, отхаркиваясь и сжимаясь на земле от его ударов.
– Что «хаар», мать твою, что «хаар»?! – глумливо передразнивал его чёрный колдун, нанося удар за ударом, на этот раз уже не такие крепкие, как раньше.
– Я видел… я видел это…– продолжал истошно плеваться слюной между обрывочными потоками извергаемых из себя новых слов Альфред. – Видел!
– Ни черта ты там не видел, щенок! – шипел на него Джаргул и почти беззвучно приговаривал. – Вонючий замок… Вонючий старый пень… Надо же было ему сейчас приблизится к реальности этого мира…
Затем лысый колдун демонстративно встал напротив того самого места, где ещё недавно юноша мог воочию лицезреть серое пятно, и с особым презрением в голосе заговорил:
– Не шатайся в здешних местах по ночам один больше, понял?! Не дорос ты ещё туда-сюда сам «прыгать», щенок. А если снова завидишь чего-нибудь этакое – то сразу буди меня! – и, посмотрев на свой сапог, добавил. – За мной не заржавеет.
На следующее утро Альфред оказался совершенно разбитым и отстранённым. Он медленно трясся на своём месте, прислонившись к шершавому краю телеги, пожёвывая зачерствелые остатки какого-то сухаря, который нашёл в самом углу. И даже не удосужился налить себе хоть немного воды, чтобы не давиться всухомятку.
– …Наверное, это ещё и проклятье, да? – обронил он наконец после долгого молчания. – Колдовать такое и видеть нечто…
– Хватит там жужжать! – пригрозил ему спереди Джаргул. – У тебя есть силы говорить как мужчина. А ты так и продолжаешь мямлить как ребёнок и трепетать от каждой встреченной ничтожности!
– Но она меня звала-а…– рассеянно протянул Альфред.
– …И ты, конечно, за нею попёрся-я! – саркастически закончил за него чёрный колдун.
– Да…– без тени обиды признался юноша.
– Чёрт, да ты так и за самим святым посланцем богов попрёшся! Лишь бы не видеть, куда он ведёт тебя – в рай или в преисподнюю. Да по пути бы восхищался ещё, небось, его холёными крылышками! Ничтожество… Тьфу, смотреть противно!
– Что я видел? – уже намного твёрже задал ему свой вопрос Альфред, наслушавшись его обычных издевательских речей.
– Да откуда мне знать-то! – проревел Джаргул. Но парень оказался ещё упрямее.
– Что я там видел?! – выдавил он сквозь зубы с яростью и грозно стукнул кулаком по тому месту, где сидел.
От этого лицо чёрного колдуна проняла азартная усмешка:
– Ба-а, какие мы нервные!.. Ладно, чёрт с тобой. Я надеялся приберечь это дерьмо напоследок, но уж коль скоро тебе и вправду предстоит с этим столкнуться, то лучше подготовиться ко всему заранее.
– Я не понимаю…– защищаясь, пробубнил Альфред. Но Джаргул уже был неотвратим в своей риторике.
– Видишь ли, – начал он, не обращая внимания на всклокоченного юношу, – человек является человеком, только пока он жив. Остальное его уже не касается. Однако пока он остаётся жив, его дух, тело и разум могут улавливать и черпать силу из разных источников, в которые он, к сожалению, не может попасть физически. Но может как бы «провалиться», если сильно ими увлечётся.
– Как это так? – фыркнул парень и презрительно покосился в сторону.
– А так, – по обыкновению небрежно присёк его вечные вопросы Джаргул. – Сила может увести человека куда угодно – её влияние безгранично. Но тело всегда будет волочиться за душой и разумом – это одно из условий существования жизни. И если не пытаться нарушить этот закон, а всего лишь следовать за силой, то тело может так и остаться в реальном мире, сохраняя в тебе жизнь, но вот разум… Разум и дух человека могут оказаться навечно заперты в другом месте. Или, например, разнести твоё собственное тело на части, если ты будешь неаккуратен со своим колдовством.
– И как это связано с тем, что случилось вчера на поляне?.. – всё также рассеянно пожал плечами Альфред, обернувшись назад, к месту их ночёвки.
– Неужели не ясно? – пришикнул рассерженный колдун. – Ты сам стал причиной того, что случилось там! Не поддайся ты посреди ночи влиянию всякой мелкой дряни, которая обычно не видна никому кроме нас, истинных магов, и от которой обычно нет никакого проку – и она никогда не смогла бы повлиять на твою силу, открыв тот дурацкий разрыв в пространстве. Но не-ет! Ты же у нас просто обязан заражать весь мир своим, так называемым несчастьем. А-р-р, как же вы, современная молодёжь, меня бесите! Ни на что не способны!..
Смерть и забвение от собственного желания оставаться бессильными – вот, что погубит современное меланхоличное общество.
– Я не стану…– выдавил из себя Альфред через силу, но так и не окончил начатую мысль. Ему впервые стало стыдно за своё наивное поведение. В мгновение ока слова лысого колдуна отозвались в молодом сердце горечью и жгучим желанием во что бы то ни стало доказать себя, смотря в лицо своим нынешним испытаниям и невзгодам.
– Вот то-то-о…– протянул его умудрённый летами спутник и продолжил. – В конце концов, что может быть лучше для выживания и возвышения в этой жизни, чем рост над собой!
Затем, в очередной раз бойко прихлопнув лошадь по крупу, Джаргул взялся насвистывать какую-то незатейливую пиратскую мелодию, которую сейчас исполняли только на зачарованных инструментах, и позволил себе развалиться локтями на борту их телеги. В то время как Альфред так и не смог отстраниться от нахлынувших на него чувств и уже через пару минут запоздало выдал:
– …Я больше никогда не позволю ситуации владеть мной!
– Браво! – издёвочно и до невозможности вальяжно отсалютовал тогда ему лысый колдун, изображая рукой военное приветствие. – Ну, удачи тебе с этим. Поскольку для каждого мало-мальски приличного колдунишки эта хрень – обычно становится делом всей жизни.
– Пока его не разорвёт? – хитро прищурил в сторону Джаргула глаза парень, решив выведать у того ещё больше информации по этому вопросу. Но лысый колдун не стал особо возражать:
– Хех, бывает и похуже! Однажды я видел, как одного старого идиота из наших по прозвищу Мохнач загнали тогда ещё только сформированные после войны королевские дружины на дерево, где и хотели заколоть его пиками. Куда там… Этот гад такой кровавый вихрь из них устроил, что уложил добрых полсотни – кишки после этого висели по всей округе. Думаю, он и сам не ожидал от себя подобной прыти… А в конце, когда какой-то последний хулиган из оставшихся всё-таки достал до него своим остриём алебарды – так что ты думаешь? – этот упёрдыш взорвался! Прям на дереве! Ба-бах! И не просто разлетелся на части, а разнёс его до основания, разворотив и поле, на котором оно росло, и воинов, что на него ещё охотились. И даже стоящие за пару миль отряды их арьергарда! Эх-х, ну и славный был денёк тогда… Помнится, они ещё потом на этом месте основали Ишмерский рудник.
От услышанного у Альфреда ещё на середине рассказа отвалилась челюсть.
– Такое вообще возможно? – неуверенно проронил он.
– А как же! – раскатисто отозвался юноше весёлый голос Джаргула. – Ведь ты же больше не секретарь-белоручка. С настоящими силами теперь имеешь дело, щенок.
– …И часто такое бывает? – всё ещё не мог поверить ему ошарашенный паренёк.
– Случа-ается время от вре-емени…– позёвывая, растянул свои слова чёрный колдун, безразлично посмотрев за горизонт. После чего добавил: – …Хотя, конечно, исключительно с такими идиотами, которые не умеют вовремя пришпорить себя, – и без тени лишних терзаний сразу же перевёл свой многозначительный взгляд на Альфреда.
– …Я научусь! – рьяно ткнул себя в грудь большим пальцем парень, втайне надеясь, что Джаргул всё же не сумел прочесть его изначальные мысли.
– А, да что проку тебе учиться, – махнул на него рукой лысый колдун, – ведь ты даже сам себе не веришь! Шляешься по ночам, пыхтишь там что-то с магией. А потом ещё и за лунными фонариками по опушкам скачешь…
– Думай, что хочешь, а я всё равно научусь! – гневно процедил ему сквозь зубы озлобившийся Альфред уже более уверенно. Но чёрный колдун решил больше не подтрунивать над распалявшимся пареньком, и только в очередной раз молча прицокнул в воздухе своим острым клыковатым зубом.
Через час их дорога стала круто забирать влево, и спустя каких-то пятнадцать минут два путешественника буквально вынырнули с неё на крутой каменистый берег одинокого пляжа, струящийся вдоль величавых лоснящихся сосен. Через них, не спеша, проглядывало серебристое озеро, бескрайнее, как сам небосвод. Зелёные леса стояли по краям этого озера с размеренным великолепием природного дворца. И каждая фигура их нового ряда возвышалась над крутыми скалами берегов, мягко обрамляя предыдущие и образуя туманные низины и впадины, от одного взгляда на которые у Альфреда просто перехватывало дух. «Интересно, насколько же красиво здесь должно быть становится ранней осенью?» – восхищённо думал он, представляя цветущие своими яркими красками деревья и кристально голубое небо, отдающее в лёгкий бриз трепещущих воспоминаний, незаметно уносящий его от всех насущных невзгод…
– «…Пха-а, крысёныш!» – до рези в ушах отвратно прокричал вдруг у парня в ушах самодовольный голос Джаргула, и Альфреда словно отшвырнуло в сторону. – Ты что же это, опять за своё, да?! А ну живо взялся перебирать крупу вон из того мешка! Может, это бессмысленное занятие тебя чему-нибудь научит…
– Я тебе не раб! – спокойно, но с угнетённой маской боли на лице заявил ему отозвавшийся парень, стараясь вновь собрать потерянные им осколки реальности в кучу. Однако лысый колдун был неумолим.
– Кру-па!.. – гневно процедил он сквозь зубы, заиграв по спине фиолетовыми огоньками магического огня, и Альфреду, почувствовавшему его волю без лишних слов, пришлось подчиниться. Он вяло пополз через всё пространство телеги в угол, отшвыривая на пути надоевшие коробки, пока снова не оказался в своём углу. И уже через какое-то время его руки занялись хорошо знакомой рутинной работой, к которой парень, росший на ферме, привык ещё с самого детства.
– Ты думаешь, мир научится поспевать за тобой только потому что тебе так хочется? – поддразнивал его между тем Джаргул своими обычными комментариями, сосредоточенно поглядывая на крючковатую ладонь, которая была свободна от удерживания поводьев. – Ты думаешь, что сила отвечает только, когда она тебе нужна? А в остальное время, значит, можно вести себя по-другому или вообще зависнуть в воздухе?! Так послушай меня – человек всего лишь мешок с костями. И он непременно сдохнет, если не будет стараться как следует. Во всём. Веришь, нет – но раньше это хорошо понимали. И лишь в последнее время ваши шутовские фокусы довели современный мир до такого беспамятства, что почти каждому человеку кажется нормальным, что вокруг него царит безмятежность и можно расслабляться до самой жопы. А какое-то эфемерное королевское правительство и их подобострастный король за тобой с неба присмотрят.
– Ты судишь по себе…– попытался было огрызнуться на него Альфред, но Джаргул продолжил.
– Попроси их рассказать: чего хорошего в их правлении, и они выдадут тебе целую тысячу специально подготовленных, вкрадчивых причин социального благополучия – только бы убедить тебя в том, что именно этот период истории самый благополучный и развитый по сравнению с другими. Но заставь их перечислить что-нибудь плохое, и их сконфузившиеся мнения разойдутся как в море корабли. Потому что не может быть общего зла на всех, даже если бы вокруг всё и вправду было так замечательно и радостно, как они говорят. И если оно общее, то оно заключается совсем в другом.
– Ты снова хочешь разжечь гражданскую войну? Такую же, которая была двадцать лет назад, когда король воевал со своим братом? – угнетённо поинтересовался парень, не особо надеясь получить ответ. Но этот его вопрос вызвал в глазах чёрного колдуна немалый интерес.
– А что ты знаешь о войнах, соплячина? – без особой злости запрокинул он голову назад, изогнув шею, и тут же сам ответил. – Ничего, кроме чужих мнений.
Испокон веков войны отделяли мужчин от трупов, делая их сильнее с каждой пережитой атакой. Но немного игр с магией – и вот уже все мы притворяемся, что живём под стеклянным куполом в красивом мирочке, где не может быть серьёзных разногласий. А фокусы с магией диктуют нам даже наши мысли, не то что образ действий. Но что будет, когда из-за какого-нибудь придурка этот купол основательно треснет, а? И что будет тогда с этим неокрепшим населением, привыкшим получать всё на тарелочке и гадить этим всем во всех концах страны? Ответ ты, ваше историческое знатейшество, и сам, наверное, знаешь – массовое вымирание слабых. То же массовое вымирание, которого чуть не добился брат короля в своих маниакальных попытках создать самый убийственный магический «пшик» из всех возможных. Дилетанты чертовы…
