Алексей Аверьянов
Автобус
– Мрачно у тебя это как-то выходит. Может быть, всё наоборот.
– Наоборот?
– Ну да. Дети часто звонят и приезжают, муж бодр и активен, и вообще она была не училкой, а инженером.
– Вполне возможно. Но для этого нужно подойти и спросить. Пойдём? – я немного привстал и улыбнулся.
– Да сиди ты. Ладно, педагог так педагог. Посмотрим, где она выйдет. Здесь магазины по пути есть?
– То, что она в магазин, – это точно. Вон, сумка пустая и пакеты торчат. Так что это ничего не доказывает. Выйдет через пару остановок, около гипермаркета. Но с мужем и детьми это не связано. И с её строгостью тоже. Вполне возможно, что она милая, добрая и общительная.
– Не-а. Она старая стерва, здесь ты угадал. Девушка, что сидит рядом, пробовала с ней заговорить, может, спросить что, может, так сказать. Неважно. Так бабка её чуть ли не матом послала, и девушка отвернулась обиженно. Так что карга точно сурова. Здесь ты точно прочувствовал.
– Как скажешь, я их разговора не заметил.
– Ещё бы, ты в этот момент про её дряблое тело расписывал.
Мы улыбнулись друг другу и застыли в предвкушении, автобус тормозил на остановке. А это значит, что войдут другие люди и можно будет сыграть в эту игру ещё раз, так сказать, с новыми картами.
Двери автобуса распахнулись, и мы в предвкушении замерли. Никого не было – ни на вход, ни на выход. Мы посмотрели друг на друга, моя лучшая половинка немного поджала губы, я же вздёрнул брови и пожал плечами. Такое бывает, жизнь не каждый раз подкидывает нам именно то, чего бы нам хотелось.
– Нам ещё долго ехать?
– Остановок пять, кто-нибудь интересный точно зайти успеет.
– Да я не про это. Пять остановок – это полчаса, давай я попробую прочувствовать кого-нибудь.
– Хорошо, вот мужик сидит.
Но только мы настроились, нас отвлекли. В начало автобуса вскочила девушка и подбежала к двери. Не успев выскочить, она метнулась к водителю, что-то сказала, и тот всё-таки открыл переднюю дверь.
Мы немного отвлеклись на неё и подсознательно стали прослеживать её метания. Только поэтому и стали непосредственными свидетелями.
Девушка в руке держала телефон, и я прямо чувствовал, что с ней что-то не то. Вот бывает такое, когда смотришь на человека, и тебе чуть ли не физически становится больно, как бы перенимаешь его эмоциональное состояние, чувствуя тот груз, который человек на себя принял. Так и здесь: я увидел её, и в груди что-то сжалось. Будто в немом недоумении я наблюдал, как она выпрыгивает из автобуса, неловко кивает водителю в знак благодарности и шагает на пешеходный переход, который был в паре метров от остановки. Большое лобовое окно показало её плечи и как голова с длинными каштановыми волосами склоняется вниз, к телефону. Девушка вздрагивает и с силой опускает руку с мобильником. Второй рукой что-то вытирает на лице и шагает вперёд.
Дальше мне было плохо видно, зато слышали все, кто был в радиусе квартала точно. Визг тормозов и два характерных звука удара, вначале лёгкий, а второй уже со звуком бьющегося стекла. Все в автобусе интуитивно привстали, но это было не нужно. Стоило лишь чуть наклониться вправо, и взору открывалась авария. Автомобиль, проскользив по ограждению, закончил свой путь на столбе, повиснув на нём боком.
Я мельком глянул на последние метры тормозного пути и, ещё не осознав, что конкретно случилось, понял, что нужно аккуратно сваливать. Двери автобуса вновь открылись, и водитель лишь собирался что-то говорить, а я уже взял свою ненаглядную за руку и кратко прокомментировал:
– Думаю, дальше мы на такси.
Благо мы сидели в самом конце, и то, куда устремлялись люди, было от нас относительно далеко.
– Что там случилось? – моя любопытная девочка была неудержима. Ей хотелось посмотреть на аварию. Я же точно знал: не стоит оно того.
– Ну давай, пошли. Вон, он вылез, дверь открылась. Нормально всё, – с этими словами она шагнула вперёд и потянула меня за собой.
– Не нужно… – попробовал я запротестовать, но было уже поздно. Она увидела.
Быстро темнеющая полоса на асфальте, отброшенная в сторону сумочка и одна оставшаяся туфля, остальное красное и пугающее. Столпившиеся люди окружили девушку. Кто-то пробовал делать непрямой массаж сердца, но даже из открытого перелома руки уже переставала идти кровь.
Я посмотрел на свою вторую половинку, сожаление сменялось бессилием – я не смог уберечь её от этого вида. Вокруг нас были люди: у кого-то был ступор, у кого-то истерика, некоторые благоразумно старались не смотреть.
– Как так? – упавшим голосом спросила моя любопытная.
Мне понадобилось время, чтобы осознать не только вопрос, но и сам факт вербальной информации.
– Она была увлечена телефоном, он ехал на красный с превышением. Пошли, очень тебя прошу. Ей уже не помочь, да и не в наших это силах. Зевак и так хватает. Очень прошу, пошли.
– Я никогда такого не видела, это ужасно.
– Да. Смерть и должна пугать, она отвратительна по своей сути. Пошли.
– Я не могу. Давай хотя бы присядем.
Я отвёл её на безопасное расстояние, и, прикрывшись автобусом, мы сели на поребрик.
– Почему так? – из прекрасных глаз упала пара капель слёз. – Я понимаю про машину, телефон и так далее. Но почему так?
– Это жизнь, – собравшись с силами, ответил я, – и у всего есть конец.
– Не время для Капитана Очевидность, – перебила меня она, но я пропустил это и постарался продолжить.
