Александр Зиборов
Зачарованные сокровища атамана
Тайна долголетия
Мне стало известно, что самый старый житель нашей Самарской области живёт в деревне Нихренаевке Новобрёховского района. Это – Иван Никифорович Козлотуров. Недавно ему исполнилось аж 147 лет! Дата не круглая, но такой человек, несомненно, сам по себе интересен.
Потому я сразу же отправился в Нихренаевку.
Иван Никифорович оказался весьма даже бодрым и крепким на вид человеком, который выглядел значительно моложе своего возраста, максимум ему можно было дать не больше ста сорока лет.
Когда я пришёл, Козлотуров бил баклуши, а многочисленные внуки и правнуки ему в этом посильно помогали. Он единственный в этой огромной семье получал пенсию, на которую все они и жили, так как были безработными. Время сейчас такое: это как нелётная погода – ну, нет работы, хоть ты тресни, даже искать бесполезно. Как грибы в лесу в засушливый год.
За чайком (без заварки и сахара, конечно) Иван Никифорович охотно поведал мне некоторые эпизоды своей очень долгой и интересной жизни…
Родился он ещё при крепостном праве и немало погнул спину на помещика, не раз его нещадно драли на конюшне батогами.
– Упрямцем был я в молодости, – вспоминал Иван Никифорович, – ни за что не хотел есть сметану и ватрушки с барского стола, требовал икру заморскую, баклажанную. Как ни пороли, но стоял на своём. Приходилось барину-тирану покупать мне эту самую икру за границей, иначе бы его в самодурстве и жестокосердии обвинили, а все дворяне и бары с ним тогда бы знаться не захотели. Известное дело – крепостное право! Подневольные людишки тогда вынуждены были на всякую выдумку пускаться, промыслы организовывать, состояния миллионные наживать и своих нищих господ кормить. Совесть тогда в людях была.
Пережил Козлотуров и многочисленные набеги крестоносцев, крымских татар, нашествие ханов Золотой орды. Мальчишкой видел Степана Разина.
– Сидел тогда я у прибрежной ракиты. Вдруг из-за острова на стрежень на простор тугой волны выплывают расписные, все в узорах, распрекрасные челны. Услышал удалые крики казаков «Сарынь на кичку!» Вдруг ни с того, ни с сего один бугай схватил да и бросил в набежавшую волну персидскую княжну. На него соратники скопом закричали: «Что ты делаешь, атаман, ошалел вконец от заморских вин? Рыбу всю распугаешь в Волге, у неё ж сейчас самый нерест! Зачем швыряешь всякое-мякое в реку, живность пугаешь?..
После, помню, проезжал со своим отрядом Емельян Пугачёв. Грозный такой атаман, но почему-то в тесном заячьем полушубке, который на нём расползался прямо-таки по швам. Похвалился он тогда передо мной знакомством с какой-то капитанской дочкой и самим А эС Пушкиным…
Был знаком Козлотуров с семейством Ульяновых, прислуживал в их доме. Пытался втолковать братьям, что они идут не тем путём, добром сие не кончится. И как в воду глядел: старший на Царя-батюшку покусился и был казнён, а младший за него так отомстил, что от могучей Империи ничего не осталось…
В первую мировую войну Иван Никифорович геройски воевал под началом генерала Брусилова, коему и подал идею знаменитого прорыва…
В революционные годы, как говорил Козлотуров, у него едва крыша не поехала. Одни кричат: «Мы за то, чтобы не было богатых!», а другие – «Мы за то, чтобы не было бедных!» Это называлось классовой борьбой. Брат на брата шёл, каждый за свою правду…
Один заезжий философ так объяснил Ивану Никифоровичу суть происходящего: «При капитализме один человек эксплуатирует другого, а при социализме – наоборот».
Трудно жилось в то время. Красные придут – грабят, белые придут – грабят. Некуда было бедняку податься. Народ о батюшке Царе вспомнил, но было уже поздно…
Видел Козлотуров и легендарного Чапаева. По его словам, дело было так. Сидел Иван Никифорович поздно ночью у реки возле своего пулемёта. Тут подходит офицер и спрашивает: «Видишь, плывёт человек?» Козлотуров кивнул: «Да, вижу». Офицер: «Дай по нему очередь».
– Ну, я и дал, – сказал Иван Никифорович, – больше я его не видел…
В мирное время Козлотуров занялся хозяйством – раскулачили. Отсидел, вышел – Гитлер чуть ли не со всей Европой попёр на нас! Прошёл от Москвы и до самого Берлина. На Рейхстаге написал: «Брали мы ваш зачуханный Берлин уже трижды, понадобится – возьмём и в четвёртый раз!»
После войны занялся восстановлением народного хозяйства, поднимал целину, строил БАМ. Кормили там однообразно, чуть ли не каждый божий день ел одну баклажанную икру из дружеской Болгарии, ничего другого в магазинах не имелось. Так хотелось сметанки с ватрушками, просто ужас, часто вспоминал барина-самодура и проклинал своё упрямство. Но за что боролся, на то и напоролся…
Потом грянули перестройка с переломкой и перестрелками. Затем начались реформы и суверенизация всех республик. Иван Никифорович взял участок, вырастил богатейший урожай, повёз на рынок, но там его отняли перекупщики – люди базарной национальности. Зарёкся больше работать, вышел на пенсию и возвращаться не намерен.
Я не мог не поинтересоваться секретом долголетия Козлотурова. Он не потаил, охотно им поделился:
– Я всегда вёл умеренный образ жизни, не курил, не пил, был верен жене, никогда без дела не сидел. Ну, и природа в нашей Нихренаевке удивительнейшая: воздух – чистейший, не то что в ваших городах, где вы травитесь выхлопными газами.
– Вот она, тайна долголетия! – вскричал я в полном восторге, познав истину, но больше ничего добавить не успел, ибо на улице начался страшный шум, гам и всяческий тарарам. К ним добавились пьяные крики, а потом кто-то гнусаво завыл: «Шумел камыш, деревья гнулись!..»
Козлотуров поморщился, точно от зубной боли:
– Не обращайте внимания, господин-товарищ корреспондент, это мой родной брат Дормидонт. Неисправимый гуляка, курильщик и ярый бабник. Иногда из города приезжает ко мне в гости. Ни минуты трезвым не бывает, ни одного человека в юбке не пропустит (недавно шотландец от него едва отбился), пьёт-куролесит, удержу нет!
– Понятно, – посочувствовал я Ивану Никифоровичу, – вам неудобно ему как своего гостю показать на себя, как на самый лучший пример здорового образа жизни.
– Нет, я ему не авторитет, – со вздохом признался Козлотуров, смущённо опустил к полу глаза, – он меня сопляком называет, хотя старше всего-то на пяток годков.
– Так он пьёт?
– Хлещет все спиртоносные напитки, словно простую воду! У Дормидонта девиз: «Пей всё, что горит, и дави всё, что шевелится».
– И курит?
– Ещё как, даже порой засыпает с сигаретой в губах. Недавно ему сказал, что курить – здоровью вредить, так он засмеялся мне в лицо: мол, я тогда вообще никогда не умру! Эх ма!..
Мне ничего другого не оставалось, как проститься с Иваном Никифоровичем и уйти, гадая о тайне долголетия.
Роковой контакт
В свободном патрульном полёте космоплан обитателей планеты Грисит созвездия Дурлымундии оказался в системе жёлтого светила возле третьей планеты. Капитан решил её обследовать и дал команду совершить посадку…
В полночной тьме корабль беззвучно опустился на песчаную дорогу, по сторонам которой высились явно рукотворные постройки.
– Планета обитаема! Мы нашли собратьев по разуму! – возликовали грисиане. От восхищения они стали подпрыгивать на всех своих четырёх лапах, махать хвостами и топорщить шерсть.
Установить контакт с аборигенами доверили Ышку: он был молод, честолюбив и горел желанием отличиться. Взяв портативный прибор кибергид, который переводил почти с двухсот языков и наречий Галактики, Ышк направился к ближайшему сооружению. С точки зрения инопланетянина оно имело просто несуразный вид: стены тут заменяли длинные перекрещивающиеся металлические стержни. За ними прямо на полу спал мохнатый туземец, положив усатую голову на передние лапы. Ышк подивился его гигантским размерам, острым когтям и подумал, что в отличие от грисиан местные жители ведут дневной образ жизни, а ночью, как вот сейчас, спят.
Ышк приосанился, осознавая свою историческую миссию, и принялся криком будить аборигена. Тот резко привскочил, его огромные глаза загорелись зловещим жёлтым огнём. Пришелец испуганно попятился. В следующее мгновение туземец стремительно прыгнул на оторопевшего Ышка, схватил когтистыми лапами, растерзал и съел, довольно урча.
Грисиане до глубины души были потрясены разыгравшейся драмой. Один в гневе схватился за огнемёт, но капитан помешал:
– Не смей! Наша цивилизация основана на системе уважения к личности и неприятии всех видов насилия. Нельзя поднимать оружие против разумного существа, пусть даже вот такого. Зло влечёт за собой новое зло.
– Но как можно оставить безнаказанным столь неслыханное злодеяние?!
– Мы пойдём другим путём, – сурово произнёс мудрый капитан. – Сейчас же мы возвращаемся домой. Там расскажем, как нас встретили на этой планете. Всей Галактикой объявим ей бойкот: их цивилизация недостойна контактов с разумными существами.
Космоплан бесшумно взлетел и скрылся в ночном небе…
Скоро начало светать. Из-за горизонта выглянуло солнце. Неспешно оно поднялось над Самарой, его ласковые лучи осветили ворота с надписью «Зоопарк». За ними в одной из клеток беспокойно ворочался дикий кот: недавно он съел какую-то очень странную мышку и теперь у него начинал болеть живот. А в углу клетки среди прочего мусора валялся никому не нужный кибергид, чудо иноземной техники, похожий на маленький тёмный камушек…
Завоеватели вселенной
Страшно воинственные обитатели планеты Психопуза из созвездия Бармалея слыли истинным ужасом вселенной: они провели тысячи победоносных космических войн, захватили и покорили множество звездных систем с населенными планетами. Психопузяне уничтожили сотни разумных цивилизаций, но и этого им казалось мало – они жаждали власти над всей Вселенной. Непоколебимо верили, что рано или поздно, но своего добьются, ибо еще ни разу не терпели поражения, неизменно побеждая самых грозных противников.
В одном из разведывательных полетов десантный суперзвездолет «Великая Психопуза» обнаружил милую зеленую планету, большую часть которой занимали моря и океаны, а полюса украшали шапки вечных льдов. Психопузяне хищно устремились на посадку.
Хитроумные завоеватели Вселенной, поднаторевшие в покорении чужих миров, решили спуститься там, где только что наступила ночь: под ее покровом можно вести разведку до самого утра, не привлекая внимания аборигенов. Последних ждала самая плачевная участь: с Психопузы доставят специальные аппараты-стерилизаторы, выведут на околопланетную орбиту и с неё облучат ничего не подозревающих туземцев, сделают их бесплодными, после чего те через одно поколение сами собой вымрут, не оставив потомства. Обезлюдевшую же планету заселят психопузяне.
– Так было всегда, так будет и на сей раз, – уверенно твердили безжалостные космические агрессоры.
Суперзвездолет «Великая Психопуза» спускался осторожно, ибо планета имела огромное притяжение, а в ее атмосфере дули ветры чудовищной силы.
Наконец, преодолев все, корабль опустился на неровный участок почвы у края диковинного леса, состоявшего из столбообразных выростов толщиной в десятки обхватов. Упругая, ноздреватая поверхность заметно пульсировала. Вероятно, это была еще очень молодая планета и в ее недрах активно протекали сейсмические процессы.
Для уточнения этого предположения пустили в ход плазменный бур, который стал быстро углубляться в почву… Скоро он достиг полости, где под огромным давлением пульсировала красная довольно горячая жидкость…
И тут вдруг поверхность планеты содрогнулась, перекосилась. Психопузяне стали поспешно крепить гравитационные якоря, но неожиданно из-за горизонта выросла гигантская пятиглавая гора и стремительно обрушилась на суперзвездолет, разнеся «Великую Психопузу» вдребезги…
+ + +
Поздним вечером я прогуливался по самарским улицам, размышляя над сюжетом фантастического рассказа «Завоеватели вселенной». Вдруг почувствовал на лбу сильный укус комара и тут же прихлопнул назойливое насекомое своей пятерней, проворчав:
– Проклятое комарье покоя не дает, прямо-таки живьем поедает! И так не могу сосредоточиться, придумать что-либо путное, а тут еще он!..
Я и не подозревал, что одним легким шлепком погубил весь отборный отряд доселе непобедимых космических агрессоров с далекой планеты Психопуза и тем самым спас всё человечество. Да, именно я, самарец Александр Зиборов, – спаситель земной цивилизации. Жаль, что ни я сам, никто другой не подозревает об этом!..
