Александр Зиборов
Мои монологи
Как стать миллионером
(Ликбез для начинающих)
Это проще мычания, проще пареной репы и картошки в мундире. Сейчас я вам всё популярно растолкую. Значит, так: вы берете энную сумму в валюте, сваливаете за рубеж, отовариваетесь там и привозите барахлишко в Россию, продаёте. Затем повторяете данный маневр до достижения необходимого результата. Можно привлечь к делу супругу (супруга), родственников, хороших друзей и надёжных знакомых. Народная мудрость гласит: границу лучше всего переходить в толпе…
Существует и такой вариант. Приватизируете-прихватизируете бар, ресторан, ателье, заводишко какой-нибудь, бывшие «народные» недра и ресурсы, раскручиваете дело и в ваши карманы потекут такие деньжищи, что вместо бумажника придется покупать кошелек-рюкзак или даже кошелёк тележку. А ежели вам удастся оттягать биржу или банк, то будете делать деньги буквально из воздуха, но весьма и весьма материальные. Сделаетесь миллионером в самые короткие сроки. Это, так сказать, царский путь в нувориши…
Прекратите ваши шуточки! Я сказал "нувориши", а не "ну воришки" и не «ну ворищи»! Оставьте иронию при себе. Впрочем, между ними принципиальной разницы нет, в этом вы совершенно правы.
Теперь вернёмся к нашим баранам, сиречь – миллионерам. У кого же терпения, как и совести, маловато, тот может организовать предельно наглую пирамиду, как проделали "МММ" и ему подобные ну ворищи, позволю себе воспользоваться вашей подсказкой. Кроме буквы "м" в русском алфавите имеется еще более тридцати, так что выбор широкий. Можете использовать "ж" – "ЖЖЖ". Не смущайтесь, что поневоле появляются ассоциации с известным заведением, обозначаемом буквами "эМ" и "Жо", ведь и у Мавроде был принцип: деньги не пахнут, а уж валюта тем более…
И совсем простой способ, элементарнее не бывает: нужно втереть в избранный кружочек тех, кого допускают к залоговым аукционам, фондам разным и всяким: станете не миллионерами – миллиардерами!..
Излагаю более скромный вариант. Допустим, у кого-то из вас имеются не бедные родственники за границей, то путь в миллионеры упрощается до примитивизма. Берёте ихние денежки и…
Извините, вы подняли руку, что-то хотите сказать?.. Ах, желаете знать, где взять первоначальный капитал на своего дела, покупку товаров, создание фирмы и прочего, прочего, прочего… "Где, где"? Неужели кто-то из вас искренне думает, что знай я это, то читал бы вам сейчас эту совершенно дурацкую лекцию для начинающих бизнесменов и коммерсантов?!.
Трудный урок
Нервы напряжены до предела, глаз не свожу с этих сорванцов – как бы кто чего не напроказил! Вот и сейчас, только отвернулся, а Колдуенко начал занимать левитацией…
– МАГИН, ПЕРЕСТАНЬ ЛЕТАТЬ ПО КЛАССУ! СЯДЬ НА МЕСТО!
Не могу понять: почему Магин отвечает столь уверенно? Что-то тут не так. Подозрительная соринка у него в волосах возле уха. Ну-ка, её под микроскоп!.. Ясно – автоматическая шпаргалка на молекулярных схемах! И до чего ж примитивная – самострой, Магин самолично сконструировал…
– КОЛДУЕВИЧ, ЗАВТРА ПРИДЁШЬ С РОДИТЕЛЯМИ!
Волхвов застенчиво отводит глаза в сторону, не уверен в себе. К доске голубчика, к доске!.. Удивительно, отвечает без запиночки, ранее за ним подобного не наблюдалось. Враз поумнел?.. А почему у меня уши чешутся, словно кто-то бубнит в них, уж не подсказывают ли ему телепатически?.. Точно, Шаманцев подсказывает, экстрасенс этакий!..
– ШАМАНЦЕВ, ВЫЙДИ ИЗ КЛАССА! БУДЕШЬ ЗНАТЬ, КАК ПОДСКАЗЫВАТЬ!
Волхвов без Шаманцева сразу же сник, будто прокололи резиновый шар, и слова молвить не в состоянии. Двоечку ему, законнейшую двоечку!..
– ЧАРОДЕЕВ! ЧТО ЗА ПОСТОРОННИЕ ЧТЕНИЯ ВО ВРЕМЯ УРОКА! НЕ ОПРАВДЫВАЙСЯ: Я ЗНАЮ, ЧТО КНИГА У ТЕБЯ ДОМА ЛЕЖИТ, ТАМ ТВОЙ БРАТ ТЕБЕ СТРАНИЦЫ ПЕРЕВОРАЧИВАЕТ, ТАК КАК ТЕЛЕКИНЕЗОМ ПОКА НЕ ВЛАДЕЕШЬ, ТЫ ТОЛЬКО ЯСНОВИДЕЦ. РАНО ТЕБЕ «ОСНОВЫ ВСЕОБЩЕЙ ТЕОРИИ ПРОСТРАНСТВА-ВРЕМЕНИ» ЧИТАТЬ. ЕЙ МЫ БУДЕМ ПРОХОДИТЬ В СЛЕДУЮЩЕМ КЛАССЕ!
Интересно, что это там жуёт Друидов? Посмотрю-ка я под его парту… Ананас! Откуда он его достал? Материализовать из воздуха такое он не может – этому я их ещё не учил. Да и на ананасе красуется этикетка фирмы «Бабуянц и компания» африканской страны Амнябии. Выходит, телепортировал из магазина – украл?!.
– ДРУИДОВ, ЗАВТРА ЯВИШЬСЯ С РОДИТЕЛДЯМИ! ПУСТЬ ЗАПЛАТЯТ ЗА СЪЕДЕННЫЙ ТОБОЮ АНАНАС И УСТРОЯТ ТЕБЕ ВЫВОЛОЧКУ ЗА НЕЗАКОННУЮ ТЕЛЕПОРТАЦИЮ ЧУЖОГО ПРОДУКТА!
А Мерлинов хорош: пользуясь тем, что я отвлёкся, разгуливает по классу и дёргает за косички девчонок!.. За ухо его, за ухо! Будет знать! Непедагогично, но эффективный дедовский метод. Тоже мне человек-невидимка выискался, начитался Уэллса!..
– МЕРЛИНОВ, НЕ СМЕТЬ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ НЕВИДИМОСТЬЮ В КЛАССЕ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ УЧИТЕЛЯ!
До конца урока менее двух минут. Теперь можно объявить об экскурсии…
– ДЕТИ, В ВОСКРЕСЕНЬЕ МЫ ПОЕДЕМ В АФРИКУ. БУДЕМ ОХОТИТЬСЯ НА НОСОРОГОВ И БЕГЕМОТОВ ПРИЁМАМИ РУССКОЙ РУКОПАШНОЙ. НЕ ЗАБУДЬТСЯ ДОМА ПОВТОРИТЬ ИХ!
Звонок. Какое счастье.
Отпускаю детишек на перемену и они радостно галдя, мчат прямо сквозь стены, что давно уже умеют. Кстати, давно пора строителям не делать двери, это же ныне анахронизм, кто ими теперь пользуется?!.
Переношусь в учительскую, материализую из воздуха стакан монастырского кваса. Пью с чувством невыразимого облегчения: ещё один трудный урок в первом классе позади. Впереди большая перемена и можно успеть телепортироваться на черноморский пляж, выкупаться перед следующим, куда более трудным уроком во втором классе.
Зверь породы Трамвай
Трамвай относится к постепенно вымирающим представителям городской фауны и потому требует к себе особо бережного отношения.
Существует давнее и стойкое заблуждение, будто гнёзда Трамвая находили на верхушках деревьев, термитников или высоких скал, но серьёзные исследователи аргументировано опровергают подобные заявления, ничем не обоснованные, кроме как чересчур пылкого воображения фантазёров. Точно установлено, что своё логово Трамвай всегда устраивает на земле, оно называется депо.
Не менее ошибочно утверждение о том, будто бы Трамвай размножается делением, вроде всех известных амёб. В заблуждение порой даже честных учёных вводит наличие двух близкородственных видов Трамваев, один из которых является двусоставным (из двух отдельных вагонов), что иными принимается за начальный этап его деления.
Признаки пола у Трамвая отсутствуют и визуально не просматриваются. Отличить Трамвая-самку от Трамвая-самца способна только особь противоположного пола, всем остальным сие не под силу. Гуляет характерная шутка: чтобы определить пол Трамвая, нужно дождаться его отправления: ежели он поехал – значит, это самец, а если поехала – самка…
Наиболее близки Трамваю Троллейбус и Автобус, однако они ни в естественных условиях в природе, ни в неволе между собой не спариваются и потомства не дают.
Довольно широкое распространение получила народная версия, по которой трамвай – это автобус, которому наставила рога супруга. Прискорбно, что её разделяют иные серьёзные исследователи.
Трамвай в питании крайне неприхотлив и может подолгу, как верблюд, обходиться без бензина, керосина, солярки, мазута, дров и прочего корма. Правда, он весьма требователен к дорожному покрытию, при езде выбирает почву ровную, покрытую рельсами, иначе двигаться напрочь отказывается, хоть разбирай его на металлолом. При движении Трамвай издаёт характерные звуки, которые в научной литературе так и называются – трамвайные.
Учёные ещё спорят между собой о степени развития и чувствительности различных органов чувств Трамвая. Твёрдо установлено одно: несмотря на наличие подсветки (фар), его зрение оставляет желать лучшего, а потому на его пути стоять не следует – сомнёт, задавит насмерть, даже не заметив препятствия.
Трамвай не чурается симбиоза и может сосуществовать с особями породы Человек – вагоновожатыми, кондукторами, пассажирами, контролёрами и «зайцами». Польза подобного сотрудничества для Трамвая пока не выявлена. Возможно, так он поступает в силу чистого альтруизма. Трамвай какими-то невидимыми флюидами привлекает к себе автослесарей, которые часто приходят к нему поодиночке и группами, смело проникают в его нутро или залезают под него, несомненно, выискивая всевозможных паразитов, которыми питаются. Трамвай всё это стоически терпит, понимая пользу такого вмешательства.
Ввиду малочисленности, охота на Трамвай запрещена круглый год. Значительный ущерб его популяции наносят браконьеры, использующие варварские приспособления ловли и хищнические способы охоты, разбивая Трамвай во время движения каким-либо видом транспорта. Подслеповатый и неуклюжий Трамвай не успевает вовремя обнаружить угрозу и становится жертвой коварных злоумышленников.
Ужасный Овечкин
Когда я сказал домашним, что пригласил на свой день рождения Овечкина, то тёща панически запротестовала:
– Кого угодно, но только не его! Ни в коем разе!
– Чем же он вам не по нраву? – удивился я.
– Разве вы не знаете, что о нём говорят?
– Нет, а что о нём говорят?
– Совершенно ужасные вещи, даже рассказать невозможно! Это неописуемо! Истинный страх и настоящий ужас!
– Странно, – удивился я, – а мне он известен только с хорошей стороны: предельно скромный, деликатный, застенчивый человек. Ничего ужасного в нём не нахожу.
Словом, я настоял на своём. Овечкин к нам пришёл.
Ещё стоя за порогом, он робко поздоровался и, смущаясь, шагнул в прихожую. Алея щеками, выдавил из себя:
– Знаете, я совершенно не представлял, какой подарок вам выбрать, а тут на улице один интеллигентный старичок упросил меня купить у него кошку.
– И, надеюсь, вы отказались? – вмешалась в разговор тёща.
– Знаете, не смог, – потупился Овечкин, – я её взял. Вот она, берите. Дарю её вам.
– Зачем нам всякая тварь! – всплеснула руками тёща.
– А мне она нравится, – примирительным тоном сказал я, дабы загладить её грубость, – весьма милое создание.
– Правда? – солнечно просиял Овечкин, прямо-таки осчастливленный.
– Да, очень, – подтвердил я и в доказательство своих слов взял кошку на руки.
Она тут же цапнула меня за палец. Я вскрикнул и выронил её: кошка метнулась под диван и забилась там в самый угол.
Жена сбегала за бинтом и стала перевязывать мне руку, а тёща принялась энергично выгонять шваброй кошку из-под дивана. Та не усидела там, стремительно выпрыгнула и скакнула на край стола, уцепилась когтями за скатерть и своим весом увлекла её вниз: на пол попадали фарфоровые тарелки, блюдца с закусками; хрустальными бомбочками бились фужеры, бокалы, рюмки, в унисон траурно звенели падающие ложки с вилками…
Увидев праздничный стол совершенно разгромленным, жена впала в полуобморочное состояние.
Бледный от волнения Овечкин погнался за кошкой, но спотыкнулся и упал, угодив лбом в новенький телефон, который словно только того и ждал, тут же разлетелся вдребезги. Терминатор же потерял сознание и в стойке «смирно» свалился на пол.
Взъярившись, тёща яростно замахнулась шваброй и… напрочь снесла с креплений хрустальную люстру, которая обрушилась на меня фугасным снарядом, набив шишку на голове и осыпав всю комнату осколками. Тёща окаменела в каком-то ступоре.
Испугавшись грохота, кошка ошалело заметалась по комнате: сшибла бра, чеканку, столкнула телевизор «Витязь» кинескопом на пол, порвала тюль и свалилась в аквариум. Отчаянно забарахталась. Аквариум зашатался и тяжко рухнул, залив водой с золотыми рыбками ковёр и лежащего на нём в беспамятстве Овечкина.
Это привело его в чувство. Он открыл глаза, обвёл мутным взором помещение и содрогнулся всем телом. С усилием встал, покаянно молвив:
– Простите великодушно, Христом Богом вас молю! Я за всё, за всё заплачу! Только не волнуйтесь, пожалуйста!
– Тут уже не за что волноваться, – показал я на погром в комнате, с трудом удерживаясь от более эмоциональных выражений. – Только вам придётся её забрать. И побыстрее, ну!..
– Конечно, конечно! – закивал Овечкин. – Сию же минуту, не извольте беспокоиться!
Неловко повернувшись, он локтём вышиб стекло в серванте, попутно разбив большую часть посуды в нём. Мне стало дурно.
Овечкин весь покрылся красными пятнами. Барсом метнулся со звериным рыком к кошке, ловко ухватил за хвост ошалевшее от его прыти животное, сгрёб в охапку и с реверансами и всяческими извинениями попятился к выходу, повалив по пути тумбочку с малахитовой вазой.
Когда дверь за ним закрылась, тёща обрела дар речи. Слабым голосом она произнесла:
– Я же предупреждала вас, это ужасный человек. Хуже Содома и Гоморры вместе взятых.
На сей раз спорить с ней мне уже не хотелось.
«Храбрец»
Семён – отъявленный хвастун. Это известно всем и каждому в нашем классе, но подловить его нам никогда не удаётся. Без всякого стеснения, чтобы объяснить одну нелепицу, он громоздит горы небылиц, холмы выдумок и утёсы привираний… Словом, уводит разговор в такие словесные дебри, что поневоле приходится соглашаться со всеми его вымыслами, только бы он отвязался.
Лопнуло наше терпение и мы решили его проучить. А сделать запланировали так: заведём разговор, начнёт он бахвалиться, мы зададим каверзный вопрос, спровоцируем, и когда он несусветно заврётся, что обычно с ним и бывает, то по нашему сигналу выйдет Генка, сосед Семёна, и уличит вруна.
Всё так и получилось.
Вошёл он в свой привычный раж лжеца и мы спросили:
– Кто самый храбрый в твоей деревне?
– Я, – не задумываясь, ответил Семён и гордо выпятил хилую грудь.
– Докажи, – потребовали мы. – Сказать всё можно, но правда ли это?
– Доказать легче лёгкого, труднее лысому причесаться, – заверил он. – Вы знаете, я врать не люблю, не в моём это обычае. Так вот, ходили мы однажды по жигулёвским горам и столкнулись нос к носу с медведем. Он набросился на меня, но я не растерялся, ухватил за лапу, швырнул через бедро и тут же провёл приём горийской борьбы. Так его сдавил, что опосля он заревел и умчался свирепым галопом. Наверное обиделся, бедняга!
– Ты про быка расскажи, – подсказал Алёшка.
Мысленно мы приняли боевые стойки, ибо сейчас он должен был ступить на заминированные поле, где завзятого враля, вне всяких сомнений, поджидал конфуз.
– О каком быке – быке дяди Яши? – деловито осведомился Семён, ступая в нашу ловушку. – Да, вот с ним я показал себя истинным, небывалым храбрецом. Можете мне поверить без справки. Значит, дело было так: в прошлом году у дяди Яши имелся бык. Небывалый бычина! Двух таких сложить – настоящий слон выйдет. Африканский. Можете себе представить подобного зверюгу. И злючий, как наскипидаренный козёл. Врать не стану, вы меня знаете.
– Знаем, знаем, – закивали мы, – ври… то есть, рассказывай дальше. Не сомневайся, мы тебя хорошо знаем. И твою честность – тоже.
– Так вот. Как-то сей бычина переломил, ну, словно простые прутики жерди ограды и выбежал на улицу деревни. Все, понятно, врассыпную. Тут случайно я оказался, шёл с пруда домой. Вижу, огромный бык мчит на меня, аж пар из ноздрей валит, острые рога выставлены вперёд, как два копья. «Эге, – думаю, – я и не в таких ещё переделках бывал, враз тебя укрощу!» Сдвинул кепку набок, поплевал на ладони, крякнул и…
Язык Семёна онемел, ибо на наш условленный сигнал в комнату вошёл Генка, свидетель того случая.
– Ну, а дальше? – спросили мы почти хором, не показывая внутреннего ликования. – Ты «поплевал на ладони, крякнул и…», и что ты сделал дальше?
– А потом, – нехотя продолжил свой рассказ Семён, – я подумал, что ежели другие храбрецы бегут, то и мне не зазорно. И припустил во все лопатки к ближайшей ограде. Едва успел на неё вскарабкаться, бычище чудом не запорол меня рогами.
– Значит, испугался быка? А ещё называл себя храбрецом!
– Да разве я быка испугался! – вскипел Семён, – Да я б его!..
– А кого же?
Семён ничего не ответил, только скосил глаза на Генку и обидчиво поджал губы.
Мысленно я порадовался за быка: если б не Генка, то Семён просто ужас что с бы ним сделал!..
Концерты по заявкам
С новым соседом по лестничной клетке я познакомился так: он робко позвонил ко мне в квартиру и, застенчиво опустив очи долу, представился – Федя. Затем с милой скромностью попросил десять рублей. Отказать я не смог.
Куда он их употребил, я понял через час, когда Федя явился пьяненький, на подгибающихся ножках, тошнотворно завывая: «Когда б имел златые горы!..»
Весь вечер и всю ночь он горланил эту нехитрую песню и довёл меня до сумасшествия. Я прямо-таки дымился от распиравшей меня злости, напоминая собой вулкан Кракатау перед извержением.
На следующий день сосед вновь явился за моими рубликами. Увидя его постное лицо со смущёнными глазками, я автоматически полез в карман…
И опять был вынужден слушать всю ночь «Златые горы». Я проникся бешеной ненавистью к этой, в общем-то, хорошей песне. Из уст Феди она выходила в таком изуверском виде, что его пение смело можно было приравнять к изощрённой пытке. Ничего поделать я не мог, так как расправиться с доморощенным Козловским мне мешала врождённая деликатность.
Но однажды, когда сосед аккуратно явился за податью, я дал ему двадцать рублей и убедительно попросил по возможности разнообразить репертуар. Ассигнации его весьма вдохновили и он пламенно пообещал соответственно отреагировать.
Скоро я убедился, что Федя человек не только слова, но и дела – где-то он раздобыл недоломанную гитару и принялся неумело стонать по-цыгански: «Ми-ила-а-ая! Ты-ы услы-ышь ме-еня-я!..», а также – «О-очи-и-и чёрные-е, очи-и жгу-учие-е!..»
Я терпел неделю, а затем сам пошёл к соседу, дал ему пятьдесят рублей и настоятельно посоветовал не замыкаться в нынешних рамках, намекнул, что ему доступно куда большее. Комплимент возымел действие, уже в эту ночь он принялся нетехнично, но старательно подражать Высоцкому: «Вы чуть пом-медл-лен-не-е кони, чуть пом-медл-лен-не-е…» В его исполнении кони виделись мне донельзя заезженными клячами, которых следовало бы пристрелить из жалости к их годам. Затем Федя стал неутомимо измываться над другой песней, где постоянным припевом были слова: «Страшно, аж жуть!»
Тут я испугался по-настоящему, до жути.
Какое-то время мужественно терпел, но потом умолил барда-истязателя сменить секмиструнку на какой-нибудь иной инструмент. Сосед приобрёл гармошку времён Стеньки Разина и по ночам принялся исполнять «Калинку», «Ах, Самара-городок», «Вдоль по Питерской». В полночной тиши эти песни были способны поднять на ноги взвод мертвецов.
Я рвал на себе волосы, лез на стенки. Не помогали даже ватные тампоны в ушах. Пришлось чистосердечно признаться Феде, что не в состоянии в должной мере оценить сей инструмент, подкрепив мольбу сотенной купюрой…
Тогда он одолжил у кого-то балалайку и скоро замучил округу вариациями на тему: «Светит месяц, светит ясный!..» Лишь иногда этот маэстро исполнялась: «Напилася я пьяна, не дойду до дому…»
Я засыпал лишь под утро, мне снились кошмары: за мной гонялись похожие на бурлаков детины с балалайками в руках, требуя сыграть на них сонату ля-минор с оркестром.
Жертвуя Феде очередную сотенку, я молвил о классике и был наказан уже на следующий день. Он умудрился где-то сыскать задёшево полуразвалившийся пианино и, напившись в стельку, стал исполнять «рапсодию на тему Паганини» Рахманова… Скоро сосед своей виртуозностью мог устыдить любого профессионала. Он вошёл во вкус и изо дня в день настойчиво расширял свой репертуар.
Как-то ночью в приливе адского вдохновения, подстёгнутого бутылкой «Косорыловки», он дал просто неистовый концерт: исполнял «Дубинушку», «Из-за острова на стрежень», «Гори, гори, моя звезда», «Москва златоглавая», музыкальные отрывки из опер «Садко» и «Золотой петушок» Римского-Корсакова, произведения Мусоргского, Чайковского, Рахманинова, Скрябина, Балакирёва, Глинки и прочие.
Несмотря на позднюю ночь, к нашему дому сбежались меломаны со всего квартала – русских песен никто из них давно не слышал. Все с благоговением внимали игре Феди. Среди слушателей оказался Шульцман, глава областного русского национального оркестра. Он увёл музыканта с собой. А некоторое время спустя я прочёл о нём в газете статью, как о победителе областного смотра народных талантов.
