Александр Зиборов
Месть мертвеца
Глава 8. Обманутый Пиротехник
В этот вечер Дэвид Бенхольм, сильно напуганный Диком в баре, решил никуда не ходить, остаться дома, где и стены помогают. Здесь он чувствовал себя в относительной безопасности. Зарядил свой «люгер» и сунул за пояс, дабы придать себе храбрости. Окна занавесил, свет не включал, слушая через наушники плейер.
Пронзительная трель звонка перебила мелодию. Дэвид беззвучно выругался, взял наизготовку пистолет. Звонок повторился. Потом ещё и ещё. Крадучись, на цыпочках, Дэвид подошёл к двери и осторожно приблизился к глазку. Виднелась причудливая женская шляпка. Кто бы это мог быть?
После очередного звонка в дверь постучали лёгкие пальчики и женский игривый голосок потребовал:
– Ну, открывай, дурачок, что медлишь! Долго я тебя буду просить? Это же я, открывай!
У Дэвида отлегло от сердца: это не грозный Дик, прозванный в свои лучшие годы Белокурой Бестией, да его тут и не может быть – откуда ему знать, где я живу? Но как же звать эту девицу: Анжела, Лора, Марта, Элла, Элейн?.. Нет, кажется, это жеманница Лу, узнаю её голосок!..
Дэвид спрятал оружие, снял цепочку с двери, отодвинул массивную задвижку и открыл дверь.
В тот же миг безжалостный удар в пах заставил его скрючиться в три погибели и повалиться на пол. А нанёс его Дик. Он всё ещё был в женской шляпке, в одной руке держал пистолет «Смит-энд-вессон 5906» с глушителем на стволе, а в другой – магнитофончик, из которого продолжал литься обольстительный женский голосок, так легко обманувший «пиротехника». Детектив зорко вгляделся в коридор: нет ли там ещё кого?.. Вошёл, включил свет и закрыл дверь на запор. Затем обыскал Дэвида, забрал его «люгер». Повесил шляпку на вешалку.
Прошёл в комнаты, осмотрел их, побывал на кухне, при этом не упуская из виду корчащегося на полу Дэвида.
Дик удовлетворённо произнёс:
– Как я и думал, ты один. Я просто вынужден тебе составить компанию, да и нужно держать слово, если его даёшь. А я тебе отвёл ровно сутки на размышления, срок истёк. Поднимайся, проходи в комнату, и мы продолжим начатый вчера разговор. Не симулируй. Больно, конечно, но двигаться можно. Если захочешь. А не захочешь, так и останешься лежать в виде трупа, пока не начнёшь тухнуть и разлагаться – соседи учуют твой тошнотворный запах очень даже не скоро, лишь потом сообщат полиции. Представляешь, что тут увидят?! Выбирай, что предпочитаешь. За мной не заржавеет, я тебя убью с превеликим удовольствием, не сомневайся.
Это было сказано с такой интонацией, что Дэвид струхнул и, пересиливая боль, поднялся, держась за стенку.
– Иди в зал. Садись в кресло и не вставай без моего разрешения, иначе получишь в качестве «свинцового успокоительного» пулю.
Дик расположился напротив, полуприсев на край письменного стола, чтобы иметь опору и быть готовым к любому действию. Пистолет по-прежнему держал в руке.
Достал микромагнитофончик, демонстративно насмешливо улыбнулся, дабы Дэвид не понял сути происходящего, и сказал:
– Как ты попался на такой примитивный приём?
Чуть отмотал плёнку, нажал кнопку и послышался женский голосок: «Ну, открывай, дурачок, что медлишь! Долго я тебя буду просить? Это же я, открывай! Неужели мне уйти, так и не повидав тебя?..»
Дик помахал прибором, отвлекая внимание Дэвида.
– Это называется – ловушка для дурака. Ты попался в неё, с чем и поздравляю. А теперь к делу.
Словно позабыв, продолжая поигрывать микромагнитофончиком, детектив незаметно включил его на запись.
– Битый ты парень, а попался на мою уловку. К твоему сведению, придумал эту, и многие другие подобные «шуточки», мой сын. Звали его Томасом. Не слышал? Убит он. Таким же подонком, как и ты. Кацманом. Кстати, что ты знаешь о нём?
Дэвид покачал головой:
– Ничего.
– А ты напряги память. Если выудишь что-то ценное для меня, то это тебе зачтется: буду относиться к тебе более лояльно. Ну?
– Микаэлем его звали.
– Вот видишь, кое-что уже вспомнил. Продолжай в том же духе.
– Я не знаю его, и не знал никогда. Слышал это имя, но давно, что был такой, но куда-то смылся от фараонов. Вот и всё.
– А ничего более не ведаешь?
– Клянусь!
– Тогда тебе не повезло, Бенхольм, сильно не повезло. Правда, ещё есть немного времени для воспоминаний…
– Я сказал всё, что мне известно.
– Нет, не всё. Вернёмся к нашим баранам: я жду ответа на свой вчерашний вопрос: кому ты подготовил бомбу?
Внешне Дэвид стал похож на затравленного койота.
– Назови мне этого человека. Кто он? Или – кто они? Кто?
Дэвид молчал, учащённо дыша.
– Вижу, говорить не хочешь… Между прочим, подонок, полсотни лет назад в этих краях гремело имя Гомеса Карреры. Слышал? Ну, конечно же, слышал! Его имя наводило страх чуть ли не на всю Калифорнию. А вспомнил я о Каррере потому, что он славился умением допрашивать пленников, никто и ничего не мог от него утаить. Так вот, когда упрямцы молчали или запирались, то Каррера простреливал упрямцу стопу. Задавался вопрос и если не следовало ответа, то также он поступал с соседней ногой. Затем перебивал ноги в коленях, руки – в локтевых суставах. Мог он пулей превратить в лохмотья уши, отстрелить нос и то, чем ты так любишь пользоваться в постели со шлюшками. – Дик кивнул на широкую тахту, оформленную в стиле «сексодром». – А завершал допрос Каррера выстрелом в сердце или в лоб между глаз. Стрелял в упор.
По лицу Дэвида заструился холодный пот от такого метода допроса, который может быть применён к нему..
– Видимо, молчун, придется мне прибегнуть к способу старого Карреры. Все дальнейшие претензии адресуй себе, – с последними словами Дик перевёл ствол своего «Смит-энд-вессона 5906» на голень «пиротехника»…
– Я ничего не знаю! – вырвался крик у Дэвида. – Не знаю! Это были совершенно незнакомые мне люди! Я их прежде никогда не видел! Клянусь!
– Не верю, Бенхольм.
– Могу поклясться чем угодно!
– Если даже это так, то тебе вторично не повезло: поведай ты мне хоть что-нибудь существенное про Кацмана, то я бы воспользовался более гуманными методами допроса, а так – увы!..
– Не знаю я о нём ничего! – заплакал Дэвид. – Действительно ничего не знаю! Малой клянусь!
– И заказчиков бомбы тоже не знаешь?.. Тогда я приступаю к стрельбе по системе Карреры. И учти, если начнёшь истерически визжать, то сразу же получишь следующую пулю в рот. Сразу! Советую обойтись без крика. Хотя стены и толстые, звукоизоляция хорошая, но соседей тревожить не смей. Вечер уже, они отдыхают. Нельзя нарушать покой честных людей, они же не такие подонки, как ты. Последний раз спрашиваю: кому сделал бомбу?
– Я не знаю этих людей!
Тихий хлопок выстрела из пистолета с глушителем и на штанине Дэвида появилась дырочка: пуля прострелила ему икру. Он охнул, а затем жалобно заскулил, удерживаясь от более громких звуков, помня угрозу грозного гостя, Белокурую Бестию.
– Тише, негодяй, а то!.. – пригрозил детектив.
Дэвид сразу же сжал губы, почти обезумев от страха.
– Кто заказывал у тебя бомбу?
– Они убьют меня! – истерически взвизгнул «пиротехник». – Убьют! Убьют! Если я назову их имена, то мне уже не жить!
– А если не скажешь, то уж точно жить не будешь. Выбирай: немедленная смерть сейчас, через несколько минут, или вероятная смерть в будущем… Конечно, если они до тебя доберутся. Ты можешь позаботиться о своей безопасности, и у тебя появится шанс. Ты можешь уехать отсюда.
– Они везде найдут!
– Это ещё как сказать. Да и ты забываешь, что я тебя уже нашёл. Ты должен очень постараться, чтобы избежать смерти сейчас от меня. Так кто же они?
Дик нацелил пистолет на вторую ногу, держа перед собой магнитофончик, который продолжал записывать их разговор:
– Марио Манчини! Марио Манчини потребовал от меня бомбу! Он угрожал, он принудил меня, я не мог отказаться! Только поэтому взялся за изготовление бомбы! Клянусь!
Опасаясь, что запись получится некачественной, Дик решил подстраховаться. Чуть приблизился к Дэвиду, придав лицу скептическое выражение:
– А ты не ошибаешься? А ну повтори: кому ты сделал подрывное устройство, которое затем подложили в мою машину. Говори, Бенхольм!
– Марио Манчини! Он пугал меня. Сказал, что иначе они расправятся со мной.
– Кто это – они?
– Ну, люди Диего Рамоса, ведь Марио Манчини его человек. Все так говорят.
– Да, это так: он подручный Диего Рамоса по кличке Ягуар. И сколько же они тебе заплатили?
– Пятнадцать тысяч долларов.
– Такова цена жизни Стива Катлинга. – Дик незаметно для «пиротехника» выключил свой микромагнитофончик и положил его в карман: цель была достигнута. Сделанной записи вполне достаточно. Дальше пойдёт… скажем так, специфический разговор.
– Слушай, подонок, я тебя не убью, хотя и следовало бы. Но у меня есть способ проверки истинности твоих слов. Ежели выяснится, что ты мне соврал, то берегись – я обязательно вернусь и тогда разговор пойдёт куда круче. Пощады не жди.
– Я сказал правду. А-а!..
Дик оборвал его крик, сунул к носу Бенхольма баллончик с паралитическим газом: вздох – тело Дэвида обмякло. «Отключился минут на двадцать, – удовлетворённо подумал детектив. – Этого мне вполне достаточно».
Действовал он предельно чётко: днём с крыши соседнего здания через подзорную трубу высмотрел обстановку комнаты и ещё там выбрал для своей цели люстру. Придвинул стул, встал на него и прикрепил под патроном одной из лампочек электронный «жучок» – подслушивающее и передающее устройство: оно включается автоматически при разговоре, а при паузе свыше десяти секунд отключается. Принимающий аппарат он уже разместил поблизости.
Затем быстро осмотрел комнату. Выдвинул ящики стола, проверил их содержимое. Под тахтой обнаружил плоский чемоданчик с двумя взрывными устройствами. Присвистнул: вот это находка! Тут же решил, что заберёт с собой. Несомненно, Бенхольм заготовил эти бомбы впрок.
Остановился у распростёртого в беспамятстве Дэвида и произнёс в сердцах:
– Будь ты проклят, подонок! Жди того, что тебе уготовано судьбой!
Повернулся и направился к двери, по пути прихватив с вешалки шляпу, которую использовал для мистификации: смял и сунул в чемоданчик.
Глава 9. «Подсадная утка»
Дик поднялся на крышу соседнего с домом «пиротехника» здания: тут находилось устройство, принимающее сигналы «жучка». Проверил – оно работало отлично. В складной телескоп некоторое время наблюдал за Дэвидом, который пришёл в себя и занялся своей ногой, матеря последними словами Дика…
Затем Дик направился домой и переписал на другую кассету записанный на микромагнитофончик разговор с Бенхольмом, убрав некоторые места. Оставил главное: признание «пиротехника» в изготовлении подрывного устройства по заказу Марио Манчини, подручного Диего Рамоса, почитаемого в городе одним из «крёстных отцов».
Вышел на улицу и отшагал несколько кварталов, прежде чем решил воспользоваться услугами таксофона. Посмотрел на часы: несколько поздновато, но Полю придется смириться ради сенсации. Только бы он оказался дом!.. Напряг память, вспомнил номер. Набрал его.
Трубку поднял сам Поль Леклерк, сотрудник газеты «Лос Анджелес таймс».
– Алло, алло!..
В последнюю секунду детектив передумал: «Нет, звонить не буду, вдруг его телефон прослушивается. Такое вполне реально, ведь он пишет весьма острые статьи, которые не по нраву власть имущим. Главное, я узнал – он дома».
Повесил трубку на рычаг и вышел на дорогу.
Через минуту подкатило такси. Он сел, назвал улицу, соседнюю с той, где жил Поль.
К нему на квартиру направился пешком, внимательно обозревая окрестность. Ничего подозрительного не заметил.
При виде его журналист не смог скрыть досады и шёпотом предупредил:
– Мои уже спят, тихо проходи в кабинет.
– Нет, – решительно покачал головой Дик, – я ненадолго и сейчас же уйду. Поговорим тут.
– О чём?
– Я принёс тебе сенсацию.
Глаза профессионального газетчика загорелись огоньком сильнейшего интереса. Поль сразу же преобразился. «Словно сонная пантера, которая внезапно узрела добычу,» – подумал Дик.
– Я тебя внимательно слушаю.
– У меня магнитофонная копия с признанием некоего Дэвида Бенхольм, хорошо известного полиции по кличке Пиротехник: он изготовил ту бомбу, которую потом подложили в мою машину. Как тебе известно, тогда погиб мой помощник.
– И кому он её сделал?
– Он назвал заказчика: Марио Манчини. Тоже известный полиции гангстер, из банды Ягуара, иначе – Диего Рамоса. Послушай!
Дик достал магнитофончик и протянул Полю. Тот присвистнул:
– Кроха!
– Зато «боевые» качества отменные. Включаю запись…
Журналист внимательно прослушал.
– Оставлю тебе кассету вместе с магнитофоном, используй в работе, но с одним условием.
– С каким условием?
– Материал в утренней газете успеет появиться?
– Сейчас же продиктую по телефону в номер. Он того стоит!
– Значит, так. Умолчишь, что кассету получил от меня. Это первое. Второе: намекни, что Дэвид Бенхольм назвал ряд фамилий людей, чей заказ выполнял, ты их не приводишь – придумай сам, по какой причине! – но полиции они скоро станут известны. Создай иллюзию, что Бенхольм спел песенку полностью, до самого конца – раскололся, одним словом. Эти ограничения в силе сутки, затем можешь писать всё, что захочешь. Можно так сделать?
– Раз ты просишь, Дик, то конечно. Вижу, для тебя это важно.
– Весьма! Надеюсь на тебя, Поль, не подведи. Успеха тебе!
– Спасибо, Дик, желаю и тебе удачи!
«Да, удача мне необходима, – думал Дик, уходя от Поля. – Сейчас бы отдохнуть, чтобы голова работала с чёткостью компьютера, нужна пауза – на время отключусь от всех дел. А завтра продолжу раскидывать сети для рыбки покрупнее, настоящих сухопутных акул. И столь же опасных!»
Направился он не к себе домой, а на меблированную квартиру, которую недавно снял на вымышленное имя. В ней была лишь одна комнатка, кухонька и душ с туалетом. Правда, она имела весьма ценное достоинство – кроме обычного входа, существовал выход на галерею, опоясывающую здание. При случае можно всегда воспользоваться им. Дик уже загодя всё осмотрел, промерил этот путь, побывал на чердаке, в подвале. Детектив привык каждое дело делать основательно, солидно. Как знать, вдруг когда-нибудь пригодится. У бывалого мастера своего дела имелась неистребимая привычка: перед тем, как войти куда-то, он всегда прикидывал: а как я смогу выйти?..
Договариваться о съёме квартиры он явился к хозяину в шляпе, нацепив фальшивые усы и в затемнённых очках, необходимость которых объяснил болезнью глаз. При ходьбе чуть хромал. Представился Гленном Понсоном. Рассказал, что работал в строительной компании, но получил травму, потому и хромота. Страховку ему выплачивают скромную, посему вынужден во всём экономить. Заплатил вперёд за три месяца.
В свою настоящую квартиру заходил редко. Приникал туда давным-давно заготовленным путём, о котором никто не догадывался. Ещё при вселении в дом Дик обнаружил, что в закрытом на простенький замок подвале обычно никто не бывает: в нём хранились старые вещи, мебель жильцов. На противоположную сторону здания выходили окна с решётками, одну из которых держали всего четыре толстых гвоздя. Дик верхние оставил, а нижние вытащил, расширил отверстия и они после этого легко вставлялись и вынимались, чего со стороны не было заметно. Достав их, можно было оттянуть решётку и выбраться из подвала или, наоборот, проникнуть в него. Так что если кто сторожил у подъезда, тот ничего не замечал. Была нужна только бдительность, дабы не нарваться на кого-нибудь в подвале. Поэтому даже если не горел свет, то Дик долгое время приглядывался и прислушивался, а лишь потом брался за решётку. Пока детектив лишь дважды использовал этот способ для проникновения в свою квартиру. Не хотел рисковать.
+ + +
Утром Дик сходил в супермаркет, купил пакет молока, хлеб, бутербродное масло, вырезку для бифштекса, кетчуп и бутылку апельсинового сока. В последний момент соблазнился и взял немного киви. Вспомнил, что этот фрукт выведен в Новой Зеландии, реклама присвоила ему титул «король фруктов». По дороге купил газету «Лос-Анджелес таймс». Сразу бросились в глаза заголовки: «Признание бомбиста – пособника убийц». «Дэвид Бенхольм: я изготовил взрывное устройство и передал его Х…» С подзаголовком: «Редакции известны имена и фамилии получателей бомбы и мы готовы сообщить их полиции».
Поль Леклерк в пространной статье напомнил читателям о недавнем взрыве в сыскном агентстве Дика Сакса, о убийствах его сотрудников: первый, Стив Гатлинг, погиб от взрывного устройства, подложенного в автомобиль. Далее поведал, что редакция получила магнитофонную запись с признанием изготовителя той бомбы. Это – Дэвид Бенхольм по кличке Пиротехник. Он назвал имена своих заказчиков…»
«Это хорошо, – отметил про себя Дик, – именно – имена, а не одно имя. То-то они забеспокоятся: кого же выдал он? А от страха, как известно, глаза велики. Выдержка изменит им, засуетятся, решат выяснить всё и помчатся к бомбовых дел умельцу. Тот с простреленной ногой никуда не убежит, тем более, что о газетной публикации не ведает. Будет моей подсадной уткой. Бенхольм мог меня обмануть, не лишне будет проверить, ведь игра началась по-крупному, промашки допускать нельзя…»
+ + +
Днём детектив побывал в агентствах Френка и Мака, попросил разузнать побольше о Бене Бурдере, подручном Леона Мутерштейне, умолчав, что его настоящее имя Микаэл Кацман.
Вечером, когда стемнело, Дик забрал оставленную им аппаратуру на крыше дома, которая вела разговоры в квартире Дэвида Бенхольма. «Вытяну сети, погляжу, что окажется в них? – мысленно усмехнулся Дик. – Никогда не знаешь наверняка, какой улов? Жизнь богата на неожиданности. Что же она преподнесёт мне на этот раз?..»
В своей новой квартире прослушал плёнку…
Сначала шла сплошная ругань, проклятия в адрес Дика, перемежаемые стонами и охами. Так Дэвид Бенхольм отводил душу. Долго ругал себя за то, что поддался на уловку и открыл дверь мнимой девице. Удивлялся, как детектив смог выследить его. Среди восклицаний уловил следующее: «А дело-то не такое вовсе страшное, как мне показалось вначале! Рана пустяковая, только крови много вытекло!»
Дик усмехнулся: «Я и стрелял так, чтобы выглядело страшнее, чем на самом деле, – лишь бы припугнуть и обезножить. Вряд ли ты, подонок, рискнёшь обратиться в больницу: там тебя обязательно спросят, как получил ранение, а огласка тебе, «пиротехник», ни к чему.
Просыпался Дэвид ночью дважды, сильно ругался. Видимо, досаждала рана.
Запись была сравнительно короткой: час с небольшим.
А вот, наконец, и кульминационный момент всего. Щелчок. Началась запись со звонка. Длительного, настойчивого. Грубые стуки в дверь, растерянные крики хозяина. Треск взламываемой двери.
Детектив презрительно усмехнулся: «Грубо работают, спешат очень. Я входил не в пример тише».
Вопль Бенхольм напоминал крик затравленного зверя. Выстрел! В ответ – сразу несколько. Возбуждённые голоса. Трудно разобрать, кто и что говорит. Ясно, что Бенхольм решился пустить в ход свой «люгер». Знал, что от этих людей пощады ему не будет. Потом стало тише.
– Убит мерзавец?
– Нет, дышит.
– Что у него с ногой?
– Повязка какая-то, вся в крови…
– Смотри, приходит в себя! Уже и глазки открыл!
– Скотина, кому ты нас предал?
– Что он бормочет? Не слышу. Тише вы!.. – Дик узнал голос – он принадлежал Марио Манчини. Похоже, Бенхольм не соврал. – Перед кем ты распелся и всё выложил? Ну, говори, иначе по кускам рвать буду! Имя!.. Кто? Дик Сакс? Ах, эта бестия опять оказалась на нашем пути! Никак не доберёмся до него, но всё равно рано или поздно прикончим! Пусть мальчики продолжат дежурство у его агентства и квартиры. Чтобы глаз не спускали!.. – Детектив ухмыльнулся: он и так знал, что квартира находится под надзором гангстеров. – Кого ты назвал ему? Чьи имена? Все газеты трубят! Говори, душу вытрясу! Накалите на огне ложку побольше, сунем её этому молчуну в известное место – сразу заговорит!.. Ну, меня назвал? Ещё кого?.. Никого? Врёшь, врёшь! Несите ложку!..
Чей-то голос сообщил, что соседи начали реагировать на крики в квартире. Несомненно, уже известили о взломе полицию.
– Сматываемся, а ты, сволочь, получай! – выстрел, топот ног убегающих гангстеров. Тишина. Магнитофон автоматически отключился.
Далее пошла запись разговоров прибывшей полиции, свидетелей, любопытствующих соседей. На всякий случай Дик прослушал и их. Бенхольм, как и следовало ожидать, был убит: два выстрела в грудь только ранили его, а третий в голову оказался смертельным. Несомненно, последний выстрел произвёл перед уходом Марио Манчини. Отомстил предателю!
Детектив усмехнулся, Пиротехник сыграл роль подсадной утки и выманил на себя бандюг. Задумался: передать плёнку Полю или в полицию Энди? Какой вариант предпочтительнее?..
Размышлял долго, остановился на последнем. Энди получит плёнку, но не даром. За всё нужно платить…
