Александр Зиборов
Маэстро преступного мира
Скоро на его лбу появились капли пота. Прошло более получаса. Так долго Жану работать ещё не доводилось ни над одним сейфом.
Про себя он пробормотал:
– Молодец, дружище! Хорошо держишься. Только не повезло тебе: я ещё не спасовал ни перед одной консервной банкой, именуемой сейфом. Ты – лучший среди них, но… Ну, вот и всё! Сезам, откройся!
С этими словами взломщик распахнул дверцу и его усталый взгляд обласкал тугие пачки банкнот, аккуратно разложенных рядами.
– Беру вас как гонорар за свою работу: здесь выручка фирмы за неделю, если верить моим осведомителям.
Маэстро уложил деньги в прочную полиэтиленовую сумку и выбрался наружу тем же путём, каким сюда прибыл, – по дереву, не забыв предварительно закрыть за собой окно. Собирался дождь и внутрь могла попасть вода, попортить в кабинете дорогой паркет…
+ + +
Добыча взломщика-медвежатника оказалась даже более крупной, чем он ожидал. Немалые суммы по своему обыкновению, как бы замаливая грехи, Жан переслал в фонд поддержки малоимущих, пансионат для престарелых и занёс в местную церковь, отдав в виде пожертвования.
По пути купил утренние газеты с описанием занятной процедуры поедания Шондерсом своей шляпы.
Спустя пару дней Маэстро решил оставшиеся деньги положить в банк. Справедливо рассудив, что носить чековую книжку куда легче, чем мешочек денег.
Отправился туда на следующий день. Молодой кассир уважительно принял стопки купюр, выложенных Жаном. Принялся перекладывать в машинку, которая быстро пересчитывала их, одновременно выявляя фальшивые. Вдруг кассир вздрогнул всем телом, бросил быстрый взгляд на клиента и тут же старательно продолжил работу.
Маэстро уловил эту перемену в нём и похолодел всем телом, предчувствуя, что допустил ошибку, придя сюда. Только – какую? Какую же? Неужели ассигнации фальшивые или меченые?..
Нет этого не может быть! Или их номера переписаны и разосланы повсюду полицией? Нет, по переданной ему информации этого не могло быть, Шондерс настолько был уверен в надёжности новой системы сигнализации и нового сейфа, что никаких дополнительных мер не принимал. Так что же, что?!.
Гадать ему пришлось недолго, в его уши ворвались слова:
– Стоять! Ни с места! Руки вверх!
Жан послушно поднял руки и медленно обернулся: его держали на прицеле своих тупорылых, но очень грозных «кольтов» охранники банка.
Маэстро был переправлен в полицейский участок, терзаемый мыслью: «Но почему, почему? В чём именно я допустил ошибку?..»
Жан всё анализировал, но таковой не находил. Он во всём был безупречен. Но снова и снова анализировал события, помня о своём вечном невезении. Несомненно, такое случилось с ним и теперь. Увы и ах…
Когда ему рассказали, что послужили причиной его ареста, то он схватился за голову, восклицая:
– О боже, боже мой! Какое невезение! Это могло произойти только со мной!
Оказывается, дело заключалось в том, что по небывалому, поистине фантастическому совпадению грабитель принёс деньги именно тому кассиру, который ещё несколько дней назад работал в фирме Шондерса: именно он укладывал в сейф те пачки долларов, которые затем дерзко похитил Жан. На лентах обёртки кассир имел обыкновение ставить свою роспись. Вот такая была у него привычка…
Кассир уволился, перешёл на работу в банк и в первый же день увидел на пачках купюр свои автографы. Вспомнил о только произошедшем ограблении фирмы Шондерса и потому сразу же нажал ногой скрытую кнопку тревоги, вызвав охрану.
Долго потом газетчики спорили, что заслуживает большего удивления: изобретательный план проникновения в офис, виртуозное мастерство медвежатника или невероятное совпадение, когда только что уволившийся кассир на новом месте работы видит деньги, которые он несколько дней назад собственноручно упаковал в другом банке? К единому мнению они так и не пришли.
Донельзя огорчённый Жан принципиально отказался не только читать газеты, но и глядеть телевизор, а также не хотел даже разговаривать на эту тему. А с подобными предложениями к нему подступали многие, ибо история сделала имя Жана Нойля знаменитым на весь мир. Говорят, что она даже попала в книгу рекордов Гиннесса как случай невероятного совпадения. Не проверял, но сие вполне возможно.
Последняя любовь Маэстро
Это походило на чудо: внезапная и страстная любовь завладела Жаном Россом по кличке Маэстро преступного мира. Барбара показалась ему неземным существом, истинным ангелом во плоти, спустившимся с чудесных небес на грешную землю.
Жан не потаил, признался ей, что неоднократно преступал черту закона и не один раз сидел в тюрьме. Лишь недавно вышел, освобождённый досрочно по ходатайству очень высокопоставленных особ, коим потребовались его специфические услуги. Заверил, что при одном взгляде на Барбару он весь переродился и стал совершенно другим. С этой минуты решительно рвёт со своим прошлым и ставит на нём крест: отныне станет жить предельно честно, цента чужого не возьмёт.
Говорил Маэстро пылко и предельно искренне. Барбару умилило это и ей польстило, что она послужила причиной столь чудесного преображения некогда закоренелого рецидивиста. Девушка заставила Жана дать ей нерушимую клятву, что отныне он становится честным гражданином. Бывший Маэстро преступного мира с готовностью поклялся, будучи гордым до глубины души жертвой, принесённой им на алтарь своей великой любви.
Вечером Жан зашёл в банк, решив забрать жалкую сотню долларов, остававшуюся на его счету. Больше у него не было ничего, и встал непривычный вопрос: как заработать деньги на жизнь честным путём?..
Над этим он ломал себе голову. В другое время сие не составило бы для него проблемы: он пошёл и выковырял бы энную сумму из первого попавшегося сейфа. Но теперь Жан не мог себе позволить подобного: он дал великую клятву и её обязательно сдержит, найдёт честный заработок, как бы трудно ему не приходилось…
У окошка кассира стояла жеманная молодящаяся старушка с массивной палкой, на которую она опиралась. Старушка принесла стопку мятых долларов, плоды своих долгих накоплений, и торжественно передала кассиру. Жан терпеливо ожидал, когда очередь дойдёт до него.
Тут в банк ворвалась тройка мрачных типов, сразу же натянувших на свои лица чёрные маски с прорезями для глаз. В их руках появились грозные «магнумы», а один даже держал автомат-пистолет «скорпион» – излюбленное оружие гангстеров.
– Ограбление! Всем стоять на месте! Руки вверх!
Выстрел в потолок подтвердил серьёзность намерений молодчиков.
Жан послушно поднял руки, внутренне похолодев, предчувствуя лично для себя немалые неприятности. Старушка же истерически взвизгнула и, поднимая руки, уронила на пол свою тяжёлую палку…
На шум обернулся один из грабителей.
Жан увидел его сумасшедший взгляд и бисеринки пота на лбу. Подумал: «Опыта совсем нет, чрезмерно волнуется. Как бы сдуру чего не натворил. Нет, такой долго на свободе не задержится, скоро на чём-нибудь проколется и окажется в тюряге. Знаю таких. Тут нужны нервы покрепче, чем у тебя, малый!»
Но тот чудом удержался от неадекватной реакции. Жан облегчённо вздохнул: «пронесло».
– Деньги! Ну, быстро! – бандиты бросили сумку кассиру.
Тот послушно принялся складывать в неё банкноты, не поднимая глаз.
Жан ждал, мысленно себя ругая, что припёрся сюда за жалкой сотней долларов, нужно было плюнуть на неё, это не деньги. Хотя в нынешней ситуации он не мог позволить себе подобных широких жестов. Тяжело вздохнул.
Грабители забрали у кассиру увесистую сумку и поспешили к выходу. Открыли двери и сразу же отпрянули от них, увидел прибывающие к банку полицейские машины. Кто-то из работников банка успел оповестить полицию, нажав тревожную кнопку.
Суровый голос через мегафон предложил грабителям сдаться.
– А пошли вы туда-то! – проорал в ответ главарь. – Мы берём заложников! Если что, перестреляем их всех! Церемониться не будем! Так и знайте!
Начался долгий и нервный торг…
В конце концов комиссар полиции согласился позволить бандитам уехать на машине.
Те вышли, прикрываясь живым щитом из старушки и Жана. Так они добрались до предоставленного им зелёного «ягуара», втиснулись внутрь вместе с увесистой сумкой, в которой находилась их добыча. В самый последний момент они втащили за собой и Жана, оттолкнув старушку в сторону. Та не удержалась на ногах, упала наземь.
– Ты нам ещё послужишь, а этот божий одуванчик только помеха!
И «ягуар» понёсся по улицам. Вдогонку почти сразу же устремились полицейские машины. Началась суматошная погоня.
Она продолжалась около двадцати минут. Машины бешено мчались по улицам, лавируя между другими автомобилями, обгоняя их, порой выскакивая на тротуар. Несколько человек – увы! – стали жертвами лихачей.
В результате у преступников не выдержали нервы. Они свернули в сквер, остановили «ягуар», выскочили с сумкой и побежали прочь. Им вслед загремели выстрелы подоспевших блюстителей закона.
Жан проворно выбрался из машины, и попытался было по канаве уползти как можно дальше от неё, не желая попадаться на глаза преследователям…
Через минуту пальба стихла. Полицейские, держа наготове «кольты», принялись обшаривать сквер. Послышались голоса:
– Один здесь! Убит наповал!
– Нашёл второго! О боже, какая у него дырка в голове! Сквозная! И у него сумка! Полная доверху! Похоже, со всеми деньгами!
– Где третий? Их было трое! Ищите третьего! Он должен быть где-то здесь!..
Жан сделал правильный вывод, что двое бандитов убиты, а деньги оказались у полицейских. А что с третьим грабителем? Ему удалось сбежать или он хорошо затаился?..
Жёсткий голос сзади ошеломил его:
– Лежать! Иначе пристрелю как собаку!
Жан похолодел всем телом, осознав, что угодил в жуткий переплёт и проклял свою невезучесть.
Его грубо схватили, подняли, надели наручники и надавали тумаков:
– Будешь знать, как грабить банки!
– Да я не грабил, я – заложник! – попытался было объяснить Жан, но тут же получил удары в лицо и живот, отчего лишился способности говорить.
Скоро Жан оказался в полиции.
У начальника как раз выдался торжественный день – сегодня ему исполнялось пятьдесят лет. Юбилей! В ресторане им был снят зал, приглашены гости. Терять много времени он не стал, допрос ужал до минимума и провёл его в рекордно короткое время.
Конечно же, Жан был сразу узнан:
– О, нам попался сам Маэстро преступного мира! Ого-го! Вот это добыча! Пресса прославит нас, вознесёт до небес! Несомненно, он и был главой этой шайки, ограбившей банк…
– Шеф, обычно он предпочитает действовать в одиночку и единолично взламывает сейфы в тишине, – наполнил комиссару его подчинённый.
– Всегда бывают исключения, – веско заявил начальник и повернулся к Жану. – Как видишь, Маэстро, перемена вида деятельности не принесла тебе удачи. Так что теперь снова засядешь за решётку, и очень надолго: схвачен с поличным! Никакие покровители тебе не помогут…
Украденные из банка деньги начальник аккуратно сложил в свой сейф, сверху положив сумку – вещественное доказательство. Затем приказал отправить задержанного в камеру. Сам же поспешил в ресторан, веселиться на банкете.
Рёбра Жана ныли от полученных ударов. Саднило губы. Он клял свою несчастливую судьбу, вспоминал любимую, подбирал слова, какими объяснит приключившуюся с ним нелепую историю. Конечно же, чуткая и умная Барбара посочувствует ему, прижмёт к своей мягкой тёплой груди, пожалеет, успокоит, утешит…
Наступила полночь. Жан достал свою универсальную отмычку, с которой по привычке не расставался никогда. А прятать её он умел так, что даже полицейские не находили при самых тщательных осмотрах. За считанные секунды освободился от наручников и брезгливо отбросил в сторону. Чуть больше времени у него отнял замок двери камеры.
Коридор оказался пуст. В дежурной комнате на своих местах боролись с дремотой двое усталых полицейских. Мимо них не пройдёшь, стоит потянуть дверь, как тут же предательски заскрипят петли. На них Жан обратил внимание, когда его отправляли в камеру, и хорошо запомнил.
Пришлось подняться на второй этаж. Дверь кабинета начальника полиции сдалась через минуту. Вошёл внутрь. Преодолел в себе довольно сильный соблазн вскрыть сейф и «позаимствовать» положенную туда добычу грабителей. Мотнул головой: «Нет, отныне я честный человек. Займу у Питера деньжат и увезу Барбару в Майами, отдохнём там».
Раскрыл окно и осмотрел окрестности. Проезжая часть с фонарными столбами находилась вдали, дополнительную тень от скромного полумесяца сверху давала развесистая листва высокого дерева, росшего прямо у окна.
Жан сорвал оконные шторы, связал их, один конец закрепил под створкой окна и ловко выбрался наружу.
