Александр Эл
Мотивация
Глава двадцатая
Сталь и скрипка
Он нёс её бережно, и с гордостью, боясь уронить. Она всецело принадлежала ему, была согрета и обласкана его руками и дыханием. Прижимая к своей груди, он не хотел с ней расставаться, понимая, что продолжения не будет, и всё уже закончилось. Трудно было поверить, что совсем недавно он не знал о её существовании, а когда увидел, долго ещё не понимал её холодной красоты. Казалось, что если сейчас он, не дай бог, случайно выпустит болванку из рук, прямой угол, наконец достигнутый по всей плоскости, может снова нарушиться. Хотя, с этим куском стали, вряд ли могло что-то случиться, если даже его сбросить с крыши цеха.
– Ну вот, получилось, молодец! – Бельский дотошно, и так, и этак, прикладывал угольник к болванке, – долго, ты это делал…. Не выбрасывай, покажешь комиссии.
– Я хотел про собрание спросить. Что теперь будет?
– Ничего не будет. Они пока только намекают, чтобы заткнулся. Флажками начали обставлять.
– Какими флажками? – не понял Егор.
– Ну, это так говориться. Знаешь, как на волков охотятся?
– Не знаю, откуда…
– Волки умные, их трудно поймать. Но, человека волки боятся. Охотники натягивают верёвку с флажками, волк знает, что это сделали люди, боится приближаться и бежит вдоль флажков. А сзади собаки гонятся. Так, волков загоняют туда, где сидят охотники с ружьями. Ну, понял?
– Так ты, получается, волк, что ли?
– Это они так думают. Но я то, могу и за флажки.
– Будешь воевать?
– Не знаю пока. Время неподходящее, жена беременная. Второго ребёнка ждём. Если меня уволят, я в деньгах потеряю. Когда ещё, новую работу найду.
– Так, что будешь делать?
– Вот это, всегда самые сложные вопросы – бить? Или, не бить? Буду думать. А ты, к экзамену готовься, не обращай внимания. Это не твоя забота. Запомни, в жизни никогда не будет всё гладко. Не отвлекайся, не давай себя сбивать.
И Егор готовился, даже сходил в заводскую библиотеку, почитал про марки стали, которые уже и так знал наизусть.
Экзамен больше напоминал формальность. Присутствовали мастер, какой-то незнакомый инженер и женщина из профкома. Бельский тоже сидел тут, на всякий случай. Инженер спросил про штампы и марки стали, женщина из профкома сказала о важности соблюдения техники безопасности и участии в жизни коллектива. Все покрутили в руках болванку, которую Егор предусмотрительно принёс с собой. И в заключение, мастер поздравил с присвоением второго разряда слесаря-инструментальщика, а заодно предупредил, что теперь Егор уже не будет получать ученическую зарплату, и должен зарабатывать сам, что оплата слесаря инструментальщика, сдельная. Сколько сделал, столько и получил. И что если сидеть в курилке, то вообще ничего не заработаешь. На этом процедура закончилась.
Егор был невероятно горд тем, что ему присвоили сразу второй разряд. Однако Бельский остудил его энтузиазм, объяснив, что первого разряда для инструментальщиков не бывает, и второй, это и есть минимально возможный результат. Но в то же время, он сказал, что родители вполне могут гордиться сыном. Потому, что он в 15 лет уже получил настоящую рабочую профессию, что у него теперь настоящая Трудовая книжка, с которой везде возьмут на работу, потому, что такие специалисты везде нужны!
– А ты, тоже второй разряд получал?
– Нет, мне сразу третий дали.
– А почему тебе третий?
– Я к тому времени, ещё учеником, сам уже плановые заказы стал делать. Кроме того, я на экзамен принёс прямоугольный параллелепипед, чего до меня никто не делал. Не верили, что руками сделал. В общем, дали сразу третий. Я тянул и на четвёртый, но сказали, что мало опыта. Я ведь всего пять месяцев работал.
– А когда я смогу сдать на третий?
– Если будешь стараться, то через год можно попробовать подать. А так, обычно подают через два года.
– Получается, что тебе надо было 5 месяцев, а мне для того же, 3 года нужно?
– Когда я пришёл на завод, мне было 20 лет, армию отслужил, а тебе только пятнадцать. А это очень большая разница. Инструментальщик ведь, прежде всего головой работает, а потом уже руками. Ты вон, почти четыре месяца здесь болтался, как будто у тебя головы вообще нет. В пятнадцать лет человек ещё не зрелый. Никто ещё не знает, что он сможет, когда старше станет. Ты сам про себя, ещё ничего не знаешь. Я вот жалею, что в институт не пошёл. Тут стало получаться, вот я и застрял.
– А зачем тебе институт? Ты же и так, больше всех зарабатываешь.
– Деньги это не всё, человек себя уважать должен. Может, с высшим образованием, я бы дальше пошёл. В цех, никогда не поздно вернуться. Вон, Герасим, Институт Культуры закончил, режиссёром был, а работает здесь. Видишь, какой шарфик носит? Культура, блин! Что-то видно не пошло. Но попробовал же, убедился, и спокойно себе живёт. А я мучаюсь, особенно, когда ноги об тебя вытирают. А ответить не можешь, потому что тёмный, как валенок.
– Мой папа говорит, что если у человека есть талант, то его сразу видно. У нас в школе Альтшулер был, так он уже в третьем классе, на скрипке на всех утренниках играл.
– Ну, да такое бывает, но это ничего не значит. Он эту скрипку может ещё забросить. Как наш Арон, он ведь тоже на скрипке играл. В раннем возрасте человек должен мир изучать, смотреть вокруг, что на свете бывает. Чтоб себя в нём найти, чтобы понять, чего ты хочешь. Только так человек может раскрыться, талант свой найти. Поэтому люди в школу ходят. А тут, чему ты можешь научиться? Если бы не я, ты бы так и ходил до самой пенсии, от курилки, до пивного ларька.
– А, зачем вообще разряды повышать, если всё равно оплата сдельная? Можно ведь и так зарабатывать?
– Вот видишь, какие у тебя вопросы. Зарабатывать можно, но не много. Сложную работу никто не доверит, если у тебя второй разряд. Будешь, какие-нибудь лопаты делать.
Домой Егор летел как на крыльях. Очень хотелось обрадовать родителей, что он теперь взрослый, самостоятельный мужчина, с профессией. Родители похвалили, поулыбались, но почему-то радовались не сильно.
– Ну, хорошо, молодец. Хоть что-то, – сказал отец.
– Сходи за хлебом, сынок, – сказала мама.
– Папа, а какой у тебя был разряд?
– Шестой.
– Ого, а когда же ты успел?
– Я, довольно долго работал. Работал и учился, на Рабфаке, потом в Институте.
– А что такое Рабфак.
– Это такие курсы, или школа, по подготовке к учёбе в институте.
– А как ты слесарем-инструментальщиком стал? Тебе, профессия понравилась?
– Нет, я тогда в этом ничего не понимал. Хотел учиться, но мне было нельзя, потому что на Рабфак брали только рабочих и крестьян.
– Так, а ты кто был?
– Я? – папа на минуту задумался, – я был горожанин. Поэтому, посоветовали пойти работать на завод, получить рабочую профессию, стать настоящим рабочим, и тогда примут на Рабфак.
– Так, ты пошёл работать, чтобы учиться?
– Да, – гордо сказал папа.
– А я, почему пошёл на завод?
– Потому, что ты учиться не хотел!
Егор задумался. Он не знал, хочет он учиться, или нет. Хочет ли он работать, он тоже не знал. Он вообще не знал, чего хочет. Но, он точно знал, что не хочет рано вставать.
– Папа, а тебе, сколько лет было, когда ты на завод пошёл?
– Семнадцать.
– А мне пятнадцать…. А где сейчас Рабфак?
Папа молча смотрел на Егора и думал о чём-то своём. Но, тот терпеливо ждал ответа.
– Нету сейчас Рабфака….
Глава двадцать первая
Не бойся унизиться
Проболтавшись на подхвате ещё месяц, Егор наконец получил свой первый, самостоятельный заказ. Егор – инструментальщик! На выполнение ушёл целый месяц. Не всё получилось, как хотелось, но работу приняли. Егор поверить не мог, что зарплату за это начислили бешеную, втрое большую ученических. Правда, получить можно было только в конце месяца. На радостях он побежал хвастаться к Бельскому. Тот, как раз тоже сдал очередной заказ.
– Нравится работа?
– Нравится, конечно нравится! Куча денег!
– Это, тебе халтурку подбросили. Лёгкую работу. Подъёмные, так сказать. Чтобы ты во вкус вошёл. Только, такой работы в цеху немного. Так что, не сильно радуйся. Хочешь моего совета, уходить тебе надо. Назад в школу.
– Почему? – опешил Егор, – думаешь, я не справлюсь? Мне кажется, я смогу.
– Смочь, то ты сможешь. Я тебя понаблюдал. Ты не тупой, я таких как ты, знаю. Такие, могут делать любую работу. Хорошо могут делать. Только, это неправильная мотивация.
– Мотивация? Опять мотивация. Это что такое? Что за слово?
– Мотивация это то, почему ты что-то делаешь. Помнишь, я тебе рассказывал, как тачки катают.
– Помню, я не быдло!
– А ты, кто?
– Я сознательный. Делаю, потому, что это нужно заводу. Я не подведу.
– Вот видишь, ты делаешь потому, что кому-то нужно. Ты ответственный, будешь стараться и не подведёшь. А нужно, чтобы ты, хотел делать, сам хотел. Понимаешь?
– А я и хочу, мне деньги нужны. Я хочу зарабатывать.
– Это, неправильная мотивация. Ты катаешь тачку, потому что должен, потому, что это кому-то нужно и потому, что деньги платят. Так, ты никогда не будешь счастлив. Нужно, чтобы тебе самому, это было нужно. Чтобы ты, хотел это делать, даже если никто не платит. Нужно дом строить, а не тачки катать. Понимаешь?
– Не очень. Если так, то и ты, тоже тачку катаешь?
– Катаю, катаю. Потому, что не знаю, действительно ли это лучшее, что я могу. Я делаю потому, что тоже, должен. У меня двое детей. Поздно что-то менять. Но мужик, счастлив в деле своём. Мечта должна быть, цель, а не ярмо на шее.
– Разве семья, это – ярмо на шее?
– Ну, как же ты не понимаешь? Семья, это смысл жизни. Ты туда всё тащишь. Если ты счастлив, то в семью счастье тащишь. Нельзя в семью долг тащить. Но семья, это – тоже долг, потому что ответственность. И это, оправдание самому себе, почему ты дальше не идёшь. Ты себе говоришь, я бы дальше пошёл, большего бы достиг, если бы не нужно было семью кормить. Получается, что семья тебе мешает. А это не правильно. Ты, из семьи должен силы черпать. Семья – твой тыл, твоя поддержка и смысл всего. Дети, твоё продолжение, вечная жизнь в них.
– Так, чем ты недоволен? Тебе же все завидуют. Семья у тебя есть. А деньги, говорят, ты лопатой гребёшь.
– Люди всегда завидуют. Может, и правильно завидуют. А я, в детстве, стихи писал. А сейчас вот, не пишу. Только, тебя это не касается. Мы про тебя говорим. Ты пока, никому ничего не должен. Родители у тебя здоровые? Работают, так ведь? Вали отсюда, иди назад в школу. Если сейчас согласишься тачку катать, всё, тебя больше нет! Станешь гегемоном, как Матрос.
– Я никогда не стану, как Матрос.
– А что, он не пьяница, не разгильдяй. Правда, звёзд с неба не хватает и шипит на всех. Но, против начальства не прёт. Скоро, на Доску почёта повесят…
– Матроса, на Доску?
– А кого? Не меня же.
А действительно, кого? Егор впервые подумал, что миром правит несправедливость. Что на Доске почёта должен висеть именно Бельский, а не какой-то там Матрос. Потому что Бельский спас и премию и завод. И что сам Бельский, совсем не отказался бы висеть на Доске почёта. Но, знает, что это нереально….
– Отец думает, что я учиться не могу. Наверно думает, что я тупой. Куда я сейчас пойду?
– Отца, надо уважать. Но, мне кажется, он не прав. Я не вижу, что ты тупой. Ты не мотивированный. Это отец твой, должен был тебя мотивировать.
– Про тачку рассказывать, что ли?
– Эх ты… Неужели не понял, про тачку?
– Да, понял я.
– Если он сам слесарь-инструментальщик, и ещё инженер, почему же он не объяснил тебе, что такое, этот инструментальщик? Как можно, из работы делать наказание? Чтобы ты, работу ненавидел? Может, он думал, что ты поймёшь, что ничего не знаешь, и захочешь учиться? Так бывает, но не в 15 лет. Это же – западня. Вот, скажи честно, чего больше всего хочешь? Что ты любишь? Что тебя радует? Я не про девчонок спрашиваю.
– Кино люблю, книжки разные, про приключения. Футбол люблю смотреть…
– А пиво, водку, любишь?
– Не, водку не люблю.
– Врёшь, я же тебя пьяным видел.
– Да это так, друзья угостили. Неудобно было отказываться.
– Друзья? А если, они тебя воровать позовут, пойдёшь? Или откажешься…
– Конечно, откажусь…, – неуверенно промямлил Егор. Он вспомнил, как мужики воровали кабель и подумал, что если бы друзья из курилки просто попросили бы, вынести что-нибудь за проходную, то он, скорее всего, не смог бы им отказать.
– Тебе в школу надо, пока по возрасту подходишь. Там, с другими пацанами, и с учителями будешь разбираться, чего хочешь. А на завод вернуться, успеешь. Теперь, тебя возьмут, без всякой посторонней помощи. И на другой завод, тоже возьмут. Ты же, слесарь!
– Куда же мне идти? Я в старую школу не хочу, туда стыдно. Приду, как побитая собака.
– Ну, не знаю. Не бойся унизиться, ты же не сам школу бросил. Там поймут. Если нужно, в ГорОНО иди, проси, чтобы в школу взяли. На коленях ползай. Тебе, сейчас уже отпуск положен. Вот и потрать его на устройство в школу. А потом придёшь, Трудовую книжку заберёшь. Знаешь, это дорогого стоит. Теперь тебе и школа, и армия, всё в трудовой стаж войдёт. К пенсии твой стаж будет, аж 45 лет! Будешь всем рассказывать, что работал с пятнадцати лет! Это, редкость, я тебе скажу.
– Родители, не разрешат увольняться.
– С родителями, конечно, нужно считаться. Они за тебя волнуются. Ты, конечно, ещё не совсем самостоятельный. Но, право голоса, уже имеешь. С тех пор, как тебя сюда отправили, это уже твоя судьба. Так что, действуй смело, пора уже становиться самостоятельным. Да, я и не думаю, что они будут сильно возражать.
– Что, слесарь-гинеколог, в отпуск собрался? Без году неделю покрутился тут, а теперь значит отдыхать, будешь? – Матрос улыбался сквозь зубы, – а простава где? Мог бы, и пивом угостить, товарища. Разряд зажал, теперь отпуск зажимаешь? Скупой ты!
Егор молча наводил порядок в верстаке. Перебьёшься, без проставы, – думал он про себя. Матрос окончательно развеял его сомнения. Прав Бельский, вернуться сюда, никогда не поздно… Ещё несколько месяцев назад, Егор посчитал бы за честь, угощать пивом старшего товарища. Но, как учил его папа, он уже начал разбираться в людях, и уже знал, что не каждый взрослый, ему – лучший друг.
Уже выходя из цеха, Егор столкнулся с тем самым парнем, которому оторвало палец. Тот посмотрел на него так, как будто это Егор нарочно накаркал. От неожиданности, они разминулись, не сказав друг другу ни слова.
