Александр Витальевич Протасов
Доброволец. Проект Z2-17
Девушка, несмотря на то что полностью была на стороне своих защитников за всё время пребывания их в камере, не произнесла ни слова. Серафим пытался с ней заговорить и, даже набравшись смелости, поинтересовался как её дела? Странное дело, но драться с четырьмя мальчишками он не испугался, а вот заговорить с девушкой решился не сразу. Даже имя у спасённой принцессы он узнать не смог, поскольку после пары вопросов она так и не произнесла ни звука. Лишь сжалась в клубок, обнимая подранные коленки.
После очередной неудачной попытки заговорить Серафим больше не решился, что-либо у неё спрашивать. Так они и просидели до утра в тягостном молчании. Лишь изредка, украдкой парни поглядывали на красотку с длинными золотыми волосами, большими карими глазами и мягкими словно сама любовь губами. В тот день они оба влюбились в неё, но так никогда друг другу в этом и не признались.
Адвокат, щуплый долговязый парень с редкими тонкими волосами, нарисовался только к десяти часам утра. Следом за ним в кабинет вбежала мать братьев Сомовых и грузным шагом вошёл майор Панфилов.
– Дела ваши – не сахар! – сказал, поморщившись адвокат. – Один из тех, кого вы избили вчерашним вечером, сынок местного чиновника. Он сейчас в больнице. У парня переломы рёбер, сотрясение мозга, множественные гематомы. Папаша рвёт и мечет. Признаюсь, уважаю вас за то, что вы сделали. Этот нахал уже всю кровь выпил из местных юристов. Но как ваш адвокат могу сказать только одно. Простите. – Парень немного помолчал, понурив голову. – В данной ситуации закон не на вашей стороне. Этот тип в лучшем случае засадит вас в колонию, а в худшем – отправит в изоляцию. А оттуда, как вы знаете, возвращаться смысла нет.
– Но как же так! – неожиданно подала голос девушка. – Они ведь защищали меня от этих хулиганов. Я свидетель, самая что ни на есть пострадавшая сторона, я могу это подтвердить, хоть на суде, хоть под присягой.
Адвокат с пониманием взглянул на девушку.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Юля. Юлия Гарзай! – ответила девушка.
– Вот что, Юлия, – сказал девушке адвокат, записывая её данные в свой блокнот. – Для человека, которому твои защитники перешли дорогу, подобные доводы как слону дробина. У него такие связи, что вас, меня, да и любого, кто встанет на сторону этих парней. – Он ткнул шариковой ручкой в братьев Сомовых. – Запугают. Шантажом и угрозами заставят отказаться от показаний или того хуже – убьют!
– Но разве закон… – она воскликнула с возмущением, но закончить фразу адвокат ей не дал.
– Закон в наше время лишь старомодная формальность. Сейчас все дела в этой сфере решаются путём переговоров. И я уверен, что такие переговоры либо ведутся именно сейчас, либо уже проведены. Посему участь этих ребят незавидна.
– Ну, что поделать! – вздохнул, скрещивая руки на груди Панфилов. – Раз уж так получилось, то придётся запускать план вашего взросления на год раньше, чем планировалось. – Он пристально посмотрел на свою жену, та, соглашаясь, легонько кивнула. – Можете вы нам организовать выход под залог? – задал вопрос адвокату майор Панфилов.
– Без проблем, – отозвался тот. – Полтора миллиона рублей вас устроят?
– Вполне, – морщась, пожевал губами Панфилов.
Через два года Серафим был призван в ряды Вооружённых сил и попал в Псковскую десантную школу. Когда срочная служба подошла к концу, он подписал контракт, а уже через год был отправлен на переподготовку в военизированный корпус специальных операций отряда разведки ВДВ. Оттуда вышел в звании старшего сержанта и ещё полгода проходил подготовку в лагере спецотряда «Стальная кольчуга». На момент гибели сержанту Серафиму Сомову только-только исполнилось двадцать три года.
Я был на его похоронах, общался с его братом Михаилом, отчимом и матерью. Убей, не помню, как её звали. Признаюсь, мне отчего-то безумно стыдно за это. Майор Панфилов на тот момент уже жил с женой в небольшом городке подо Ржевом. Из Сокола они уехали, а, точнее, скрылись по-быстрому, как говорится, под покровом ночи.
Благодаря своим полковым связям Панфилов устроил братьев Сомовых в военно-воспитательный лагерь, которым руководил один из его бывших сослуживцев. Там проходили перевоспитание дети-сироты и ребята с трудными манерами поведения из неблагополучных семей. Проще сказать, беспризорники и всевозможные хулиганы. Принимали туда без документов. Так что кто такие два брата-крепыша, объявившиеся в один из дней в лагере, никто и не спросил. Почти два года они прожили на спартанском положении практически ежедневно выживая. Сами добывали еду, сами латали одежду, сами мастерили оружие, учились жить в условиях совершенно непригодных для существования нормального человека.
Конечно же, никому и в голову не пришло искать их в подобном месте. А Панфилов с женой спустя год мытарств по отделам и прокуратурам, отвечая на одни и те же вопросы о судьбе своих без вести пропавших детей, в конечном счёте получили от другого знакомого майора Панфилова пакет документов с новыми личными данными и уехали жить в совершенно не знакомый им город.
– А что сталось с девушкой? С Юлией? – воспользовавшись паузой пока дядя пил воду из маленькой пластиковой бутылочки, спросил Тимофей.
– Девица оказалась упёртой, – закончив пить, ответил генерал. – Её много раз вызывали в отдел, но на всех допросах она твердила одно и то же. Мол братья Сомовы спасли её от нападения и изнасилования, с уверенностью тыкая пальчиком в сторону всех четырёх уже выздоровевших хулиганов. Нападки на неё не прекращались больше года. А она в ответ завела в социальных сетях группу, в которой рассказывала всем, кто вступал туда, истинную историю своего спасения. В результате вся Вологодская область знала, что у начальника в Соколе растёт сынок бандит и насильник. А сам начальник, давлением на свидетелей пытается его отмазать. Резонанс дошёл до начальства в Москве и нерадивого руководителя сместили с должности, отправив куда-то в суровые северные края руководить уборкой снега. И тут же словно по волшебству все обвинения с девушки сняли, а само дело братьев Сомовых и вовсе пропало.
Кстати, на похоронах Серафима эта девица тоже была. Признаюсь, будь я лет на двадцать моложе, то не упустил бы такую красотку из виду. Высока, стройна, бела и умом и всем взяла. Прямо как у Пушкина. Волосы светлые словно солнце лучами наградило. Глаза карие, большие! Носик вздёрнутый. Кожа белая, чистая словно снег. Всё лицо в веснушках. А губы! Большие, мягкие. Так и манят. На этом её роль в этой истории не закончилась. Этому персонажу ещё не раз доведётся промелькнуть в моём рассказе.
Тимофей задумался, по всей видимости, пытаясь представить себе всю прелесть описанного дядей типажа прекрасной Юлии. Он даже слегка улыбнулся, но тут же скрыл улыбку.
– Ну а Михаил? – спросил он, слегка краснея, заметив на себе взгляд генерала. – Что с ним произошло в дальнейшем? Не может всё вот так плачевно закончиться. Раз уж вы начали рассказ, да ещё в таких подробностях, то я подозреваю, что он и есть наш загадочный главный персонаж этой запутанной истории?
– Ты умён не по годам, – съязвил Бирюк. – Соображаешь!
Тимофей вновь улыбнулся. Он любил книги и прочитал их немало, так что с лёгкостью мог предугадывать повороты сюжетных интриг.
– Значит, Михаил наш главный герой?! – уже более уверенно произнёс молодой человек.
– Именно он, – ответил генерал. – Но пока мы на несколько минут оставим мальчика в покое. Его терзают боли физические, а главное – душевные. Он только что потерял старшего брата и сам остался калекой.
– А о чём же тогда мы с вами будем говорить? – словно растерявшийся юнец спросил Тимофей. Их автомобиль миновал Люберцы и свернул на МКАД в сторону Балашихи. Генерал выглянул в окно и, почёсывая затылок, протянул:
– А вот теперь мы поговорим с тобой, мой дорогой дружочек, о секретности!
Глава 3
МКАД. 23 мая. 11:32.
– Я так понимаю, время пришло? – с улыбкой спросил Тимофей, глядя на дядю.
– Время? – переспросил генерал, слегка недоумевая.
– Ну, время рассказа про некую тайну, которая ко мне типа не относится? – С нетерпением в голосе отозвался Тимофей. – Сами же говорили, помните?
– Не помню! – отмахнулся рукой генерал.
– Ну как же? – растерялся молодой человек. – А о какой тогда секретности речь?
Генерал вновь сдвинул брови и строго посмотрел на племянника. Тимофей окончательно запутался, не понимая выражения на лице родственника. Он никак не мог взять в толк, был ли в данный момент генерал серьёзен или это его очередная шутка.
– Речь пойдёт о том, что стоит за всей этой странной, но весьма занимательной историей! – Бирюк почесал переносицу. – А стоит за всем этим одно весьма необычное открытие. Это одна из тех тайн, которые наше государство охраняет очень тщательно. Насколько я знаю, гриф секретности с этого дела всё ещё не снят, да и не будет он снят, если уж по-взрослому говорить. Подобные вещи не предназначены для широкого круга. Они ведь опасны в руках глупцов и моралистов. Именно поэтому их тщательно защищают и оберегают.
– Вы мне расскажете? – сгорая от нетерпения, робко поинтересовался Тимофей.
– Расскажу, – ответил генерал. – Но к этому мы ещё вернёмся, а сначала я хочу попросить тебя кое о чём.
– Всё что угодно! – тут же откликнулся парень.
– Не спеши, горячая голова, – с улыбкой на морщинистом лице протянул генерал. – На твой век тайн хватит с лихвой. Придёт время, и ты ещё пожалеешь, что связался с ними.
– Не уверен, – усмехнулся Тимофей. – Величайшие тайны правительств и спецслужб – это же краеугольный камень карьеры военного специалиста.
– Наивный мальчишка! – воскликнул генерал. – Ты что же думаешь, услышал тайну и живёшь себе дальше словно ничего и не произошло? Любая тайна подразумевает под собой огромную ответственность.
– Я же говорю, что осознаю всю тяжесть и смысл… – Он недоговорил.
– Ах ты осознаёшь? – усмехнулся Бирюк. – На что ты готов пойти, чтобы узнать тайну? – Тимофей растерялся. Генерал тем временем продолжал, глядя на племянника испепеляющим взглядом. – Отвечай сопляк. На что ты готов пойти ради обладания тайной государства?
– Я…, я не знаю, – промямлил растерянно Тимофей. – Да дело-то в чём?
– Ты глуп, несмотря на то, что вскоре станешь офицером. – Бирюка словно укусили. Он побагровел, и на шее у него вздулась толстая вена. – Главный враг любой тайны –глупец, уверовавший в то, что знает всё, – сказал он шипящим голосом. – Как только ты завладеешь этим знанием, твоя жизнь тут же попадёт в раздел «Жертва». Ибо за любым человеком, обладающим истинным знанием, ведётся суровая и жестокая охота. Ты думаешь, почему у боевого генерала Министерства обороны круглосуточная охрана? А ведь я не самый первый человек в этом, скажу тебе по чести, не хилом ведомстве. Меня так просто нельзя вызвать на разговор или разыскать в ближайшем баре. Именно по этой самой причине обладания тайной. Пока я жив, я всегда буду объектом пристального внимания. На меня всё время будет идти охота. А всё потому, что слишком много знаю. Любая террористическая организация заплатит огромные деньги лишь бы заполучить информацию, которой я обладаю. А, помимо всего прочего, в моей жизни ещё существуешь ты и твоя мама, которая мне очень дорога. Подумай над этим. Тебе понятно? – вновь задал вопрос Тимофею генерал Бирюк. Парень задумался и согласно кивнул, но уже не так уверенно, как в первый раз. – Я задам тебе этот же вопрос повторно. И на этот раз, пожалуйста, подумай хорошо, прежде чем ответить на него. На что ты готов пойти ради обладания тайной?
Тимофей молчал. Он вдруг осознал силу, заключённую в заданном ему вопросе.
– Простите, дядя. Я не знаю, – ответил он, глядя в пол. – Я никогда раньше не задумывался над этим.
– Я знаю, – сказал генерал. – Это очень сложный вопрос. Не многие готовы взять на себя груз подобной ответственности. Тайны губят душу не только твою, но порой и чужие. В основном все, обладающие подобными знаниями, люди скрытные, угрюмые и одинокие. Их никто не знает в лицо, у них нет ни друзей, ни личной жизни, по большому счёту.
– А как же вы? – Тимофей виновато посмотрел на дядю. – Вы же не одиноки. У вас есть… – Он вдруг замолчал, понимая, что сморозил очередную глупость.
– У меня есть ты и твоя мама. Твой отец погиб, защищая мои тайны. Я не думал, что так будет. Но это произошло. И теперь я должен передать свои знания тебе, хотя, честно говоря, я боюсь это делать.
Тимофей вдруг посмотрел на Бирюка совсем другим взглядом, нежели минуту тому назад.
– Что вы имели в виду, говоря о моём погибшем отце, защищавшем ваши тайны? Он что знал что-то, из-за чего мог подвергнуть себя и нас с мамой опасности? – Тимофей выпучил на генерала свои голубые глаза. – Вы же сказали, что он погиб при нападении «Жестоких» на строительный объект компании? – Тимофея затрясло. – Вы врали?
На лице генерала не дрогнул ни один мускул. Он всё так же спокойно словно изваяние монумента продолжал смотреть на племянника строгим взглядом и, нарушив слишком затянувшуюся паузу, произнёс:
– Я не врал вам, – с глубокой горечью, ответил Бирюк. – На вашего отца действительно напали «Жестокие». Но произошло это при обстоятельствах не совсем обычных. – Тимофей впитывал каждое слово, сказанное дядей. – У меня есть подозрение, что «Жестокие» знали, кто будет на том причале. Они ждали его.
– Но почему? – вырвалось у Тимофея.
– Роман знал некие координаты, – быстро ответил генерал. – Если бы враг заполучил эту информацию, то мы вряд ли с тобой сейчас вели этот разговор. – Генерал замолчал. Затем, словно пытаясь извиниться, произнёс. – Видишь, Тимофей, это и есть тайна. Она губит мою душу и вскоре погубит твою, если ты не примешь её такой, какая она есть. – Генерал отвернулся к окну. Автомобиль мчался по Щелковскому шоссе мимо Медвежьего озера. – Я не мог рассказать вам тогда всей правды. Шла война, информация эта была закрытой. На меня сильно давили сверху. Вы могли подвергнуться опасности. Мне пришлось умолчать о том, что случилось.
– А что случилось? – выкрикнул Тимофей. – Сейчас вы можете ответить? Война закончилась. Опасности больше нет. – Молодой человек дёрнул генерала за рукав кителя. Бирюк обернулся и взглянул на Тимофея своим суровым взглядом. – Быть может, и сейчас вы скажете, что это секретно? – Злоба в его голосе звучала неприкрыто. – Что мой отец – это часть великого вселенского секретного плана по спасению чего? Кругом мир! Мы больше не воюем. «Жестокие» побеждены! Их «Слюда» исчезла.
– «Жестокие» могут вернуться! – оборвал накал злобы племянника Бирюк. Тимофей вмиг остыл. Он открыл было рот, но тут слова, сказанные генералом, достигли его сознания.
– Вернуться? Как вернуться? В смысле? Откуда? Мы же победили. Или… – Он растерялся и посмотрел на Бирюка, глупо хлопая глазами.
– Послушай меня, парень. – Генерал Бирюк развернул корпус тела, принимая более удобное положение в кожаном салоне автомобиля. – Наши враги могут вернуться. К сожалению, это произойдёт раньше, чем мы думали. То, что это обязательно произойдёт, мы предполагали и ранее. Я не могу пока тебе всего рассказать. Пойми, всему своё время. Я забрал тебя, поскольку верю, что рядом со мной ты сумеешь принести гораздо больше пользы, чем там, куда тебя отправит твоё новое командование. Ко всему прочему, ты получишь суровый опыт жестокой реальности, а это ценится намного больше теорий и красных дипломов.
– То есть, вы хотите сказать, что скоро вновь начнётся война? – задал вопрос Тимофей, показавшийся самому себе чудовищно глупым.
– Бинго! – ответил Бирюк. – Вот только о том, что это может произойти, знают считаные единицы людей в этом мире. Не обольщайся, наивно считая, что попал в VIP-клуб. Это страшная весть, никто не должен узнать о ней до момента официального объявления.
– Но! Но почему? – выпалил сгоряча Тимофей. – Это поможет спасти массу людей, подготовиться к новому вторжению, обеспечить безопасность этого мира.
– А чем мы, по-твоему, сейчас занимаемся? – хитровато улыбнувшись, спросил генерал. Тимофей замолк, не зная, что ответить. – Именно сейчас мы обеспечиваем безопасность, готовимся к вторжению и изо всех сил пытаемся спасти множество людей.
– Но как? – Тимофей в непонимании развёл руками.
– Вот так! – ответил спокойно генерал, разводя руки в стороны. – В этом и есть смысл секретности. Действовать методами, о которых не подозревают простые обыватели. Играть со смертью на глазах обычных людей, да так, что они этого и не заметят. Спасать мир, настолько тихо, что никто даже не проснётся. А утром, попивая на кухне горячий кофе, по любимому телеканалу услышать, что жизнь продолжается. Вот в чём смысл секретности. Понимаешь? – Тимофей быстро закивал. – Вот и прекрасно! – улыбнулся Бирюк. – Тогда продолжаем. Ты должен запомнить простую истину, уже давно ставшую постулатом разведки. Что бы с тобой ни произошло, какая беда не случилась, никогда и ни при каких обстоятельствах не позволяй противнику узнать твои секреты. – Генерал достал из нагрудного кармана небольшой странный предмет, отдалённо смахивающий на пистолет.
– Это что? – увидев прибор, спросил Тимофей, глуповато поглядывая на генерала.
– Это твоя клятва, – спокойно ответил дядя, снимая колпачок с наконечника маленького ствола.
– Клятва?
– В точку, герой. – Бирюк вновь хитровато улыбнулся. – Я понимаю, вся эта тягомотина, которую я тебе тут сейчас говорю, весьма скучна. Но если ты попадёшь в лапы к врагам, то можешь мне поверить, они попытаются вытянуть из тебя как можно больше информации. Не хочется тебя пугать, но делают они это мастерски. Ты будешь оставаться в здравом сознании, а твой язык будет говорить то, что ты и сам не ожидал услышать. Но как бы ты ни старался остановить его болтовню, ты будешь не в состоянии это сделать. Этот препарат называется «Зельц». Разработан в ЦРУ десять лет назад для выпытывания правды из всех, кто был неугоден тогдашнему правительству. Можешь поверить мне на слово, никто не сумел его пережить без последствий. На допросах под действием этой штуки люди говорили такое, что потом впору сгорать от стыда. Большинство несчастных не выдерживали мучений совести и сводили счёты с жизнью. Весьма предсказуемый финал, ты не находишь?
– Но я… – хотел что-то возразить Тимофей, но Бирюк жестом заставил его замолчать.
– В этом шприце летальная ампула. Она безвредна для тебя и спокойно будет прятаться в складках твоей кожи. Но если вдруг тебя схватят и начнут пытать – она активируется.
– Сама? – быстро спросил Тимофей.
– Нет, конечно, – ответил генерал. – Её активируют определённые мозговые ассоциации. Такие, например, как воображаемый страх смерти. – Тимофей от удивления открыл рот. – Не удивляйся. В обычной жизни люди очень редко представляют себе свою смерть. Если быть более точным, то никогда. Они патологически боятся этого, поскольку, как ты, наверное, слышал, мысль материальна. Но в момент неотвратимой фатальной близости подобные картины приходят им в голову куда ярче и сильнее. Именно это и активирует ампулу. В активной фазе ампула выбрасывает в кровь нейротоксин. Он будет медленно подбираться к твоему мозгу и через двадцать четыре часа ты умрёшь во сне. Это не больно, а, наоборот, как говорят, приятно. Ты просто засыпаешь и уже более никогда не проснёшься.
– А почему двадцать четыре часа? Что, если за это время меня уже накачают этим самым «Зельцем»? – поморщившись, спросил Тимофей.
– Ну, во-первых, за это время есть шанс, что тебя найдут и спасут. А значит, могут ввести противоядие, и ты не умрёшь. А во-вторых, капсула нейтрализует любые яды, оберегая нейротоксин от воздействия извне. Все, кроме противоядия. – Он взял племянника за руку и вонзил иглу между пальцами его правой ладони. – Капсула перемещается по сосудам и постоянно прячется в твоём теле так, что её никто не может отыскать или извлечь. Её не видит рентген, не определяют сканеры и металлодетекторы.
Тимофей смотрел на дядю совершенно очумевшим, ничего не понимающим взглядом.
– Неужели тайны стоят таких невероятных жертв? – спросил он, облизывая маленькую кровоточащую точку языком.
– Это всего лишь маленькая жертва одного человека, отданная за безопасность родного государства и всего мира, – чётко произнося каждое слово, вымолвил Бирюк. – Если в тот день тайна, которую знал твой отец, стала известна «Жестоким», я сомневаюсь, что мы смогли бы победить в войне. – Он положил свою мощную руку на плечо Тимофея. Парень тут же ощутил её тяжесть и, несмотря на замешательство, восхитился силе и здоровью пожилого родственника. – Ты должен гордиться своим отцом. Он был героем, даже несмотря на то, что не был воином. Его жертва спасла нас всех, и ты, как сын своего отца, должен помнить об этом. – Глаза Тимофея покраснели, но он сумел сдержать свои горькие воспоминания и не позволил эмоциям взять верх.
– Я горжусь! – не сводя взгляда с генерала, сказал Тимофей едва сдавленным голосом. – Я буду гордиться!
Наступила минутная пауза. Оба думали о своём. Генерал по обыкновению смотрел в окно на проносившиеся мимо почерневшие деревья и полупустые дома. Тимофей уставился куда-то в пол, рассматривая резиновый коврик салона.
Спустя пару минут, машина остановилась. Послышались голоса. Генерал взглянул на племянника.
– Сергей Владимирович! – раздался голос водителя. – КПП аэродрома.
– Хорошо, – отозвался Бирюк.
Офицеры охраны были предупреждены о прибытии гостей. Единственным нюансом было уточнение маленькой детали. В пропуск вносили данные Тимофея, поскольку генерал ранее их не указал. После этого машина проследовала в сторону запасной взлётно-посадочной полосы, где одиноко стоял транспортный ИЛ – 76/05.
– Мы полетим на этом? – удивлению Тимофея, казалось, не будет предела. Он рассматривал громадину воздушного лайнера в окно автомобиля.
– Что тебя смущает? – улыбнулся генерал.
– Просто, как мне кажется, не совсем рационально использовать такой огромный самолёт для транспортировки двух человек, – попытался блеснуть логикой Тимофей. Генерал усмехнулся.
– Кто тебе сказал, что мы полетим вдвоём?
Они вышли из автомобиля и тут же увидели, как к ним по рабочей полосе аэродрома направляется целая колонна. Несколько модернизированных «Тигров», оснащённых тяжёлым вооружением и два большегрузных КАМАЗа, с накрытыми тентами кузовами. Машины остановились в непосредственной близости от самолёта и из них начали выскакивать вооружённые военные. Все солдаты были укомплектованы новейшими боевыми броне комбинезонами третьего поколения «Богатырь». Экипировка включала в себя оружие и снаряжение последнего поколения.
Эта форма была разработана во время «Войны с дождём» и представляла собой комплекс полного жизнеобеспечения солдата. Несмотря на то что костюм выглядел громоздким, он был очень лёгким и прочным. Новые поколения сплавов позволили превратить его в надёжный боевой скафандр. В таком экзо-костюме солдат мог действовать намного эффективнее. Но особенностью этой брони была её пластичность. Материал, из которого был изготовлен «Богатырь», являлся невероятно гибким полимером. Плотные кевларовые нити переплетались с металлом нового поколения. Костюм с лёгкостью подстраивался под любые движения своего обладателя, не стесняя даже самые неудобные позы тела.
Из кузовов огромных КАМАЗов солдаты доставали какие-то ящики. Аппарель «Ила» опустилась и туда принялись въезжать «Тигры». Военные без лишней суеты грузились на борт транспортника и это слаженное действо не могло не восхищать. Тимофей насчитал не меньше десяти десантников и массу всевозможного незнакомого оборудования.
– Господин генерал, вверенное мне подразделение А69 отряда «Стальная кольчуга» в количестве десяти человек, прибыло в указанный квадрат и приступило к погрузке. Командир подразделения капитан Коган.
Крепкий, хорошо сложенный офицер, облачённый в броне костюм, лихо отрапортовал перед генералом, отдал воинское приветствие и вытянулся по стойке смирно.
– Вольно, – негромко ответил Бирюк и крепко пожал офицеру руку. – Капитан, до вас довели важность этого задания?
– Так точно, господин генерал, – тут же ответил Коган.
Бирюк бросил быстрый взгляд на Тимофея.
– Это приоритет красного уровня секретности. Никаких внешних контактов. Полное блокирование доступа к сети и радиоканалам. Продолжайте погрузку.
– Слушаюсь, господин генерал! – Капитан быстро приложил правую ладонь к виску и бросился выполнять распоряжение.
– Зачем они здесь? – негромко поинтересовался Тимофей.
– Они будут нас охранять, – всё так же спокойно ответил Бирюк, осматривая окрестности аэродрома.
– Охранять? От кого? – Тимофей настороженно проследил за взглядом генерала.
– От любых угроз, – ответил Бирюк. Он жестом пригласил племянника проследовать за ним. День уже входил в свои права. Полуденное солнце быстро нагревало воздух и от бетонного покрытия взлётной полосы поднимался жар. – Запомни ещё один момент. «Война с дождём» закончилась, но все последующие годы мы не прекращали борьбу. Враг был уничтожен, но он полностью изменил наш образ жизни. «Жестокие» перевернули представление о войне с ног на голову. – Генерал с племянником медленно шли вдоль огромного фюзеляжа самолёта. – Главной нашей проблемой в последние годы этого конфликта, да, пожалуй, и все последующие, которые ты считаешь миром, стали так называемые «Дубликаты».
– Я слышал о них, – согласно кивая, сказал Тимофей. – В первые годы средства массовой информации представляли их в образе террористов. Но когда случаи подмен стали массовыми, скрывать правду стало бессмысленно.
– Верно. «Дубликаты» – это точные копии людей. Они выглядят, говорят, едят как мы. Одним словом, живут как мы. Вот только не стоит обольщаться на их счёт. Эти существа уже далеко не мы. Это нечто вроде клона. Отличить его от оригинала невозможно до того момента, пока он не войдёт в финальную фазу своего задания. Мы уже давно заметили, что когда «Жестокие» атакуют, температура их тел то повышается, то понижается до критически высоких отметок. Вот также и с «Дубликатами». Именно по этим самым причинам всюду, где сейчас живут люди, висят индикаторы температуры. Мы отслеживаем потенциально подозрительных личностей. Но «Дубликатом» может оказаться кто угодно. Даже ты! – Глаза Тимофея едва не выскочили из орбит. – Вот именно также удивился последний убитый мной «Дубликат», – тут же отозвался Бирюк.
– Да никакой я, не «Дубликат»! – принялся горячо возражать Тимофей.
– Знаю, знаю! – рассмеялся от души генерал. Тимофей в ответ глуповато улыбнулся. – Неужели ты думаешь, что я не проверял.
– И когда только вы всё успеваете? – кривая улыбка сползла с молодого лица.
– «Дубликаты» – это чума человечества. – Продолжил, не обращая никакого внимания на возражения молодого племянника, Бирюк. – Мы долго думали, почему «Жестокие» перестали забирать мертвецов, как делали это в начале вторжения? Этой загадкой были забиты умы не последних людей в области науки. А ответ оказался простым.
Буквально через год после битвы за Кронштадт в научно-исследовательском комплексе в Швейцарском ЦЕРНе произошёл крупный теракт. Огромный комплекс, расположенный на полутора тысячах квадратных метров, сровняло с землёй. Воронка была таких размеров, что её даже засыпать не решались. Сейчас там искусственное озеро, названное в честь того жуткого дня. Все находящиеся внутри комплекса сотрудники погибли. Останки тел собирали чуть ли не по всей Швейцарии. Долго не могли определить, как взрывное устройство мощностью в двести килотонн попало в самый охраняемый научный институт на земле. А потом пересмотрели записи камер видеонаблюдения на удалённом сервере и нашли причину.
Два десятка сотрудников, работающих по ночам, тайно проносили в подвальные помещения взрывчатку и компоненты для создания бомбы. На это у них ушло около двух месяцев. Но фишка была не в этом. Согласно заключениям экспертов, все эти ребята погибли во время взрыва. Но когда обыскали их дома, то нашли их трупы со следами смерти от поражения внутренних органов горячим паром. Трупам было почти полтора месяца. Вопрос тут же лопнул словно мыльный пузырь. Объединённый совет безопасности (впоследствии переименованный в Совет планетарной обороны) хоть и не всегда соглашался с выводами учёных, но в этой ситуации мгновенно смекнул, что за угроза стоит на пороге. Они выпустили соответствующую директиву, но оказалось, что враг уже проник везде.
– Как же вы справились? – неуверенно спросил Тимофей.
– Убили всех, – молниеносно ответил Бирюк. У молодого курсанта чуть не отпала челюсть.
– Как?
– А вот так? Мы и раньше вели идентификационные исследования и, признаюсь, весьма в этом преуспели. Отпечатки пальцев, сетчатка глаза, слюна – всё это вчерашний день. Мы научились идентифицировать человека по волновой активности его тела. Наш прибор улавливал электромагнитные волны определённой частоты, присущей лишь тому или иному человеку. Эти данные индивидуальны у каждого жителя Земли, что-то наподобие ауры. Подделать излучение тела даже при самом огромном желании и высочайшем уровне развития технологий невозможно. Это и спасло нас в те годы. Мы моментально внедрили такие приборы на стратегических объектах по всему миру. За две недели работы мы отловили практически всех «Дубликатов» за исключением тех, кто успели сбежать, заподозрив неладное. Представить себе невозможно, на что эти твари были способны. Каких бед они могли натворить!
– Что эти «Дубликаты» из себя представляют? Они действительно были клоны? – Тимофей остановился, разглядывая нос огромной летающей машины.
– Не совсем, – ответил генерал. – Клоны – это копии тела. А «Дубликаты» не просто зеркальное отражение того или иного человека, они, ко всему прочему, обладают копией его сознания. Двигаются, говорят и думают, как оригинал. У них остаются отличительные черты того человека, чьё место они занимают. Даже привычки и врождённые особенности поведения. Порой даже родные не могут распознать подмену. Но в подсознании «Дубликата» заложена скрытая программа действий, которая активируется постепенно в течение нескольких недель, а, возможно, и месяцев. Отличить «Дубликата» от оригинала можно только по отсутствию тех самых электромагнитных волн, поскольку копии их не излучают. Ну и по весьма необычной температурной аномалии тела в момент, предшествующий его миссии.
– А что с ними стало потом, после того как вы их поймали? – внимательно выслушав генерала, поинтересовался курсант. – Я вроде как догадываюсь, но всё же?
– Мы их допрашивали, – не стал скрывать Бирюк. – Точнее сказать, пытались допрашивать. Вот только они, как оказалось, не глупее нас – подстраховались. В их тела, была заложена некая дефектная программа или что-то типа того. Вроде нашей пресловутой капсулы, что я тебе вколол. Вот только действовала она куда быстрее. Стоило «Дубликату» провалить задание, как через два часа его тело умирало. В отличие от нас эти твари не церемонились. Не жалели шпионов. Это и понятно! «Дубликаты» лишь орудие, расходный материал. Они уже не люди, но и не пришельцы. Чего их жалеть? Вот и умирали наши узники пачками, не сказав ни слова.
