Александр Тимофеевич Филичкин
Проза. Рассказы книга 1
Рукопись
… мы рождены, чтоб Кафку сделать былью…
Из разговоров депутатов Государственной Думы
Франц Кафка – немецкоязычный писатель.
Его произведения, пронизаны абсурдом и страхом
перед внешним миром и высшим авторитетом.
Примечание автора
Мы прекрасно работали в СССР. При хозяевах,
что после развала страны, создали нашу контору,
была тьма переделок.
После всемирного кризиса 2008 года, пришли
другие владельцы, и начался настоящий дурдом.
Из разговоров проектировщиков
Как-то раз, я зашёл по делам в один офисный центр, быстро поговорил с нужным мне человеком и решил заглянуть на пятый этаж. Захотелось подняться туда, где много лет размещался большой институт, когда-то известный на весь Советский Союз. В те времена он занимал внушительный корпус более шестидесяти метров длиной.
После КАТАстройки Мишки Горбатого, «Индустройпроект», как и другие конторы подобного толка, тотчас захирел. Руководство конторы уволило почти всех сотрудников, и приХватизировало огромное здание и прилегающую к нему территорию.
То есть, из сторожей социалистической собственности, назначенной советским народом, они в один миг, превратилось во всесильных владельцев крупной недвижимости. И зажили они после этого, словно кум королю. Сдавали в аренду все помещения, получали огромные деньги и жили на них, ни в чём себе не отказывая.
Несколько бывших сотрудников, что «остались в пролёте», решили вновь возродить институт. Сказано – сделано. Они оформили уйму бумаг и занялись тем единственным делом, какому были обучены – принялись проектировать, всё что закажут.
Начали с торговых киосков. Постепенно набрали умелых людей и взялись за другие объекты. С течением времени, контора приобрела нужный опыт и начала выполнять большие проекты серьёзных сооружений и зданий.
Правда, выбиться в лидеры институт так и не смог. Не было связей в администрации города. А положение середняка в обществе наших проектировщиков он занимал совершенно заслуженно.
Но тут, как всегда это случается, вмешались необоримые силы современной действительности. Той самой, где властвуют дух чистогана. Совершенно внезапно, вдруг разразился финансовый кризис 2008 года. Что было дальше с тем институтом, я точно знал. К этому времени меня одолели другие проблемы, и постоянно следить за чей-то судьбой мне было уже не досуг.
И всё же, оказавшись поблизости, я не смог устоять перед большим искушением и решил проведать контору, где проработал несколько лет. Мне было любопытно узнать, как поживают те интересные люди, с которыми когда-то давно меня столкнула судьба.
Размышляя о том, кого же увижу сейчас, я быстро поднялся по лестнице и открыл дверь, что вела в институт. Там оказалось совершенно темно. Я пошарил рукой по стене возле входа и нащупал коробочку выключателя света.
Сухо щелкнула клавиша и несколько электрических ламп засветились под потолком. Я увидел распахнутые двери всех помещений, обрывки бумаг и всюду валявшийся мусор.
Всё это говорило о том, что здесь случилось не очень давно. Персонал собрал все свои вещи и выехал неизвестно куда. Наверное, так выглядели здания государственных учреждений, отправленных на восток нашей страны, во время нашествия немцев в 1941 году.
Ошеломленный необычной картиной, я неторопливо прошёлся по коридору, и заглянул в два или три кабинета. Везде было пусто. Шкафы, столы, стулья, оргтехника и всё остальное, что наполняло те помещения и создавало канцелярский уют, все бесследно исчезло.
Пыльный, давно не мытый уборщицей пол, был сильно истоптан следами больших башмаков. Скорее всего, они принадлежали нанятым грузчикам, выносившим отсюда оборудование с мебелью.
Я увидел табличку со знакомой мне строгой надписью: – Строительный отдел, –
не смог удержаться и вошёл в прекрасно знакомый мне кабинет. Как мне показалось, помещение сохранило в себе отпечаток творческой ауры. Её оставили те чудесные люди, которые здесь когда-то работали.
Тут и там, на стенах висели, поблекшие от долгого времени, картинки знакомых сооружений и зданий. Их создавали, как архитекторы, так и строители.
Посмотрев на останки былой творческой жизни, я пошёл уже к выходу. И тут мой опечаленный взгляд зацепился за странный рулончик писчей бумаги, перепоясанный розовой аптечной резинкой.
Он сиротливо лежал в углу помещения и был почти не заметен на фоне разного мусора. Я сам много лет работал проектировщиком в разных конторах, и до сих пор, с уважением отношусь к чертежам и расчётам, что выполнил кто-то другой.
Не зная зачем, я подошёл и поднял с пола рулончик бумаги, стряхнул с него пыль и потянул за резинку. Пересохшая от долгого времени, «завязка» тотчас разорвалась. Бумаги с таинственным шелестом развернулись в руках.
Я пролистал несколько пожелтевших листов А–4. Судя по дыркам в левом крае страниц, раньше они были в скоросшивателе. Затем, рукопись вынули из твёрдой обложки и зачем-то свернули в плотную трубку. Наверное, чтобы занять меньше места.
Листы были заполнены прекрасно понятным, убористым почерком. Меня удивили редкие пятна, что покрывали бумагу. Их странная форма походила на крупные капли дождя, а вокруг каждой виднелись десятки меленьких брызг.
Похожие «кляксы» я видел в письме, что мне после развода, прислала моя дорогая жена. Тогда я не сдержался и лизнул одно большое пятно. Оно показалось мне дольно соленым. Сказать с полной уверенностью, что там были её горячие слезы, я до сих пор не могу.
Ведь точно так же, смотрелись бы на почтовой бумаге и пятна простого соляного раствора, накапанного из обычной пипетки, да и мочи, в конце-то концов. С неё, с моей бывшей, станется. Меня извиняло лишь то обстоятельство, что в то давнее время, я мою бывшую, ещё очень любил.
В тот раз я, понятное дело, не стал проверять вкус странных пятен. Я хорошо понимал, что вряд ли бы человек, писавший данный дневник, а то, что это потерянный кем-то дневник, я был совершенно уверен, стал бы кропить своё сочинение мочой. Однако и чьи-то слезы, мне пробовать совсем не хотелось.
Я взглянул на часы. До встречи, назначенной мне по соседству с этим офисным центром, оставалась ещё уйма времени. Я мог позволить себе никуда не спешить. Я подошёл к наружной стене, примостился у подоконника, и взялся за чтение. Далее приведён текст дневника с небольшим сокращением…
… августа 2008 года. Массмедия словно рехнулись. Все, как сговорились и трындят об одно. Якобы в штатах начался финансовый кризис. Ну не хай, у них он начался. Нам что до этого? Какой у нас может быть кризис, если нас завалили заказами на два года вперёд? Гендир упорно отказывается брать другие объекты. Рабочих рук не хватит, чтобы все сделать в намеченный срок…
… декабря 2008 года. Людей, желающих заказать нам проект, вдруг резко убавилось. Все почему-то стали кивать на Америку: – А вдруг и у нас начнется финансовый кризис? Прежде чем проектировать что-то, нужно чуть подождать, посмотреть, как дело везде обернётся.
Я их хорошо понимаю. Первой жертвой всякого кризиса всегда становиться сначала строительство, а за ним культура и дворники. У нас пока всё в порядке. Заказов ещё на год-полтора. Сейчас добиваем крупный офисный центр. Пашем изо всех своих сил. Хотим успеть к нужному сроку…
… июль 2008 года. Офисный центр мы сдали вовремя. Заказчик обещал расплатиться, но что-то всё тянет. Пока получаем зарплату за счёт прочих объектов. Заказчики все куда-то пропали.
Мапсмедиа пишут, что все деньги ушли за границу. У них там финансовый кризис, а наше правительство и богачи вынимают рубли из России, переводят их в доллары и пересылают всё в штаты. Спасают Америку за счёт нашей страны…
… январь 2009 года. Нашу контору банально кинули с офисным центром. Заказчик забрал наш проект и объявил о банкротстве. Другие заказчики разорвали все договоры. Денег нет ни гроша. Чтоб заплатить нам зарплату гендир взял кредит…
… май 2009 года. Начальник отдела вдруг взъелась на архитекторшу пред пенсионного возраста. Чего это вдруг, непонятно. Столько лет тётка работала и вот тебе на. Конечно, звёзд она с неба никогда не хватала. Главной чертою характера была её крайняя набожность, доходящей иногда, до абсурда. Она нам частенько казалась толи блаженной, толи юродивой …
… июль 2009 года. В конце концов, архитекторшу всё же уволили. Неожиданно вспомнилась такая пословица: – Не стоит деревня без праведника …
… август 2009 года. Платят только зарплату, что официально прописана в трудовом договоре. Это лишь половина от того, что мы всегда получали. Остальные надбавки (наличкой) совершенно пропали. Ходят упорные слухи о продаже нашей конторы…
… август 2009 года. Начальник строительного отдела, что выжила набожную архитекторшу, уволилась по семейным обстоятельствам. Говорят, у неё большие проблемы с детьми …
… сентябрь 2009 года. Наш институт внезапно купил крупный энергетический холдинг. Приходил новый владелец. С виду мужик совершенно вменяемый. Говорил, что структура конторы останется прежней. Наше начальство будет работать, как прежде. Добавил ещё, что проектировщики штучный товар.
Огорошил всех заявлением, что в настоящих условиях, скорой прибыли от института он вовсе не ждёт. На всякий случай, будем работать ещё и в энергетической области.
Сейчас набирают специалистов. Как это ни странно, наш новый хозяин владеет большим производством туалетного мыла, порошков для стиральных машин, и средств гигиены. В народе эту контору все называют мыльною фабрикой. Это весьма настораживает …
… январь 2010 года. Не понятно зачем, мыльная фабрика купила ещё два института, в Нижнем Новгороде, а так же а Иванове. И это притом, что и наша контора загружена на сто процентов.
Набрали к нам энергетиков. В основном молодняк, сразу после диплома. Зарплаты у всех в три раза больше чем у «строителей». Начальниками и ГИПами (главный инженер проекта – Примечание автора) взяли преподавателей и производственников, что всю жизнь занимались ЭКСПЛУАТАЦИЕЙ энергосетей. Удивительный выбор …
… июнь 2010 года. За полгода сменилось три главных инженера, назначенных мыльною фабрикой. Новые ГИПы нахватали заказов без исходных данных, от которых уже отказались все остальные конторы.
Они заключили договора, в которых наш институт должен добыть все эти исходные данные и создать рабочий проект за чрезвычайно короткое время. Да ещё и с огромными санкциями в случае срыва намеченных сроков. Наш бывший владелец, сейчас он просто гендир, протестовал, но бесполезно. Всё решается мыльною фабрикой. Мы все находимся в шоке …
… ноябрь 2010 года. Твориться что-то совсем непонятное. Денежные объекты, которыми наш институт мог перекрыть все убытки от работы над нелепыми договорами, нахапанными новыми ГИПами, уходят на субподряд непонятным конторам.
По странному стечению всех обстоятельств, теми шарагами владеют сограждане определённого типа. Причём, их непростые фамилии, весьма непривычны для русского уха. Они звучат так, словно все люди, родились из одном из местечек, где-нибудь под Одессой. Наподобие: – Тыр-Пыр-Чковский.
Похоже, что мыльная фабрика получает от них неплохие откаты. Только это и объясняет такую идиотскую тактику…
… декабрь 2010 года. Почти год наш гендир пытался повысить зарплату «строителям» хотя бы до нижнего уровня «молодых энергетиков» . Мыльная фабрика вдруг заявила: – У нас в институте, одни энергетики прекрасно работают.
Кроме того, мы провели мониторинг (наблюдение за каким-либо процессом с целью изученья динамики – Примечание автора). По состоянию рынка труда проектировщиков-строителей вы и так получаете удивительно много.
Тем более, что сами ничего не умеете и все объекты приходиться отдавать сторонним компаниям. Так, что строители, а тем более архитекторы нам по крупному счету, уже ни к чему, мы теперь энергетикой начнём заниматься …
… май 2011 года. Мыльной фабрике уже надоело слушать поученья гендира. Поэтому его, а также всё руководство прежних времён, сдвинули на ступеньку пониже. Был он гендир, а стал зам по строительству. Был зам гендира, стал просто ГИП.
Им приказали в течение дня очистить свои кабинеты и переехать в небольшие клетушки. На освободившиеся места прислали своих верных людей: юристов и экономистов, никогда не работавших в проектных канторах …
… июнь 2011 года. «Старый» гендир решил, создать свой институт и забрать с собой своих верных соратников, всё бывшее руководство конторы. Его зам предложил мне и, ещё кое-кому, уйти вместе с ними.
Я с интересом спросил: – На какую зарплату? – и не получил никакого ответа. Вместо каких-либо цифр, я услышал: – Первое время придётся слегка потерпеть… – и, прочее в том же уморительном духе.
Такой разговор повторился с начальником несколько раз. В конце концов, я не выдержал и сказал человеку: – Это тебе можно терпеть. У тебя двое сыновей-бизнесменов. Они не дадут тебе пропасть с голоду, а у меня, кроме зарплаты, нет каких-либо доходов. – На этом вербовка закончилась.
Между прочим, за время долгой работы в том институте, всё руководство обеспечило своих многочисленных «деток» квартирами, обстановкой, дачами и, конечно, машинами. И это при том, что каждый «мальчонка» имел по две-три семьи и пять-шесть ребят.
А я и другие «строители» сидели на низкой зарплате. Особенно если сравнивать с проектировщиками, что трудились в конторах нашего города.
Сразу же вспомнился один разговор. Я возвращался с работы и встретил старого друга. Начался самый обычный, в таком положении, трёп. Ты где, как, сколько сейчас получаешь?
Мужик рассказал, что их институт слепил проект односекционного жилого девятиэтажного дома. Сам он сделал посадку, планировку, инсоляцию, демонстрационный материал, плюс подоснову. Все прочие части чертили люди смежных специальностей. За всю работу, с ним расплатились однокомнатной малометражной квартирой.
Я чуть не упал от услышанных слов. Дело всё в том, что в течение года, я сделал ту же работу по семнадцати секциям! И кроме достаточно средней зарплаты получал только взбучку за то, что работаю медленно.
Приятель послушал мою возмущённую речь, пожал плечами и лишь усмехнулся. Только потом, до меня вдруг дошло, в чём собственно дело. Насколько я знал, он являлся хозяином мелкой проектной конторы и, чтобы не нанимать архитектора, сам всё начертил. Совершенно естественно, что большую часть всей оплаты, он взял себе.
После той памятной встречи, я пришёл на работу, не смог удержаться и пересказал разговор гендиректору и его многочисленным замам. Все повели себя одинаково.
Они смущённо опускали глаза, и осторожно подбирали слова, словно беседовали с тяжело больным человеком. Например, с сумасшедшим. Причём, все перевели разговор на нейтральные темы.
Потом я случайно узнал, что руководство получало от наших заказчиков не только квартиры. Им так же давали помещения под офисы. Именно там они собирались разместить свою новую фирму …
… июль 2011 года. После своего понижения, «старое» руководство конторы не вняло голосу разума и так же, как прежде, объясняло хозяевам, как нужно работать. Им всем предложили уволиться. Я помогал гендиректору выносить из нашего здания альбомы, дипломы и почётные грамоты. Ему оставалось два месяца до получения пенсии…
… август 2011 года. Гендир со своими детьми и их жёнами быстро уволился. В общей сложности набралась целая дюжина. С ними ушло два «старых» зама и пять проектировщиков – друзья и подруги гендира. Видимо это были те люди, кому он обещал довольно приличный твёрдый оклад.
Все остальные благоразумно решили, так же как я: – Мы и так много денег для них заработали. Всё слушали байки о том, что нам нужно ещё потерпеть. Потом они купят офис, и институт туда переедет.
Тогда, мол, контора не будет платить за аренду всех помещений и наша зарплата значительно вырастет. Снова терпеть, ради того, чтобы у них раскрутилась ещё одна фирма, никто не хотел, и не двинулся с места. Ведь нашим хозяевам нужно было обеспечить квартирами, дачами, а так же машинами, своих подрастающих внуков. А там, глядишь, и правнуки будут …
… август 2011 года. Мыльная фабрика приобрела участок земли недалеко от нашего города. Начальство решило – застроить всю площадь дешёвым жильем и продать.
Нам дали заданье – слепить коттеджный посёлок. Сроки назначили нам нереальные, явно взятые прямиком с потолка. Даже в ударные советские годы таких сжатых темпов никогда не бывало. Мы поворчали и стали работать, с успокоительной мыслью: – Сколько сможем, столько и сделаем …
… сентябрь 2011 года. Приняли нового зама по строительству. Он армянин, мужик довольно толковый. Всегда занимался проектированием сооружений и зданий и твёрдо знал, что по щелчку пальцев хозяев, чертежи не возникнут. Он пошёл к молодому гендиру, сыну хозяина мыльного холдинга, и вернулся совершенно убитым.
Он рассказал, что в ответ на слова о нереальности сроков, начальник – экономист по диплому, вдруг заявил: – Да, что вы мне тут говорите! Есть такая программа, «Архикад» называется. Стоит там кнопку нажать, как в компьютере всё появляется. Вот я, например, свою трехэтажную дачу сделал всего за два часа.
Экономист был совершенно уверен, что 3D моделька, слепленная им на досуге, и является настоящим проектом. Его уже можно, нести в экспертизу и отправлять сразу на стройку …
… октябрь 2011 года. Заказов у новой фирмы «старых» хозяев, к сожалению, нет. Заместитель гендира, его верный соратник, что был вместе с шефом более двенадцати лет. Человек, получивший не меньше чем владелец конторы, вдруг разругался с ним в пух и прах.
Выяснилось, что никак невозможно слегка потерпеть, пока институт не раскрутиться в полную силу. Он гневно потребовал от прежнего друга свою часть активов. То есть, отобрал у него часть помещений. Расстались они очень плохо …
… ноябрь 2011 года. Замдиректора, что разругался со «старым» гендиром, пригласили создать новую фирму. Она должна была заниматься тем же, чем и наш институт, под управление мыльного холдинга.
То есть, проектированием энергетических и прочих объектов. Он позвал к себе всех «строителей» нашей конторы. Люди хорошо его знали, и идти к нему не очень хотели.
Честно сказать, бывший замдир был замечательный специалист определённого профили. Подобных людей в СССР называли массовиками-затейниками. Организовать и провести пикник на природе или поход в ближайший кабак – это он делал с блеском, а вот насчёт проектирования был слабоват. Да и грёб под себя, никого не стесняясь.
Для начала, народ решил, сходить к новым начальникам и попросить скромной прибавки к зарплате. Ну, а если всё выгорит, то оставаться на месте и больше не дёргаться.
Новый гендир презрительно бросил в глаза просителям: – Уходите, кто хочет. Мы никого здесь не держим.
На следующий день, пятнадцать сотрудников подали ему заявление на увольнение. Итого за три месяца, институт благополучно покинуло более тридцати человек. Архитекторы то же сказали, что скоро уволятся.
Строительный отдел опустел, и тут неожиданно для молодого гендира, выяснилась неприятная вещь. Оказалось, что строители чертили фундаменты под опоры для ЛЭП. Да и сами опоры пересчитывали и усиляли. Так как, ужесточились все нормативы на воздействия погодных условий …
… ноябрь 2011 года. Молодого гендира-экономиста вызвали на мыльную фабрику и распекли парня за то, что он не умет работать с людьми, благодаря чему они все ушли к конкурентам.
«Эффективные менеджеры» попытались набрать новых сотрудников. Да только на те небольшие зарплаты, что имелись тогда в институте, желающих, увы, не нашлось. Не помог даже их мониторинг.
Пришлось руководству мыльного холдинга стиснуть зубы от злобы, и подкинуть немного деньжат тем инженерам, что ещё оставались на месте. Правда, зарплата не поднялась до уровня «молодых энергетиков». Теперь этот разрыв стал составлять всего пятьдесят-сто процентов. С огромным трудом набрали новых «строителей» …
Больше всех выиграл главный архитектор конторы. Причём и в зарплате и в должности. В давнее время «старый» гендир переманил его со стороны и обещал мужику должность главного архитектора всего института. После ухода бывших хозяев выяснилось, что он числиться главным архитектором отдела строителей!
Нужно сказать, что такого ещё нигде не было в постсоветской России. Человек отвечал за архитектуру всего института, а числился и получал, как руководитель проектного сектора или же группы! После тринадцати лет упорных трудов, справедливость наконец-то была восстановлена …
… ноябрь 2011 года. Понеся большие убытки, мыльная фабрика предприняла противоправные действия. Служба её безопасности позвонила бывшему замдиру конторы, что переманил людей в новую фирму, и пригрозила ему скорой расправой.
Он заявил, что его нанял энергетический холдинг, который находится на дальнем краю нашей страны. Они дали ему полный карт-бланш в создании своего филиала. Поэтому любые вопросы нужно решать с его дорогими хозяевами. Не ограничившись этим, мужчина нанял охранника.
Шеф безопасности передал данный ответ руководству. Вопрос о плохом поведении окраинного энергохолдинга перенесли в столицу России. Говорят, что рыжий Чубайс тоже встрял в столь глобальный вопрос. Как ни крути, здесь решалось, кто же начнёт контролировать всё проектное дело энергетиков Поволжья с Сибирью.
Из окраинного энергохолдинга прибыла большая комиссия, состоящая из матёрых мужиков-проектировщиков. Они быстро провели аттестацию набранного к ним персонала. Кое-кого сильно понизили в должности. Кому-то пришлось и вовсе уволиться.
Кончилось тем, что пожилого замдира, который создал новую фирму и набрал персонал, по-тихому проводили за дверь. Место начальника занял его персональный шофёр. Он очень кстати оказался бывшим военным, подполковником, который находился в отставке. Руководить филиалом стал председатель комиссии. Говорят, будет сидеть здесь целый год …
… май 2012 года. Наш новый зам по строительству, сын свободолюбивой Армении, прожил двадцать лет в средней России. За долгие годы он слегка обрусел, но не смог до конца, усмирить свой большой темперамент.
На любом совещании мыльного холдинга, он хотел кое-что объяснить жадным хозяевам, которые совершенно не знали проектного дела. В первую очередь, он говорил им о том, что документацию небольшого посёлка на двести коттеджей невозможно слепить за такие короткие сроки. После очередного такого пассажа ему настоятельно предложили уволиться.
– Оченн хАрашо! – Громко воскликнул истинный горец: – Давно хОтЭл с вами расстаться. – и армянин сделал то, чего все ожидали, написал заявление.
Следом за этим, он сделал то, чего никто не ждал от него. Обычно, кавказцы любят пустить пыль в глаза, своей неслыханной щедростью. Зам по строительству оказался совсем не таковским. Он закатил такую отвальную, что очень запомнилась людям. Такую, что и прижимистые дети Израэлевы могли бы ему позавидовать.
В последний день службы, он принёс к архитекторам маленький тортик, купленный в небольшом магазине и пару початых бутылок сухого вина. Они остались в его холодильнике с недавнего дня рождения нашего молодого сотрудника.
Мы, было решили, что это только для нас. Все слегка пожурились, что маловато будет, конечно, на десятерых человек. Впрочем, и ладно, не стоит особенно жадничать. Спасибо, мол, и на этом.
Чать не госпремию он получил, а увольняется по собственному желанию мыльного холдинга. Мог бы сильно обидеться и не проставляться совсем. Все бы поняли это.
Но вот чего мы не поняли, так это зачем, при таком угощении он пригласил весь отдел – человек двадцать с лишним. Увидев такую «поляну», многие люди пожелали мужчине успехов на новом месте работы и свалили из комнаты. Нам уйти было некуда. Пришлось слушать его разговоры ещё целый час. Причём на сухую …
… июнь 2012 года. Должность зама по строительству стала свободной. На это место экономист пригласил своего соседа по даче. Видимо он обучал молодого гендира работе в программе, что зовут «Архикад».
Оказалось, что это милый, улыбчивый и незлобивый мужчина лет тридцати. Имелся только один недостаток, он не никогда работал проектировщиком, а трудился преподавателем архитектуры в университете нашего города.
Как я узнал от знакомых, к нему иногда обращались с заказами. Он с удовольствием делал эскизный проект и получал за это приличные деньги. После чего, заказчик брал неплохие картинки и «сырые донельзя» планировки сооружений и зданий и передавал их проектировщикам.
Такие институты, как наш, доводили всё до ума, разрабатывали все чертежи, проходили госэкспертизу и курировали введенье строительства. Но самое парадоксальное, что автором всё же считался именно он.
Я показал новому шефу своё большое портфолио. Оно насчитывало почти пятьдесят крупных объектов, из которых три с половиной десятка было успешно построено. После чего, попросил показать результаты его многолетних трудов.
Он немного помялся, но всё же принёс. Кроме двух заурядных многоэтажных домов, сделанных в коллективе соавторов, ничего интересного я больше там не нашёл. Большую часть его скромных работ составляли интерьеры квартир и тесных кафешек. Он и сам как-то обмолвился, что пришёл на эту работу, чтобы годам к сорока создать хоть что-то серьёзное …
… июль 2012 года. Зам по строительству вдруг объявил, что он хочет создать архитектурную группу. Она будет вести разработку эскизных проектов. Мол, мы будем лишь рисовать планировки с картинками, а разработку всех чертежей начнем отдавать куда-то на сторону, на субподряд.
То есть, теперь будем работать, как он делал всегда. Слепил кое-что, кое-как, получил за халтуру приличные деньги и благополучно забыл, а там, хоть трава не расти.
Наш главный архитектор несказанно обрадовался. Честно сказать и я тоже. К этому времени, я почти сорок лет разгребал дерьмо за эскизниками. Захотелось самим перейти из категории «рабочей скотины», в когорту скаковых лошадей, которые только красуются на ипподроме …
… июль 2012 года. Мыльная фабрика потребовала ускорить проект посёлка на двести коттеджей. Нужно сказать, что за прошедшие месяцы, конкретных заданий от наших хозяев мы так и не видели.
Раз в две недели в руководстве мыльного холдинга появлялся очередной менеджер по продажам жилья. Вместе с ним, кардинально менялся тип застройки деревни.
Самое страшное, что ни одного письменного указания мы ни разу не получили от них. Не говоря уж о конкретном техническом задании на проектирование, подписанного вельможным заказчиком. Все было, словно в шпионских романах. Всё на словах и только сглазу на глаз, чтобы не было ненужных свидетелей. В самом крайнем случае, по телефону.
Каждый из менеджеров утверждал, что сейчас хорошо продаётся этакий тип малоэтажных домов, такой общей площади. Типы были самые разные. Одно, двухэтажные отдельные здания, блокированные дома и таунхаусы.
Площади тоже варьировались в очень широких пределах: от 60 метров квадратных до 240. Каждый раз, мне было нужно срочно слепить несколько вариантов для утверждения начальством. Пока я их чертил, менеджер, почему-то менялся, и всё приходилось делать сначала.
… июль 2012 года. Кроме планировок коттеджей мыльная фабрика требовала и цветные картинки трехмерных моделей. Зам по строительству мне заявил, что я работаю в программе, которую зовут «Автокад».
По нынешней моде это уже моветон (проще сказать, просто дерьмо – примечание автора). Все теперь лепят трехмерку в «3D MAX», в крайнем случае, лишь в «Архикаде». Поэтому он нанял людей, которые будут теперь заниматься лишь этим, а я займусь чертежами в группе «строителей» …
(Тут на бумаге, оказалось удивительно много внушительных капель. Местами крупные слёзы заливали весь текст, написанный гелевой ручкой. Причём, заливали его так обильно, что с трудом удавалось прочесть эти горькие строчки. – примечание автора)
… июль 2012 года. Принесли пять картинок, что выполнили новые люди. То, что было сделано в «3D MAX», слегка превосходило мою работу по качеству, но не настолько, чтобы меня сильно хаять.
Да и фотореалистичности добиться они не смогли. Сразу было понятно, это не распечатанный на принтере фотографический снимок, а трёхмерная графика. Кстати сказать, мыльная фабрика не заплатила парням за работу, и они отказались сотрудничать с нашей конторой …
… июль 2012 года. Зам по строительству вдруг объявил: – Наконец-то, завтра приходит работать молодой архитектор. Она очень быстро работает в «Архикаде», прямо, как молния. Не успеешь ей дать задание, как уже всё готово. Мол, теперь-то дела пойдут на ура, и с укором посмотрел на меня.
Вышла какая-то пигалица, судя по внешности из чистокровных дочек Сиона. Она вела себя так, словно принцесса с Востока. Слушала только себя и пропускала чужие слова мимо ушей. Она заняла отведённое место и принялась за работу.
Тут срочно понадобились картинки трехмерных моделей и меня вновь подключили к процессу. Часть делал я, часть наше ещё молодое, лет тридцати, дарование.
Выяснилось, что она выдаёт результат не быстрее, чем я. Да и картинки её мне не очень понравились. Без архитектурных изысков, про которые я был очень наслышан, и какие-то тёмные, даже на экране дисплея. Ну, а если их распечатать на обычной бумаге, так вообще, будет не на что глянуть. Мои изображения выглядели значительно ярче и были более чёткими.
Меня это сильно обидело, о чём тут же узнал зам. по строительству. Он передал мне через главного архитектора, чтобы я прекратил соревноваться с молодым дарованием и занялся вплотную рабочкой. (Чертежами «строителей» – примечание автора)
Тут я, уже в тысячный раз, вспомнил то наблюдение, которое отлично усвоил в своей долгой жизни: – Главное, не как ты работаешь, а как тебе начальство относится … (Опять очень много пятен от слёз – примечание автора)
… август 2012 года. Главный архитектор несколько раз съездил на совещания на мыльную фабрику. Каждый раз он пытался, кое-что объяснить жадным хозяевам.
Сидевший рядом гендир, толкал его ногой под столом и злобно шипел: – Помолчи!!! Они не любят, когда им перечат!!!
После очередного вояжа к начальству, гендир перестал его брать с собой …
… август 2012 года. Заму по строительству объявили на очередном совещании: – Медленно очень работаете! Срываете сроки!
Он попытался всё объяснить. Мол, задержки все вызваны постоянными переделками зданий. Слишком противоречивые команды поступают от менеджеров. В связи с чем, нужно каждый раз понемногу сдвигать сроки сдачи.
На что получил суровый отлуп в стиле ответа красного пролетариата английским буржуям во главе с Чемберленом: – Переделывать будете до тех пор, пока мы не утвердим эти планы!
И более твёрдо добавили: – Сроки не обсуждаются! А если у тебя в институте люди плохо работают, нужно их заставлять! За два месяца, что ты сидишь на занимаемой должности, ты даже никого не уволил!
