Александр Тайгар
Проводник
– Повторяешься.
– Плевать.
– Кстати, – я обернулся, когда мы уже расходились, – а зачем тебе бык?
– А… продам. У него слишком серьёзная «побочка».
––
Идиотизм, значит… изображение быка стиралось с пластины, появившись на мгновение. Всё-таки – странная штука: ко всему прочему ещё и показывает, с чем ты соприкасался. Может это что-то вроде… остаточной энергии, эха? Отложив предметы – я закрыл глаза и мгновенно отключился.
Несколько недель не происходило решительно ничего… стоящего внимания. Каждый день я выходил на полчаса-час и возвращался обратно: следил за новостями, искал информацию. О предметах так и не удалось найти ничего толкового: даже обычных «сомнительных историй», которых в Сети не сосчитать – набралось не больше десятка. Иногда я начинал ощущать себя жуком в банке: бег по кругу; невидимые стены; и обречённая безызменность окружения… неизвестность и затишье давили. Откинувшись на спинку кресла, я отключил трансляцию новостей. Почти неделя… почти без сна… почти… – я уставился в потолок, вслушиваясь в окружение, – почти всё. «Ненадолго же тебя хватило… уже с ума сходишь». «Да, и готов говорить сам с собой» – я шепотом ответил собственным мыслям и упал на кровать.
Лёд… лёд и пустота вокруг… они не кончаются. Сколько я уже иду? Я перевёл дыхание, останавливаясь; посмотрел на далёкое, мутное солнце. Почему оно не двигается? Куда, чёрт побери, меня забросили на этот раз? Что-то темнеет вдали… поправив лямки рюкзака иду туда… и натыкаюсь на ледяную стену – уходящую во все стороны насколько хватает взгляда. За ней что-то есть… размытые силуэты. Они там. Они наблюдают. Они знают обо мне, я вижу! Кто? Кто ОНИ?! Я кричу, не слыша самого себя, руки бессмысленно колотят ледяной панцирь… обессилев, сползаю вниз, закрывая глаза. Может быть – это конец? Пора бы… Нарастает гул, земля начинает движение. Кто-то с другой стороны начинает бить в ответ – всё громче и громче… удары болью отдаются в голове. Я уже не могу подняться… жду последнего. Они не прекращаются.
Меня разбудил стук в дверь. Я соскочил с кровати, ничего не понимая, наполовину ещё оставаясь «за гранью». Кто вообще может стучать в дверь ЗДЕСЬ? Видеосвязь не работала… не работало вообще ничего – я наконец понял это, попытавшись открыть как обычно. Так… припоминаю, нам что-то рассказывали. Где здесь… «ручное управление»? Ага, нашёл. С лёгким хлопком дверь откатилась в сторону, в комнату влетела…
– Лия?!
– Слава! Ты почему не открывал?
– Спал. Как… когда ты вернулась? Что случилось?
– Вчера. Не знаю. Ничего не работает.
Народ толпился в коридорах, ничего не понимая, многие пытались вызвать лифт – несмотря на очевидную бессмысленность затеи.
– Н-да… лучше бы оставалась на Хэйхэ. Документы, деньги… всё ведь электронное.
Что-то щёлкнуло, на стене ожил старый монитор, начертив золотой круг на светло-голубом, почти белом фоне, свет стал тусклее, раздался человеческий голос:
– Сохраняйте спокойствие, ведутся работы по восстановлению. Оставайтесь в своих номерах.
Раздался шорох, за ним секундная тишина – и то же сообщение начало повторяться раз за разом.
– Вот тебе и двадцать пятый… – я посмотрел на Лию. – Вернёмся? Или поищем лестницу?
Лия пожала плечами.
– Не хочу сидеть, – я повернулся в сторону, которую обычно никто не ходил, кивнув на древний экран. – Не знал, что эта штука работает. Похоже, осталась именно для таких случаев.
Обычно закрытая дверь сейчас оказалась распахнутой – чуть дальше действительно виднелась лестница.
– Пойдём? – Я вопросительно посмотрел.
– А если закроется? Нет, я лучше здесь.
– Не должна… ну, если так – пошли ко мне. Расскажешь, как съездила?
Мы неспешно отправились обратно. Народ толпился меньше: многие послушались и вернулись, кто-то воспользовался лестницей – вспомнив наконец, что она существует. А кто-то зашел в мой номер…
– Ты кто? – выпалил я на выдохе. – Что…
Незнакомец обернулся, сверкнув разноцветными глазами:
– Стой где стоишь! – я замер, вмиг обессилев. – Ну, привет.
– Ховк… как ты…
– Помолчи.
Лицо сразу же окаменело. Гад… что у него за… Послышались шаги. Нет, Лия не заходи… Ховк вытряхнул мой рюкзак на кровать, сразу же выбрал свёрток… и упал, начав похрапывать. Раздался знакомый голос:
– Отомри!
––
Затемнив окна и приподняв кровать – мы расселись вокруг импровизированного «стола». Заблокировав дверь, Андрей добавил что-то к замку и поднял «купол тишины» вернувшись, расположившись между мной и Лией. На Ховка он надел силовые наручники, зачем-то пояснив: «это не требуется, но пусть будет».
– И как давно вы работаете вместе?
– Около трёх лет, – Лия поправила волосы. – Извини, так было нужно.
Я молча «переваривал» происходящее. Три года… это больше, чем я знаком с Андреем. Как же паршиво узнавать, что тобой всё это время манипулировали. Хуже только понимание и молчаливое согласие… с тем, что в целом – это действительно необходимо. Мне – чтобы избавиться от очередного «слоя наивности» (чёрт, да сколько же их у меня?); им… ну, есть ведь у них какие-то цели. Сорвать и выбросить: бездумное доверие приводит лишь к запоздалому разочарованию… в не самом плохом случае. Оно требуется только от других – тех, кем намереваются управлять.
– Конечно, я понимаю, – криво улыбнувшись, я посмотрел на Андрея и перевёл взгляд обратно на Лию. – Да и как иначе?
Оскалившись, я тихо и зло засмеялся.
– И как? Прошёл? Будут ещё тесты? – медленно выдохнув, я перестал хихикать. – Можете не отвечать.
– Никаких «тестов на прохождение» нет, – Андрей наконец заговорил. – Мы только лучше узнаём того, с кем собираемся работать.
– И тут я должен бы послать вас всех к чертям… или спросить: «кто – „МЫ“»? – я выдержал паузу. – Но не буду… потому что уже ничего из этого неважно, и бла-бла… бла. Уроды. Штампуете себе подобных – из уродов поменьше. А люди… да кто это?
Закончив, я сложил руки на «столе» перед собой, обхватив одной другую.
– Ты всё ещё хочешь найти мать?
– Может быть. Ближе к теме.
– Слава, я… – Лия осеклась на полуслове, заметив мой взгляд.
– Какие предметы использовал Ховк? Как вообще эти штуки работают? Что известно? Что предполагается? Исследуется? Скрывается? Если уж начали, так выкладывайте всё.
– Медузу и сокола, – Андрей положил фигурки ближе ко мне. – Медуза парализует волю, сокол помогает находить любые вещи.
– Ховк… это ведь не настоящее имя?
– Настоящее. Сейчас, во всяком случае. А какая разница?
– Обычный интерес к мелочам. Может и никакой. Ты его просто отпустил в прошлый раз?
– Нет, это был не он… – Андрей скривился, как от неприятного воспоминания, – тогда другой человек использовал бабочку. Её я потом передал тебе.
– А дракон?
– Что дракон? Тебя так интересует, как он попал к нам? Ты честно с ним договорился и теперь можешь использовать по праву. Не всё ли равно?
– За… – я остановился. Андрей действительно не знает о подмене, или хорошо играет? – Зачем мне отставили дракона? Проверить, буду ли я следить за Лией?
– Да, – глуховато ответил Андрей.
Лия метнула на него молниеносный взгляд, но тут же села, как ни в чём не бывало. Похоже, и вправду не знает. Я «расхохотался внутри»: никто никому не доверяет, ну чего ещё ожидать?
– Ты говорил, что почти никто раньше не подчинял себе предметов. А я слышал, что украденный предмет далеко не всегда перестаёт работать.
– Ну, в общем-то… да. Как обычно, всё сложнее. Кажется, словно предметы обладают волей – или чем-то похожим. То, что украденный предмет не работает – только часто встречающееся поведение. Будто им «не нравится» такое обращение. На деле же – «нормально переданный» предмет может иногда не заработать. И наоборот. Но ты подчинил себе уже три, плюс есть другие странные эффекты, о которых мы говорили. О таком никто не слышал.
Хм… а может – у меня в рюкзаке всё-таки настоящая фигурка? Нужно проверить ещё раз.
– Это ведь ты усыпил Ховка? Тоже предмет?
– Да, рысь, – Андрей достал из кармана блестящую фигурку, повертел в пальцах и убрал обратно. – Позволяет усыпить любого.
– На какое время?
– Как получится. Это зависит от человека, силы… опыта. Думаю, у него около суток.
– Что с остальным?
– Чем? Как предметы работают? Никто не знает. Исследования действительно ведутся… без особых успехов. Есть слух, что создали прототип носимого устройства, позволяющего сделать объект невидимым. Иногда добавляют, что благодаря изучению таких вот артефактов – вроде как удалось скопировать свойства. Второе очень сомнительно… есть большое подозрение, кто каждая фигурка уникальна. А богомол у меня уже очень давно.
– А первое?
– Может и правда, – Андрей чуть развёл руками. – Такие разработки всегда велись. И всегда скрывались – как и любые. Тем более военные. Тут я знаю не намного больше внимательного обывателя.
– Не скромничай. Может ты расскажешь? – Я посмотрел на Лию. – Чем вы у себя еще занимаетесь?
Лия слегка улыбнулась, Андрей хлопнул по столу, Засмеявшись:
– Ну ты сыщик! Они просто иногда проводят анализы и микроисследования не вполне официально. Выполняют «левые заказы», так сказать. Заметил что-то и напридумывал уже?
– Что делать с Ховком?
Андрей посмотрел на лежащее тело, помедлил, скривил губы и сказал:
– Оставим на лавочке в парке.
– И всё?
– Предметы заберём, естественно. А что ты предлагаешь? Я людей не убиваю.
– Да ладно? – мы с Лией сказали одно и то же одновременно, Лия добавила:
– Базу взорвал, не поморщился.
– Много ты знаешь, – раздражённо парировал Андрей. – Самооборона не в счёт. Всех своих я эвакуировал, а вояки… знали, на что шли – ещё когда выбирали профессию. Да и… от части человечности они отказались сразу же – добровольно передав примат воли вышестоящим.
– Ты ещё скажи: «служа преступникам», – насмешливо сказала Лия и отвернулась.
– Это ни к чему, – Андрей забарабанил пальцами по столу. – Всё равно… да.
– Кстати… а что вообще случилось?
– Это? – Андрей обвёл взглядом комнату. – Обычный ЭМ взрыв. Старо, но до сих пор эффективно, поскольку крайне редко применяется.
Андрей достал богомола.
– Давай, пока все другим заняты – отнесём его аккуратно.
– Всё-таки ты что-то недоговариваешь… насчёт него.
––
Снова потянулись рутинные, одинаково-серые дни. Отправив отчёт, я не спеша возвращался домой, перебирая мысли, воскрешая в памяти снова редкие впечатления. Вот так всегда: чего-то не хватает… хотя и жаловаться особо не на что. Работа работается, счёт пополняется – в отличие от многих. Лия больше мозг не выкручивает… я остановился. Ну… почти «не». От Андрея уже полгода никаких вестей. Дракон всё-таки оказался подделкой. Лия глупо всё отрицала – утверждая, что это он так «своевольничает», что «так бывает». Я не стал ничего доказывать и добиваться… какой смысл? Ведь сам же хотел отдать ей его – изначально. Чего жаловаться? И где-то в глубине себя, наверное – хотел ей верить… да. Мечты о поступлении в академию космофлота уже тогда стали казаться смешными, а желание найти мать… начав искать – я неожиданно понял, что боюсь правды. Пусть лучше остаётся, как есть.
Лёд. Лёд, куда ни посмотри… пустыня, едва присыпанная снегом. Куда я иду… сколько… когда? За… Что?! Это ведь уже происходило! Где я? И что… там? Счищаю снег-иней и снова вижу размытые силуэты. До них не добраться… никогда; переворачиваюсь на спину. Бездонное, но фальшивое небо – без звёзд… кроме мутного, едва согревающего Солнца. Ничтожная бесконечность иллюзий, замкнутых в себе и на себя… она так же лжива, как и это небо. Я жду. Удар. Ещё удар. Ещё… и ещё. Лёд начинает трещать. Что-то новое… меня подбрасывает в воздух. Кувыркаюсь и падаю – теперь лицом вниз. Слишком медленно… лед расчерчивает сетью трещин; теперь я знаю, кто за стеной. Снова падаю быстрее… замирая в последний миг. Лед щетинится острыми зубами, струйки пара и воды разбегаются в стороны…
Я стоял на четвереньках, тяжело дыша – проснувшись «скачком»; кожа будто всё ещё чувствовала медленно сползающее пламя. Если сны вернулись… значит скоро что-то должно произойти? Я вышел на кухню – после этих снов почему-то всегда хочется пить… как и после работы с предметом. Предметом… вздрогнув от догадки я побежал, чтобы достать дракона. Достал коробку, вынул шкатулку – рука замерла над крышкой. Вдруг всё же… сжав фигурку в кулаке, попытался вспомнить. Сотни игл кольнули ладонь, перед глазами расцвёл огненный цветок, заполнив собой всё – обернув меня своими лепестками. Снова лёд. И снег. Далеко. Город внизу… мы снижаемся, садимся около здания, окружённого ледяной стеной. Несколько человек выходят навстречу, один из них какой-то странный… неестественно бледный. Или… прозрачный? Мы встречаемся взглядом – неуловимо что-то в нём меняется: он быстро подходит; хватает меня за плечи; смотрит в глаза… это не человек.
Я проснулся лёжа на полу: голова побаливала, руки затекли. Поднявшись, ещё не вполне ощущая тело своим, я снова поплелся на кухню. Кто бы мог подумать… Лия всё-таки не врала. И Андрей тоже. Она жива. Если это действительно то, что видела мать… где она? Лед можно найти во многих местах, но такой свет… неужели Земля? Похоже, я беру новый отпуск. Впрочем… живот заурчал, снова подкатил уже знакомый дикий голод. Быстро разогрев и умяв двойную порцию, я решил поискать информацию о Земле – давно переставшей быть центром человечества, но всё же не до конца покинутой ими. И всё же странно… до неприличия мало информации о нынешнем положении дел на Земле. Да, там почти не осталось городов, но всё-таки… неправильно. Как же… оповещение и тут же последовавший вызов сбили мысли. Андрей, кто же ещё… самый подходящий момент.
– На связи.
– Привет, Слава. Есть дело.
– Это я понял. Когда?
– Минут через пять буду у тебя.
Я усмехнулся:
– Ну – спасибо, что сообщил.
Андрей оборвал звонок. Интересно, он таким образом хотел меня разбудить? «На всякий случай», так сказать. Какой бы иначе смысл предупреждать всего за пять минут «до»?
– Вот, – Андрей положил передо мной фигурку змеи.
– Ты теперь наверно даже и не задумываешься «правильно» получать предметы.
– С чего бы? Ты что, правда думаешь, что за полгода ничего не поменялось? Вот так – раз, и встало? Я бы не обратился к тебе, не будь это действительно необходимо.
– Да уж… – я подтянул серебристую змейку к себе, подцепив за кончик хвоста двумя пальцами, рассмотрел на свету поближе. Слабозаметные чешуйки переливались радугой, казались шершавыми. Поверхность оставалась гладкой. – Ты видишь чешую?
– Нет, – Андрея будто и не удивил вопрос, – но слышал, что предметы могут восприниматься по-разному. А есть версия, что они даже не существуют, в привычном понимании.
– И появляются, только когда в них начинают верить… ну да, что только не придумают эти теоретики…
Я обхватил змейку всей пятернёй, привычно сосредоточившись. Обычное молчание… первые покалывания. Онемение, слабость… дольше, чем обычно. Мурашки побежали по спине, холод коснулся шеи… накинув еще несколько колец – питон медленно повернулся, заглянул мне в глаза. Приблизился, с тихим шелестом выпустив язык… я не мог пошевелиться. Чей-то голос донёсся издалека; мир качнулся и замер. Мелькнула тень – что-то (кто-то?) с треском летело в мою сторону.
– Эй! Хорош!
Я отскочил, схватившись за плечо. Совсем уже?!
– Ты не просыпался больше десяти минут – просто сидел с открытыми глазами, что бы я ни делал. Это минимальный разряд, даже для гражданских электрошокеров.
– Кто их вообще ещё применяет?
– О, ты удивишься, похоже. Почти все. Время от времени.
– Да, это… что-то новое.
– Что?
– Змея. Реальная. Ну, то есть – мне она казалась полностью реальной. Жутковато… но никаких болезненных ощущений, как обычно… – я потёр плечо, – пока ты меня не шваркнул.
– А предмет?
– Не знаю, – я взял змейку, знакомый холодок побежал по руке, – похоже, работает. Что она даёт?
– Телепортация.
– Серьёзно? – я присвистнул. – И такие есть? Здорово… извини.
– Что…
Я стоял на льду около того самого здания. Ветер подвывал, закручивая снежные вихри. Черт, как же холодно… значит, вот она какая теперь… Земля. В небе показалась растущая тень. Похоже, перемещаться на дальние расстояния здесь можно только по воздуху… авиетка выплыла из-за белой пелены. Из здания вышло несколько человек, похоже – встречающих. Один, заметив меня – вскинул руки, перед ним что-то сверкнуло.
Ну уж нет, не сегодня… я стоял у себя в комнате, Андрей сидел в кресле. Похоже – просто ждал.
– Извини, не удержался. Проверил.
– Я так и подумал. Хотя не стоило.
– А ты спокойный…
– Так волнением не поможешь, – Андрей резко посмотрел, холодок снова пробежал по спине. Но не тот… это был настоящий ужас. – Так ведь? Ладно, думаю ты поймёшь.
– Конечно, – я положил предмет на стол.
Андрей ушёл. Накинув кофту, я сидел на кухне, держа в руках чашку с горячим чаем. Интересно, как он так посмотрел? Тоже предмет? Очень похоже. Ну, я тоже кое-что могу. На пластинке, лежащей передо мной – отчётливо проступали уже три силуэта.
––
– То есть как – закрывают?
– Не знаю, – Лия пожала плечами, – финансирования больше нет, наверное.
– А нас куда?
– Распределят по другим отделам, медкорпус-то никуда не денется. Но должности будут пониже. И зарплата.
– Мне-то куда ещё ниже? – Я прислонился к стене. – Помощником помощника?
– Нет. Но, как помнишь – отдел у нас не совсем обычный… был. Так что – не обольщайся.
– И не собирался, – я мотнул головой. – Слушай, а зачем нам это всё?
Лия то ли с недоумением то ли с насмешкой посмотрела, открыв рот. Но я перебил:
– Ладно, глупо. Здесь не Хэйхэ – лучше быть устроенным официально, числиться хоть где-то. А у нас есть варианты?
– Здесь они всегда есть. Но зачем искать ещё что-то?
– Тоже верно. Тогда что, попробуем уговорить ректора распределить нас в один отдел?
– По возможности, обычно так и делают. Если сам не попросишь о другом.
– Тогда в отдел?
Мы быстро собрались: у меня из личных вещей оставалась только старая планшетка—блокнот – зачастую, на ней удобнее делать записи; у Лии – игрушка—«талисманчик», больше всего напоминающая обычный меховой помпон с глазами.
– Зайдём? – я кивнул на дверь.
– Вряд ли он знает, – Лия качнула головой. – А, давай.
– Ли Аркадьевич, доброе утро! – Лия зашла первой, я кивнул и тоже поздоровался. – Вы не знаете, куда нас переводят?
– Здравствуй, Лия. Не знаю. А почему вас? – чуть напрягшись, он посмотрел на меня. – Вячеслав сокращён. Разве… ах да. Официально всё ещё числится, оповещение придёт позднее. Сожалею, что всё складывается таким образом.
– Да ничего… спасибо, что не «по собственному», – слегка растерявшись и глупо улыбаясь выпалил я.
– Если это шутка, то неудачная. – отстранёно ответил Ли Аркадьевич, цыкнув и поджав губы, – если вы действительно так считаете, то… впрочем, неважно. Думаю, через день-два получите окончательный расчёт. Всего доброго.
– Вот взъелся! – сказал я уже на улице. – Дивапатрик…
– Зря ты так. Ли неплохой, получше многих. Просто в некоторых вопросах слишком… идеалистичен.
– А, это так называется… думал, отрицать очевидное – это несколько другое. Ну, ладно.
Мне, в общем – «грех жаловаться». Пристроиться на синекуру с первого же раза – это больше чем «повезло». Но такое вот… поведение – всегда немного бесило. Да, не везде, но повсеместно – увольнение «по собственному» оставалось неофициальной нормой. И «должно быть» – редко когда соответствовало реальности. Отрицать очевидное могут разве что полные придурки… либо отъявленные лицемеры. Впрочем, одно другому далеко не всегда мешает. И не всегда вещи очевидны… н-да.
– О чём задумался?
– Да так… куда пойти, куда продаться. Вообще, слегка настораживает ситуация. Какой-то уж слишком очевидный ответ получается. А ты точно ничего не знаешь?
––
– Ну ты заморочился… я прям польщён вниманием. Не подумывал в журналисты податься? Епрес такое любит. Впрочем, если так хочешь узаконить наши отношения – я не против.
Андрей смеялся, но издеваться не собирался – иначе бил бы точно и жёстко, по самому больному. Но его вечные подтрунивание и клоунада всё равно немного выводили из себя.
– Остряк, – бросил я в сторону, – успокойся уже.
– Ну а чего, видно же – человек старался, столько интересного напридумывал! Х-х-х… ладно, закончили. То, что пришёл – молодец, проще будет. Сделаем тебя, скажем, э-э-э… консультантом по нестандартным вопросам. Будешь официально числиться в моей компании.
– Спасибо. График работы меняется?
– Нет, если только ты не собираешься покидать космополис. Теперь будешь должен всегда оставаться на связи.
– И всегда готов… чем ты занимаешься, кстати? Кроме телешоу?
– Всем понемногу. А что, уже карьеру планируешь?
– Нет. Интересно, где и как ты добываешь информацию.
– Тяга к знаниям – это хорошо. Но не советую тебе копать в этом направлении. Кстати, вот что я узнал о твоей матери: последний след обрывается в Санкт-Петербурге Земли. Немного странно, но дальше узнать действительно не удалось – прилетела и пропала. Можешь сгонять как-нибудь, полюбоваться на ледяной город ушедшей эпохи. Предупреждаю сразу, если опять захочется поиграть в сыщика: найти там кого-то будет непросто – даже с его нынешним населением.
– Спасибо, разберусь. Задания будут?
– Пока нет, держи связь.
– До встречи.
– Пока, – Андрей кивнул, и ответил на вызов, прижав наушник к уху. Отвернувшись, я потянулся к двери. – Стой!
– Что?
Дверь заблокировалась, с обеих сторон дополнительно выдвинулись обычные бронелисты.
– Мелкие неприятности.
– Мелкие? – С нажимом переспросил я.
– Не самые крупные, – Андрей достал несколько фигурок: стрекоза, медуза и змея поблёскивали на столе: пробежался по ним взглядом, выбирая; убрал две во внутренние карманы куртки, сжал змею в кулак и вдруг бросил обратно на стол. – Так, почему она не работает?
Я подошел, взял змейку, посмотрел её «на свет», как в первый раз.
– Чешуек не видно.
– Мне не это интересно!
– Не ори, – я сжал змею.
Слабое покалывание… почти не ощутимый холод. Что такое? Выползай… я начал вспоминать первый опыт. В дверь гулко ударили. «Быстрее»! – где-то далеко крикнул Андрей. Быстрее… ты же помнишь меня. Давай. Холодный хвост обвился вокруг шеи – и я увидел перед собой кобру. Змея выпустила язык, покачалась из стороны в сторону… и бросилась мне в лицо.
– А-а! – я отшатнулся от фантома, очнувшись. Андрей сосредоточенно наблюдал за дверью, держа бластер наготове, бронелисты уже заметно покоробило. – Руку!
Мы стояли в парке – в том самом «укромном» месте. «Что это было»? – спросили мы одновременно.
– Не знаю, – ответил я. – А почему дверь выбивали? А не вырезали?
– Потому что я заполнил коридор взрывоопасным газом. Потому же и били долго – чтобы ненароком не наделать искр.
– Сам-то с бластером ждал.
– На предохранителе. Глупо, но спокойнее.
– Опять недоговариваешь.
– Все фигурки контактировали с кожей. Думаю, я бы справился. Но проверять без нужды как-то не хотелось. Так почему она не работала?
– Не знаю. Как и в первый раз, я увидел змею. Только теперь кобру. И она на меня бросилась…
– Кино.
– Ага, виртуальность. Как сам говорил, предметы будто обладают волей.
– Так что же, мне её каждый раз «уговаривать»?
– Не знаю, – я пожал плечами и протянул фигурку, – попробуй.
– Ничего, – Андрей снова проверил и вернул змейку, добавив то ли всерьёз, то ли с насмешкой, копируя меня: – Что-то ты не договариваешь.
– Однозначно. Только не знаю, что. Думаешь – я понимаю, как именно это работает?
– Думаю, что теперь буду беспокоить тебя чаще.
– Обрадовал… – налетел ветерок, я поёжился. – Кто нападал? Снова Ховк?
– Сдался он тебе. Нет, это другой… товарищ.
– Русский?
– Всё бы тебе знать… – Андрей замолчал.
– Всего – не нужно. Я бы и от этого отказался, наверное…
– Ладно, при нынешнем раскладе скрывать будет затруднительно. А тебе надо будет находиться поближе. Намного. Сможешь переместить нас… в Мега-декс?
– Хватайся, – я подал руку и прищурился.
– Внутрь пойдём? – мы появились недалеко от малоиспользуемых входов в ТРК.
– Конечно, зачем бы иначе я просил. А ты есть не хочешь?
– Аппетита нет.
Андрей снова закрыл нас «куполом тишины», когда мы уселись за столик.
– В общем, ты прав: многое от тебя теперь будет бессмысленно скрывать. Но, меньше знаешь – крепче спишь. Верно ведь? Так что думай, прежде чем спросить.
– Ты долго ещё будешь набивать себе цену?
– Всегда.
– Можно послать вас всех к чёрту?
– Можно. Хоть и бессмысленно.
– А в чём тогда смысл?
– Х-х-х… ладно, подурили. Вкратце: нападавшего зовут Николай Судаков, ему не нравится, что я прекратил с ним сотрудничать. Как ты давно догадывался, к твоей предыдущей работе я действительно причастен. Разумеется – разработки, которые там велись, не вполне законны. Конечно же – я их и свернул. И да, – неуловимо быстро Андрей положил свою ладонь мне на руку, я почувствовал укол, – теперь я не могу тебя просто так отпустить. Сейчас ты получил микроинъекцию особого вещества и несколько наномашин – которые запустят нужную реакцию, при необходимости. Я не собираюсь делать тебя рабом, не беспокойся. Я…
– Ты уже это сделал, посадив меня на цепь. Больше некуда собираться, верно? С помощью этой дряни ты можешь меня убить, я слышал о таком. Но не можешь…
– Могу, – тихо сказал Андрей, подхватывая обмякшее тело. – Я многое могу.
