Александр Шевцов (Андреев)
Введение в отладку
© Издательство «Роща», оформление, 2017
© А. Шевцов, 2013–2017
* * *
От редактора-составителя
На протяжении нескольких лет автор книги, которую вы держите в руках, писал на тему отладки. Изначально он не задумывал книги с таким названием. Каждая часть книги – это вспомогательные материалы для живых семинаров. Тема Отладки оказалась очень востребованной, и семинары из планируемого одного превратились в целую серию.
За это время на рабочем столе моего компьютера накопилось немало бесценных материалов. А заставлять автора переделывать их и доводить до завершенной книги слишком жестоко.
Тогда мне пришла мысль издать их в виде записок, так, как они и были написаны. Поэтому читая, вы встретите некоторые мысли, которые повторяются из части в часть. В этом нет ничего удивительного: автор думал, искал, и какие-то его находки и мысли развивались и требовали уточнений и объяснений.
Уверена, что их ценность, как и ценность всей книги, от этого меньше не стала.
Вступление
В основе довольно непростой и требующей больших знаний и опыта прикладной психологической работы, именуемой отладкой, лежат несколько простых понятий, которые можно считать ее основаниями.
Но, прежде всего, надо сказать, что это не дело психолога учить людей, как делать дела, особенно, предприятия. Если кто-то занимается обучением предпринимателей или каким-либо видом бизнес-тренингов, он не психолог. Обучением предпринимательству должны заниматься профессионалы в экономике и предпринимательстве.
Дело психолога – психология.
Следующее: если психолог называет свое дело как-либо мудрено, наукообразно и вообще на иностранном языке, так что непосвященный человек не может понять, о чем речь, он прекрасный бытовой психолог, что значит, великолепно видит возможности, которые можно извлекать из человеческих слабостей и скрытых желаний. Про такого психолога можно сказать, что он бизнесмен или «настоящий ученый», но только не искатель истины.
Настоящая наука – все же поиск истины. Любая полноценная наука, в том числе и психология, должна делаться на простом, точном и понятном языке. При этом, если другие науки должны быть понятны по преимуществу тем, кто ими занимается, то психология, особенно прикладная психология, должна быть понятна и тем людям, с которыми работает психолог.
Это не значит, что работа таких психологов, которые прячутся за тем ужасным языком, который сейчас используется научным сообществом, бесполезна, а сами они не нужны или не заслуживают своих денег. Такие люди прекрасно чуют рынок и спрос и способны обеспечить желающих именно тем товаром, в котором нуждаются люди. Что значит, что они работают психотерапевтами, приводящими психику клиентов в здоровое состояние.
Поскольку наши предприниматели болеют западничеством и хотят иметь все, как у их учителей и кумиров оттуда, психологи вынуждены приспосабливаться к требованиям рынка и маскироваться под то, что модно на главных рынках мира.
Этим я хочу сказать, что невольное мошенничество русских психологов – лишь вынужденная мера, диктуемая русским рынком. И то, что наш психолог прикидывается консультантом или как-то круче, например, коучером, не значит, что он плохой психолог и не помогает своему заказчику.
Но что гораздо важней: в России не будет своей психологии предпринимательства, пока наше государство не поймет, что пора с Западного пути переходить, условно говоря, на Восточный, а еще лучше, на свой, русский путь. Иными словами, на мой взгляд, пора от гонки за право считаться одной из европейских держав переходить к протекционизму, подобно Китаю, и к воспитанию гордости собственными традициями предпринимательства.
Когда русский предприниматель, промышленник или купец почувствует, что в том, чтобы быть русским, есть сила, поскольку за ним РОССИЯ, тогда и у русского психолога появится возможность работать на русском языке и с русскими понятиями.
Однако рынок – вещь стихийно-божественная, мнение ему не навяжешь, и мои сетования бесплодны. Пока есть такой рынок, будет и такая психология. И это плохо не для рынка, а для психологии, потому что наука, делающаяся в подражание, либо должна умереть, либо обречена на вторичность.
По-настоящему глубокой может быть только та наука, в которой используются собственные, веками проработанные и устоявшиеся понятия. А это невозможно сделать, если не опираться на родной язык, в котором понятия оттачивались тысячелетиями.
Тем более не сделать действенной психологию, связанную с управлением, если говорить не на том языке, на котором говорят те, кто будет на тебя работать. Собственно говоря, почему-то ни у кого не вызывает сомнений, что, размещая заказ в Китае или Таиланде, надо говорить по-китайски или тайски, а вот в отношении русских это правило не работает. Наши психологи говорят на странной смеси латыни и английского с нижегородским, именуемым в отличие от просторечья простонаучьем.
Прикладная психология отладки – наука достаточно простая и понятная, чтобы в ней мог разобраться не только психолог, но и любой предприниматель, который захотел улучшить производительность или обстановку на своем предприятии. Поэтому она должна излагаться простым русским языком и строиться из доступных и очевидных понятий, выведенных путем точного и строгого рассуждения.
Прикладная психологическая работа не может вестись, если принявшийся за нее человек не владеет достаточным пониманием того дела, за которое взялся. В данном случае, отладки. Понимание же невозможно без соответствующей теории.
Теория в том древнем, исходном смысле, означала в древнегреческом языке, всего лишь созерцание. Теория – это отнюдь не длинные и нудные письмена. Это всего лишь запись того, что удалось рассмотреть. Запись или описание некой действительности, которая и становится предметом науки.
Вполне естественно, если ты видишь предмет своей работы и понимаешь его, то стоит тебе определить цель, которой ты хочешь достичь, как появляется возможность превратить увиденное в задачи. А задачи сами находят способы своего решения. Иными словами, если предмет удалось описать до такой степени, что достижение желаемого стало осознанной целью, метод определится сам собой, поскольку он не более, чем способ достижения цели или путь к ней.
Что может быть целью прикладной психологической работы по отладке?
Для людей, которые обращаются к психологу, эти цели разные. Кто-то хочет счастья в семейной жизни, кто-то увеличить прибыль в своем предприятии, кто-то – получить место в обществе.
Но для психолога она всегда одна и та же: помочь человеку достичь его цель.
Безусловно, психолог имеет право на нравственный выбор. Если его душа не принимает ту цель, к которой стремится обратившийся к нему человек, психолог имеет право вообще не браться за эту работу. Но если он за нее взялся, то его собственные цели и оценки исчезают, и существует только то, что нужно заказчику.
И вполне естественно, что при таком подходе, цели заказчика становятся целями психолога. А это значит, что он должен уметь решать несколько разных типов задач, в соответствии с теми целями, которые приносят ему люди. Однако сначала надо понять некие основы отладки вообще.
Часть первая. Основы
Глава 1. Что может быть предметом отладки? Исходные понятия
Принято считать, что предметом отладки являются предприятия и предпринимательская деятельность. Однако такое мнение установилось потому, что таким образом практический психолог может подобраться к большим деньгам.
В действительности, и это очевидно, если рассматривать отладку как прикладную психологию, предметом ее становятся любые сложные дела, в которых у человека что-то не ладится. Попытки начинать сразу с предприятий ведут к тому, что психолог теряет себя как психолога и становится одной из производственных служб. Его успешность после этого определяется количеством накопленных образцов для подражания, более-менее случайно найденных по всему миру.
Иными словами, погоня за деньгами убивает психологию как науку, превращая практических психологов в ходячие справочники с готовыми решениями для случающихся неполадок. Если же мы хотим, чтобы прикладная психология была наукой и развивалась как наука, необходимо разрабатывать собственную фундаментальную теорию психологии отладки.
Очевидно, что для этого необходимо уйти с той поверхности, где бурлят страсти и деньги, и заняться пересмотром понятий, обеспечивающих саму возможность подобной работы. При этом исходными, если мы хотим, чтобы это была научная психология отладки, должны быть два: психология – это наука о душе, а отладка – это улучшение того, что уже есть и работает.
Поясню.
Советская психология довольно много занималась всяческими производственными задачами. Были даже большие школы, выполнявшие госзаказ на разработку тех или иных тем, связанных с психологией различных отраслей социалистической экономики. После разгрома психотехники и общих погромов психологии в тридцатые-сороковые годы все подобные изыски не очень поощрялись, тем не менее, подобная работа велась уже в конце сороковых – начале пятидесятых, еще при жизни С. Л. Рубинштейна.
Во времена развитого социализма ее объем увеличился, а в девяностые чудовищно разросся с помощью того, что ворвалось в умы русских психологов со свежим западным ветром. Однако то, что делали советские ученые, было, по большей части, потрясающе скучно и безжизненно, а то, что делают русско-американские школы консалтинга, не имеет отношения ни к науке, ни к психологии… Чаще всего, это просто набор весьма действенных отмычек.
Советская психология и не могла решить задачу производственной отладки предприятий, поскольку из естественнонаучной психологической парадигмы, зафиксированной в Общей психологии, такая работа никак не выводится. Между фундаментальной теорией естественнонаучной психологии и ее прикладным использованием лежит пропасть. Причем, пропасть понятийная, что значит, отсутствуют предмет и понятия, которые бы связали эти два способа рассуждать о мире.
Практические же психологи, почувствовав этот разрыв и осознав, что психология не в силах его заполнить, совсем отказались от фундаментальной теории, в сущности, уйдя от научности.
Что же это за разрыв и почему между теорией психологии и ее практикой не удается перекинуть мостик? По сути, ответ довольно прост. Естественнонаучная психология – это вовсе не психология, это одна из наук о теле. Прикладная же работа, это всегда работа с душами, и предметом ее являются взаимодействия душ, а не тел. И то, что эти взаимодействия пытались объяснить из физиологии тел, было исходной и принципиальной ошибкой.
Точнее даже, не ошибкой, а мечтой о покорении мира, в котором мы сами будем вместо богов, которых изгнали вместе с душами.
Вполне естественно, что эти теории не связывались между собой. И вполне естественно, что прикладная психология легко обретает свою фундаментальную теорию, если рассматривать и ту, и другую как единую науку о душе.
Конечно, в условиях полного забвения души и полутора векового отказа разрабатывать науку о ней, сложности будут и на этом пути. Тем не менее, любое обращение к душам во время прикладной работы мгновенно награждается откликом, в отличие от попыток искать физиологические механизмы поведения. И это настолько обнадеживает, что придает смысл даже ошибкам, которые случаются на пути к науке о душе.
Путь же этот лежит сквозь те поля, которые принято называть культурой и историей человечества. Поля эти сотканы из нашего сознания, которое, как известно, ничего другого, кроме знаний, то есть образов, содержать не может. Образы же эти бывают нескольких видов. Часть из них просто описывает действительность, их можно называть образами мира.
Не в том смысле, что они описывают мир целиком, а в том, что они хранят знания о каких-то его частицах. Поэтому я искусственно ввожу различение: есть образы мира, которые принято было называть представлениями, и есть складывающийся из них цельный Образ мира. Его я пишу с большой буквы.
Между образами мира и Образом мира большой путь. Чтобы сложиться в него, образы должны иметь способность сливаться и прирастать, при этом усложняясь и углубляясь. Так рождаются сначала понятия, а затем и обобщающие или обобщенные понятия о действительности, которые по сути своей есть лишь сложносоставные образы, но перешедшие на иной качественный уровень.
Когда мы говорим об отладке, мы можем говорить и об отладке предприятия. Но можем об отладке семейного счастья, или об отладке партийной работы, а можем и об отладке государства.
Важно не то, что именно мы отлаживаем, важно, чтобы у нас было понятие о том, как делать сложносоставные образы действенными, потому что психолог не может отлаживать ни предприятие, ни государство. Это дело предпринимателя или государя. Психолог не работает с вещами, предметами или устройствами. Он работает с их образами, помогая человеку обрести понимание. Стало быть, дело психолога – не отладить предприятие, а помочь его хозяину обрести нужные понятия о предприятии.
Отлаживать свое дело он будет сам.
И будет он это делать не на основе понятия о предприятии, а на основе еще более глубокого в силу своей обобщенности понятия о Деле или, точнее, сложном Деле. Понятие о Деле входит истой, то есть исходным образом, в образы любых дел, которые мы затеваем. Если у вас ошибка в понятии о Деле, у вас исходная ошибка, подобная разрыву в фундаменте вашего дома. Через нее придет беда и разрушение, как бы вы ни вылизывали фасад и внутреннее убранство.
Поэтому начинать отладку надо с оснований.
А вот это, в отличие от всего остального, дело психолога.
Психолог не может за хозяина дела найти лучшие производственные решения. Он просто не знает его дело, да и никто не может знать дело лучше его хозяина. Но он может помочь хозяину вывести то исходное понятие, которое тот заложил в основание своего дела, и выявить в нем слабины.
А затем проверить все остальные понятия, строящие его дело, и привести их в соответствие с основанием. В сущности, эта работа подобна точному рассуждению. И, как это ни странно, но древняя мудрость, утверждающая, что вначале было слово или логос, как говорили греки, верна: наши дела строятся в соответствии с законами божественной речи…
Как он дышит, так и пишет, пропел как-то Окуджава. Наша речь складывается из глубинных понятий, в которых либо есть точность и строгость, либо ее нет. Если она есть, эти понятия способны извлекать из мира силу и вкладывать ее в наши дела.
Во всяком случае, ораторы, подымавшие людей на огромные дела, способны были опускаться к таким понятиям, которые таятся в первозданной глубине нашего сознания, прямо возле источника нечеловеческой силы, что доступен только дыханию…
Глава 2. Если ты сделал дело, значит, ты умеешь!
Психолог может работать с отладкой любых дел. И ему даже не так уж важно, знает ли он, как делаются такие дела. Гораздо важнее исходное понимание, что знает тот, кто нуждается в помощи.
Тут возникает кажущееся противоречие: если человек знает, как делать дело, зачем ему обращаться за помощью к психологу?
Противоречие действительно кажущееся. Психолог нужен не тогда, когда ты создаешь свое дело, а тогда, когда что-то в уже созданном деле не заладилось. Иными словами, знать, как сделать то или иное дело, должен его хозяин. Дело психолога знать, как сделать это дело успешным.
Поэтому психолог исходит при отладке из того, что тот, кто сделал дело, знает, как оно делается. Более того, мы знаем, как делать дело, до того, как начали его делать. Ни один человек не начинает новых дел, пока у него не сложится образ этого дела. Разве что ему дан приказ, и он учится в бою, как говорится. Но это уж совсем особые случаи, которые надо разбирать отдельно.
Все обычные дела сделаны людьми, которые, самое малое, знают свое дело в общем. Что означает, что у них есть общий образ этого дела. Вот с образом и должен работать психолог.
Если человек чувствует, что в его деле что-то не ладится, это означает, что либо образ его недостаточно глубок, либо есть скрытое противодействие. Скрытое противодействие – это всегда люди, которые сопротивляются или вредят. Для психолога это означает, что его работа разбивается на две части: проверив, что образ дела вполне исправен, он принимается искать помехи не в нем, а в людях, которые его исполняют.
Тем или иным способом, но образ будет исправлен, а дело приведено в соответствие с задуманным образом. В этом и заключается суть отладки: выверить качество исходного образа дела и сличить ожидания с действительностью. И если будет выявлено, что в образе дела есть недочеты, исправить образ. Если же образ хорош, а противодействуют люди, найти средства, как исправить людей.
Однако сама работа по выверке образа может быть чрезвычайно непроста. Лучший случай, когда хозяин, создававший образ и строивший по нему дело, разумен и хорошо понимает, почему он поступал так, а не иначе. Чаще всего, люди создают свои дела не разумно, а по образцам. Увидели, что кому-то удалось сделать хорошее дело, и пытаются его повторить. Иногда это срабатывает.
Чаще приводит к неточностям. Особенно, если пытаются повторить успех родителей в семейном деле. Это очень показательный пример. Родители создали свой образ семьи, исходя из своих собственных особенностей. Для них подходили одни средства. Когда вы создаете семью, вы другие, и вам чужие средства могут не подойти. В итоге прекрасный образ, заимствованный у папы или мамы, приносит несчастье…
Точно так же не работают в русских условиях западные методы управления экономикой, что особенно ярко проявилось в девяностые и продолжает сказываться до сих пор. Казалось бы, взять, изучить свои условия и подумать. Но так верится, что если приложить побольше сил, то сопротивление будет преодолено…
Если человек создал дело, значит, он знал, как его делать, уже к началу. Но что значит это его «знал»? Вот это и нужно выяснить в предварительном исследовании. Откуда были взяты исходные знания о том, как делаются подобные дела? Все это должно быть подробно описано в особом исследовании предварительных условий отладки.
И выстроено в некую последовательность образов, которые что-то делают с потоком жизненной силы, которая протекает сквозь дело. Это позволит посмотреть, что было, так сказать, на входе в каждую часть дела, что ожидалось на выходе, и что обнаружилось в действительности.
Таким способом можно выявить, какие именно участки дела не работают.
И тогда станет очевидным, что неверно в их исходных образах: либо это неподходящий образец, либо образ, созданный хозяином дела, плохо продуман. Все негодные образы должны быть заменены.
Конечно, это потребует работы и, вероятней всего, изучения того, как надо делать подобные дела. Причем, изучать придется не столько психологу, сколько хозяину дела. Возможно, придется нанять профессионалов, которые выстроят неудачные участки. Но это опять же не дело психолога.
От психолога требуется лишь разбить все дело на составные части, равные объемам тех образов, которые использовал хозяин. И выяснить, какие ожидания закладывал хозяин в каждый такой образ. И если на выходе из образа отсутствует соответствие ожиданиям, из него надо сделать задание для того, кто умеет строить такие участки.
Задание – это, по сути, требование к образу, чтобы он обеспечивал ожидаемый выход. Попросту говоря, каждый слабый участок должен быть снабжен точным описанием того, как он работает, и пожеланием хозяина, чего он от этого участка хочет.
И опять же дело психолога – выяснить, плохая работа этого участка зависит от качества образа или от сопротивления людей. Лучший образ должен создавать не психолог, а тот, кто знает дело. А вот с людьми может поработать и психолог.
В любом случае, помеха должна быть удалена. И если у нее есть носитель, который не хочет меняться, она удаляется вместе с человеком. Лишь бы хозяин дела имел твердую решимость сделать его успешным.
Глава 3. Душа на производстве
В отладке, как и во всей культурно-исторической психологии, придется принять, что душа есть. Прикладнику не обязательно видеть ее неким тонко-материальным телом, наподобие призрака, достаточно если он будет считать душой то, что отзывается в ответ на происходящее, щемит, болит, радуется, ликует. В общем, некий источник желаний и оценок, ощущаемый движениями в груди, как говорили в старину – в сердце.
Естественнонаучная психология советской поры знала о душе и даже дала ей особое имя, чтобы как-то учитывать в своих построениях. Называли ее в ту пору человеческим фактором. Это понятие, что очевидно, управленческое и означает оно, что как бы хорошо ни была отлажена «некая система», в нее всегда может вкрасться сбой из-за человека.
Даже такое краткое описание позволяет вынести некоторые суждения. Во-первых, очевидно, что все эти «управленческие системы» предполагалось создавать путем жесткого рассудочного рассуждения. Своего рода механика во взаимоотношениях либо между людьми, либо между человеком и сложной машиной или производством. Механизмы должны были работать четко, поскольку человек психологии, построенной на теории условных рефлексов, казался хорошим придатком к любой механике, рассматриваясь сам, как рефлекторная машина.
Такова суть естественнонаучной психологии, то есть любой психологической теории, выводящей себя из психофизиологии как основания всех рассуждений. На деле теория не срабатывала, даже если психологи и не поминали в своих построениях психофизиологические, то есть рефлекторные основания своего понимания.
Поминай не поминай, а то, что заложено в основание, так или иначе, скажется. И оно сказывалось, в конце концов, сорвав самый большой механический проект человечества – Советский Союз! Человеческий фактор…
Человеческий фактор, в действительности, был присутствием души в телах тех, кому предназначалось быть винтиками. Недооценка точных оснований чревата разрушительными последствиями. При создании «управленческих систем» необходимо исходить из того, что взаимодействовать будут души. А души так ценны для людей, что те порой готовы пожертвовать телами, идя на смерть. И это исходно делает все построения, в которых человек рассматривается как тело, сомнительными.
Это не значит, что все находки той психологии были неверны. Они безусловно верны в рамках каких-то допущений и посылок. Но надо идти глубже и шире, чтобы увидеть все то, что делало даже урезанную психофизиологию действенной в определенных условиях. Оно не учитывалось, но оно было и оказывало влияние на людей.
Что это?
Безусловно то, что душе необходимо для воплощения тело, и она очень бережет его и заботится о его нуждах. Поэтому душа заинтересована в том, чтобы тело было сыто, ухожено, не болело. И пока предложенное дело не выходит за рамки душевной заботы о телах, людьми можно управлять и через телесные потребности.
Это соблазнительно, поскольку чрезвычайно упрощает работу управленца. Предложил людям то, что удовлетворит их телесные потребности, и считаешь, что теперь они будут на тебя работать точно в соответствии с договором. А все дело пойдет вперед, как хорошо смазанные часики.
Но тут один из начальников унизил хорошо оплачиваемого работника, и тот хлопнул дверью и ушел на менее оплачиваемую работу в другое предприятие. И у тебя провалился целый участок. Причем, чем лучше оплачиваются работники, тем легче они обижаются и тем внимательнее следят за тем, чтобы им оказывали уважение.
Иначе говоря, мы наблюдаем парадокс естественнонаучного управления: с подъемом заработной платы точность работы винтиков не увеличивается, зато готовность бросить работу, если будет унижение, возрастает! А при снижении зарплаты люди легко уходят с работы, если находят зарплату лучше. Денежная стимуляция не работает, а когда работает, она коварна и ненадежна. Это закон.
И объясняется он лишь при допущении, что у этих людей есть душа. Именно она, пока заработки крайне низкие, требует смирить гордость ради выживания тела. Но по мере роста человека в зарплате и по служебной лестнице, душа начинает следить за тем, чтобы отношение к человеку не оказалось ниже, чем требует его место. Именно это воспринимается как унижение, толкающее человека на уход.
Следит душа за этим через личность.
И психолог, чтобы уварить или отладить большое дело, должен видеть и тот уровень взаимодействий, на котором обеспечивается выживание тел, и тот, где личности распределяют места и достоинство. И саму душу!
Только при учете всех этих составляющих описание дела становится ему соответствующим, а рассуждение, заложенное в это описание, точным. А значит, управляющим действительными взаимодействиями внутри дела.
Поэтому каждый работник должен быть описан и как тело, и как личность, и как душа. Как тело он должен быть описан с точки зрения количества денег, которые ему нужны для удовлетворения своих нужд, однако тела эти оказываются непростыми! При удовлетворении нужд человек воспринимает в качестве своего тела, которое ему надо кормить, и тела всех тех иждивенцев, которые от него зависят.
Поэтому, описывая тела работников, необходимо учитывать их полные потребности, включая семью и даже домашнюю живность.
Соответственно, описывая личности, мы снова описываем деньги, в которых они могут нуждаться. И тут открывается много неожиданного, потому что личности могут иметь удивительные желания. Хорошо еще, если они способны копить на свою мечту. Гораздо хуже, если они готовы действовать напролом, выискивая способы быстрого получения денег.
Тем не менее, описание личностей начинается с выявления того, о чем они мечтают. Это лучше делать в играх, где люди способны раскрывать свои мечты. Таких игр может быть много, и это очень важная часть психологической работы, поскольку составление личностных портретов участников дела позволяет выявить самые страшные подводные камни.
Описание же душевных проявлений к деньгам отношения не имеет. И составлять его лучше по отзывам других людей или по проявлениям души в разных делах.
При этом надо всегда помнить, что если душа человека будет с чем-то не согласна, она пойдет на разрушение всего, вплоть до уничтожения всего дела. К тому же, и это очень важно принять, все телесные и личностные потребности удовлетворяются, в конечном счете, ради каких-то душевных желаний.
Иными словами, к чему бы ни рвался человек, и как бы странно или узнаваемо ни выглядели его поступки, какие бы привычные ярлыки на него ни клеились, за всем этим есть душа. И даже если все выглядит совершенным сумасшествием, действительно сумасшедшим был лишь способ, каким человек понял свою душу.
Заглянуть в то, что хотела душа, значит, понять, как ее движение исказилось, и как это искажение может убить дело.
