Александр Ростовский
Вампир из Назарета
Ричард повернул голову налево и посмотрел на городской мост вдалеке. Он пустовал. Только тёмное пятно виднелось посередине. Возможно, там кто-то стоял и смотрел на Ричарда, но с его зрением это было трудно понять. Всё равно он поднял руку и дружелюбно помахал. Тёмное пятно оставалось неподвижным. Потом же оно выпрямилось, и человек в чёрных одеждах помахал ему в ответ. Ричард улыбнулся и вернул свой взгляд на поплавок, который сегодня оставался абсолютно неподвижным.
Ему хотелось бы очистить свои мысли, но этим утром он не мог забыть тех, кого потерял. Даже на мгновение. Леонард, Марта, малышка Сью, Молли и Роб… Ричард надеялся, что все они сейчас в Раю, и что они там все счастливы. Но самому Ричард было не суждено туда попасть. Нет, он этого не заслужил.
***
– По крайней мере, в этот раз у нас хотя бы есть труп, – сказал Лиам, притормозив на светофоре.
– Надеюсь, это единичный случай, – Виктор затянулся сигаретой и выпустил дым в приоткрытое окно. – Если так продолжится и дальше, люди начнут звереть, мы откатимся обратно в каменный век.
– Но этого не произойдёт, если все мы исчезнем.
Загорелся зелёный свет, и они поехали дальше.
– В том и дело, что не все. В этом есть какая-то своя система.
– По-моему, ты просто наслушался бредней того придурка по телевизору.
– Может быть, – Виктор выбросил бычок и поднял боковое стекло. – Любые объяснения делают ситуацию ещё запутаннее. Возникает только больше вопросов.
– Поэтому даже один труп, это уже что-то. Ладно, мы почти приехали.
У книжного магазина стояла всего одна патрульная машина и автомобиль коронера. Ни кучи полицейских, ни толпы зевак, как бывало раньше… Вообще не единой живой души вокруг. Лиам припарковался у обочины, и детективы направились в переулок.
Там присутствовали всего двое людей в форме и молодой коронер. Джон Вейлонд вышел на пенсию уже два года назад, но Виктор всё никак не мог привыкнуть к его преемнику. Всё-таки вместе они проработали много лет и стали практически друзьями. Но детектив радовался за старика. Джон, наконец, ушёл на заслуженный отдых и исполнил свою давнюю мечту, купил маленький домик на берегу моря где-то в штате Мэн.
– А почему так мало людей? – спросил Лиам у одного из полицейских.
– Вы что не слышали? – ответил он. – Больше половины сегодня не вышли на работу.
– Вот так дела… – произнёс Виктор.
– Людей и до этого не хватало, – продолжил полицейский. – Те, кто был, работали почти без отдыха. А теперь ещё и местные начали валить друг друга.
– Час от часу не легче. Вик, пойдём, глянем, кто тут у нас, – Лиам направился к трупу, натягивая стерильные перчатки.
Коронер к тому моменту заканчивал делать снимки:
– О, детективы. Доброе утро.
– Доброе, – ответил Котч. – Какова ситуация?
– Мужчина, белый. Возраст сорок-сорок пять лет. Застрелен одним точным попаданием в голову. Предположительно семь часов назад.
Виктор посмотрел на лицо жертвы с дырой во лбу, почти посередине:
– Стрелок явно не промах. Может даже профессионал. Или ему просто повезло.
– Да, – продолжил коронер, – никаких других ранений не обнаружено. Но вот что интересно, взгляните, – он указал на тёмный тканевый плащ убитого. – Следы крови. Несколько пятен на самом плаще, и в правом боковом кармане, внутри. Кстати, я не стал его обыскивать, это ваша работа, но заметил, что в районе груди что-то немного выпирает. И нашёл вот это во внутреннем кармане.
Коронер показал маленький прозрачный пакетик, в который упаковываются улики. Внутри лежал раскладной нож.
– Можно не разглядеть невооружённым глазом, но если присмотреться, то на лезвии и рукоятке заметны засохшие следы крови. Видимо его вытерли, но не очень тщательно.
– Может быть, обычная уличная потасовка? – предположил Лиам. – Этот парень продырявил кого-то ножом, а второй со злости пустил ему пулю в голову.
– Вряд ли, – не согласился Виктор. – Хочешь сказать, после этого он успел протереть нож и убрать его в карман? К тому же, в переулке не видно следов крови стрелявшего.
– Надеюсь, у него есть при себе документы. Не хотелось бы тратить кучу времени на установление личности.
Лиам присел перед трупом и начал осматривать его карманы.
– Что думаешь насчёт тех, кто не вышел сегодня на работу? – спросил у него Виктор.
– К чёрту их, вот что. Справимся и сами, – Лиам безуспешно проверял один карман за другим. – Блин, ни хрена нет. Так, а это что? – он выудил из кармана брюк жертвы маленький полиэтиленовый пакет с замком. Внутри находился небольшой локон волос.
Виктор подошёл ближе, присматриваясь к находке:
– Чьё это?
– Не знаю, – ответил Лиам, не отводя взгляда от пакетика, – но цвет волос выглядит неестественным. Окрашенные, скорее всего, женские.
– Думаешь, есть связь между ними и убийством?
Лиам тяжело вздохнул. Он долго присматривался к локону, может быть даже слишком долго. Непонятно, что он пытался в нём увидеть. А потом протянул пакетик коронеру.
– Возьмите. Нужно провести анализ ДНК волос и следов крови на плаще.
– Хорошо, – коронер взял пакетик, – но вы же знаете, что такой анализ делается небыстро?
– Знаю. Но что-то мне подсказывает, что результаты совпадут.
Лиам направился через переулок, стянув перчатки и бросив их в мусорный бак. Виктор последовал за ним. Они сели обратно в автомобиль, но Котч не поспешил заводить мотор.
– Поделишься предположениями? – спросил Виктор.
– Я пока не уверен, но… Помнишь дело Мэтьюса?
– Тот глухарь? Дело так и осталось ничьим, когда Мэтьюс уволился. Дерьмовая история. Думаешь, убитый и есть тот маньяк?
– Не знаю. Но когда я нашёл тот локон волос в его кармане… Чёрт. Это же ведь странно, носить с собой чьи-то волосы. Помню, я был простым сержантом, когда всё это началось. Несколько недель подряд мы находили выпотрошенные женские трупы. А потом вдруг убийства прекратились. Может, он уезжал куда-то на несколько лет.
– Но в 2009-м это началось снова.
– Да. Почерк был похожим. Мэтьюс предположил, что наш маньяк вернулся. Только найти его так и не смог. Ходят слухи, что он уволился именно из-за этого. Нервы не выдержали.
– В любом случае, нужно больше доказательств. Твоё предположение беспочвенно. Существует множество причин того, как эти волосы попали в его карман, в мире достаточно фетишистов. И не забывай, что в данной ситуации он является жертвой.
– Это могло быть простое ограбление или ссора. Но что если кто-то из близких жертв его выследил? Я помню, в 99-м мы выловили девушку из болота, что на восточной окраине города, ужасная была картина. Так вот её отец постоянно допытывался у меня, да кто это сделал, как мы позволяем такой мрази разгуливать на свободе и всё такое. А я был сопливым новичком, без году неделя в полиции, сам ни черта толком не знал. Тот мужик хоть и был спокойным, но показался мне крайне настойчивым. Он вполне бы мог потратить остаток жизни, чтобы найти и пристрелить убийцу своей дочери.
– За те годы, сколько мы с тобой знакомы, Лиам, твоё чутьё тебя не подводило. Надо бы проверить эту версию. Хотелось бы раскрыть хоть одно дело за последние месяцы.
– Будем стараться, – Котч повернул ключ в замке зажигания, снял автомобиль с ручника и сдал назад, чтобы вырулить обратно на дорогу. – Раз уж заниматься этим больше некому, вся надежда только на нас.
***
Сколько лет я наблюдал, как вы истребляете друг друга… Некоторые из вас не гнушались оправдывать это благими намерениями. Одни оказались слишком умными, но гнилыми внутри, а другие были глупы, чтобы понять это. Опьянённые красивыми речами, они бросались на врагов, которые никогда таковыми не были. А настоящие злодеи лишь радовались, всё ближе подбираясь к своим личным целям.
Патриотизм – ещё одно вымышленное понятие, орудие в злых руках. Если ты не любишь свою страну, ты пария, презренный. На тебя косо смотрят, в тебя плюют на улицах. Но человек не рождается с чувством патриотизма. Изначально он умеет любить, своих родителей и всё, что ему дорого, изначально он умеет ненавидеть то, что ему не нравится. Человеку не дано от природы любить кусок территории, на котором он родился. Поэтому ему с детства прививают любовь к родине, чтобы превратить его в солдата, верного несуществующим идеалам.
Ослеплённые с детства болванчики убивают и гибнут за правое дело, которое является лишь прихотью высших чинов, таких же людей со своей жадной волей. Солдаты с промытым сознанием верят, что люди у власти всегда знают, как поступить правильно и делают это на благо страны. Однако нередко правители проливают литры крови «своих людей» ради смещения границ на картах, ресурсы или просто чтобы войти в историю.
Разве обязан человек умирать за это? Обязан ли он ненавидеть того, кто живёт на другом континенте, считая свою нацию выше остальных? Создавая первых людей, Господь не задумывал подобных делений и территориальных привязок. Это сделали люди. Те, кто алчен, и те, кто глуп.
