Александр Неменко
Севастополь-42. От победы к поражению
© Неменко А.В., 2020
© ООО «Яуза-каталог», 2020
От автора
В истории Великой Отечественной войны наблюдается интересный парадокс: чем больше написано работ, тем меньше достоверность описания событий. События обрастают легендами, и становятся лубочной картинкой, имеющей минимальное сходство с реальностью.
По многим событиям второй севастопольской обороны созданы монументальные труды, которые при проверке на местности и проведении поисковых работ не дают ответа на многие вопросы. Достоверная и точная информация с привязкой к местности отсутствует. Отсутствует и объективный анализ событий. Сейчас, по прошествии времени, появилась возможность переосмыслить события. Я постарался «перебрать» события обороны, опираясь исключительно на первичные документы, привязывая события по времени к местности. В результате картина получилась несколько отличная от привычного описания событий.
Писать о заключительном этапе обороны Севастополя исключительно сложно. Причин много: и нехватка советских документов, утраченных (и не составленных) в последние дни обороны, и наличие достаточно устоявшейся точки зрения по данному вопросу. Обильное цитирование документов наших бывших противников является мерой вынужденной, я бы с удовольствием использовал советские документы, но чаще всего их просто нет. Но главная сложность не в этом. Ход событий можно достаточно точно восстановить, используя документы наших бывших противников. Вопрос не в этом.
Завершающая стадия обороны города – это героическая страница истории, но она же полна трагизма. Это история ошибок и тяжелых поражений. В советское время было принято писать только о героических ее сторонах, но это практика порочная. Ошибки нужно признавать, и извлекать из них уроки. Заштукатурив стены, мы не заделаем трещины, они будут расширяться, пока не рухнет весь дом.
Самое трудное для человека – это признать ошибки, понять, что пошло не так. Признав ошибки, мы выбиваем оружие из рук тех, кто пытается нами манипулировать. Чаще всего, попытка дать объективную информацию, базирующуюся на документах, вызывает отторжение в связи с тем, что у многих в голове устоялась совсем иная – «общепринятая» точка зрения. Тем не менее, материал много раз выверен и сопоставлен с данными из разных источников. По возможности, в случае расхождений, цитируется источник, излагающий иную точку зрения.
Эта работа имеет еще одну цель. Очень многие реальные герои этой славной страницы нашей истории остались за рамками официальной версии событий. Иногда мы узнаем о них только из информации, содержащейся в немецких документах. И не всегда это фамилии. Чаще это названия подразделений. Пусть так, но, может, чуть позже, получится выяснить и имена героев. Иногда мы узнаем ход событий, но уточнить имена не представляется возможным. Узнаем мы и о поведении людей в плену. Это тоже важная информация.
Приношу свои извинения за обильное цитирование немецких документов, но так проще описать обстановку под Севастополем. Документы «противника» дают картину более точную, логичную и реалистичную, чем советские, которые ко всему прочему сохранились фрагментарно. Каждый факт, изложенный в данной работе, может быть подтвержден разными источниками, расцвечен воспоминаниями советских ветеранов, мемуарами, но в этом случае работа расползется до огромного многотомника. Этой же причиной вызвана излишняя сухость изложения. Каждый эпизод может быть расписан и разрисован достаточно подробно, но это хронология, общая канва на которую можно «нанизать» множество эпизодов. Эта работа отвечает только на вопросы «Что? Где? Когда?», не отвечая на вопросы «Как?» и «Почему?» – это тема отдельных работ. Это в большей степени пособие поисковикам, чтобы они понимали, кто и где лежит в нашей земле.
Книга, наверное, написана достаточно сухо и сложно. Может показаться непривычным деление на «Южный» и «Северный» сектор (участки наступления 54-го и 30-го немецких корпусов) вместо привычного деления на 4 сектора севастопольской обороны, но, поскольку для реконструкции хода событий используется в основном немецкий и румынский материал, такое деление оправдано. Точная привязка событий к местности (чего нет в советских источниках) позволяет легко «сменить систему координат». Это взгляд на оборону Севастополя «с другой стороны», но этот взгляд вынужденный, он связан лишь с тем, что в советских источниках информация либо полностью отсутствует, либо она была искажена (часто уже после войны).
Обильное цитирование разных источников, возможно, затрудняет восприятие материала, но, с другой стороны, оно исключает двойственное толкование. Это своеобразный справочник по ходу боевых действий. Насколько он получился интересным, судить читателю.
Часть 1
События зимы – весны 1942 года
Ситуация под Севастополем на начало января 1942 г.
В советской исторической литературе, описывающей оборону Севастополя, период с января по май 1941 года включительно считается периодом затишья. По данным советского и украинского историка Г.И. Ванеева:
«После успешно осуществленной Керченско-Феодосийской десантной операции и провала второго наступления немецко-фашистских войск на Севастополь обстановка в Крыму стала заметно улучшаться в нашу пользу. Войска Кавказского фронта освободили Керчь, Феодосию и весь Керченский полуостров. Они должны были перейти в решительное наступление с целью освобождения Крыма от фашистских захватчиков. Начался новый период и в обороне главной базы флота, вошедший в историю как период относительного затишья (2 января – 20 мая 1942 г.). Противник, вынужденный рассредоточить свои силы на двух направлениях – Керченском и Севастопольском, был не в состоянии быстро начать новое (третье) наступление на Севастополь. Однако и войска Севастопольского оборонительного района не располагали необходимыми силами для перехода в решительное наступление»[1].
Бывший командир 172-й стрелковой дивизии И.А. Ласкин в своих воспоминаниях также указывает:
«В январе 1942 года под Севастополем возникло такое равновесие сил, когда ни одна из сторон не в состоянии была проводить наступательные действия с решительной целью. Наступило фронтовое затишье, длившееся до мая»[2].
Поддерживает эту «официальную» точку зрения и ряд других авторов. К примеру, еще один активный участник обороны, бывший начальник штаба, а потом и зам. командира 345-й стрелковой дивизии, И.Ф. Хомич, также опускает описание событий зимы 1942 года. Он пишет:
«Истрепанные в декабрьских боях, немцы более пяти месяцев не рисковали наступать. В этот период все усилия врага были направлены к тому, чтобы помешать подвозу войск и оружия к Севастополю. По морю рыскали вражеские подводные и надводные корабли»[3].
Анализ немецких документов, хранящихся в архиве НАРА, и советских документов, опубликованных на сайте ЦАМО РФ «Память народа», позволяет сделать вывод о том, что эта информация является ложной. «Затишья» в январе-феврале 1942 г. не было.
Учитывая тот факт, что 172-я стрелковая дивизия, которой командовал И.А.Ласкин, принимала в этот период непосредственное участие в активных наступательных действиях, и несла тяжелые потери, следует признать, что искажение фактов в мемуарах является умышленным. Возможно, это было вызвано требованиями советской цензуры.
После высадки Керченско-Феодосийского десанта противник действительно перешел к обороне с целью сокращения линии фронта начал отход на более удобные рубежи. Однако по требованию командования Кавказского, а затем, после реорганизации, Крымского фронта части Севастопольского оборонительного района[4] в течение зимы 1942 года неоднократно переходили в наступление. Однако, понеся достаточно ощутимые потери, части СОР были вынуждены в середине марта отказаться от активных действий в поддержку Крымского фронта.
СОР директивой Ставки ВГК № 004972 от 19.11.41 г. был подчинен напрямую Ставке. Командующим СОР и ЧФ являлся вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, заместителем командующего СОР по сухопутной обороне и командующим Приморской армией – генерал-майор Петров.
1-го января 1942 года в Севастополь прибыл конвой кораблей, доставивший 3-й дивизион реактивной артиллерии 1-го полка гв. минометов (2-го формирования), части 386-й дивизии. В составе 3-го дивизиона реактивной артиллерии (командир – майор Кущ-Жарко[5]) насчитывалось 3 батареи по 4 реактивных установки в каждой.
В январе 1942 года перечень частей, находящихся в составе СОР, почти не менялся, если не считать прибывающих в течение всего января подразделений 386-й стрелковой дивизии (командир – полковник Н.Ф. Скутельник). По данным историка Г.И. Ванеева: «В январе командование Кавказского (Крымского) фронта неоднократно требовало перехода войск СОР в наступление на всем участке фронта и высадки ряда тактических морских десантов. А возможности выполнить эти задачи не имелось. В ходе декабрьских боев они понесли большие потери, да и нельзя было оголять оборонительные рубежи базы. Приморская армия могла лишь обороняться, и то при условии непрерывного, обеспечения всем необходимым. По состоянию на 1 января 1942 г. она была обеспечена оружием в сравнении со штатной нормой: минометами – 51,4 %, станковыми пулеметами – 44 %, ручными пулеметами – 26,4 %. Еще хуже обстояло дело с боеприпасами.
Восполнить потери быстрой доставкой пополнения, боевой техники и боезапаса морем с Кавказа не представлялось возможности, ибо перед Черноморским флотом, кроме обеспечения войск СОР, командованием фронта были поставлены новые сложные боевые задачи. Он должен был продолжать переброску войск, боевой техники и оружия на Керченский полуостров, оказывать огневую поддержку корабельной артиллерией и авиацией флота войскам фронта»[6].
Но это не совсем так. Севастопольская оборона, хоть и понесла ощутимые потери в ходе отражения декабрьского штурма, но еще обладала резервами. В основном, это были части 1-го и 2-го секторов и их резервы.
Из 4-го сектора в 1-й была начата переброска остатков 388-й сд, что позволило высвободить свежий трехбатальонный 161-й сп из резерва 1-го сектора и четыре батальона из состава 383-го и 1330-го полков.
Во 2-м секторе с прибытием новой 386-й сд появилась возможность высвободить боевые части с линии фронта, сменив их прибывающими частями новой дивизии. К сожалению, дивизия, сформированная в Тбилиси, оказалась еще менее стойкой, чем ее «сестра» 388-я сд, сформированная в Кутаиси. На следующий же день после выхода дивизии на позиции, в ее журнале боевых действий отмечены перебежчики. Это не позволило высвободить 1-й Севастопольский полк морской пехоты из резерва сектора. 1-й Севастопольский полк занимал позиции в дотах и дзотах Главного рубежа, в долине Кара-Коба, позади 386-й сд.
Но дивизия заняла достаточно большой участок обороны, высвободив боеспособные части 31-го стрелкового полка и 514-го полка 172-й дивизии. В сумме это еще пять батальонов. 3-й и 4-й сектора обороны СОР действительно понесли тяжелые потери в личном составе. Но резервы в Севастопольской обороне были. В связи с тем, что оборона была разделена на сектора, которым раздали резервы, и армейский резерв был совсем небольшим, оборона далеко не полностью исчерпала свои резервы. Два сектора понесли очень тяжелые людские и территориальные потери, армейские резервы были израсходованы, а в первом секторе вполне боеспособные части простояли в резерве. Признать такой подход к обороне эффективным, довольно сложно.
Таблица 1
Состав Севастопольской авиагруппы на 01.01.1942 года
Основу истребительной авиации СОР составлял 8-й истребительный авиаполк (командир – подполковник К.И. Юмашев). Штаб полка выполнял функции штаба авиагруппы, базирующейся на наземных аэродромах.
Полк состоял из:
– 1-й эскадрильи на самолетах Як-1 (командир – ст. лейтенант М. В. Авдеев),
– 2-й эскадрильи на самолетах И-16 (командир – капитан П.С. Пономарев);
– 3-й эскадрильи на самолетах И-153 (командир – капитан К.Д. Денисов).
В подчинении штаба 8-го иап находились:
– 2-я эскадрилья 7-го иап на МиГ-3 (командир – майор Д. Кудымов);
– 3-я эскадрилья 3-го иап на И-15бис (командир – капитан Ф. Кожевников).
В оперативном подчинении штаба находились:
– 18-й штурмовой авиаполк ВВСЧФ (командир полка – полковник A.M. Морозов) очень слабого состава, состоящий из одной эскадрильи Ил-2 под командованием майора А.А. Губрия.
– бомбардировочная авиагруппа майора И.И. Морковкина, которая состояла из эскадрильи ДБ-3Ф из 2-го мтап и эскадрильи Пе-2 из 40-го бап.
Гидроавиация подчинялась штабу майора И.Г. Нехаева. Обе группы подчинялись штабу оперативной группы ВВС ЧФ, под командованием генерал-майора Н.А. Острякова.
Расстановка частей СОР была следующей.
1-й сектор обороны СОР
В составе войск сектора:
– 2-я сд (командир дивизии и командующий сектором – генерал-майор П.Г. Новиков);
– 388-я сд (командир дивизии – комбриг С.Ф. Монахов).
Передовой участок обороны 1-го сектора от берега моря в районе Балаклавской бухты занимался двумя батальонами сводного полка НКВД (командир полка – подполковник Рубцов Г.А.): 1-м (командир капитан И.И. Кекало[7]) и 2-м (командир капитан Ружников Н.А.[8]). Батальоны занимали позиции от балки Кефало-Вриси (2-й батальон), далее, по скатам высоты 212,1, обращенным к бухте. Сама высота со старым фортом была занята противником. Далее линия обороны занималась двумя батальонами 1330-го стрелкового полка (командир полка – майор Макеенок А.Т.). 1-й (командир батальона – к-н Борисенко) и 3-й (командир батальона – майор Говорунов[9]) батальоны этого полка занимали оборону вдоль земляного вала старой системы укреплений, между «Южным» и «Северным» фортами. Батальонам была придана 6-я рота 161-го полка[10]. 2 батальона 383-го полка (2-й и 3-й) были переброшены в 4-й сектор обороны.
Во второй линии обороны сектора (по высотам западнее Балаклавы и бухты по линии отм. 70,4–48,8–54,2) находился 782-й стрелковый полк 388-й сд с задачей «… по особому распоряжению командующего сектора занять рубежи Балаклава – Кадыковка, сменив части сектора»[11]. Саперный батальон 388-й сд располагался в Карани[12].
Части советской 2-й сд потерь почти не понесли, и были пополнены личным составом, за счет бойцов прибывших с Кавказа. Численность дивизии возросла до 6,6 тыс. человек. В дивизии было начато формирование саперного батальона и минометного дивизиона. Следует отметить, что пополнение, прибывающее в Севастополь до февраля 1942 г. было, в основном, добровольческим, и обладало достаточно высокими моральными качествами. Однако, после передачи СОР в подчинение Крымскому фронту, качество пополнения резко снизилось.
Артиллерия сектора состояла из 8 орудий «МЛ-20» бывшего 51-го армейского артполка (2 дивизиона, по 2 батареи, по 2 орудия в батарее), армейской зенитной батареи (4 орудия, калибром 85-мм), 7-й (15-й) отдельной батареи дотов и поддерживающей артиллерии Береговой обороны Черноморского флота. В состав 7-й противотанковой батареи входили 8 шт. 45-мм орудий (исправно 5 орудий) и одно 100-мм орудие Б-24Б-м (дот № 29). Сектор поддерживал 3-й дивизион береговой обороны Севастополя. По состоянию на 1 января 1942 года в состав дивизиона входили батареи:
– № 116 (командир – ст. л-т Меньшиков) – установлено одно 130/55 орудие ОСЗ-Виккерса, образца 1913 года, второе на указанную дату находилось в стадии установки. Второе орудие открыло огонь 2-го января 1942 года[13].
– № 19 (командир – ст. л-т М.С. Драпушко), два орудия 152-мм находились в стадии установки в районе 7-го км. Балаклавского шоссе. По немецким данным, батарея действует со старой позиции в районе входа в Балаклавскую бухту одним орудием. С новой позиции батарея открыла огонь первым орудием 2-го января 1942 г., вторым 5-го января[14].
– № 14 – (четыре орудия 130-мм демонтируются со старой позиции для отправки в Керчь);
– № 18 – (командир ст. л-т Дмитриев) – четыре 152-мм орудия.
В сумме одно 130-мм орудие и пять 152-мм орудий.
На Тыловом рубеже находился 1-й батальон 383-го полка (командир – капитан С.А.Ведмедь), который был сформирован из батальона запасного артполка. Батальон занимал укрепления тылового рубежа 1-го сектора, в составе которых числись 22 пулеметных дота и 5 артиллерийских (№ 30–34). В дотах были установлены одно 75-мм (Канэ), одно 76-мм (9К), и три 45-мм орудия.
Противником частей 1-го сектора была немецкая 72-я пд[15]. Сектор немецкой 72-й пд, подчиненной напрямую штабу 11-й армии, захватывал первый и часть 2-го сектора, в районе д. Камары и г. Гасфорта. Состав дивизии, по сравнению с ноябрем 1941 года существенно изменился. Дивизии был передан 401-й пп из 170-й пд, а 105-й пп был передан в армейский резерв. Дивизии была придана 138-я артиллерийская комендатура. В ходе декабрьских боев, дивизия понесла потери, но сохранила свою артиллерию. Особенно тяжелыми потери были в 401-м пехотном полку, в котором оставалось чуть более 400 человек боевого состава.
2-й сектор обороны СОР
В составе войск сектора:
– 386-я сд (командир дивизии и командующий сектором – полковник Скутельник Н.Ф.);
– 7-я обрмп (командир бригады – комбриг Е.И. Жидилов);
– 1-й Севастопольский полк морской пехоты (командир полка – полковник П.Ф. Горпищенко).
В результате атаки 1 января 1942 г. во 2-м секторе советские части сумели частично отбить свои позиции, и закрепились на рубеже: высота с Итальянским кладбищем[16] – 300 м западнее Верх. Чоргунь[17] – выс. 154, 7 – западные скаты безымянной высоты 1,5 км северо-восточнее выс. 154, 7[18]. До 1 января 1942 года здесь оборонялась 172-я сд, но после этой даты началась ее смена частями прибывающей 386-й сд, сформированной в Тбилиси. 172-я сд убывала в 4-й сектор в составе всего двух полков – 31-го и 514-го сп (без артиллерии). 1-й Севастопольский полк морпехоты и 7-я отдельная бригада морской пехоты оставались на своих позициях. В них были влиты все сводные части, сформированные во время декабрьского штурма, включая батальон ОВРа и флотского экипажа (бывший батальон капитана Карагодского). В составе бригады числятся всего три батальона. 3-й батальон бригады находился в распоряжении 3-го сектора обороны.
Расстановка советских частей была следующей: 778-й полк 388-й сд на тыловом рубеже в районе юго-восточных скатов Федюхиных высот. 514-й полк без изменений, в ночь с 31 на 1 полк был сменен двумя батальонами 769-го стрелкового полка (вновь прибывшей 386-й сд) [19]. «От левого фланга 514-го полка – 2-й батальон 7-й бригады морской пехоты на северо-западных скатах высоты с Итальянским кладбищем— от фланга 2-го батальона 5-й батальон 7-й бригады, от точки 300 м западнее Чоргуня до высоты 154,7 (72,5) – 4-й батальон, далее боевые порядки 31-го полка, в районе хутора Кара-Коба 1-й Севастопольский полк (командир полка полковник П.Ф. Горпищенко) одним батальоном (2-й б-н, бывший батальон Дунайской флотилии). В резерве – два батальона 1-го Севастопольского полка (бывшие 1-й Перекопский отряд и батальон Школы оружия Учебного отряда ЧФ)»[20]
Поддерживали части сектора два дивизиона 52-го армейского артполка (12 шт. бывших польских 155-мм орудий французского производства), дивизион гвардейских минометов (с 1 января 1942 г.), минометный и артиллерийский дивизионы 7-й бригады, зенитная артиллерия. Артиллерия дотов передовой линии была выведена из строя, доты Тыловой линии обороны в боевых действиях не участвовали. Из состава береговой артиллерии сектор могла поддерживать только батарея № 111, т. к. батареи № 113 и 114 были небоеспособны из-за расстрела тел орудий. Батареи эпизодически вели огонь, но снаряды, по воспоминаниям корректировщиков, часто летели, кувыркаясь в полете, или ложились с недолетом[21].
Доты Тылового и Главного рубежа были заняты личным составом 1-го управления дотов и батальоном Школы связи учебного отряда.
Против частей сектора действовала (частично) немецкая 72-я пд, 1-я ГСБр румын[22], 1 батальон 24-й пд (в районе колхоза Кара-Коба).
3-й сектор
Сектор обороняли:
– 79-я отдельная морская стрелковая бригада (командир – полковник А. Потапов);
– 25-я сд (командир – генерал-майор Т.К. Коломиец) в составе:
1) 3-го полка морской пехоты (командир полка подполковник С.Р. Гусаров[23]);
2) 54-го сп (командир – майор Н.М. Матусевич[24]);
3) 2-го Перекопского полка (командир – майор Кулагин И.И.[25]);
4) остатков 287-го сп (командир – майор М.В. Антипин, бывший командир 80-го разведбата 25 сд);
Обстановка в 1-м и 2-м секторах 1 января 1942 г.
5) Местного стрелкового полка № 1 (командир – подполковник Н.А. Баранов);
6) 3-го батальона 7-й обрмп.
В эти подразделения были влиты сводные батальоны, сформированные во время декабрьского штурма:
– батальон артиллерии Береговой обороны (Южной стороны), сформированный из личного состава 35-й береговой батареи, части личного состава 113-й, 114-й и 116-й батарей, части личного состава батареи № 19. Командир батальона – бывший зам. командира сводного полка НКВД, майор К.С. Шейкин;
– отряд из состава химчастей СОР;
Положение частей. 3-й сектор. Фрагмент советской карты 03.01.42 г.
– батальон из состава частей ПВО.
На левом фланге сектора находилась относительно свежая 79-я ОСБр, в которую влили отряд из состава батальона школы связи учебного отряда ЧФ.
Части сектора располагаются по линии 1,5 км западнее х. Мекензия – верховья балки Темная, 900 м западнее отм. 192,0 – шоссе 1200 м юго-восточнее ст. Мекензиевы горы.
Расположение (справа налево) 3-й морполк – 54-й сп – остатки 2-го Перекопского полка – 287-й сп – 1-й батальон 79-й осбр – 2-й батальон бригады – 3-й батальон бригады-батальон 1163-го полка (345-й сд).
Артиллерия сектора состояла из 265-го ГАП, остатков 99-го и 69-го артполков 25-й дивизии и 3-го дивизиона 134-го гап. Против частей сектора действовали: немецкая 24-я пд (до верховий Камышловского оврага), далее 50-я пд. Разделительная линия между 50-й и 24-й Орта-Кисек (50) – 112,4 (3 км на зюйд-зюйд-вест от Дуванкоя) – 90,0 (50) – изгиб дороги 1500 м северо-западнее маяка (50)[26].
4-й сектор
Сектор обороняли:
– 95-я стрелковая дивизия (командир дивизии подполковник А.Г. Капитохин, бывший командир 161-го стрелкового полка, назначенный взамен генерал-майора В.Ф. Воробьева). Дивизии был возвращен из 1-го сектора 161-й стрелковый полк. 241-й полк, понесший тяжелые потери отведен в тыл на переформирование;
– прибывающая 172-я стрелковая дивизия (командир – полковник И.А. Ласкин) в составе одного «родного» полка (514-го сп) и приданного ей 31-го сп (бывший полк 25-й сд);
– 345-я стрелковая дивизия.
В секторе сосредоточены остатки 8-й бригады морской пехоты и 40-й кавдивизии. Как указано в журнале боевых действий советской 345 сд: «Линию обороны сектора занимают 345-я сд (командир – полковник Н.О. Гузь) и 95-я сд. Для атаки на станцию Мекензиевы горы в секторе сосредоточены 161-й сп и 383-й сп»[27].
В состав 95-й сд были влиты два сводных батальона:
– батальон из состава инженерных частей Приморской армии;
– сводный батальон артиллерийских частей Приморской армии.
Береговая артиллерия, поддерживающая сектор, была почти полностью выведена из строя. Эпизодически могли вести огонь 30-я батарея (одним стволом), 2-я батарея (одним орудием) и 112-я батарея (одним орудием). Остатки 57-го и 397-го артполков были сведены в один полк, в котором в строю оставалось всего 6 орудий, орудия 953-го артполка и большая часть зенитной артиллерии сектора были полностью выведены из строя. В строю оставалось 4 орудия 725-й подвижной береговой батареи (МЛ-20).
«Официальные» резервы обороны в 4-м секторе были израсходованы, но оставались скрытые резервы. Разделение обороны на сектора с максимальными полномочиями комендантов секторов, оказалось решением неудачным. Так, к примеру, к концу штурма в 1-м секторе (протяженность которого всего 5 км) оставались нетронутыми все силы и резервы, но их переброска в другие сектора была начата только после 1 января 1942 года.
В резерве сектора, помимо остатков 8-й бригады и 40-й кавалерийской дивизии находился 81-й танковый батальон и ряд подразделений 345-й стрелковой дивизии. Из 1-го сектора продолжалась переброска относительно свежего 161-го стрелкового полка (командир – капитан И. Дацко), который во время декабрьского штурма почти не участвовал в боевых действиях, и 383-го полка 2-й стрелковой дивизии.
Противником частей 4-го сектора была 22-я пд[28]. Граница между 50-й и 22-й пд проходила «д. Калымтай[29] (стык обеспечивается 22-й пд) – нос в 1 км на ост-норд-ост от Бельбека (50 пд) – дорога-перекресток 2 км южнее восточной окраины Бельбек (50 пд) – полустанок Мекензиевы горы».
Противник, потеряв достаточно много личного состава в пехотных частях, тем не менее, сохранил почти всю свою технику и артиллерию. В составе 11-й армии числилось достаточно много «скрытых резервов» – вспомогательных частей. Организация 11-й армии противника на начало января была следующей[30]:
В прямом армейском подчинении находились:
1) Оперативная группа «Евпатория-Джанкой» в составе:
– отдельного 50-го пионерного батальона (корпусного, моторизованного);
– отдельного 70-го пионерного батальона (корпусного, моторизованного);
– отдельного 57-го румынского моторизованного артиллерийского дивизиона;
– 3-й роты отдельного армейского 610-го батальона ПВО (2-см автоматы, установленные на автомобилях)[31];
– строительных частей и частей снабжения;
В задачу опергруппы входила борьба с возможными десантами советских войск.
2) 6-я рота учебного полка особого назначения 800 «Бранденбург»[32];
3) 766-й береговой армейский артиллерийский полк, в который входили:
– 145-й береговой армейский дивизион (французские 155-мм орудия);
– остатки 147-го дивизиона береговой артиллерии (голландские 10,5-см орудия), по донесениям дивизиона в штаб армии, во время советской высадки в Феодосии и Керчи были потеряны 2 батареи дивизиона;
– 3-я батарея 148-го дивизиона береговой артиллерии (голландские 10,5-см орудия, остальные орудия потеряны в Керчи и Феодосии);
– 149-й береговой армейский дивизион (голландские 10.5-см орудия);
– 284-й береговой армейский дивизион (три батареи французских 15,5-см орудий Шнайдера);
– 772-й береговой армейский дивизион (французские 15.5-см орудия);
– 901-й береговой армейский дивизион (французские 15,5-см орудия);
– 903-й береговой армейский дивизион (французские 15,5-см орудия)
– 906-й береговой армейский дивизион (французские 15,5-см орудия).
Ожидалось прибытие 707-го, 774-го, 744-го, 285-го, и 287-го армейских береговых дивизионов.
4) Армейское пионерное управление (19-я и 14-я пионерные бригады, 903-я команда штурмовых лодок).
5) 105-й пехотный полк[33].
6) Части снабжения, Люфтваффе (в т. ч. ПВО), подразделения поддержания порядка.
7) Армии передана румынская 18-я пехотная дивизия, которая на тот момент еще находилась на марше в Крым.
Кроме того, в прямом армейском подчинении находилась 72-я пехотная дивизия, находившаяся на самом левом фланге Севастопольского фронта. В дивизии числились 401-й пехотный полк (бывший 170-й пд), 124-й пехотный полк, усиленный 266-й пехотный полк, в который был включен румынский 14-й горный пулеметный батальон, 172-й артиллерийский полк
(29 шт. 105-мм гаубиц, 11 шт. 15-см гаубиц). Дивизии были приданы корректировочный взвод 31-го батальона корректировки, 10-см пушечная батарея, 15-см гаубичная батарея (чешские гаубицы) и батарея 8,8-см зенитных орудий[34].
42-й корпус (Керченское направление)[35]
1) В корпусном подчинении:
– бронепоезд «Крым» (с 11 января 1942 г.);
– 114-я артиллерийская комендатура;
– 617-й пионерный полк (штаб);
– 597-й рабочий батальон;
– 442-й корпусной батальон связи.
2) Остатки 46-й пд в составе:
– трех ослабленных пехотных полков;
– 14-й роты (рота тяжелого вооружения) 186-го полка (73-й пд), оставшейся в Крыму после ухода дивизии;
– 4-го дивизиона 150-го артполка (15-см гаубицы, прибыл из 50-й пд);
– 1-го дивизиона 240-го артполка (10,5-см гаубицы, из 170-й пд).
Дивизии приданы:
– три новых штурмовых орудия, полученные на станции Джанкой экипажами 190-го дивизиона;
– две батареи 15-см гаубиц;
– дивизион 8,8-см зенитных пушек.
3) «Группа Хицфилд» (усиленный 213-й полк 73-й пд, оставшийся в Крыму), которой были приданы:
– 173-й противотанковый дивизион (73-й пд),
– 1-й дивизион 173-го артполка (2 батареи, 10,5-см гаубицы, также из 73-й пд);
– дивизион 818-го артполка (две батареи чешских гаубиц);
– четыре новых штурмовых орудия, полученные на станции Джанкой экипажами 197-го дивизиона;
– 3-я рота 610-го батальона ПВО, два 8,8-см орудия.
4). Мотополк Р. Корнэ с приданным ему 58-м румынским разведотрядом (из 1-й ГСБр).
30-й корпус (в начале января находился в стадии переброски под Феодосию)[36]
1) В корпусном подчинении:
– 110-я артиллерийская комендатура в составе части 31-го корректировочного батальона, 2-го дивизиона 2-го учебного артполка и 154-го артдивизиона;
– рота 560-го противотанкового дивизиона;
– 22-й батальон ПВО;
– две румынских батареи ПВО;
– дивизион реактивной артиллерии;
– инженерные части.
2) 170-я пд (без 401-го полка и 240-го противотанкового дивизиона);
3) 132-я пд (без противотанкового дивизиона).
Румынский горный корпус (Феодосийское направление)
– 4-я румынская горнострелковая бригада;
– 8-я румынская кавбригада;
– 3-й мотополк (рум.);
– 46-й штурмовой пионерный батальон;
– часть 902-й команды штурмовых лодок.
54-й армейский корпус (Севастополь)[37]
1) 138-я артиллерийская комендатура и 20-я артиллерийская комендатуры, в подчинении которых находились:
– 556-й корректировочный батальон;
– 29-й корректировочный батальон;
– 787-й тяжелый артполк особого назначения;
– 49-й тяжелый артполк особого назначения.
2) 22-я пехотная дивизия;
3) 50-я пехотная дивизия;
4) 24-я пехотная дивизия;
5) 1-я румынская горнострелковая бригада.
Помимо этого, корпусу подчинялись: остатки 197-го и 190-го дивизионов штурмовых орудий, дивизион реактивной артиллерии, 744-й (корпусной) пионерный батальон, части Люфтваффе (в т. ч. ПВО)[38].
Иллюстрация 003 Схема немецкой береговой обороны и границы ответственности на 1 января 1942 г.
Правда, следует обратить внимание, на то, что Э. фон Манштейн, в этот период, очень динамично маневрировал частями, и состав корпусов постоянно менялся. Так, к примеру, 5–7 января, большая часть 132-й дивизии ушла под Феодосию, а после разгрома Феодосийской группировки, некоторые пехотные полки 132-й, опять, оказываются уже под Севастополем, в подчинении у 22-й пд, затем вновь отправляются под Феодосию.
