Александр Михайлович Кротов
За кем приходят сожаления
Вновь вспылив, Вадим закрыл глаза рукой, начал тереть переносицу пальцами.
* * *
Он вспомнил давнее утро. Как шумно наполнялась ванна. Как трясся кран от сильного напора воды.
Как Вадим, используя грубую силу, тащил Злату к этой ванне и окунал девушку в тёплую воду, с головой.
Злата сопротивлялась. Жадно глотала воздух, хваталась руками за края ванны, но насильственные погружения в воду всё равно были слишком стремительными…
* * *
– Ты снова её вспомнил? – спросил Гжельский.
Вадим вылез из воспоминаний, будто его вытащили из воды за густую шевелюру. Он промолчал, а Гжельский сменил тему:
– Как ты думаешь, какие твои действия предотвратят беду?
Вадим ответил честно:
– Не знаю.
– Нужно прорабатывать проблему более ответственно, чтобы крепче заблокировать ложные воспоминания, которые определённо мешают тебе в дне сегодняшнем…
Вадиму это не понравилось. Он уважал методы Гжельского, хоть они иногда были странными, но приносили свои плоды – он перестал видеть Злату в каждой брюнетке с прямыми волосами, перестал слышать её голос в приступах панических атак.
Однако сейчас ему не хотелось ничего блокировать. Он резко озвучил своё недовольство, не дав психотерапевту закончить мысль:
– Мне это не нравится!
– Хорошо, – настрой Гжельского не изменился. – Злата. В то время, когда она была вменяемой. Ты тоже ощущал предчувствие беды?
– Злата всегда была вменяемой! Я верю, что её заставляли это всё делать!
– Хорошо. До того, когда Злата из доброй феи превратилась в одержимую бесами, тебя посещало такое же предчувствие беды? И до того, как Злата появилась в твоей жизни?
Вадим устал от вопросов:
– Не помню. Моя жизнь до неё была другой. До неё я был в поиске. Может быть, в поиске смысла жизни. Встретив Злату, я понял, что нашёл этот смысл. Это были самые яркие и острые эмоции. Очень больно заблуждаться в таких вопросах.
Гжельский непродолжительно постучал карандашом по планшетке, придя к не новому выводу:
– Ты постоянно говоришь о ней хорошее. Следовательно, ты всё-таки обязан её простить, отпустить.
– Как простить, если я люблю её?
Гжельский сменил услужливую мягкость на требовательную жёсткость:
– Нельзя любить того, кого никогда не существовало.
Эти слова попытались впиться прямо в мозг Вадима, насильно заставляя поверить в них, но разум мужчины не поддался, отторгая этот посыл вспышкой злости. Вадим даже не заметил, как резко вскочил с кресла и закричал:
– Хватит! Она существовала! Заткни свой рот, шарлатан чёртов! Ты делаешь только хуже! Она была живая! Живая!
Гжельский отложил в сторону планшет, тоже поднялся с кресла и вцепился взглядом в собеседника, продолжая быть жёстким:
– Твоя злоба деструктивна. Так будет до тех пор, пока ты не изменишь отношение к Злате. Тебе станет легче, если ты допустишь мысль, что она плод твоей фантазии.
Вадим схватил Гжельского за ворот пиджака, злобно прокричал:
– Хватит меня провоцировать!
В этот раз Гжельский не стал гасить его злобу мягкими интонациями голоса, не стал уверять, что всё хорошо. Сейчас он сыграл роль ответной угрозы. Ловко вывернув мужчине руку, недавно мявшую его пиджак, он замахнулся остро наточенным карандашом. Тонкий грифель остановился в нескольких сантиметрах от покрасневшего глаза Вадима.
Гжельский строго сказал:
– Тебе нравится быть сумасшедшим? Хочешь переступить эту черту, когда ты станешь опасным для общества?
Нет, на сегодня разговор окончен. Вадим хотел хлопнуть дверью, но доводчик на ней не позволил этого сделать.
* * *
Вадим не вернулся к делам, как планировал. Он уехал домой.
Там, сидя на кухне со стаканом коньяка, он пришёл в себя. Думал о том, что Гжельский не такой уж хороший специалист. Но разве может быть кто-то по определению плохим, пытаясь тебе помочь?
Телеканал «A-One» транслировал мелодичную скороговорку группы «Sakura»:
«Ветер в лицо срывал надежды,
Смеясь над нами вновь:
Тоннелями метро дорогу вверх не проложить.
Ибо не ведая, что натворили,
Променяв на вечность любовь.
Обрывками рассказов написали нашу жизнь»
На припеве в дверь позвонили. Вадиму пришлось отложить горький стакан в сторону.
В квартиру Вадима зашёл Женя – хозяин жилища не ожидал его увидеть, но впустил знакомого.
Женя держал в руках картонную коробку.
– Ага, – недовольно сказал Вадим. Он ждал Вику. – Вроде помню. Хотя… как там тебя?
Имя он помнил. Просто не хотел демонстрировать своё неоправданное ожидание. Женя – коллега Вики. Они дружили во много раз дольше, чем рыжеволосая девушка жила у Вадима. Женя был и выглядел безобидным. Лысоватый, жёлтозубый, с маленьким носом и крупными, круглыми щеками, не вяжущимися с худощавым телосложением.
Женя, чувствуя дискомфорт, напомнил о своём имени:
– Друзья зовут меня Женёк.
– А враги? – спросил Вадим.
– Не понял, – Женя начал разуваться.
Вадим пояснил:
– Друзья зовут тебя Женёк. А как зовут тебя враги?
Женя снял второй ботинок, вступив влажными от пота носками на ламинат:
– Юмор, – кивнул он. – Юмор это хорошо! Без смешного нельзя понять серьёзное. Ты не думай. У нас с Викой ничего такого. Просто она попросила забрать вещи. А мне чего, мне не сложно!
Гость протопал в комнату. Хозяин квартиры сказал ему вслед:
– Забирай все её манатки.
– Да я не всё, наверное, заберу, – обернулся Женя, включив свет в спальне. – Только необходимое. У меня всё записано. Список. Инвентаризация, так сказать!
Женя достал из кармана мятую бумажку. Вадим усмехнулся и ушёл на кухню. К чёрту всё. Ему важнее воспоминания и недопитый стакан с коньяком.
* * *
А вспомнилось ему, как Злата, вся мокрая, сидела на унитазе и закрывала лицо руками. С её ладоней капали не слёзы, а тёплая вода.
Вадим сидел на кафельном полу, рядом. Его руки больше не хотели бороться с хрупкой девушкой. Он достал сигарету, закурил, но Злата не удивилась этому жесту.
– Что это? – спросил Вадим. Он ждал каких-то объяснений от возлюбленной.
Вопрос заставил её убрать руки с лица. Всё того же красивого лица, не испорченного истерикой, гримасой рёва.
– Они, – сказала девушка. – Это не ты. Это не я.
Ответ не понравился мужчине, он попросил:
– Нормально объясни.
– Как объяснять необъяснимое? Я должна уйти и всё прекратится. Мы виноваты оба. Я правду тогда тебе сказала. Ту правду, которую я сама могу хоть как-то понять!
Вадима этот вывод не устроил:
– Я тебя не отпущу. Веришь мне?
– Не верю, – ответила Злата, заправив за ухо мокрые локоны. – Они сильнее людей…
* * *
Вадиму быстро надоело вспоминать и пялиться в телевизор. Он опустошил стакан и прошёл мимо совмещённого санузла в спальню. Остановился на пороге, наблюдая за тем, как Женя снимает со стены картину, убирает её в коробку, к вазе. Он не должен хозяйничать в этой квартире.
Вадим спросил у него:
– Вика переехала к тебе?
Женя не стал оглядываться, ответил:
– Не. Она у родителей.
– А потом?
Женя обернулся, чтобы развёрнуто ответить на вопрос:
– Что будет потом, то будет потом. Это её дело. Она сказала, что ей нужно время. А ещё она сказала, что ты хороший. Но ты такие вопросы задаёшь – я валяюсь!
Вадим перебил его:
– Почему она сама не приехала?
– Её подруга в бар потащила. Вика сегодня весь день не своя. Вот и пошли они. А я? Что я? Как она всё рассказала, то я предложил свою помощь.
Вообще, Вадиму нравился Женька. Тот был забавным, позитивным. Только стрёмным каким-то. Типичный неудачник.
Вадим предложил:
– Коньяк будешь?
Женя смущённо улыбнулся:
– Нет, ну какой коньяк в среду.
Вадим тяжело вздохнул: придётся и дальше пить одному. Но не эта перспектива его расстроила. Он посмотрел в большое окно спальни, там мрачнели сумерки.
* * *
А в совсем другой вечер его жизни было тепло и светло.
Да и вечер был ранним – тогда он слишком быстро расправился со своими делами.
Несмотря на терапию Гжельского, посвящённую борьбе с ложными воспоминаниями, он ясно вспомнил, как осторожно закрыл входную дверь в квартиру, взбодрил немного примятый букет цветов, прокрался в спальню.
Злата сидела к нему спиной, у окна. Она была занята. Делая какие-то манипуляции с каким-то предметом, приговаривала хорошо заученный текст:
– Я тебя приворожила. Сожаления отпустила. Теперь ты мне нужен. Съесть тебя на завтрак, обед или ужин? Какова участь твоя? Молчишь? Ладно. Выбираю я!
Вадим рассмотрел в руках Златы небольшую соломенную фигурку человека, спросил:
– Ты ведьма?
Злата резко обернулась. Но её глаза ещё несколько секунд были пустыми, холодными.
* * *
Женя вывел Вадима из транса воспоминаний, сообщив:
– Я, вроде бы, всё забрал. Я пойду?
– Пойди, – сказал Вадим.
Затворив за гостем дверь, он вернулся к своим воспоминаниям и на кухню к неуничтоженной бутылке коньяка.
* * *
Когда-то, за этим же самым столом, они сидели вдвоём со Златой и пили шампанское. Стол не был пустым, на нём располагалась лёгкая закуска.
Вадим был рад, но не мог поверить, переспрашивал:
– Получается, нет у меня теперь конкурента?
Злата ответила:
– Если высшие силы согласятся с этим утверждением.
– Он не умрёт? – вроде бы, Вадим тогда даже переживал.
Злата ответила серьёзно, без своей внезапной улыбки:
– Человек легко встречается со смертью. И без посторонней помощи. Это всегда его последняя любовь.
– Золотце, научи меня также?
А этот вопрос ненадолго вернул её улыбку:
– Это сделает тебя счастливым? Ты уверен, что справишься?
– А ты во мне не уверена?
