Александр Леонидович Аввакумов
Бунт отверженных
– Нам поискать в твоем доме деньги или ты сам отдашь? Илья, включи утюг, думаю, он пригодится при разговоре.
Валиев хотел что-то ответить, однако сильный удар разбил ему губы и выбил передний зуб. Он схватился за лицо и медленно повалился на диван.
– Не бейте меня. Я все скажу и все отдам. Вот там лежат деньги, – произнес распухшими и окровавленными губами Валиев. – В столе, во втором ящике слева.
Один из парней выдвинул ящик стола и вытащил оттуда две пачки купюр, достоинством в двадцать пять рублей.
– Еще есть? – спросил его Степанов. – Не жмись, брат. Не заставляй меня делать тебе больно.
– Остальные на сберкнижке. Дома больше ничего нет.
– Где товар? Ну, что ты так смотришь? Ты что, плохо русский язык понимаешь? Приехал в Казань, а языка не знаешь? Нехорошо!
– В шкафу. Берите все, только не убивайте, – простонал Валиев. – Все, все берите, только не бейте меня.
Степанов вытащил из шкафа две спортивные сумки, которые были набиты джинсами.
– Вот что! Одну сумку мы возьмем с собой, а вторую оставим тебе. С этого дня ты каждое воскресенье будешь отстегивать нам по пятьдесят рублей. Ты понял? Если обратишься в милицию – убьем. Ты сегодня видел, сколько нас да идрес мы твой хорошо знаем?
Он, молча, кивнул головой, не веря, что так легко отделывается от налетчиков.
– Запомни, худой мир лучше доброй ссоры. Ты понял это? Каждое воскресенье – пятьдесят рублей. И еще, если кто-то наедет на тебя, скажи им, что ты лучший друг Степанова с «Тяп-Ляпа». Понял, чурбан?
– Понял, – смиренно произнес Валиев.
– Раз понял, иди, умойся и проводи нас до выхода из подъезда.
Он быстро скрылся в туалете. Через минуту вышел, вытирая лицо полотенцем.
– Ну, а теперь открывай дверь и проводи нас, – приказал ему Степанов.
Ребята вышли из квартиры и спустились на первый этаж.
– Ну, мы пошли. Не забывай нас.
– Я все помню, – ответил Валиев, пропуская мимо себя жильца с третьего этажа.
Ребята вышли на улицу и стали ловить такси.
***
С каждым месяцем активность группировки росла. Вскоре, в городе не осталось практически ни одного человека, кто бы не слышал о бандитах с «Тяп-Ляпа». Молодые люди предпочитали не посещать вечерние киносеансы, старались не задерживаться в гостях, так как на слуху было несколько случаев, когда с запозднившихся парней неизвестные снимали джинсы, отбирали мотоциклы. Никто не знал, кто совершал эти преступления, но все почему-то непременно приписывали их парням из рабочего поселка. Милиция предпринимала все меры по пресечению подобных преступлений, однако, о ее успехах никто не знал. Местная пресса по указанию сверху не освещала ни факты грабежей, ни удачные операции правоохранительных органов.
Восьмого февраля 1976 года к Дворцу культуры имени Урицкого подъехало четыре до отказа заполненных автобуса, в которых находились ребята из «Тяп-Ляпа». Еще утром в транспортный цех предприятия «Теплоконтроль» пришел Антонов и попросил начальника цеха выделить местным ребятам четыре львовских автобуса.
– Извини, Валера, не могу, – категорически заявил начальник. – Сам понимаешь – зима, транспорт стоит. Всем нужны автобусы. Во-вторых, сегодня воскресенье. Кто будет платить двойной тариф водителям?
– Ты, наверное, меня не понял? – с угрозой произнес Антонов. – Ты на пенсию собрался по инвалидности или сразу на кладбище?
– Я что-то тебя не понял, Валера? О какой пенсии ты говоришь? Мне до пенсии еще далеко, палкой не докинешь.
– Я бы так не сказал. Если не будет транспорта, можешь сразу собираться на пенсию и увольняться с работы. Мы тебя изувечим так, что всю оставшуюся жизнь будешь ходить под себя.
– Ты, наверное, ошибся Валера? Это государственное предприятие, и я не могу просто так разбрасываться машинами, – пытался он убедить Антонова. – Это же не частная лавочка.
– Короче, Егорыч, жевать за тебя, я не буду! Если сегодня не будет автобусов, можешь в понедельник не выходить на работу. Ты понял меня, козел? – произнес Антонов, вставая со стула. – Я не посмотрю, что ты мой сосед, поломаю тебе ноги.
Автобусы прибыли вовремя. В них быстро сели примерно двести парней, многие из которых были вооружены арматурой и обрезками металлических труб. Когда все расселись в автобусах, последовала команда Антипова, и автобусы, выстроившись в колонну, поехали в сторону Ленинского района Казани. В этот зимний холодный вечер улицы были практически безлюдны, лишь кое-где одинокие прохожие, укутавшись в платки и меховые шапки, спешили как можно быстрее добраться до дома. Автобусы добрались до ДК имени Урицкого за сорок минут. Выйдя из автобусов, ребята быстро собрались вокруг бригадиров, которые до этого получили инструктаж у Дерябина и Садыкова.
– Запомните! Успех акции зависит от нашей скорости. «Бригада» Степанова должна блокировать комнату вахтеров, где находится городской телефон. Будет отлично, если вы сразу же сумеете перерезать телефонный кабель. Тогда никто не сможет вызвать милицию. Твоя бригада, – сказал Дерябин, обращаясь к Алмазу, – должна сломать все телефоны в радиусе двухсот–трехсот метров от дворца культуры. Лохматый, ты и еще три «бригады» блокируете дворец снаружи. Твоя задача добивать тех, кто попытается вырваться из здания на улицу. Задача ясна?
Теперь успех акции полностью зависел оттого, как четко сработают все «бригады».
– Ну что, пацаны! Покажем местным, кто настоящий хозяин города. Бейте, не щадите никого. Только страх делает людей покорными и смирными. А сейчас за мной, – громко выкрикнул Садыков и повел первую сотню бойцов к входу во дворец культуры.
Билетерша сидела на стуле и прислушивалась к словам песни, которая доносилась из танцевального зала. Вдруг она увидела, как к входу в зал стремительно несется большая толпа молодых парней. Она попыталась закрыть перед ними дверь, но не успела. Толпа моментально оттеснила ее от двери. Двое парней подхватили ее под руки и потащили в каптерку, в которой находился городской телефон.
– Молчи, старая сука! – закричал на нее, один из парней, с корнем вырывая телефонный кабель. – Если «вякнешь», убьем!
Женщина схватилась за сердце и молча, села на стул.
– Вот и сиди, – прокричал все тот же парень. – Выйдешь из комнаты, убью!
Для убедительности парень достал из кармана нож и сунул его женщине под нос. В это время в танцевальном зале шло настоящее побоище. Тяпляповцы били всех подряд. От ударов на пол падали не только парни, но и девушки. Пол был весь в крови, на нем скользили и падали не только местные ребята, но и нападавшие. В дико ревущей толпе невозможно было понять, кто кого бьет. Только белые повязки на рукавах, давали возможность не поранить своих. Не выдержав мощного натиска, многие местные ребята попытались скрыться от нападающих, выпрыгивая на улицу из окон второго этажа. Но и здесь не было спасения от палок и арматуры. Дежурившие на улице «бригады» «Тяп-Ляпа» ударами арматуры валили местных на землю и заканчивали избивать их только тогда, когда жертвы переставали пытаться встать с мерзлой земли.
Драка закончилась так же внезапно, как и началась. По команде нападавшие побросали палки, арматуру и побежали к выходу. Они быстро и организованно сели в ожидавшие их автобусы, которые через минуту тронулись и исчезли в темноте переулков.
***
Милиция подъехала к Дворцу культуры имени Урицкого минут через двадцать. Пока милиция разбиралась с причинами драки, к месту происшествия подъехал начальник управления уголовного розыска МВД, а затем министр внутренних дел ТАССР. К нему подошел начальник Ленинского отдела милиции.
– Что скажешь, начальник? – спросил его министр, когда тот поздоровался с ним. – Опять у тебя «ледовое побоище»?
– Товарищ министр! Это не мои учинили драку, это приезжие.
– Какое это имеет значение? Свои, чужие. Если хотите знать, Яруллин, то они все наши.
– Сколько их было? – спросил подошедший начальник Управления уголовного розыска.
– Цифры разные, товарищ генерал, – словно не замечая Наумова, произнес начальник районного отдела. – Как мне доложили, все зачинщики драки были разбиты на несколько групп. Часть ворвалась во дворец культуры, другая заблокировала его с наружной стороны. Кто-то из них, похоже, срезал все телефоны, из-за чего люди не могли вызвать не только милицию, но и кареты скорой помощи. По данным из разных источников, напавших было около двухсот.
– Сколько-сколько? Повтори, – переспросил министр. – Ты отдаешь отчет своим словам?
Названная цифра не удивила лишь одного Наумова, так как он владел сведениями об общей численности группировки «Тяп-Ляп».
– Задержанные хулиганы есть? – поинтересовался он у Яруллина.
– Конечно, нет. Когда сюда прибыли первые наряды милиции, здесь уже никого не было, кроме потерпевших. Патрули уже около часа прочесывают все прилегающие улицы, однако пока безуспешно.
Неожиданно к ним подошла пожилая женщина.
– Напрасно вы их ищете, они все уехали на четырех больших автобусах, которые стояли на улице Гагарина. Когда они садились в автобус, я еще подумала, откуда столько молодежи, а затем решила, наверное, закончились танцы.
– Мамаша, а вы, случайно, не запомнили номера автобусов? – спросил ее Наумов, хотя уже знал, что она ответит.
– Нет, сынки. Было темно, и автобусы стояли метрах в пятидесяти от нашего дома.
Сказав это, она отошла в сторону.
– Сколько потерпевших? – поинтересовался министр.
– Могу сказать лишь о тех, кто обратился за медицинской помощью. Таковых семьдесят шесть человек, товарищ министр. Но, думаю, будет значительно больше, так как многие ушли до приезда машин скорой помощи.
– Да, намолотили, – тихо произнес министр, представляя себе, какой будет реакция Первого секретаря Обкома КПСС.
– Что говорят потерпевшие, откуда были эти ребята?
– Откуда, откуда? Ясно откуда – с «Тяп-Ляпа». Это их почерк. Они подобное натворили тогда и в парке имени Ленина, – неожиданно раздраженно ответил начальник милиции, на секунду забыв, кто стоит перед ним.
Однако министр не отреагировал на эту нервную реплику, так как понимал, в каком состоянии находится стоявший перед ним человек. Генерал пригласил с собой Наумова, и они поехали в МВД. Зайдя в дежурную часть, Константин Николаевич попросил дежурного доложить, как осуществляется розыск хулиганов.
– В район «Тяп-Ляпа» направлено несколько ПМГ, однако, судя по их докладам, поселок пуст. Задержанных нет.
– Плохо, Валентин Васильевич, плохо. Такая драка, и нет ни одного задержанного. Судя по всему, они достаточно хорошо подготовились к этой акции.
– С момента сигнала о драке и нашего направления туда нарядов милиции прошло минут сорок, может быть, сорок пять. Однако, этого оказалось вполне достаточно, чтобы они успели разбежаться по домам.
– Я семнадцатый, как слышишь, база, – раздался мужской голос. – Докладываю: прочесали все улицы поселка. Все тихо, улицы пусты. Задержанных нет.
– Вот видите, – произнес дежурный по МВД. – Похоже, все разбежались.
Наумов вышел из дежурной части и поднялся к себе в кабинет. Он открыл ящик стола и достал из него листок бумаги, на котором было написано:
«Секретно.
Количество экземпляров – один.
Выписка из агентурного сообщения.
Источник сообщает, что слышал разговор двух старших «пятерок», которые обсуждали возможность выезда их бригады в Ленинский район города для проведения акции устрашения. Однако, когда будет осуществлен выезд и в какую конкретную точку, источнику неизвестно.
«Сонный»
Наумов посмотрел на дату получения этого сообщения и покачал головой. Источник сообщил об этом сегодня утром. Он еще раз прочитал и результативную часть, написанную им утром на сообщение:
«Срочно направить информацию в Ленинский ОВД г. Казани для принятия профилактических мер по недопущению драки».
«Похоже, данное сообщение еще не поступило в их адрес, раз они не были готовы к этой драке», – подумал он про себя.
Наумов молча, положил сообщение в стол и направился к выходу. Он быстро вышел из здания МВД, сел в машину и поехал домой.
***
Министр внутренних дел поднялся из-за стола и взглянул на своих заместителей.
– Скажите, как долго мы будем наблюдать за этой бандой? Вам не кажется, что наша беззубость провоцирует их на еще более дерзкие выходки?
Он остановил свой взгляд на полковнике Никитине, который отвечал за охрану общественного порядка. Тот тяжело вздохнул, поднялся из-за стола и начал докладывать. Он долго говорил о предпринимаемых его службой мерах по профилактике и пресечению драк в общественных местах. Лицо министра медленно наливалось кровью, это был явный признак гнева. Наконец, он жестом остановил Никитина.
– Вы хоть сами понимаете, о чем говорите, Павел Иванович? Неужели вы думаете, что меня станут слушать в Обкоме, если я начну им это рассказывать?
– Тогда я не знаю, как нам на это реагировать. Мы не знаем, где они нанесут очередной удар. Это только одному Богу известно. Мы не можем стягивать все силы к танцевальным площадкам, оголив другие участки города. Могу сказать лишь одно – без информации уголовного розыска мы ничего не сможем сделать!
– Все правильно, товарищ Никитин. Если следовать вашей логике, необходимо сократить общее количество танцевальных площадок, а еще лучше вообще их закрыть, так будет намного спокойнее для всех. Я правильно понял вашу мысль?
– Так точно, товарищ министр, – ответил Никитин. – Думаю, это был бы самый лучший вариант решения проблемы.
Неожиданно на столе министра внутренних дел зазвонил телефон. Он осторожно снял трубку.
– Хорошо. Все понял, – тихо произнес он и положил трубку.
Все внимательно посмотрели на него. Его лицо моментально приобрело болезненный вид.
– Извините, товарищи, но меня прямо сейчас вызывают в Обком партии. Мне нужно ехать.
Все встали из-за стола и направились к выходу. Последним из кабинета выходил начальник Управления уголовного розыска Наумов.
– Константин Николаевич! – окликнул его министр. – Задержитесь на минуту.
Наумов вернулся в кабинет и присел за стол.
– Что можешь сказать хорошего, Константин Николаевич? Чем я могу обрадовать руководство республики?
Наумов усмехнулся. Нужного всем рецепта он, похоже, тоже не знал.
– Сложно работать, – словно разговаривая сам с собой, произнес он. – Группировка создана по территориальному принципу, и внедрить в их среду агентуру со стороны пока не получается. Сами ребята на контакт с милицией не идут. Правда, начальнику отдела Белову удалось завербовать одного паренька, но тот из пехоты и не располагает сведениями о лидерах группировки и их планах. Буквально вчера от него было получено сообщение о вылазке группировки. Однако, куда конкретно они собираются ехать, он не сообщил. Я отправил ее в Ленинский ОВД, но они ее, похоже, еще не получили.
– Еще что-то есть существенное?
– Есть информация о том, что часть группировки стала заниматься грабежами и разбоями. Однако, как ни странно, нами не зарегистрировано ни одного подобного преступления. Вчера Балабанов разговаривал с одним из потерпевших, у кого ребята с «Тяп-Ляпа» отобрали не только большую сумму денег, но и товар.
– И что?
– Молчит. Отрицает подобный факт, хотя неделю назад жаловался своему товарищу.
– Ничего удивительного в этом нет. Запугали, вот он и молчит. Не верит, что мы сможем его защитить.
Министр сделал паузу и внимательно посмотрел на Наумова.
– Еще что-то есть?
Тот отрицательно покачал головой.
– Константин Николаевич! Советую выделить одного из опытных сотрудников и возложить на него работу по этой группировке. Необходимо детально разбираться по каждому подобному случаю. Нужно убедить людей, что мы не боимся и делаем все, чтобы ликвидировать банду.
– Все ясно, товарищ министр. Я могу идти?
Министр махнул рукой и достал из шкафа шинель. Через десять минут он уже был в обкоме КПСС.
***
Первый секретарь обкома КПСС сидел за большим столом и, не отрывая взгляда, смотрел на выступающего перед членами бюро – министра внутренних дел. Он еле сдерживался от охватившего его гнева. Он закрыл на какой-то миг глаза и попытался внутренне заставить себя сосредоточиться на докладе. Однако, у него ничего не получалось. Впервые за все годы знакомства, министр вызывал у него полное непонимание. Наконец, он не выдержал и прервал доклад. Это было нетактично, но он знал, что никто из сидящих в зале подчиненных его не осудит.
– Товарищ министр! Мы вас пригласили не для того, чтобы услышать от вас такие не свойственные духу времени выражения, как организованная группировка, хулиганствующая группировка. Я бы хотел вам напомнить, что сейчас не двадцатые годы, когда повсеместно отмечались акты бандитизма. Мы живем в стране победившего социализма, и всем собравшимся здесь чужды ваши высказывания о нашей молодежи. Вы только посмотрите, что творит наша молодежь. Ударными темпами строится автогигант, растет и хорошеет город химиков. Мы, конечно, понимаем вашу тревогу и озабоченность. Однако поймите нас правильно, в стране с развитым социалистическим строем не может существовать бандитизм, бандитские молодежные группировки. Не нужно сгущать краски. Неужели вы сами не понимаете, что для возникновения бандитизма нужны определенные политические условия, которых в нашей стране нет, и не может быть. Все эти массовые драки – самое обыкновенное хулиганство. Вам и вашим сотрудникам нужно более тесно работать с такими общественными организациями, как ВЛКСМ и профсоюзы. Там, где эта работа поставлена хорошо, нет подобных проявлений. Разве я не прав, товарищи?
Он сделал паузу и окинул всех пронзительным взглядом, от которого у отдельных членов бюро мурашки побежали по коже. Он снова повернулся к замолчавшему министру.
– Вот вы скажите мне, товарищ министр, когда вы последний раз разговаривали на эту тему с Первым секретарем Городского комитета партии? Вот видите, не можете сказать. Если бы вы чаще общались с ним, то, наверняка, уже давно решили бы эту проблему.
Он снова замолчал.
– Считаю доклад министра внутренних дел принять к сведению. Рекомендовать Министерству внутренних дел ТАССР и городскому комитету КПСС усилить работу партийных и комсомольских организаций не только на предприятиях, но и в учебных заведениях. Мы должны организовать достойный отпор этому явлению, но не таким образом, как хочет министр внутренних дел республики. Сейчас не тридцать седьмой год, и люди нас не поймут, если мы начнем сажать молодых и здоровых ребят за решетку. Так что вот вам мой совет, друзья, забудьте слово «бандитизм» и больше не произносите его вслух нигде. В нашей республике не может быть бандитизма. У нас, может, не совсем хорошо организована работа с молодежью, но только не бандитизм. А работу с молодежью мы общими усилиями непременно поправим.
Он, молча, сел в кресло, давая понять, что совещание закончилось. Все стали расходиться. Неожиданно к министру подошел второй секретарь Обкома КПСС.
– Иван Николаевич! Как вы смотрите на то, что мы направим в Приволжский ОВД Казани с десяток коммунистов, которые, на мой взгляд, значительно укрепят там дисциплину и порядок?
– Направляйте, лишними эти люди не будут.
– Вот и договорились. Тогда ждите пополнение в ближайшие дни. Это решение мы уже согласовали с МВД СССР.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
***
Вечером министр МВД снова собрал у себя совещание. Он кратко доложил позицию Обкома КПСС и попросил начальников Управлений и отделов изъять из своего лексикона слово «бандитизм». Закончив совещание, он отпустил руководителей по рабочим местам. Все расходились в полном недоумении. Многие руководители Управлений министерства считали позицию обкома КПСС неправильной и необдуманной. Такого же мнения придерживался и начальник Управления уголовного розыска Наумов.
– Обком, словно страус, пытается спрятать голову в песок, рассчитывая таким образом уйти от растущей угрозы становления в столице Татарии организованной преступной группировки. Однако, занятая ими позиция в скором будущем бумерангом ударит по ним, а если точнее, по МВД.
Он поднялся к себе в кабинет, сел за рабочий стол и невольно задумался над словами министра. Константин Николаевич вспомнил 1973 год, когда он находился на совещании в МВД СССР. Совещание проводил заместитель министра. На совещании выступил профессор Игорь Иванович Карпец, который попросил присутствующих руководителей уголовного розыска страны ответить на один вопрос, который многим тогда показался довольно провокационным: о наличии бандитизма в СССР, который мы вынуждены были классифицировать как угодно, но только не словом «бандитизм». Он тогда еще произнес слова, которые могли бы стать крылатыми для того времени:
– Не пора ли перестать закрывать глаза на очевидные факты. Бандитизм в Советском Союзе есть, и чем быстрее это признают наши руководители в Кремле, тем больше шансов будет его преодолеть.
Он еще тогда предложил написать коллективное письмо в ЦК КПСС и поставить в известность первых партийных лиц государства о наличии в стране бандитизма. Он вспомнил, сколько потребовалось усилий, а возможно и мужества, чтобы написать это письмо. Ведь тогда многие руководители министерства отказывались его подписывать, боясь кадровых репрессий. Но система оказалась сильнее их. В резюме высокого совещания вновь прозвучало, что с бандитизмом в стране покончено раз и навсегда. С того момента прошло более трех лет, и сейчас государство стало пожинать плоды своего молчаливого согласия с мнением руководства КПСС.
Наумов снял трубку и вызвал к себе Белова и Балабанова. Когда те вошли в кабинет, он довел до них итоги совещания у министра. Затем внимательно посмотрел на своих подчиненных, стараясь угадать, о чем они думали.
– Ну и что скажете мне, мои боевые соратники? – спросил он.
– Вы знаете, Константин Николаевич, мне никто и никогда не запретит работать по раскрытию преступлений. Если честно и откровенно, то мне абсолютно без разницы, как их будут классифицировать следствие и суд – бандитизмом или другими названиями. Для меня любой преступник – преступник, с которым я должен бороться. Вы меня простите, может это не столь торжественно, зато от души.
– Я такого же мнения, что и Белов, – произнес Балабанов.
Наумов невольно улыбнулся. Другого ответа он от них и не ожидал.
– Я рад, что вы думаете, как и я. Тогда вот что. Работаем так же, как и прежде. Нужна ежедневная оперативная информация. Мы с вами должны знать, что они замышляют и о чем думают. Это главная наша задача. Меня не интересуют отдельные задержания бойцов «Тяп-Ляпа», мне важно знать их структуру. А сейчас идите, я хочу немного поработать.
Оперативники встали и молча, направились к двери.
Вторая часть
Садыков и Дерябин сидели в спортивном зале и ждали, когда придет Антонов. Наконец тот появился в дверях зала и, поздоровавшись с друзьями, сел рядом с ними на лавку.
– Что опаздываешь? – поинтересовался у него Садыков. – Ты думаешь, нам с Женькой делать него?
– Да ничего я не думаю. Просто у меня проблемы, – коротко ответил он. – Вчера встретился со своим товарищем, мы с ним вместе отбывали заключение. Так вот он жалуется, что ребята с Ново-Татарской слободы в очередной раз избили его и отобрали деньги. Он работает водителем и иногда приезжает подработать в речной порт. Они там, похоже, установили свои расценки. Хочешь подработать – плати им, не хочешь платить – проваливай. Вот он и не заплатил, за что и получил. Ты же знаешь, Женька, я на них давно зуб точу. Как вы смотрите, пацаны, на то, если наша молодежь пробежится по «Новотатарке». Пусть немного пошумят, покажут, кто в городе хозяин.
– Я бы сейчас этого не делал. Улицы там узкие, особо не развернешься. Насколько я знаю, у них своя тактика обороны. Говорят, что они двумя грузовыми машинами перекрывают выходы из поселка, а все остальное для них дело техники.
– Откуда знаешь? Разведка донесла?
– Мне знакомый по институту рассказывал. Они так группу БКД там избили. Те сунулись к ним, а выйти не смогли. Пришлось им уходить огородами, – смеясь, произнес Дерябин.
– Так им и надо, ментярам. Ненавижу. Сами из себя ничего не представляют, вот и прикрываются лозунгами и массовостью. Ты знаешь, что там девяносто процентов колхозников. Приехали в город, никого не знают и чтобы не нарываться на кулаки, записываются в БКД. Да, Бог с ними, получили, так получили. Ты мне скажи, что ты предлагаешь?
– Вооружаться. Было бы вообще здорово, если бы нам удалось создать подвижную вооруженную группу на мотоциклах. Прикинь, Валерка, врывается эта группа на мотоциклах в поселок, проносится, словно вихрь, постреливая из обрезов. Вот это я понимаю, было бы здорово.
– Ты знаешь, что будет, если мы начнем вооружаться? – спросил у Дерябина Антонов.
– Не маленький, знаю. Я, между прочим, Уголовный кодекс знаю лучше тебя. Ты что, испугался, Антонов? Если так, тогда иди, сиди дома.
– Бросьте ругаться, – остановил их Садыков. – Вы еще подеритесь. Я тоже за то, что нужно вооружаться. Уже сейчас про нас говорит весь город, а если у нас появится оружие, то о нас будет говорить весь Советский Союз.
– Ребята, но это же, тупик. Впереди лишь стенка, – с некоторым испугом произнес Антонов. – Вы никогда не были там, а я знаю, что это такое.
– Ну и что? Что, испугался, Валерка! Вот этого я от тебя не ожидал! Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – съязвил ехидно Дерябин. – Пацаны каждый раз рискуют, когда сломя голову бросаются в драку. И ничего, кого из них убили? Все будет зависеть от того, кому мы вручим стволы. Если дадим дуракам, то нас точно поставят к стенке. Поэтому мы должны тщательно планировать все операции, которые будут осуществляться с оружием.
– Я согласен с Дерябиным, а ты как? – спросил Садыков Антонова. – Чего ты испугался?
– Да, я не испугался. Вы меня неправильно поняли. Просто вы, наверное, не совсем понимаете, чем отличается хулиганство от бандитизма. Я-то понимаю, поймут ли это ребята? Я ведь боюсь не за себя, а за них!
Он посмотрел на своих товарищей, но, похоже, не встретил у них понимания.
– Валерка! У меня небольшое предложение. Давайте, отложим налет на Ново-Татарскую слободу на неопределенное время. Пока у нас нет стволов, нам там делать нечего.
– Хорошо. Пусть будет так. Но я все равно за то, чтобы показать им, кто есть кто. Марат, ты что молчишь?
– И как ты все это видишь? – спросил его Садыков. – Взять и просто пробежаться? Что нам это даст? Может, лучше попытаться с ними как-то договориться, а затем перетащить на нашу сторону?
– Ну, ты и загнул, Марат! Объединиться! Чего только не придумаешь, – воскликнул Антонов. – Давить их нужно, как клопов! Давить, а не объединяться. Я предлагаю провести набег на их любимые места отдыха. Насколько я знаю, они часто собираются на островах.
– А как мы пересечем залив? – спросил его Садыков. – Где возьмем лодки? Может, ты предлагаешь нам всем форсировать залив вплавь?
– Было бы желание. Найдем. Надо просто поручить вопрос с лодками Степанову. Он, наверняка, найдет лодки.
– Погодите, ребята. Прежде чем принять подобное решение, нужно съездить на острова и посмотреть, что там. А то можем нарваться на большие неприятности.
– Не получится, Женька. Они нас там сразу же срисуют. Будем атаковать без разведки.
– Это опасно, – произнес Дерябин. – Там такое место, что просто не сорвешься. Кругом вода.
– А мы и не собираемся рвать оттуда. Пусть это делают они.
Они еще немного поговорили и стали прощаться.
***
Степанов в сопровождении пятерых товарищей вышел из автобуса и направился в пивной бар, который находился недалеко от остановки. Судя по их лицам, они были настроены весьма и весьма агрессивно. Накануне, один из бойцов его бригады, попытался решить здесь вопрос по деньгам с директором бара, однако у него ничего не получилось.
– Езжай и передай своим пацанам, что если они еще раз сунутся сюда, пожалеют. Я не буду жаловаться в милицию, я сам решу эту проблему.
Когда Степанов это услышал, то сразу же решил жестоко наказать директора. Его решение меньше всего было связано с какой-то обидой. Он не знал его, ни разу не видел, но понимал, какие последствия может вызвать подобный прецедент. Стоит одному отказаться платить, как этому примеру последуют другие. Поэтому вопрос нужно было решить незамедлительно.
Около пивного бара толпилась большая группа молодежи, которая рассчитывала всеми правдами и неправдами просочиться в зал и выпить две–три кружки холодного ядреного пива. Оттолкнув стоявшего около двери парня, Степанов вошел в накуренное помещение.
– Вы куда, молодой человек? – бросился ему наперерез администратор. – Неужели непонятно, что в баре нет мест. Выйдите и закройте дверь с той стороны.
– Это для них нет места, а для нас найдешь, – коротко бросил ему Степанов.
Он схватил администратора за лацканы пиджака и притянул к себе.
– Запомни, я дважды не повторяю.
– Вы что, хотите, чтобы я вызвал милицию? – визгливо закричал администратор. – Если не уйдете, то пожалеете!
Лучше бы он этого не говорил. Сильный удар заставил администратора врасплох. Падая, он попытался зацепиться за стулья и грохотом рухнул на грязный пол. После двух ударов ногой он уже не пытался подняться. Степанов нагнулся над ним и спросил:
– Директор на месте? Давай, показывай, где его кабинет, сука!
– Нет его. Должен подойти с минуты на минуту.
– Тогда открой его кабинет, мы там подождем.
– Я не могу! У меня нет ключей.
Однако два хороших удара ногой в область печени моментально решили эту проблему. Администратор с трудом поднялся и, цепляясь за стенку, направился за стойку бара, где находился кабинет директора. Прежде чем последовать за ним, Степанов осмотрел зал. Все было спокойно. Люди продолжали пить пиво и лениво разговаривать. Оставив одного из ребят у входа в бар, Степанов последовал за администратором. Тот трясущимися руками открыл дверь директорского кабинета и вошел туда вслед за Степановым.
– Ребята, вы случайно не из милиции? – спросил он у Степанова. – Ведете себя слишком дерзко.
– Нет, мы не из милиции, шнырь. Мы с «Тяп-Ляпа». Ты, наверное, слышал о нас?
– Да, слышал, – тихо произнес администратор. – Сейчас весь город только о вас и говорит.
– Ну, раз слышал, тогда садись и не дергайся, а то порежем, – обыденным голосом произнес Степанов.
Для большей убедительности он достал из кармана нож и нажал на кнопку. Из его рукоятки стрелой выскочило тонкое блестящее в свете электрической лампы лезвие. Администратор вздрогнул и отвел взгляд от ножа. Ждать пришлось недолго. Внезапно дверь кабинета открылась, и вошел мужчина средних лет, с большим животом и лысиной. Заметив в кабинете посторонних людей, он застыл на входе, не зная, как ему поступить. Он моментально оценил обстановку и понял, что бежать бесполезно, так как за его спиной неожиданно выросли две мужские фигуры.
