Александр Конторович
Экспедиция в завтра
– «Восьмой», свою коробку заводи! – надрывается в эфире «лагерная» станция. – «Восьмой!» Оглох ты там, что ли?!
– Да тут я, «третий»… не ори так. Сейчас, уже лагерь собираем…
– Да, брось ты все там к хренам! Давай на рубеж выползай, пока еще там твой гроб доедет…
– Я насчет гроба попросил бы!
– Ладно, хрен с тобой… «Шестой»! «Третьему» ответь!
– Да тут я давно…
– Предварительно – рубежи два и три! Понял?
– «Второй» и «третий»… готовы.
– Все, команды ждем!
Вот так и дурят доверчивым людям голову…
Что за «гроб», откуда и куда он там ползет? Не едет – ползет! То есть скорость невысокая у него.
Ничего, кроме танка, в голову сразу и не приходит. А они у нас есть, и про это много кто знает.
Опять же – рубежи.
Ничто, кроме артсистем различного рода, такие понятия не использует. Значит, есть тут и такие штуки.
«Третий», «шестой», «восьмой» – значит ли это, что есть еще и прочие номера?
Вполне даже возможно…
И сколько их тут всего окопалось? И явно ведь – не с ложками и вилками!
И вот такую лапшу парни добросовестно и со всей положенной серьезностью сейчас вешают на уши возможным слухачам. Впрочем, их может и вовсе не быть, но есть определенный порядок! И сильно развитое чувство самосохранения.
– В нашу сторону идут три машины! – прорезается в эфире разведка.
Ага… решился-таки князинька…
– Поправка! – снова хрипит динамик. – УАЗ, БТР и блиндированный грузовик! Повторяю – БТР!
Броня – это есть не шибко хорошо… Я бы даже сказал – совсем невесело!
Но – ждем…
– На удалении в полтора километра занимают позиции минометчики. Два расчета!
Щелчок тумблера – переход на резервную частоту.
– «Мороз» – «Ветру»!
– В канале.
– Слышал?
– И даже вижу их, – отвечает собеседник.
– Проконтролируй «самовары» в случае чего…
– Принято! – отвечает старший группы дальнего прикрытия.
Снайпер и три человека обеспечения, в том числе и «ПКМ», чья лента сейчас забита бронебойными. Так что в случае чрезмерной активности княжеских минометчиков их ожидает неожиданный и очень неприятный сюрприз!
Возвращаюсь на основную частоту.
– Внимание всем!
И разом обрезается гвалт в эфире.
– Встреча по варианту три! Подтвердить получение!
У нас давно уже расписаны и неоднократно отработаны различные алгоритмы по ведению боевых действий.
«Встреча» – это когда кто-то идет к нам.
«Пятки» – отрыв от засады на маршруте.
«Каток» – нападение уже с нашей стороны.
И в каждом алгоритме существует несколько возможных вариантов построения и взаимодействия – их-то и отрабатывает народ на полигонах.
Вариант «встреча-один» был совсем недавно. Когда нас с ходу атаковали эти самые «дружинники», что ныне сидят в яме.
Вариант два – осада и перестрелка с дальней дистанции.
А вот третий…
Он немедленного нападения не подразумевает.
«Демонстрация угрозы для создания конструктивной обстановки на переговорах», – примерно так выражается Озеров. Ибо и он немало трудов затратил на разработку этих самых алгоритмов. Там много кто вообще-то руку приложил… Но так витиевато выражается только мой старый товарищ.
Так что все это с большой долей вероятности не более чем обычная демонстрация собственной крутости. Правда, вот минометы – они несколько в данную картину не вписываются. Видеть их мы, теоретически, не можем. И, стало быть, их развертывание на позициях некоторым образом непонятно. Князь, что, реально собрался нас штурмовать?
А почему столь малыми силами? Он же с собой явно больше народа приволок? И где они все?
Не доезжая метров двухсот до лагеря, машины замедляют ход, а потом и вовсе тормозят. В знак, так сказать, «добрых» намерений. Ну-ну, милок… ежели у тебя на службе такие же дружины, как и та, что ныне в яме сидит, легкой прогулки точно не будет.
Смолкли моторы автомашин, и наступила тишина. С нашей стороны не заметно никакого движения, не видно людей. Лагерь словно вымер, даже часовых нет.
Проходит еще несколько минут.
Внезапно зарычал мотор у бронетранспортера, тяжелая машина выдвинулась чуть вперед, прикрывая своим бортом прочие автомашины. На броню набросаны какие-то мешки… песок? Для лучшей защиты, что ли?
Ну-ну…
А в колесо тебе давно граната не залетала?
Можем обеспечить – никакие мешки не помогут!
Снова замолк двигатель.
Что-то лязгает, и вперед выходит коренастый мужичок в кожаной куртке. Помахав в воздухе пустыми руками, он неторопливо шествует в нашу сторону.
На князя визитер как-то вот не сильно похож… Ну, подождем.
И через несколько минут я рассматриваю парламентера.
– Пошто князя так встречаете?
– А откуда видно, что это именно князь? – я мысленно усмехаюсь.
– Уел! – восхищается мужик. – И верно, нет нигде княжеского штандарта. Так что – и говорить уже не хочешь?
– А есть с кем?
– А хоть и со мной?
– На предмет?
– Неужто не отыщем темы?
Тема имелась – прямо перед лагерем, в яме. Мужик, когда мимо нее топал, мог преспокойно все рассмотреть. Хотя надо сказать, что зрелище было не из приятных…
– Что за них хочешь?
Поясняю, что мы людьми не торгуем и держим пленных исключительно ради правосудия. Но ввиду некоторых сложностей… (демонстративно кошусь на БТР) приступить к дознанию недосуг… Да и не наше это дело – тут ведь где-то и князь, говорят, присутствует? И если так, то пусть он этим делом и занимается. А мы – мы посмотрим. И послушаем…
Ибо нас крайне интересует его мнение по столь очевидному вопросу. Нам сюда ведь еще не раз заезжать… или не заезжать…
Мужик хмурится – последний намек ему явно не по душе.
– На пять слов, – кивает он в сторону.
Отходим и присаживаемся на упавшее дерево.
– В принципе ты прав! Накосячили они. И здорово. Такое дело только кровью можно смыть – здесь возражать не стану. Но – есть нюанс…
Он поясняет.
На границе княжеской территории завелись некоторые… скажем так, лесовики.
А попросту – обычные грабители, сбившиеся в несколько шаек. И для их окончательного искоренения сил у местного босса отчаянно не хватает. И средств – тоже кот наплакал.
Мысленно представляю себе этого самого кота, а ничего зрелище – впечатляющее!
– Вот и приходится привлекать всякое отребье – вроде этих! – кивает собеседник на яму. – Платить им нечем, так что остается одна возможность… пусть малость пограбят. В счет оплаты, разумеется… А то, что они на таких кусачих напоролись, так кто ж знал, что у их вожака настолько пустая башка?! Надо ж понимать, кто перед тобой стоит!
Понимает мужик, с нами всерьез бодаться – пупок, скорее, развяжется! А жалеть данных типов никто и не собирается. И чем больше их ляжет в будущей схватке, тем лучше! Да хоть и все, но лесовиков – ослабят! И их можно будет добить силами уже вполне настоящих дружинников.
Ага, и не сильно при этом поиздержаться…
– Если я допущу, чтобы этих типов судили по закону, уйдут и прочие их сотоварищи. А это более трети всех моих сил…
Интересно мужик заговорил! Судя по тону и категоричности высказываний – это сам князь передо мной и сидит. Что ж… надо отдать должное – мужик труса не празднует. На переговоры пришел лично, не побоялся. И скользкую тему откровенно объяснил.
Что ж, по крайней мере, с ним можно говорить без экивоков.
Итогом этих переговоров стало то, что мы – «отныне и навсегда» (ну, во всяком случае, пока этот князь сидит на своем месте) получили право беспошлинно и беспрепятственно торговать на его территории, устраивать там свои «временные» (ага, на срок до года…) лагеря и поселения, которые под местную «юрисдикцию» никак не подпадают, ну и кое-какие иные привилегии, которые нигде более не обозначались и никак не оговаривались.
А надо сказать, что относительно лагеря или поселения действует некое интересное правило! Вот, поставил некто в чистом поле пару-тройку строений (любого, кстати, размера и назначения) и объявил это место поселением. Спустя некоторое время появляется представитель князя, который и устанавливает границы оного поселения, размер налогов и прочее. И будь любезен, плати!
Но если этот самый «некто» добавит или разрушит еще один дом или переедет куда-нибудь еще (место ему, видишь ли, не понравилось) – вся процедура определения границ повторяется.
Так что если наш «временный» лагерь перенесут хотя бы на сотню метров в сторону или даже ограду сдвинут на то же расстояние, он будет считаться новым поселением. И все по закону, фиг подкопаешься!
Не знаю, зевнул ли князь этот нюанс местного законодательства или его слишком уж поджимало, но на этот пункт договора он внимания никакого не обратил. А я не настолько человеколюбив, чтобы на такие ляпы указывать.
Один грузовик мы князю вернули. А во второй усадили всех выживших пленников и отправили их восвояси. Хрен с вами, князь за вас расплатился!
Правда, бог его знает, по какой такой причине, но далеко эта машина не ушла. Подорвалась на «случайной» мине…
Бывает, чо…
Эхо войны! Все претензии… а к кому, собственно говоря?
И все остались «при своих». На первый взгляд.
Князь – продемонстрировал свою личную храбрость (что вполне соответствовало истине) и заботу о дружинниках. Освободил же? Да, вот они на своем транспорте и отъехали.
А за «случайные» мины спрос не с князя! Он тут и вовсе ни при чем.
И «химики», получив выкуп в виде части техники «дружинников» и поблажек от князя, сняли свои претензии.
Хотя все, пусть даже и косвенно причастные к гибели наших ребят, свое получили сполна. И люди понимающие (а такие тут тоже есть) все прекрасно смекнули.
Тот редкий случай, когда волки наелись, но и овцы не пострадали.
Ну а тот факт, что князинька таким макаром решил и нас за вымя подергать, остался за кадром. Впрочем, это уже он так может думать – мы-то ему никаких обещаний не давали. И при случае можем все очень быстро «вспомнить». Или припомнить – тут уж кому как больше по душе.
Мы не злопамятные.
Просто очень злые, и память у нас хорошая.
И все эти вещи очень доходчиво разъясняют нашим курсантам. Что верить можно только своим. Всех остальных можно привечать, сочувствовать, но и только. Любого рода «езда» на нашем сочувствии заканчивается очень быстро и с соответствующей пометкой в нужном месте.
Выслушав парня, представлявшегося мне первым, перехожу к следующим курсантам. Рядком сидят три девушки, и все достаточно симпатичные, надо сказать!
– Так… – останавливаюсь перед ними. – Специализация?
– Кононова Наталья! – вскакивает русоволосая девушка с пышной гривой волос. – Шестнадцать лет, исследование окружающей среды. Специалист широкого профиля.
Понятно – проведение анализов почвы и растений, оценка радиоактивной и химической опасности, определение пригодности продуктов к употреблению и все прочее, что таким вещам сопутствует. Сурово… девчушка явно натерпелась всякого, раз пошла на такую работенку. Туда, насколько я в курсе, берут только добровольцев.
– Круто! И что – есть причины для такого… э-э-э…
– Я из Марьинского погоста.
Все – никаких вопросов больше нет. Немалое селение в свое время почти полностью вымерло из-за того, что какой-то там «умник» решил использовать в хозяйстве трубы и прочие запчасти с некогда разбомбленного объекта. Так делают многие, но на этот раз тот самый объект оказался бывшим хранилищем опасных отходов. А проводить обследование глава общины не стал – за это же платить надобно! Авось пронесет…
Пронесло.
Чуть менее полутысячи могил… да…
И уцелевших никто не захотел принять к себе, а вдруг они какие-то заразные?
И еще полсотни покойников…
Мы успели подобрать шестерых выживших детей. Выходить удалось двоих.
Следующая девушка – Кира, оказалась аналитиком. Так сказать, специалистом первой линии. Тем, кто непосредственно на месте должен быстро анализировать окружающую обстановку и оперативно корректировать некоторые моменты нашего общения с окружающими. Тоже, между прочим, новшество, вызванное к жизни войной. А что ж вы хотите? Все теперь меняется настолько быстро, что не всегда возможно полагаться на данные центра – порой они попросту запаздывают.
И последняя из них – Галина Маркон, имела профессию, давно привычную, – торговый представитель. Вот тут все насквозь понятно, это уже совсем близко к нашему основному направлению. Анализ торговых сделок, составление рекомендаций – вполне уважаемый специалист.
Почему я так акцентирую внимание именно на девушках?
Так первый же такой выпуск! Раньше-то у нас все больше брутальные мужики трудились. Это, так сказать, первый блин. И очень бы не хотелось, чтобы он получился комом!
Потому я так тщательно их и изучаю.
Специализация – это, разумеется, многое значит. Но тут не учебный класс, здесь насквозь суровая (и очень неприветливая) реальность. И именно сейчас по итогам первого полевого выхода и станет окончательно ясно – кто из кого получится.
Остановились на том, что все трое курсантов женского пола идут на выход в составе моей группы. И двое парней.
Прочие уходят сегодня вечером, их группа уже сформирована. Ну пять человек, к тому же неплохо подготовленных, будут достаточно полезным дополнением к любой команде.
– Выход – завтра вечером. Добравшись до ближайшего поселения, встаем лагерем. Послезавтра там торг, в котором мы принимаем участие. Два дня там, после чего уходим дальше. Перед выходом каждый из вас подходит ко мне, лично проверю экипировку!
Ну и все последующие вопросы, а их оказалось, как всегда, изрядно… Словом, домой попадаю уже затемно. И под довольное ворчание Василисы забираюсь, наконец, под одеяло. А тяжелая котища пристраивается рядом – ее законное место!
Рейд…
Насквозь привычное, где-то даже и рутинное, но от того ничуть не менее опасное мероприятие. Наш караван всегда везет настолько много всяких ценностей, что у некоторых нестойких «товарищей» это в прямом смысле вызывает зуд нетерпения. А загребущие ручки так и чешутся…
Выстрелить могут даже и в виду блокпоста, такое тоже случалось. Хватает всевозможных отморозков, да… И поэтому патрон всегда в патроннике и одна рука всегда свободна. Не расслабляется никто. И никогда. Дома спать будем… потом, когда вернемся.
Первые дни рейда прошли без неожиданностей. Все или почти все было более-менее знакомо и привычно. Всевозможные торговые представители, различные оптовые торговцы и крупные перекупщики – около Старопетровска обычно именно они и попадаются чаще всего. Ведь серьезный перекуп в одиночку редко ходит. Обычно с охраной. И это лишние траты, не каждый торговец себе такое может позволить.
А вот розничные покупатели будут позже, когда отойдем от города достаточно далеко.
Каждый вечер улучаю момент и внимательно расспрашиваю наших курсантов. Кто что видел, слышал и какие из всего этого будут выводы?
Наталья, кстати, отличилась уже на второй день – забраковала партию товара. Хоть нас и кличут «химиками», это совсем не означает, что мы будем жрать всякую отраву! А именно ее она и обнаружила в некоторых продуктах, что притащили нам на продажу.
– Я не знаю, где этих самых свинок откармливали. И чем именно. Но вот есть такое мясо категорически не советую! Как они сами-то не попередохли в процессе откорма!
Сделав анализы, она тотчас же тормознула сделку, чем вызвала нешуточное возбуждение у продавца. Он почти полтонны вяленого мяса нам притащил – и такой облом!
Вопрос решился быстро – я предложил ему самому сожрать хотя бы килограмм своего товара.
– Я тебе даже его оплачу! И стакан налью – своим товаром и закусишь.
Предложение, вполне ожидаемо, энтузиазма не вызвало. Разумеется, что и никаких издержек никто ему оплачивать не собирался. Сам виноват!
Ну и в будущем, ежели этот деятель к нам зарулит, его товар будет подвергнут самому жесткому контролю – заслужил! Уж что-что, а соответствующая пометка напротив его имени стоять будет всенепременно!
Редкостный баран… он что, и на самом деле рассчитывал легко впарить нам подобный товар? Да, продовольствие всегда интересно, а уж продукты длительного хранения – те вообще постоянно в цене. Но не знать о наличии специалиста по контролю? Мы такую проверку проводим уже года два, мог бы и сообразить!
Впрочем, фиг бы с ним…
Еще день. Торг закончен. Во всяком случае, все, что нам нужно сделать, мы уже сделали, в том числе и переговорили с некоторыми интересными товарищами. Так-то они всем известны в качестве торгашей, но и торговцы тоже бывают… разными, в общем…
Снимаемся с лагеря и двигаем дальше. Два дня пути – и нас ждет новая точка.
В дороге я присматриваюсь к новому пополнению. Для них это первый выход, и курсанты очень сильно опасаются ударить в грязь лицом. Тем более в моем присутствии. И поэтому парни и девчонки очень стараются, выкладываясь по полной.
А вот и место рынка – оживленная деревня неподалеку от бывшей границы. Сюда уже приходят гонцы и с той стороны. Так что ушки на макушке! Не зеваем и совлом попусту не торгуем!
Первый день – раскачка. Еще не все покупатели подтянулись, а кое-кто из приехавших пока только присматривается к обстановке. Крупных сделок в первый день обычно не бывает.
Так что, особенно не напрягаясь, спокойно наблюдаю за происходящим.
И именно поэтому меня несколько удивляет внеурочный визит нашего безопасника.
– Тут такая штука… – несколько замявшись, говорит он. – Зафиксировано наблюдение.
Тоже мне новость! Да за нами кто только не смотрит!
– Нет, – качает головой наш контрразведчик. – Не за лагерем. Кто-то смотрит за курсантами.
А вот это интересно! Ладно – за мной, я тут персона известная. Но вот за ними?
Федька – парень серьезный, выучку у Озерова прошел дай бог! И к шуткам не склонен совершенно. Если он говорит – заметил слежку, то так оно и есть.
– Ладно… Скажи им – пусть будут настороже! Ежели что, пулей в расположение!
– Добро!
Так или иначе, а лучше и мне самому тоже посмотреть. Одна голова – хорошо, а две… тоже очень кстати могут оказаться.
И поэтому я вношу некоторые коррективы в привычную расстановку личного состава. Парней отправляю к подразделению охраны – там есть кому за ними присмотреть. А сам перемещаюсь к прилавку, здесь работают девчонки. Посижу, посмотрю…
Половина дня проходит совершенно буднично – все как и всегда. Подходят люди, интересуются, идет обычный торг. В основном берут медикаменты. Здесь это самый ходовой товар.
А вот расплачиваются… тут уж кто что добыл… Приоритет – все, что имеет отношение к вычислительной технике. Сейчас подобного добра стало не так-то уж и много – дошлый народ давно повытряс все ухоронки. Соответственно взлетела и цена! И поэтому любой, кто притащил подобные штучки, идет вне очереди. К такому порядку вещей все привыкли, и никто в очереди не возмущается.
Вот один из парней делает мне знак – требуется мое присутствие.
И что там у нас?
Хм… системный блок компа?
Тут разговор особый, и я приглашаю клиента в комнату. А следом за мной следует и Галина – ее это тоже касается. Пусть привыкает.
Комп… ну вполне в свое время обыденный предмет. Но спустя столько лет он ощутимо вырос в цене!
– Посмотри, – киваю Галине на стол, где стоит системник.
А сам указываю продавцам на стулья, мол, присаживайтесь.
Их двое – угрюмый пожилой мужик и молодой парень несколько бандитского обличья. В основном весь разговор ведет парень, мужик же большей частью отмалчивается. И изредка посматривает по сторонам. Цепким и внимательным взглядом.
И что-то меня тут настораживает…
– Хм… – чешет в затылке девушка. – Да тут ничего особо ценного и нет. Блок питания, память – пятьсот мегабайт… провода… И все.
Нет, понятно, что мы и это возьмем, но… ничего не понимаю. На что эта парочка рассчитывала? Много не дадут – это и ежу ясно. А на клинических идиотов наши визитеры не очень-то и похожи.
И тут я замечаю взгляд, который бросает на Галину старший из гостей. Отчего-то мне этот взгляд совсем не нравится! Нехороший он какой-то… оценивающий… И еще что-то в нем есть – только вот не пойму, что именно?
И в какой-то момент я понимаю – мужику совершенно пофиг какая-то там сделка, он даже меня не слушает. Все общение идет исключительно через молодого парня.
Вопрос: а за каким фигом он тогда вообще приперся?
И я вмешиваюсь в сделку, обрывая девушку на полуслове.
– Вы знаете… А не будем мы это железо брать. Не нужно оно нам. Старье…
Парень было вспыхивает, но старший, пожав плечами, поднимается со стула.
– Нет так нет! Как хотите…
И не произнеся более ни одного слова, топает к двери.
Подхватив со стола системник, молча испаряется и молодой.
Вот тебе и здрасте! Чего-то я тут не втыкаю…
Смотрю на Галину – она в задумчивости кусает губы. Это что еще с ней такое приключилось?
– Я слышала этот голос… и помню его.
– Чей?
– Старшего.
– И что это за фрукт?
Она как-то беспомощно пожимает плечами – в ее памяти это не отложилось.
А вечером, уже после завершения всех дел, я сижу у стола и листаю личное дело курсанта Маркон.
«…Передана нашему представителю по стандартной процедуре…»
Когда?
Десять лет назад. То есть ей в то время было шесть лет.
И что мы знаем о тех, кто ее передал?
«…По имеющимся сведениям. Родное селение Маркон – дер. Негорелое, была уничтожена неизвестной бандой через полгода после передачи девочки…»
То есть она у нас круглая сирота?
Но есть пометка!
«…Особым отделом зафиксирована попытка получить сведения о детях, переданных по стандартной процедуре в период… За указанное время к нам поступили пять человек – четыре мальчика и одна девочка (см. приложение). Один мальчик вскоре после поступления умер от острой сердечной недостаточности…»
И все – более ничего интересного в деле нет.
Согласно имеющейся информации никого из оставшейся четверки, кроме самой Галины, сейчас тут нет.
И вот сиди и гадай – кто именно интересовал этих неизвестных интересантов? Кто-то из живых или умерший? И в связи с чем?
Загадки… как я от них устал!
Спать!
Утром думать будем! А контрразведчика озадачу выяснить поподробнее личности этих самых продавцов компьютерного железа.
Утром, однако, стало известно, что никого из этой парочки тут нет – отбыли засветло. А брошенный ими системный блок нашли около дороги. Как оказалось, они купили его уже здесь у кого-то из пришедших на торг. Взяли, особо не торгуясь. И выбросили, отъезжая восвояси. Местные припомнили, что молодого иногда тут видели, он иногда что-то покупал на торгу.
Еще страннее… Не скажу, что эта покупка вылетела им в копеечку, но… зачем? Поговорить со мной?
Бред. Это можно сделать и не прибегая к подобным ухищрениям.
Посмотреть на Галину вблизи?
Теплее, но зачем? Кому может быть интересен курсант, только что окончивший обучение? И не появлявшийся за пределами города последние десять лет.
Следующий день прошел без приключений и неожиданностей. Проинструктированные мной ребята ничего подозрительного не заметили. По уму – так надо бы отправить Галину назад в город. Но… по ее ли душу приходила эта парочка? Они не стали более ничего выяснять, а попросту свалили восвояси. Значит ли это, что они не узнали того, что им было нужно?
Связываюсь по рации с Озеровым. После некоторого раздумья он советует все же отправить Галину назад. Мало ли… пока мы не выясним все обстоятельства этого странного визита, лучше не рисковать.
Ну… сложно сказать. Витька все-таки серьезный спец и во всяких там хитрых делах он, разумеется, смыслит куда больше меня. Но отчего-то нет у меня уверенности в том, что именно этот вариант является в данном случае наилучшим.
О чем я ему и сообщаю.
– Ты точно уверен в том, что вас впереди не ожидает какая-нибудь подлянка?
– Нет. Подобных заверений я тебе не дам, сам понимаешь, где мы ходим. Тут бывшая граница рядом. И в лучшие-то времена…
– А раз так – отправляй ее!
И уже через пару часов я провожаю небольшой конвой. Трое наших, включая и ее, и пятеро местных – им как раз в ту сторону нужно. Восемь человек – вполне серьезная группа, не всякий на такую толпу хвост задерет, тем более трое «химиков». Портить отношения с нами – не самая лучшая идея.
Разумеется, я нашел благовидный предлог – у нас как раз образовалась нехватка некоторых препаратов. Слишком успешный оказался торг. Вот за ними-то группа и направлена. Правда, вот Галину назад никто не отпустит… но она пока про это ничего не знает.
Вот провожаю ребят, а на душе кошки скребут. Старый я волк, битый и тертый, а чего-то явно не просек! Витька – он, конечно, мастер своего дела. Всяких там вражеских подсылов да шпионов колет на раз-два! Любо-дорого посмотреть! А вот смотрю вслед отъезжающей группе и все больше уверяюсь в том, что мы имеем дело совсем не с хитрым ходом наших забугорных соседей. Тут что-то иное… не шпионаж, нет…
Меж тем наш лагерь собран. Снимают свои палатки и соседи – кончен торг, и нечего тут больше делать.
Проходит еще час.
И ко мне подходит Генка, начальник охраны в этом рейде.
– Можем выезжать.
– Трогаем!
А вечером я связываюсь с Витькой – как там наши ребята?
– Так рано же еще! Они только завтра к блоку выйдут. К обеду где-то…
– Ты меня в курсе держи, лады?
– Да что ты, старый?!
– На душе что-то хреново…
Озеров неожиданно замолкает, что ему совершенно несвойственно.
– Я им навстречу группу вышлю. На связь выходите каждый час.
Утро.
Караван собран, все проверено, выдвигаемся.
Рация ничего утешительного пока не поведала.
Так проходит час. Второй. И третий тоже ничего любопытного не принес.
– Гена!
– Тут я!
– Вот что… А выдели-ка мне машину. Без груза и с одним водителем.
Видимо, мой голос звучал достаточно убедительно, так что уже через двадцать минут поклажа с одного из джипов была оперативно распределена между прочими машинами. А сам «УАЗ», пофыркивая мотором, теперь ожидает меня около командирской машины.
– Я с собой рацию возьму. Верст на тридцать она хватает, так что, если от Озерова что-то будет, сообщай! На прием – так и дальше возьмет, надеюсь. Услышу – поверну назад.
– Пару человек с собой возьмите!
– И так уже троих отправили. Да мы вдвоем… у тебя народа не так-то уж и много! Да не боись! Налегке мы быстро обернемся!
Тридцать верст. Мы их проперли одним махом.
Поднявшись на высокий холм, включаю радиостанцию:
– …ец, ответь «Дороге»!
– Здесь Беглец!
– Как меня принимаешь?
– В норме все, не тяни!
– Группа наших не встретила. Как понял?
– Не встретили. Что дальше?
– Парни выдвигаются им навстречу.
– Понял. Где они сейчас? – У Озерова парни серьезные. И если они решили выйти навстречу нашим ребятам… значит, причины у них есть.
– Квадрат четырнадцать-тридцать один. Как принял?
– Подтверждаю – четырнадцать-тридцать один.
– Ваше решение?
– Иду навстречу поисковой группе. Встать лагерем, сформировать мангруппу и быть готовыми к выходу. Вариант – «Еж».
То есть угроза нападения на враждебной территории. В подобной ситуации к нашему лагерю лучше никому не подходить – чревато…
Теперь вся надежда на озеровских. Там волки конкретные, всякая проезжая и прохожая шпана им на один зуб. И если они плотно сели кому-нибудь на хвост… писаные завещания сейчас несколько не в моде, а то бы я кое-кому посоветовал их заранее написать…
В принципе я свое дело сделал. Теперь за это взялись профессиональные охотники. Ага – за тупыми и неразумными головами. Которые только по странному упущению высших сил все еще украшают чьи-то плечи.
Но – это мои ребята! Это я отправил их в путь!
Да, по совету Витьки.
И что – мне сильно от этого легче?
Вот и прет «УАЗ», подминая бампером кустики и высокую траву. Дорог тут не так-то уж и много, и путь, по которому двигается группа, нам известен. Он относительно неплохо изучен, и каких-либо неожиданностей тут быть не должно.
А навстречу нам идут озеровские. Но у нас пока преимущество – мы ближе. Почти втрое. Вот и спешим…
Хоть я и вертел все время головой, осматривая окрестности, первым заметил его водитель.
– Петр! – кричит он мне. – Слева!
И выкручивает руль, уводя машину в сторону.
Все правильно парень делает. Мало ли кто тут может быть поблизости? Вполне вероятно, что это хитро устроенная засада. Вот и уходит машина с линии возможного огня, разворачиваясь в обратном направлении.
А я, подхватив автомат, выкатываюсь в кусты.
Где же ты?
Замеченный водителем человек продолжал неподвижно лежать на невысоком бугорке слева от дороги. Он не двигался.
Подавив в себе естественное желание броситься к нему на помощь, осторожно смещаюсь влево, стараясь при этом контролировать окружающую обстановку.
А за спиной рычит движок – уходит «УАЗ».
Что могут подумать те, кто сейчас сидит в засаде?
Пассажиры что-то такое заметили и сматываются. Сюда машина уже точно не вернется, а вот растрепать о замеченном сидящие в ней люди вполне способны. И надо это пресечь любым способом! В том числе, и огневым…
Но молчат кусты, не слышно никаких команд. И никто не стреляет вслед уходящему автомобилю.
Значит ли это, что я могу ничего не опасаться?
А если кто-то заметил мое «десантирование»?
Но никого поблизости не оказалось, нет в лесу посторонних. И никаких следов засады – один сюда этот мужик дополз.
Именно что дополз – следы на земле об этом говорят достаточно очевидно.
Он ранен в ногу. И наспех перевязан стандартным армейским индпакетом.
Жив, я вижу, как приподнимается грудь – дышит дядя.
Присаживаюсь рядом и трогаю его за плечо. Никакого эффекта, он без сознания. Морда смутно знакомая, по-моему, это один из тех, кто сопровождал нашу троицу.
Ну, медикаменты у меня всегда при себе…
Когда раненый открывает глаза, он какое-то время пробует врубиться в обстановку. Ну, ты там давай врубайся, а я тебя заново перевяжу. Старая повязка уже сбилась и испачкана.
Понемногу глаза его приобретают осмысленное выражение.
– Ты кто? Что с тобою произошло?
– Демьян… Осадчий я…
– Кто в тебя стрелял?
Он ощутимо напрягается, и мне приходится продемонстрировать ему фирменную эмблему «химиков». После этого мужик слегка расслабился.
– Напали на нас… Мы лагерем встали, уже собирались выходить. А я… я за водой намылился. Вот их первым-то и увидел…
– Их? Кого это?
– Не знаю… человек десять, с оружием… Окликнул, а они в ответ стрелять начали. У меня только пистолет – выстрелил тоже. Одного, похоже, задел – упал он. Тут и в меня попали… В лагере стрельба началась. Но я уже в сторону отполз. Пакет был, стал ногу перевязывать. Слышу – ищут меня! Эти… кто напал… Кричат – мол, найдите этого хрена! И там же прикопайте! Ну я и пополз…
– Далеко это?
– Не знаю… я день полз. Или больше? Там место приметное, часто встаем. Ручей рядом…
Так, толку от него больше не будет, мужик мало что знает.
Встаю и подаю условный знак водителю. Зеркальце с подбитого вертолета у меня всегда с собой – металл, не тускнеет. Так что и солнечные зайчики им пускать можно вполне успешно.
Через некоторое время мы грузим раненого в машину.
Лихорадочно запихиваю в рюкзак дополнительный БК и продпаек.
– В темпе дуй до того места, где связь будет устойчивой. Вызовешь лагерь, доложи о происшедшем. Пусть свяжутся с городом. Скажи – нападение произошло, скорее всего, в квадрате одиннадцать-тридцать. Я – к лагерю. Разведаю обстановку. Рацию буду включать на прием каждые два часа.
