Александр Иванович Вовк
Три исхода одного знакомства. Повесть и рассказы
Три исхода одного знакомства. Повесть
1
– Неужели это он? – вздрогнула Дина, резко подавшись к экрану большого телевизионного ящика. – Неужели он?
И куда сразу делись её невесёлые подведения итогов, тяжело навалившиеся в последний день года? Восемьдесят четвёртого, между прочим, года. В этот праздничный день все женщины обычно на взводе! У них на повестке кухня, причёски, наряды, дети…
«А у меня что? – ещё минуту назад думала Дина. – Ни-че-го и ничегошеньки! Совсем ничего! Разве что сын семи лет и дочери уже двенадцать. Но неделю назад бабушка, мать мужа, уговорила их приехать к ней на каникулы. И ведь уехали! И даже не звонят. А муж накануне рассказал, будто ему выпало суточное дежурство. Второй раз подряд под Новый год. Кто-то там у них и что-то, якобы… В общем, что уж тут говорить, в новогоднюю ночь и его дома не будет! Может, он и правду мне сказал. Скорее всего, именно так, но я теперь многое воспринимаю спокойно. Жизнь без праздников, слава богу, без потрясений. День похож на день. Всю неделю хозяйство, обязанности, работа, хороший муж и дети, а с понедельника всё это же начинается сначала. Надоело! Сплошная рутина! И просветов не видно! О том ли я мечтала? Всё на любовь надеялась…»
Дина с интересом уставилась в телевизор. Ждала, чтобы камера опять выбрала его. Его! Но показывали скучный, как обычно, новогодний «Огонёк». А в нем, разумеется, за столами с шампанским и фруктами великое множество известных стране гостей – артисты, космонавты, знатные шахтёры, сталевары, механизаторы, доярки… «Все – только не мы! Будто мы всего этого и не достойны!» – подумалось Дине.
Симпатичная телеведущая, которую Дина помнила еще как Грушину, а теперь она Судец, переходила от столика к столику и, завязывая разговоры, пыталась своими лучезарными улыбками создать у гостей и телезрителей праздничное настроение. И в какой-то момент камера снова выхватила его, если то действительно он!
«Боже мой, похож-то как! – загорелась непонятной радостью Дина. – И своим лицом, и тем самым достоинством, которое невозможно было спрятать и тогда, и тем, что тоже военный. Кажется, по погонам целый подполковник. Вот только звезда… Звезда Героя Советского Союза – это уже какой-то перебор! Фантастика! Тогда вряд ли он! Это уже слишком! – она посидела еще секундочку, буквально задыхаясь от волнения, резко спустила ноги с дивана и ближе придвинулась к экрану, чтобы теперь уж совсем ничего не пропустить. – Герой Советского Союза – это явный перебор! – и она неожиданно заплакала, осознав, что теперь вполне могла жить другой жизнью и даже быть женой настоящего Героя Советского Союза. – Боже мой! Боже мой! Кто же знал тогда, что из этого выйдет! А теперь всё настолько заурядно и обыденно! И так всё надоело!»
Грушина остановилась рядом с улыбчивым космонавтом Гречко, увешанным многими высокими наградами, и он, лучезарно улыбаясь, много и долго желал чего-то всем телезрителям. Дина его видела, но не слышала. Она ждала другого.
Когда Грушина поднесла микрофон к Нему, он, что было для него столь свойственно и раньше, сказал что-то совсем непривычное для стандартных случаев. Он сказал, будто в эту новогоднюю ночь никому ничего желать не намерен. И оттого Грушина мысленно уже полетела в тартарары, испугавшись за себя, за сорванную телепередачу, видя, что заранее отрепетированный план «Огонька» рушится этим обаятельным, но недисциплинированным, как она считала, подполковником. Однако он с открытой настежь улыбкой сразу добавил, что в чудесную новогоднюю ночь все-все люди планеты ждут своего счастья, все чего-то желают, что-то загадывают, на что-то надеются… Это правильно и очень хорошо, если они уже знают, что счастье – не подарок! Оно создаётся собственными руками, горячим сердцем и холодной головой! Так что, дорогие друзья! Не забывайте этого до следующего Нового года! И тогда всё в вашей жизни устроится, как вы мечтаете!
Грушина красиво засмеялась, довольная тем, что, в общем-то, не произошло ничего, за что она получила бы выговор, и пообещала сейчас же исполнить любую музыкальную заявку подполковника Героя Советского Союза Сергея Геннадьевича Кондрусева…
Дина охнула:
– Он! Конечно, он! Конечно, Сергей! А его фамилию я даже тогда не знала! Как-то не спросила за наше короткое время.
И через минуту она в голос ревела из-за приступа запоздалой печали и внезапной радости и колотила руками подушку, словно это она во всём была виновата. Виновата в том, что Дина не пошла тогда дорогой, на которую ее звал Сергей. А теперь та неизведанная до сих пор дорога казалась Дине самой правильной. И, судя по золотой Звезде, она действительно оказалась самой правильной для Сергея, а значит, была бы таковой и для нее, для Дины! А ведь Сергей и не скрывал, будто знает, куда и как следует идти. Не скрывал, чего намерен добиться в жизни. И обещал провести с собой прямиком к счастью и ее! Может, не говорил настолько прямо, но это подразумевалось.
Не поверила! Не пошла! Что теперь жалеть? Поздно! Интересно, у самого-то есть своё счастье? Неужели со Светкой? Или и у него как у всех, одни слова? Звезда Героя – это же еще не счастье! Это лишь удача и сопутствующая её вручению короткая радость, к которой всё равно привыкаешь и с каких-то пор даже не замечаешь! Правда, другие люди его Звезду замечают всегда! Другие поглядывают на неё, кто с восхищением, кто с завистью, кто с раздражением. Мол, много тут вас таких развелось, сынков генеральских! И все герои!
2
Тогда шёл всего-то июль семидесятого. Знойная Одесса, как обычно в купальный сезон, от гостей многократно увеличила своё население. Это всегда с легкостью определяли по количеству проданного за день хлеба. Немноголюдный ранним утром пляж «Отрада» почти отдыхал.
Дина с подружкой Светой здесь бывали часто, на другие пляжи ходили редко, и хорошо знали часы, когда не наседают приезжие. Но такое случалось редко.
Привычно и весело сбежав от города с длинной и крутой горы, ведущей к самому пляжу, девушки проследовали к своему обычному месту, почти у воды, и стали располагаться на толстом слое сухого грязного песка, в котором всегда противно вязнут ноги. Смеясь, они расстелили потрепанную скатерку, чтобы не лежать на песке, скинули сарафанчики, накрыли ими босоножки и сумку с провизией, пристроили всё это в изголовье.
Вот и всё! Полная свобода действий! Обоим не терпелось немедленно искупаться, но для начала они всё же огляделись. Купающихся оказалось немного. Неужели вода холодная? В море ее температура зависит от течения, которое даже в ходе дня может значительно меняться. А с ним меняется и вода. Это вам не река, где течение стабильное! Но раз уж дети увлеченно строят свои замки у самой воды, а их мамаши не особенно беспокоятся возможностью простуды, то вода, пожалуй, в самый раз.
Совсем рядом, сразу и не заметили, на песок без подстилки брошены чьи-то немногочисленные вещички. Всего-то аккуратно перегнутые три раза летние светлые брюки, прикрытые лёгкой рубашкой в мелкую клеточку. Зато из кармана беспечно выглядывает нечто кожаное, и совсем уж неосторожно блестят часы с металлическим браслетом. «Кто же вещи в Одессе без присмотра оставляет?» – мимоходом удивилась Дина.
Светлана со смехом потянула ее к воде, но Дина вдруг шлёпнулась обратно на скатерку:
– Я ещё посижу, а ты иди! Иди, иди! – поощрила она подругу. – Я за вещами теми погляжу! Видишь, какой-то марсианин всё побросал! Ещё нас и укорять станет, если что-то у него стянут!
– Оно тебе надо? Если у дятла голова не болит! Смотри! Будешь караулить, сама виноватой и окажешься! – засмеялась Света и с разбега плюхнулась в воду.
Скоро солнце припекло основательно, и Дине расхотелось сторожить чужие вещи. Ей тоже захотелось поскорее нырнуть в воду, ещё не совсем взмученную. Захотелось вслед за Светкой доплыть до волнореза, посидеть там, глядя на берег или в сторону полукруглого морского горизонта. Можно так, а можно и иначе! Там хорошо! Вода чистая до дна, людей мало, никто не шумит, и глубоко. Лёгкая волна, разбиваясь о преграды, слегка пузырит зеленую воду. И смотреть интересно, что на берег, что в сторону моря. Всегда что-нибудь занимает: пароход, прогулочный катер, дерущиеся из-за корки хлеба чайки или случайное вихрастое облако в голубом небе.
Внезапно на песок плашмя очень уверенно приземлился молодой мужчина. Весь в капельках воды, он вытянул вперёд руки, как бы охватывая на песке свои вещички, и приветливо произнёс в сторону Дины:
– Здравствуй! Моё тебе спасибо за охрану имущества!
Дина оправилась от легкого испуга и, повернув к нему голову, мельком разглядела соседа. Безусловно, сильный и рослый, без лишнего веса, который у ребят заслуживал, по ее мнению, лишь презрения. Лицо, как будто, самое обычное, без особенностей, но с первого взгляда располагающее к себе чем-то непонятым. И что особенно интересно, даже по коротким волосам его причёски Дина с удивлением разглядела, что волосы оказались русыми. Не выгоревшими на солнце, как часто случается, а именно русыми! «Боже мой, как же редко это бывает среди современных соотечественников!» А ей-то всегда казалось, будто светлые волосы и голубые глаза – это непременные признаки россов! Так куда же они подевались, эти самые россы? Уже не найти, казалось, и вот – свалился рядом прямо на песочек их редкий представитель!
Сосед тоже осторожно рассматривал Дину. Видимо, около двадцати. Можно сказать, вполне приятной внешности. По крайней мере, не крокодил! Хотя девушки, красивые внешне, обычно эгоистичны и глупы! Их с детства все только балуют и тем формируют. И, главное, эта попалась совсем без признаков косметики (может, только для пляжа?).
Косметику, как символ неестественности, парень признавал лишь на лицах женщин, которым за пятьдесят. Но и тогда всякий грим считал умышленным обманом «покупателей», своеобразной маской или даже личиной. Вот так познакомишься с девушкой, потому что она тебе понравилась, а позже выяснится, что понравилась лишь ее маска, а под ней – о, ужас! Совсем другая особа! Но у этой, которая теперь рядом, хотя бы вполне стройная фигурка. Без особой худобы, но и без… В общем, не рожала и, скорее всего, не замужем. Подтверждает догадку присутствие где-то рядом подруги (мужских вещей-то он не обнаружил, а для одной навалено многовато).
– А мы разве знакомы? И даже на «ты»? С каких это пор, интересно? – удивилась, наконец, девушка, почему-то сразу не осадив грубияна.
– Прямо с этой минуты! – очень располагающе к себе засмеялся сосед. – Ты и сама знаешь, если люди доверяют друг другу, то вся их жизнь сразу упрощается! Если же они не знают, какой гадости ждать от собеседника, то на всякий случай соблюдают дистанцию. Тогда, разумеется, лучше на «вы». Ведь так? Но я-то тебе доверяю от и до!
– Ах, вот оно как?! – удивилась безобидной напористости Дина. – Охотно верю вам! Вы мне даже свои ценнейшие штаны доверили! Более веских доказательств и не сыскать!
– Ну, что ты! Я просто оставил брюки здесь полежать… Надеялся, что мой размер вряд ли кого-то заинтересует!
– О! Вы, видимо, не только мне, но и всей Одессе доверяете? Не слишком ли наивно для взрослого человека? – подколола Дина. – А если бы ваше имущество стащили?
– Ни приведи господь! Тогда мне было бы не до шуток! Женщина без одежды привлекает хотя бы красотой своего тела, а мужчина, лишенный брюк, всегда беззащитен! – сосед опять располагающе засмеялся. – Но настоящий вор не посмел бы меня обидеть, а всякая мелочь только и ждёт, когда от людской толчеи здесь негде будет встать! Рановато промышлять для мелочи!
– Занятно рассуждаете! – иронично похвалила Дина. – Но почему же вор не посмел бы? Может, вы, то есть, ты, для них вполне свой?
– Ни в коем случае! Я тому сословию по своим убеждениям не подхожу! Просто вор, как мне кажется, решил бы, что мои штаны – чересчур дешёвая приманка! Потому никто и не охраняет, и всё содержимое как блесна на виду! Настоящий вор на такой мелочёвке погореть бы не рискнул!
– Вон оно как! – удивилась Дина. – Вы… Ты, случайно не из милиции?
– Нет! Я армейский офицер, – не стал скрытничать сосед.
– Ах, вон оно как? – засмеялась Дина. – Теперь понятно, откуда молниеносный натиск! Это у тебя профессиональные навыки! Развитие наметившегося успеха, да? Того и гляди, предложение сделаешь! Красиво, прямо как в старинных романах когда-то писали! Любовь с первого взгляда – раз и навсегда! – она засмеялась, рассчитывая, что и он поддержит шутку.
– Нет! Предложения пока не сделаю! – серьёзно возразил сосед.
– А ты не думаешь, что так и обидеть можно? Неужели в меня нельзя влюбиться?
– В определенных обстоятельствах влюбиться можно даже в Квазимодо! – парень выдержал длинную паузу и добавил. – Но влюбиться, это еще не сделать предложение! Впрочем, меняем тему! Меня родители назвали Сергеем, а тебя как?
– А меня Диной! – представилась девушка.
– Дина, – повторил, будто пропел Сергей. – Это не имя! Это же единица измерения силы света! То есть, света, от тебя исходящего! И скольким солнцам ты эквивалентна?
Дина с улыбкой пожала плечами.
– Выходит, пока и сама не знаешь? Может, мне стоит заняться измерением?
– Занятно формулируешь нагловатое предложение! – благосклонно оценила девушка. – Так что же насчёт того самого предложения? Мне вот известно, что некоторые молодые офицеры, чтобы их за границу пустили, женятся на первой встречной за пять минут! Решительный народ! И всякие дипломатические работники, бывает…
– У кого-то, пожалуй, бывает и так! – подтвердил Сергей. – Но у меня всё будет иначе!
– Ой, ли? Тогда зачем такой напор и стремительность? Зачем решительные действия без определенной цели? – усомнилась Дина. – Я действительно подумала, что ты именно такой! Ну, прямо-таки пятиминутошный!
– Если бы я через пять минут сделал тебе предложение, то это было бы не честно по отношению к нам обоим!
– Вот как! Всё-таки пытаешься обидеть? – прикинулась уязвленной Дина.
– Ни за что! Я объясню! Во-первых, ты бы сама не согласилась! А я такое несогласие понимаю и даже приветствую! Потому не стал бы нарываться на отказ! Не стал бы даже пытаться!
– О! Сразу видна разумная тактика! Анализ обстановки! А потом уже принятие решения! Так? Ну, а во-вторых?
– А во-вторых, если бы ты сразу согласилась, то тогда уже мне предстояло бы крепко подумать, на что я нарываюсь. Почему ты согласилась, совсем не зная меня? Вариантов-то много! Скорее всего, решила по случаю порвать с прежней жизнью! Так? А интересно, почему та жизнь тебя не устраивала? Что в ней было неприемлемого? Изматывающие семейные скандалы? Непонимание родителей? Может, ты приёмная? Или внебрачная беременность? Может, другая житейская трясина? Бесконечные унижения? Но вернее всего, если учесть твой возраст, несчастная любовь… Вот и согласилась выйти за меня кому-то назло! Такое может быть?
В тот момент рядом с Диной шумно улеглась ее подруга, мокрая, радостно взбудораженная:
– Водичка, что надо! Но тебе, подруга, в теплой компании и здесь уже хорошо, как я вижу! – засмеялась она. – Брюки-то у товарища так и не стащили? Что ж! Случается и такое! Но коль уж он настолько везучий, что до сих пор не лишился штанов, то, может, познакомишь нас, подруга?
– Я Сергей! – сам представился парень. – Имя своей подруги ты знаешь, а своё – сейчас мне назовёшь! – засмеялся Сергей.
Девушка была не совсем в его вкусе. Не то чтобы внешне подкачала, совсем не так! Но угадывалось в ней что-то излишне деловитое и напористое, что ли? Разве с первого взгляда всё разглядишь и поймёшь? Но какое-то сомнение от ее активности всё же закралось. Впрочем, Сергей вполне мог понапридумывать всякой напраслины, а в действительности девушка окажется чистейшим ангелом! К тому же кое-что в ней сразу понравилось. Какой-то особенный голос, запоминающийся и притягательный. Хотя и низковат, но очень приятного тембра. Его хотелось слушать и слушать. Разумеется, своё мнение, пока неокончательное, Сергей вслух не выразил.
– Ого! Чувствуется, что вы, Сергей, человек напористый и практичный! – вроде бы похвалила его подруга Дины. – Уже всё по-свойски! У такого штаны ни за что не уведут! Такой сам уведёт, что ему угодно! Впрочем, это лишь мои предположения! Перехожу к церемониалу! Меня зовите Светланой или, если нравится, просто Светой.
– По ходу сориентируюсь! – пообещал Сергей.
– Познакомились? Вот и хорошо! Теперь мы с Сергеем пойдём купаться, а ты посторожи здесь! – Дина за руку потянула Сергея к воде. И он охотно за ней поднялся.
Когда отплыли подальше от берега, где не столь громко галдела ребятня, Дина возобновила разговор:
– Насчёт побега от несчастной любви ты интересно выстроил! Вполне жизненно получилось! Но своими догадками в меня ни разу не попал! Всё мимо!
– А я и не думал попадать! Я ведь делал предположения, а не предложение, а ты на него пока и не соглашалась! В общем, не наш случай!
– Это точно! Не наш! Но одно вероятное обстоятельство ты всё-таки проглядел! А вдруг это любовь с первого взгляда? Потому девушка и устремилась за тобой, особо не размышляя о последствиях! – лукаво заметила Дина.
– Такой любви не бывает! С первого взгляда возможна симпатия, возможна страсть, неприязнь, а любви не бывает! Это – выдумки плохих поэтов!
– О! Ты, наверное, большой специалист по части любви и поэтов! Может, уже женат! Или успел развестись? – съехидничала Дина.
– Это звучит как-то не очень уважительно, что ли? – отгородился от подобных подозрений Сергей. – Я не ходок, в том самом смысле, о котором ты хочешь знать! Мне нужна одна и на всю жизнь! Чтобы ни в каких ситуациях не подвела! А за меня ей переживать не придётся! Я не подведу!
– Учту! А на мои вопросы ты не обижайся, мы ведь почти не знаем друг друга! – будто извинилась Дина.
Вместо ответа Сергей сильным рывком всего тела ушёл под воду и настолько долго не выныривал, что девушка, даже понимая правила игры, заволновалась всерьёз. Наконец голова Сергея показалась метрах в тридцати, у самого волнореза, который он сразу и оседлал, обеими руками подзывая к себе Дину.
– Ты настоящий Ихтиандр! – восхитилась она. – Тогда и твоей Гуттиэре придётся жить под водой?
– Что ты! – отклонил эту версию Сергей. – В Сухопутных Войсках с морем встречаются лишь в отпуске! Я ведь простой советский артиллерист! Ещё ракетчик – самую малость!
– Наверное, майор?
– Обижаешь! Я ещё совсем молодой! – засмеялся Сергей. – «Старшой я! Старшой литинант!» – смешно передал он интонацию известного киношного персонажа.
Дина в ответ засмеялась. И опять вернулась к незаконченному разговору:
– А всё-таки, почему ты считаешь, будто любви с первого взгляда не бывает? Неудачный собственный опыт? А в романах о ней чаще всего… И поэты…
– Да ведь это детская тема! Неужели тебе интересно?
– О! Ещё как интересно! – хохотнула Дина.
– Знаешь, если всерьёз за нее взяться, то до вечера проговорим! Тебе скучно станет! – с усмешкой предупредил Сергей.
– Нисколечко! – возразила Дина. – Просто удивительно всё это слышать от молодого человека. Вот если бы ты был стареньким хромым майором! Или хотя бы очень мудрым дядечкой с большой белой бородой, который съел все свои зубы! Такое ещё можно вообразить!
– Знаешь? Именно эти пииты, которые придумали любовь с первого взгляда, ничего в ней сами не понимают! Но без неё им писать-то не о чем станет! А так, накручивай себе, чего хочешь! Печатайся, гонорары получай! – вдруг весьма эмоционально выплеснул Сергей. – Не уважаю пиитов! Не уважаю их лирику! Слово ведь обязано нести некий смысл, идею, образ, давать совет, а у пиитов оно только для рифмы! То есть, для формы, а не для содержания! И у большинства читателей к тому же всегда проглядывается странная приверженность к рифмам! Они прямо-таки млеют, когда им поздравления в стишки облекают! Вот пииты для них и вяжут гирлянды из пустых слов, и мало, кто годен на что-то большее!
– Сергей! Тебе просто не попадались хорошие поэты!
– Обещаю своё мнение изменить, как только хорошие поэты мне попадутся! А вообще-то я уважаю Асадова, Симонова, Твардовского. Они своим словом самую чёрствую душу насквозь процарапают. У остальных же, считаю, всё слишком мелковато!
Дина расхохоталась:
– А Вознесенский? А Евтушенко? А Рождественский? А Есенин, наконец?
– Пока не впечатлили!
– Нет, Сергей! С тобой не соскучишься! Всё у тебя не как у людей! Это моя мама меня обычно так отчитывает! Но у меня-то, как раз, всё как у людей! Ничего оригинального! А вот у тебя… Поэтов почему не любишь! Ха, ха! Ну, почему, старшой? Объяснись для начала?
– Так я и объясняю! Не люблю за то, что жизнь искажают, за то, что приукрашивают! Всё преувеличивают, всё раздувают! За удачное словцо или рифму они мать родную, как говорится… Это они, видите ли, так самовыражаются! Свои чувства и ощущения на рифмы наматывают и молодежь дурачат! А потом молодые да наивные свою возвышенную любовь везде ищут, ждут, и обнаружить не могут! Причем девчонки после таких стишков обязательно выбирают себе тех, кто им лучше об этой горячей их любви напоёт! Не понимают, глупенькие, что не о любви нужно думать, а как свою крепкую семью создать! А для этого искать себе друга нужно не из плеяды рифмоплётов, а парня где-то в другом месте. Парня честного, работящего, уважительного и совестливого! Ну и такого-сякого, чтобы оказался по душе, по наклонностям, по интеллекту, по настроению… Потому поэзия, на мой взгляд, большей частью, удел бездельников и чокнутых фанатиков, упорно не желающих признавать истину такой, какая она есть в действительности! Затуманивают они любую истину! И уж особенно стараются все поэты-песенники.
– Это ещё как понять? В чём их-то особые заслуги? – опять сквозь смех удивилась Дина.
– Поэтов не все читают, не все уважают! А песни слушают все! Потому влияние песен оказывается сильнее любых стишков! А важнее всего, так уж люди устроены, особенно, молодежь, что песни легко проникают в их душу. И мировоззрение формируют, то есть, взгляд на мир. И что же? Тут пииты на голову молодых и вываливают такое, что лишь нашим врагам на руку!
– Сергей! Ты всех поэтов обвинил в том, что они всё преувеличивают, а сам-то! Пытаешься выставить бедненьких, которые тебе почему-то неприятны, в самом дурном свете! Хоть один пример приведи их вредительства, прежде чем судить всех подряд!
– Пример? Сразу трудно вспомнить! Не было, знаешь, как-то желания всю их дурь в своей голове держать! Впрочем, хотя бы это! «Всё на свете я смогу! Я из дома убегу, если ты словечко скажешь мне!» Ну, каково? Соображаешь?
– И что здесь вражеского? Ничего такого не вижу, ничего не слышу! – ещё больше удивилась Дина.
– Ну, как же не слышишь? Этот ее безрассудный поступок подаётся поэтом, прямо как подвиг настоящий! Как символ высочайшего человеческого достоинства! Ах, ах, ах! Представляете, какая у нее красивая любовь! Ох, ох, ох! Она даже из дома убежит! Но если трезво оценить к чему призывают подростков эти песенки? Что выходит? Только к ненормальному поведению, к заскокам! Она даже не усвоила, как вести себя среди людей! Это что – норма? Будто не понимает, на что обрекает родителей! У неё, видите ли, такая сумасбродная любовь, что родителей уже не жалко! Ей вообще никого не жалко, а лишь себя и эту свою надуманную любовь! Ту самую, которую всякий нормальный человек, уже горбом своим познавший реальную жизнь, однозначно осудит как вредную блажь! Вот тебе, Дина, и первый мой пример! Теперь понятно, как вражеские пииты внедряют в сознание молодых любовную дурь? И недооценивать ее вред нельзя! Она действительно опасна! Ведь подростки не способны отличить вражескую атаку пиитов на свою психику от чистой монеты! Конечно, думают подростки, раз уж всё это передаётся в эфире, раз уж всё официально, значит, всё правильно! И думают, что это идеал отношений, высшая проба любви, если девчонка от любви сойдёт с ума и убежит из дома! Теперь понимаешь? Налицо вбивание в мозги молодым перевернутых критериев оценки собственного поведения! Заметь, эта песенка ни к чему хорошему молодёжь не призывает, а лишь к сумасбродству! «Я из дома убегу!»
– Ну, хорошо, Сергей! Ты неожиданно меня почти убедил! По крайней мере, что-то в этом действительно неразумное просматривается. Но это всего лишь один примерчик! И всё, что ты раскопал против всех наших поэтов?
– Хорошо! Вот тебе ещё! «Не надо печалиться! Вся жизнь впереди!»
– Ну и что? А здесь-то что вредительского? – не поддержала Дина.
– Слушай внимательно! Не надо печалиться – вся жизнь впереди! Не надо печалиться – ложись, друг, и спи!
– Это ты сам прибавил!
– Точно так же любой прибавит! Пиит к этому прямо-таки подталкивает! И незрелый молодой человек непременно последует его совету! Ведь действительно! Зачем что-то делать? Ложись, друг, и спи, ведь вся жизнь впереди! Разлагающая сознание песенка! Явно вражеский продукт!
– Хорошо! – согласилась Дина, всё же смеясь. – А еще знаешь?
– Надо лишь вспомнить! Эти пииты почти всякую песню чем-то гаденьким заминировали! Вот тебе, любимая народом и, особенно, космонавтами! «Надежда… а удача – награда за смелость!» Разве не чушь? В огороде бузина, а в Киеве дядька! Слово удача всегда ассоциируется с пассивным ожиданием! Сама знаешь, мол, повезло! Какая радость, какая удача выпала! А смелость-то здесь причём? Для рифмочки притянута? Или же старались вбить в мозги перевёртыш, будто удача всегда обусловлена смелостью и бесшабашностью? Читай так, за глупой удалью, за бессмысленной дурью, за пьяными выходками всегда идёт удача! А ведь молодых надо призывать к труду, за которым следует не удача, а успех! Успех – вот к чему надо стремиться! А надежда-удача – это всё западня! Она в молодых мозгах обязательно свой грязный след оставит и на дурные подвиги позовёт!
Дина опять засмеялась с прежним недоверием, как показалось Сергею.
– Ладно! А как тебе наш милый «Михаил Светлов ту-ту»?
– Не поняла!
– Так ведь гимн его! Гимн грабителей, флибустьеров и пиратов, который наши знаменитые идиоты сделали гимном юных комсомольских романтиков! Вспомни сама! «Вьётся по ветру веселый Роджер! Бригантина поднимает паруса! Красота! Люди Флинта песенку поют и пьют за непокорных!» В данном случае непокорные у них, это те, которые против законов идут, выступают против честных людей, грабят их и убивают! Прекрасная программа действия для молодых, для комсомольцев! Не правда ли?
– Вот уж не обращала внимания! Просто красивая песня, и всё! Но с этим ты попал в точку! Действительно попахивает насаждением вражеской идеологии и преступной романтики! Согласна! А еще я вижу, Сергей, что тебе самому трудно это популярное месиво терпеть! Так, может, лучше иностранные песни слушать? Зарубежную эстраду? В ней ничего не понять, потому не за что будет цепляться! Чтобы не нервировать себя местными антипедагогическими опусами? Что скажешь, бдительный ты наш педагог?
– Так ведь дело не во мне! Молодёжь-то нашу эти чужеродные советские пииты всё равно продолжат отравлять! К тому же я не поклонник иностранного.
– Неужели не нравятся, например, французские спокойные или итальянские заводные песенки? Джо Дассен, например? Или Челентано? Дин Рид? Далида? – поинтересовалась Дина.
– Отчего же! Кое-что… У них тоже есть талантливые композиторы! И исполнители есть отличные! А французы и итальянцы к тому же нам близки по духу, по миропониманию… Почему-то! Это же не янки! Но в данном случае важно другое! – постарался объяснить трудно понимаемое Сергей.
– И что же важно, если не сама по себе удачная мелодия, если не чудесное исполнение?
– Дина! Вот ты помнишь, какой национальности великий русский поэт Пушкин?
– Араб, наверное? Не помню! Причём это?
– Он самый настоящий эфиоп! Вот только вырос в русской среде! И потому стал русским по духу, по языку, по манерам. Эфиоп стал патриотом не Эфиопии, а России. Именно потому, что вырос в русской среде! Понимаешь?
– Ну, да! Кажется! – согласилась Дина. – Конечно, так!
– А кем станут советские мальчишки и девчонки, если они целыми днями будут восхищаться англосакским «дыц-дыц-дыц»? Им же это усиленно загоняют под корку! Я тебя уверяю, что многие из них через год-другой возненавидят свою родину, поскольку их душа будет уже там, в США или в Англии! Ведь там, будут они считать, такая классная музыка! Там всё им покажется милее и роднее! Они, как и Пушкин, обязательно впитают в себя то, что долго являлось средой их существования! То есть, американскую, а не родную культуру! И после этого ты будешь утверждать, что те песенки никак не связаны с подрывной деятельностью наших врагов? Скажешь, будто всё это совершенно безвредно для нашей страны, для этих глупых подростков? Будто ничего плохого в этом нет? Будто это у них пройдёт, перерастут? А у Пушкина-то прошло? Он перерос? Или, может, его потом в свою Эфиопию потянуло? Увы! Не потянуло! Потому что вдавленное в детстве в сознание уже никогда не проходит! Африканычи, слышавшие в племени один лишь барабан, навсегда усвоят, будто только он и является источником самой прекрасной музыки! Это и есть частный результат умелой идеологической войны. Она очень эффективно и широким фронтом ведётся против нашей молодёжи! И это совсем не ерунда! Особенно потому, что такую войну за нашу молодежь мы с треском проигрываем! Ты же сама слышишь вокруг? «Советское всё плохо, вот там, вот у них…» Оно и понятно! Люди, в детстве заразившиеся синими американскими штанами с прострочками или неумытыми английскими битлами, дело своих отцов продолжать не станут! Они будут считать, оправдывая своё предательство, будто отцы во всём ошибались! И страну они по той же причине защищать не станут! Они туда, за бугор, станут с нетерпением поглядывать, пока не появится возможность предать, перебежать, удрать! Разве это ново?
– Да! Вижу, основательно вас, военных, накачивают! А тебя, Сергей, пожалуй, совсем перекачали! Неужели всё так остро обстоит, как ты мне нарисовал? Неужели без тебя некому об этом подумать и, если надо, что-то подрегулировать? Неужели ты считаешь, будто ты один за всё в ответе? Ты, прямо под танки уже готов лечь за нашу оскверненную якобы молодёжь! И оттого мне кажется, что ты, куда больший оригинал, нежели мне поначалу показалось! – с иронией в голосе засмеялась Дина.
– Не мне судить, какой величины я оригинал! – уверенно заявил Сергей, не обижаясь, хотя понял, что всерьёз Дина его откровения не воспринимает; по крайней мере, в этом вопросе. – Я свои взгляды не маскирую, а ты уж делай свои выводы сама!
– Ну, ладно! Не любишь ты поэзию! И считаешь иностранную эстраду вражеской подрывной деятельностью! Но ты хотя бы признаешь Пушкина или Цветаеву?
