Александр Иванович Вовк
Божий дар
Не воспринимая странный разговор затуманенным от горя сознанием, Настенька тенью вышла из комнаты, чтобы заранее открыть дверь в парадную. Потом выглянула в окно в ожидании «скорой» и вернулась назад с полными глазами слез. Может, потому она не сразу заметила, как затихли её родители. Но несколько погодя, уже осознав случившееся, она с рыданием бросилась к ним, чтобы заглянуть в глаза, чтобы растормошить, но и сама соскользнула на пол.
Из лифта выскочил Дмитрий, брат Настеньки, и торопливо повел врачей к открытой двери. В комнате, прижавшись к косяку, полусидела Настенька с повисшей головой, на кровати лежала бездыханная мать, а рядом застыл странно согнувшийся отец. В глазах Дмитрия потемнело, хотя он не разобрался в случившемся. В голове пульсировала кровь, ноги стали ватными, к горлу подкатил ком…
Немолодая врач «скорой» ситуацию оценила раньше остальных:
– Машенька, – негромко обратилась она к медсестре. – У девушки обморок, займитесь ею. Возможно, будет достаточно нашатыря. Молодой человек! – она повернулась к Дмитрию. – Ваша сестра до сегодняшнего дня была здорова? Ранее обмороки случались? – и, получив неопределенно отрицательный ответ, кивнула в сторону лежащей на кровати матери. – Вы нас к ней вызывали?
Обходя лежащих, врач профессионально проверила пульс и зрачки, уточнила у Дмитрия, где присесть для оформления документов, и посоветовала увести плачущую Настеньку в другую комнату.
– Похоже, мы с вами немного опоздали, – сказала врач Дмитрию, а затем, обращаясь к своему сотруднику, негромко распорядилась. – Тимофей Петрович, переложите-ка с молодым человеком мужчину на диван. Похоже, обширный инфаркт, а пульса уже нет. Слишком поздно. Родители? – спросила она у Дмитрия, лишившегося голоса. С сочувствием покачала головой и принялась бегло писать. – Не уходите, молодой человек. У меня будут вопросы.
Но Дмитрий и не мог подняться со стула. Он не смог бы это сделать, даже, если бы знал, как сейчас следует поступить. Такого удара судьбы он не ждал. Он, конечно же, понимал, что родители не молоды, знал о многочисленных болезнях, видел усиливающиеся страдания матери, но не представлял, что всё случится вот так, в один момент. Случится не через годы, на которые он бездумно надеялся, а сегодня. И сразу… Без возможности бороться, что-то делать, спасать их с помощью каких-то сложных операций, больших денег… Больше родителей у них с Настей нет. Его опять стал душить комок в горле.
Глава 16
Три мучительных дня прошли как в тумане, а, может, в страшном сне. В сознание врезались сцены из жуткого морга, куда увезли родителей, – появившемуся откуда-то следователю потребовалось уточнить причину смерти обоих собственников квартиры. Потом были похороны, много знакомых и незнакомых людей, соболезнования, которые не утешали. Были визитки с просьбами обращаться в любое время. Всё это переносилось тяжело. А ведь закончилась только первая часть страшного действа, которое им придется переживать поэтапно – девять дней, потом сорок, год…
– Димка, как же мы теперь? – прошептала Настенька, измученная последними событиями. – Как же теперь?
– Ты только не плачь. Родителям уже неплохо. По крайней мере, ничего не болит, ничего не волнует. Пусть им и впредь будет спокойно, но для этого и мы не должны их огорчать. Ты когда замуж-то выйдешь? – спросил Дмитрий, чтобы вывести сестру из полусонного от горя состояния.
Настенька перевела на него взгляд, всё ли в порядке с братом, и покачала головой:
– О том ли теперь думать?
– Настюха! О том! Именно теперь следует жить еще с большей оглядкой на родителей, надо их радовать. Внуков им надо, – вот что! Потому решай свои дела. Во-первых, пока будем жить здесь, вдвоем – так легче. Потом купим трехкомнатную квартиру в хорошем районе, всё в ней устроим, мебель там и прочее, но жить станем здесь. Или там. Как решим! С условием, что отдельную квартиру себе будет выбирать тот, кто раньше вздумает отделиться. Или, нет! Ты сама выбирай, где будешь жить с мужем. Выбирай, на правах любимой сестры!
– Димка! Какая квартира? Ты спятил, родной мой? Какой муж? – она робко засмеялась, впервые за эти дни, но на глаза накатили слезы. – Мамочка…
– Ты не удивляйся! Просто батя и после смерти продолжает выполнять свои обещания. Накануне того страшного дня он мне намекнул, что скоро будет у меня квартира. Я ещё подумал, что успокаивает, но, помнишь, когда нас попросили забрать все украшения, документы проверить, карманы и прочее, я у него в куртке нашел непонятный листок. И, прежде чем выбросить, просмотрел. Так вот, первая строка в нем оказалась настолько необычной, что я всё прочитал залпом. И ничего не понял, глупость какая-то! Подумал даже этот листок следователю отдать, но что-то меня тогда отвлекло. А потом перечитал, уже после того, как обнаружил возле дома то, о чём написано в листке. Так вот, готовься! У нас теперь есть очень дорогая машина, которую мы продадим и купим квартиру. И еще что-нибудь купим! Такая красавица в автосалонах стоит пять миллионов, а то и больше!
– Долларов? – удивилась Настенька.
– Ну, ты совсем не ориентируешься. Не долларов, но и не тугриков – обычных российских рублей.
– Всё равно, ты с ума сошел! Какая машина, да еще очень дорогая? У нас ведь не было машины! Папа всегда был против «проблемы на колесах». Или ты считаешь его Корейкой? Фу ты, как тебе такое в голову пришло, Димка? Ведь наши родители и эту квартиру никогда бы не получили, если бы прежний дом в плановом порядке не снесли. Кстати, ты хоть немного поешь. Я сейчас посижу немного и займусь, надо ведь как-то жизнь налаживать. За последние дни на твоем лице только глаза и остались, а ты ещё шутишь.
– Послушай же меня, Настя! Я с ума не сошел, не беспокойся! Все эти дни я тоже не верил, всех подозревал, пытался понять, кто и зачем так странно над нами теперь шутит? Но мало-помалу разобрался. Машина действительно существует. И документы на нее имеются, я их у отца из кармана взял. Правда, оформлены они на другого человека, но всё предусмотрено – можно переоформить и на меня.
Настя смотрела на брата внимательно, даже с некоторой опаской, словно боялась в следующее мгновение обнаружить перед собой совсем иного человека, но уже не в маске брата. О чем он говорит? Так не бывает, потому что это никому и в голову не придет! Впрочем, догадалась она:
– Может, нам с тобой кто-то наследство оставил? Правда, не знаю, кто? Тоже чушь какая-то!
– Хорошо! – Дмитрий согласился на этот вариант. – Считай, что наследство!
– Ну, и чему ты радуешься? – заговорила вдруг Настенька каким-то странным голосом. – Мне кажется, будто от этого наследства нас ждут большие неприятности. Ведь богатыми становятся только самые пропащие люди, плохие люди. Богатство до добра никого не доводит, оно превращает людей в чудовища. Не сразу, конечно. Не по мановению волшебной палочки, но обязательно превращает.
Теперь уже Дмитрий смотрел на сестру с опаской, не понимая сказанного ею. О чём она? И кто сможет её образумить – психолог или психиатр? Но голос сестры звучал настолько необычно, и так глубоко проникал в сердце Дмитрия, что стал магически воздействовать на его сознание и волю. А Настенька всё продолжала вещать, не обращая внимания на брата.
– И эти чудовища день ото дня становятся ненасытнее. Они съедают всех подряд, а имущество своих жертв присваивают. Но и тогда не останавливаются, а непрерывно ищут, кого бы ещё им сожрать. И остановить их способно только другое чудовище, более сильное и более алчное. Оно-то всех, в итоге, и сожрет! И только когда на планете никого не останется, это огромное животное само сдохнет от голода и досады. И никого-никого на Земле не останется. И можно будет думать, будто это оно, чудовище поганое, во всех бедах нашей Земли виновато. Но это не так! Беда пришла не от чудовища! Она пришла от человека, от его жадности!
Дмитрий вдруг затрясся в ознобе. Стуча зубами, он едва смог спросить:
– Что ты… Что мне сейчас рассказала… Откуда … ты это взяла?
Дрожь не проходила, но Настенька, всегда внимательная и заботливая, смотрела мимо брата, не замечая его. Потом ответила, но как-то отрешенно, заоблачным голосом, лишенным привычной интонации:
– На меня, Димка, что-то нашло… Я и о машине тогда не знала. Такое уже бывало, когда я с родителями сидела… Ну, тогда… Ты знаешь когда, – она, видимо, боялась произносить некоторые слова, связанные с происшедшим, и потому испытывала затруднение.
Но Дмитрий догадался:
– Это случилось в ту ночь, когда ты впала в забытье рядом с двумя родительскими гробами?
В той ситуации на подобные странности человека, находящегося в горе, никто, конечно, и не обратил бы внимания, но что с сестрой происходит теперь? И почему и его так колотит? Откуда появилась тревога? Сущая мистика! Может, они оба в бреду? Или так и должно происходить с теми, кто внезапно лишился обоих родителей, своих любимых родителей.
– Так ты будешь есть? А у меня голова гудит что-то… Прилягу я… Ты не обижайся.
Дмитрий, проводил Настеньку к кровати, бережно поддерживая ее, а когда сестра легла, нежно укрыл одеялом и вернулся в кухню. Теперь ему действительно захотелось что-нибудь съесть, но нашёлся лишь кусочек несвежего хлеба. Дмитрий съел его автоматически до последней крошки.
Глава 17
Утром следующего дня Настенька направилась на свою работу, а Дмитрий организовал себе еще один выходной день, чтобы переоформить машину. И ещё, кое-что.
По свежему снегу он пробежался до платной стоянки, где позавчера оставил машину, заплатил сторожам, расписался и хотел уже двинуться к ней, но был задержан причитаниями охранника:
– Уж, думал, не дождусь тебя, парень – меняться мне в девять. Хотел напарнику передать – колесо-то у тебя переднее того… Сам погляди.
Дмитрий обошел машину. Действительно, правое колесо спущено. Как же его подкачать, как добраться до шиномонтажа? Пошарил в багажнике, насос не обнаружился. Стоит ли удивляться? Вернулся к охраннику. Тот принялся что-то рассказывать о своем древнем и неисправном насосе, который давно валяется под кушеткой, и вряд ли Дмитрий до обеда накачает им своё большое колесо. Дмитрий подумал, что охранник ждет денег, возможно и шину сам спустил, но тот протянул ему насос.
Когда парень вышел из будки, охранник, выполняя приказ «оперов», данный ему накануне, набрал нужный номер. И когда шина округлилась, к стоянке подрулила милицейская машина. Из нее вывалились двое в штатском и прямиком направились к Дмитрию.
– Вы владелец этой машины? – спросил один из них, держа руки за спиной.
– Пока нет… Её перерегистрировать ещё надо! Но все документы у меня есть.
– Вот и предъявите ваши документы и документы на машину! – потребовал незнакомец, развернув перед глазами Дмитрия удостоверение сотрудника МВД.
Дмитрий только и успел удивиться, насколько же точно Настенька предвидела их будущее. А ещё подумал, что отпираться теперь или объясняться уже бесполезно – отпускать его эти типы не намерены. По их лицам видно, как довольны они собой. Свою наживку, то есть, Дмитрия, они не выпустят, будь он трижды невиновен. Впрочем, он ведь действительно чист. Но они станут еще больше над ним измываться, если узнают историю о странном листке и этой машине, полученной якобы в подарок ни от кого. Впрочем, такому объяснению любой не поверит!
– Ведь предупреждала же! – простонал Дмитрий в сердцах.
– Вы задержаны и подозреваетесь в убийстве трех человек, в том числе, работника правоохранительных органов. Протяните руки вперед! – на них защелкнулись наручники. – А теперь отвечайте: «Кто вас предупреждал и о чем?»
– Сестра предупреждала. Как чувствовала, что с этой машиной мы хлебнем горюшка. Но об убийствах я ничего не знаю. А сестра, и подавно!
– Разберемся! Кстати, она откуда об этой истории узнала? И где она сейчас?
В наручниках Дмитрия втолкнули в зарешеченный милицейский «Уазик», который сразу нарушил покой резко затарахтевшим стартером, словно предрекавшим кому-то такие же резкие перемены. Потом «Уазик» дернулся, лихо развернулся на белоснежной целине и помчал притихшего парня в чёрную полосу его судьбы.
2010 г.
Обложка: pink-2937979_1920. Pixabay License. Бесплатно.
