Александр Федорович Гильфердинг
Чешская литература
Движение это известно под именем гуситского. Оно заключало в себе и освобождение церкви от оков Рима и политическую революцию, избавившую чешскую народность от преобладания германизма, постепенно, в продолжение ХИИИ-го и XIV-го столетий, всасывавшагося в Чехию при пособии правительства и аристократии и грозившего поглотить там славянскую стихию, как это случилось в соседней Силезии. Славная борьба, открытая на духовном поле Гусом, ознаменованная беспримерными победами Жижки и Прокопа над ополчениями всей католической Европы и завершонная блестящим царствованием народного избранника Подебрада, потребовала от чешского народа напряжения сил, умственных и материальных, какое едва ли приходилось испытать другому из европейских народов. Трудно характеризовать спокойным историческим слогом то настроение, которое овладело тогда чехами и одно могло дать им устоять против всего запада. Нам нужно обратиться к памятнику того времени. Вот подлинные слова из устава, принятого чехами, которые, под предводительством Жижки, ополчились на защиту своей страны и своей веры:
«Милостию и щедротою Отца и Господа Бога всемогущего уверовав и прияв просвещение истинной и непреложной правды и закона Божия… и будучи побуждаемы духом благим, зная и разумея, что все вещи мира сего преходящи и тленны, но истина Господа Иисуса Христа, Бога всемогущего, остается во веки: того ради мы, брат Иоанн Жижка от Чаши[4] и прочие гетманы, паны, рыцари, дворяне[5], бургомистры, городские советники и все общины, панские, рыцарские, дворянские и городские, мы… намереваемся, помощию Божиею и общественною, за всякие беспорядки карать, бить и наказывать, сечь, убивать, рубить, вешать, топить, жечь и мстить всякого рода местью, каковые кары подобают злым по закону Божиему, не изъемля никого, какого бы сословия ни было, ни мужчины, ни женщины. И если мы будем соблюдать вышеписанные спасительные правила, то Господь Бог пособит нам своею святою милостью и помощью. Ибо так надлежит делать для Божьего боя и жить добродетельно, по христиански, в любви и страхе божием, возлагая упование на Бога и ожидая от него вечной награды. И мы просим вас, любезные общины во всех краях, князей, панов, рыцарей, дворян, мещан, ремесленников, работников, поселян и всякого звания людей, а в особенности верных чехов, принять наш устав и помочь нам его исполнить. А мы за-то хотим стоять и мстить за вас, ради Господа Бога и ради его святого распятия, для освобождения истины закона Божьего и её возвеличения, для пособления верным сынам святой церкви, в особенности из народа чешского и славянского, и всего христианства, и для уничижения еретиков, лицемеров и развратников, дабы Господь Бог всемогущий соизволил дать нам и вам свою помощь и одоление над врагами своими и нашими и ратовал бы за нас с вами своею мощию и не лишил нас своей святой милости. Аминь.»
При таком настроении в народе может ли остаться место художественному творчеству, поэзии? Поэзия чешская в гуситский период ограничивалась церковным гимном и военным маршем. Иногда излагались стихами богословские прения и исторические эпизоды. Прозаическая литература получила большие размеры; Гус установил правила чешского правописания и грамматики, но вся литература эта служила исключительно интересам дня: проповеди, масса сочинений по богословской и юридической части, исторические записки, необходимые для практических целей книги о военном строе, о хирургия и т. д., – вот главное её содержание. Она имеет высокое значение историческое, во никакого художественного. Важнейшие чешские писатели этого времени были: Гус (особенно замечательны его письма), Ян Прибран, Ян Рокицана, Петр Хелчицкий (писатели богословские), Лаврентий Брезова (автор обширных исторических сочинений), Цтибор Товачовский и Викторин Корнелий Вшегорд (писатели юридические).
