Александр Феликсович Каменецкий
Я люблю тебя, Жизнь
Пока Илька размышлял и колебался, ситуация вдруг изменилась. На вершине холма показался ещё один человек. Он не стал спускаться вниз, а просто заорал что есть мочи: «Эй, что там застряли, уроды, почему не тащите его сюда? Заставили меня подниматься! Вот получите от меня!»
– Здесь свободный мальчик, господин Кай-то, – крикнул в ответ старший, сразу втянув голову в плечи и бросив на Ильку злобный и одновременно затравленный взгляд. – Он хотел забрать Косту с собой.
– Какого чёрта! Что за ерунду ты несёшь?! – крикнул человек с вершины холма, и Илька разглядел, что он совсем не молод. Забираясь на холм, человек запыхался и теперь надсадно кричал, прерываясь, чтобы перевести дух. – Тащи сюда обоих. Если мне придётся спуститься, я со всех шкуру спущу.
Илька не успел даже сообразить, что он тоже включён в состав этих самых «обоих», как на него набросились сразу втроём – спереди и сзади. Он попытался вырваться, но с ним не церемонились, повалили на траву, заломили руки за спину, быстро и ловко скрутили за спиной верёвкой, жёстко впившейся в кожу от локтей до запястий. Видимо в этом у незнакомцев имелся большой опыт. Илька попробовал возражать, требовать, но его без всякого стеснения и страха саданули кулаком в бок. Он задохнулся и скорчился, и его тут же вздёрнули на ноги и потащили вверх по склону. Илька постарался упереться, его вновь ударили. В этот раз удар пришёлся справа, по больным рёбрам, Илька охнул, согнулся едва ли не пополам и больше не делал попыток сопротивления.
Взбираться на холм оказалось невероятно утомительно и к концу пути и пленники, и караульщики тяжело дышали. Мужчина на вершине холма был одет необычно, но куда лучше Илькиных конвоиров. На нем были кожаная жилетка, рубаха и кожаные же штаны. Его довольно правильных черт лицо, покрытое давно небритой щетиной, выражало нетерпение и раздражение. Особо Илька разглядывал его лоб, но не нашёл там никаких следов татуировки, это открытие Ильку не порадовало. Такого не запугаешь.
– Кого вы притащили?
Голос у мужчины показался Ильке истеричным, судя по всему, он больше привык кричать на рабов, чем разговаривать. Двое Илькиных конвоиров вжали головы в плечи не спеша отвечать. За них, как обычно, ответил старший, который чуть приотстал, подгоняя медленно плетущегося избитого мальчишку-раба.
– Господин Кай-то, этот молодой господин вышел из леса и велел нам отпустить Косту, – в тоне старшего прорезались нотки опытного ябеды.
– И чего ж вы не послали его к чёрту?! – господин Кай-то явно не ждал ответа на этот вопрос и сразу обратился к Ильке, – Ты кто такой?
– Я? – такой простой вопрос привёл Ильку в замешательство. Как тут объяснишь, кто он такой и откуда здесь взялся. И стоит ли объяснять? Может лучше выдумать историю? А для этого информации об этом месте маловато, как бы история не оказалась более неправдоподобной, чем абсолютно фантастическая правда. Задумавшись на мгновение, Илька вдруг неожиданно для себя повторил слова Джо: – Я человек, сын отца и матери.
Господин Кай-то фыркнул, сплюнул себе под ноги.
– Ладно, это не моё дело. Пусть господин Гай-ка сам решает. Тащите его в повозку.
– Эй, отпустите меня. Вы не имеете права!
– За кражу раба могут и повесить, – ухмыльнулся Кай-то, – готовься, человек, сын отца и матери. Тащите скорей. Я что тут, до вечера буду торчать? – Кай-то пнул одного из Илькиных конвоиров.
– Я не крал никаких рабов, – закричал задёргался Илька в панике.
– Мне всё равно, но, если ты не заткнёшься и будешь мне надоедать своими воплями, я велю всунуть тебе кляп. Ты понял? – Илька предпочёл промолчать, и Кай-то удовлетворённо ухмыльнулся. – Понятливый. Вот и прекрасно.
Худшие опасения Ильки стали сбываться с пугающей скоростью. Он уже корил себя, что поддался импульсу и вскочил из-под ёлки.
Дорогу в деревянной повозке, запряжённой парой лениво бредущих лошадей, Илька запомнил не слишком хорошо. Собственно, и запоминать было почти нечего – высокие поросшие травой холмы, на некоторых склонах которых паслись стада овец. Дорога петляла у их подножия, делая множество поворотов, извиваясь подобно змее. Но даже при этом ехали они недолго не более трёх часов, из чего Илька решил, что по прямой до леса, откуда он вышел не так уж и далеко. Они проехали мимо двух небольших деревень, где встречные плохо одетые люди в пояс кланялись, завидев их повозку. Впрочем, Ильку связанного положили прямо на сено, устилающее дно повозки и со своего места ему было мало что видно. Однако возражать он и не подумал. Ему и без того хватало проблем, страх сжимал ему сердце. «Чёртова башня! – ругал себя Илька. – Зачем я только туда попёрся?! Эка невидаль: кто-то подумал бы про меня плохо! А когда они про меня хорошо думали?! Шёл бы себе в школу и плевал на всех. Будто мне их мнение важно? Зато был бы дома, а не валялся связанным в грязной телеге. И что со мной будут делать? Ну зачем, зачем я это сделал?! Чёртова башня!»
Их дорога закончилась, когда они въехали во двор настоящего замка. Илька рассмотрел только высокие стены с узкими бойницами, угловые башенки с окнами едва ли шире бойниц, да увидел огромные натянутые цепи, когда копыта лошадей застучали по подвесному мосту.
Глава 2
Когда повозка замерла посреди просторного двора, окружённого каменными стенами, господин Кай-то, кряхтя, спрыгнул на землю, и исчез из виду. Илька лишь слышал, как он негромко вполголоса отдавал какие-то распоряжения. Потом из повозки вытащили беглого раба Косту. Тот не пытался сопротивляться и молча, абсолютно покорно делал всё, что ему говорили, Илька только теперь заметил, что Косте даже не связали руки и ноги в отличие от самого Ильки. Ильку же словно забыли, он уже хотел сам выбираться из повозки, как его подхватили за локти, рывком вздёрнули на ноги и, подтолкнув в спину, повели вперёд. Вместо ожидаемых двух мальчишек рабов по обе стороны его вышагивали стражники в толстых кожаных доспехах с пиками в руках, огромные и хмурые.
Илька вжал голову в плечи, поглядывал на воинов с опаской, но шёл, помалкивая и без понуканий. Его не били, не тащили тут же делать татуировку на лбу, может и обойдётся? Пройдя несколько коридоров почти в полной темноте, где Илька едва различал спину идущего впереди стражника, поднявшись по небольшой в несколько ступеней лестнице, они вступили в обширный зал. В зале имелись окна, забранные чем-то серым и мутным, свет через них едва проникал и лишь слегка был способен разогнать густой мрак. В зале горели свечи на расставленных по углам многорожковых высоких подсвечниках. Неуверенный, колеблющийся свет порождал мечущиеся по стенам огромные угловатые тени. Привыкая к тусклому неверному освещению, Илька оглядывал зал и не сразу заметил высокое кресло у дальней стены. Стражник древком копья подтолкнул Ильку вперёд, и тот послушно зашагал, приближаясь к креслу или, может быть, трону.
Стоявшее на небольшом возвышении деревянное кресло с высокой резной спинкой на трон, по мнению Ильки, всё-таки не тянуло. В кресле сидел седой старик с худым морщинистым лицом, с крючковатым носом и маленькими колючими чёрными глазами. Ильке он сразу не понравился. Хозяин замка – наверняка это был он – постоянно хмурил густые седые брови, а на его голове наоборот было полное отсутствие волос, и лысина отражала мечущийся свет свечей. Чёрная одежда с высоким стоячим воротником, расшитым серебряным узором, плотно облегала тощее тело. Серебряная вязь по чёрной одежде смотрелась очень красиво, но, Илька решил, что это не придало красоты её хозяину. Может последние неприятные события, может мрачная обстановка зала повлияли на Илькино восприятие, но сидящий в кресле старик показался Ильке похожим на Кощея бессмертного.
Илька, рассматривая старика, неторопливо приближался. Его не подгоняли, но, когда он подошёл на расстояние двадцати шагов, один из стражников, стоявших подле кресла, сделал понятный без слов жест, и Илька остановился. Старик сверлил его глазами из-под нависших бровей. Илька подумал секунду и слегка поклонился – его учили здороваться со старшими, но заговорить первым он не решился.
Старик костлявой рукой сдёрнул чёрный украшенный серебром платок с правого подлокотника кресла и взору Ильки открылся небольшой, размером с крупный грейпфрут прозрачный шар, в котором поблёскивали искорки. Мальчишка смотрел на него как заворожённый, с интересом и опаской не зная, что ему ожидать от этой неведомой штуки, которой хозяин явно придавал большое значение.
– Кто ты такой? – голос старика вопреки внешнему виду был довольно крепкий и властный.
– Человек, – за все время путешествия до замка Илька так ничего и не придумал.
Старик нахмурился, бросил беглый взгляд на шар и, очевидно, остался недоволен ответом.
– Ты, вероятно, знаешь, что это такое?
– Нет, – честно ответил Илька.
– Хм, действительно, – пробормотал старик, опять стрельнув глазами в шар, – я тебе расскажу. Это сфера истины. Если ты соврёшь, она станет непрозрачной, так что обмануть меня не получится. Ты не знал, что у меня есть такая?
– Нет, – замотал головой Илька, радуясь про себя, что не стал сходу рассказывать небылицы.
– Вижу, не знал, – ухмыльнулся старик. – Я всё про тебя выясню, хочешь ты того или нет. Лучше расскажи честно сам. Кто ты? Зачем бродишь по моим землям? Зачем пытался украсть моего раба. Для кого ты шпионишь? – И вдруг резко крикнул: – Отвечай!
– Я не шпионю, – Илька вздрогнул от неожиданного окрика, – я здесь совершенно случайно. – Илька был напуган, но слова свои контролировал. Врать было никак нельзя.
– Случайно, говоришь, – старик вновь перешёл на спокойный властный тон. – Так может, расскажешь кто ты и откуда? – Илька в ответ только слегка пожал плечами, пора откровений явно ещё не наступила. И так уже влип неясно во что, не хватало ещё лишнего ляпнуть не подумав. Старик терпеливо дал ему время на размышление, а потом махнул стражникам: – В темницу его к тому беглому рабу, пусть там обдумает, стоит ли молчать. Если он не шпион, значит наёмный убийца, хотя вроде и маловат.
– Нет, стойте, вы не имеете права! – Илька бросился к старику, но стража не зря ела свой хлеб. Двое воинов, стоявших возле кресла старика, мгновенно встали перед Илькой, заслонив хозяина.
– Точно убийца! – успел услышать Илька из-за их спин голос старика, и в этот момент один из стражников, что вёл его сюда, ударил его древком копья по затылку, и наступила полная темнота и покой.
Очнулся Илька от холода. Голова болела, и глаза не желали открываться. Болели руки в плечах и локтях, а запястья сдавливало словно тисками. Рядом раздался какой-то лязг и скрежет, Илька сделал усилие и разлепил веки. Перед глазами всё плыло и стоило некоторого труда сосредоточиться и понять своё положение. Его запястья охватывали широкие ржавые кандалы, соединённые цепью крепившейся за кольцо в стене над головой. Кольцо было так высоко, что Илька не мог ни прилечь, ни даже присесть, мог только стоять или повиснуть. При этом кандалы впивались в кожу, оставляя глубокие ссадины. Илька перевёл глаза вниз, ноги его тоже были скованны кандалами и прикованы к стене, но не это обеспокоило его больше всего. На нем не было абсолютно никакой одежды, он был совершенно гол. Илька чуть не завыл от страха и отчаянья. Можно посадить человека в тюрьму, можно приковать его к стене, и он все равно будет искать способы побега, но лиши современного человека одежды, и он будет чувствовать себя совершенно беспомощным. Ильку такая ситуация точно выбила из колеи, он попытался скорчиться, но цепи не позволили, лишь острее впились в запястья и лодыжки.
Илька в бессилии закрыл глаза, но тут же заставил себя, их открыть. С открытыми глазами страшно, а с закрытыми ещё страшней. Слева от него опять что-то заскрежетало, и Илька, дёрнувшись, вытянул голову стараясь рассмотреть источник звуков. В призрачном едва уловимом свете из малюсенького зарешеченного окошка под самым потолком темницы Илька сумел разглядеть своего собрата по несчастью. Там был ещё один мальчишка. Он находился в точно таком же положении что и Илька, был обнажён и прикован к стене за руки и за ноги. На Ильку он не смотрел, его глаза бессмысленно буравили темноту прямо перед ним. Глаза привыкли к темноте, и Илька узнал беглого мальчишку, разглядел синяки и ссадины по всему телу и лицу. Впрочем, он и сам выглядел примерно так же, и в этом были виноваты совсем не местные жители.
– Эй, – негромко позвал Илька, на секунду задумался и вспомнил имя: – Коста.
Мальчишка обернулся, почти равнодушно посмотрел на Ильку и опять уставился в пространство. Илька не унимался.
– Тебе сильно досталось? Прости, что не смог помочь.
Вторая попытка вызвала больше реакции. Мальчишка повернулся и стал рассматривать Ильку очень внимательно с ног до головы. Илька вдруг вспомнил, что он стоит тут голый, застеснялся, но глаз не отвёл. Мальчишка по-прежнему хранил молчание.
«Может, немой? Я от него ещё ни одного слова не слышал», – засомневался Илька, но сделал третий заход: – Сильно болит?
– Терпимо, – проскрипел мальчишка хриплым голосом, откашлялся, несколько раз сглотнул, – почти не болит. Зачем вы вмешались, господин? Ну, там… Почему не прошли мимо?
– Ну, – смутился Илька неожиданным вопросом, – трое бьют одного, это… это нечестно.
– У Вас плохое зрение, господин?
– Нет, – вопрос озадачил Ильку, – с чего ты взял?
– Вы не рассмотрели, что мы рабы и потому вмешались. Всё равно, это было неразумно. Ой, простите, господин.
– Действительно неразумно, – легко согласился Илька. – Что тут поделаешь, человек не всегда поступает разумно. То, что вы рабы я не знал, но это ничего не меняет.
– Как это? – не понял Коста.
– Полагаю, я бы вмешался, даже заранее зная, что вы рабы. Я вообще против рабства. Все люди рождены свободными.
– Почему же живут свободными только некоторые, – глаза Косты сверкнули ненавистью, но он мгновенно отвернулся, пробормотал куда-то в пол: – Простите, господин.
– Слушай, что ты заладил: «господин, господин»?! – скривился Илька.
– Простите, господин, – привычно обронил Коста, запнулся на полуслове. – То есть… а как же мне Вас называть?
– Зови меня Илька, меня так…
– Иль-ка? – Коста дёрнулся, перебив Ильку.– Вы господин Иль-ка?
– Я Илька, только…
– Вы господин Иль-ка, – вновь перебил Коста, – внук и наследник герцога Иль-ка?
Илька замолчал. А что он мог сказать? Впрочем, Коста и не ждал его слов. Кажется, он был не на шутку поражён услышанным именем.
– Простите, господин Иль-ка, – Коста, похоже, опомнился и испугался, хотя чего ему было бояться в его-то положении, – простите мою дерзость.
– Так, Коста, прекрати всё время извиняться, я ведь сам вызвал тебя на разговор.
– Конечно, как скажете, – Коста посмотрел на соседа по камере так, словно уже не ждал от него ничего кроме больших неприятностей.
– Что тебя так поразило?
– То есть как? – пожал плечами Коста, цепи тревожно звякнули. – Вы сказали нашему хозяину кто Вы, а он бросил Вас в темницу. Никогда не думал, что господин Гай-ка может решиться на такое.
– Вообще-то я не сказал ему, кто я.
– Не сказали?! – поразился Коста, – но… но…
– Что «но», Коста?
– Но, почему?
– Почему, почему… – передразнил Илька, не зная, что ещё сказать. – Хотел посмотреть на вашу темницу.
– А зачем? – поразился Коста, приняв ответ за чистую монету.
– Оставим это, Коста, – поморщился Илька, он не хотел врать без особой нужды. – Лучше расскажи, за что ты сюда попал.
– За побег. Вы же это знаете, господин Иль-ка.
– А чего бежал-то? Другие, поди, не бегают?
– С управляющим не поладил.
– А что так? Нагрубил? Или работу вовремя не сделал?
– Если бы! – усмехнулся Коста. – Если не так ответишь или сделаешь что не так, он просто в зубы даст, да и вся недолга. Ну, может палкой по спине звезданет или пинка отвесит, к этому все привыкли.
– Так чего ж ты такого страшного сделал?
– Читал, – Коста опустил голову, словно ему было стыдно. – Простите, господин Иль-ка.
– Ну, – не понял Илька, – читал и что?
– Я… – Коста посмотрел на Ильку с каким-то сожалением, словно на умалишённого, и постарался разъяснить: – Меня управляющий застал ночью в баронской библиотеке. С книгой в руках. Отвертеться было никак невозможно. Пришлось признаться, что я залез туда, чтобы прочитать книгу.
– Так тебя за то, что ты в библиотеку без спроса залез? – уточнил Илька.
– Я смотрю у Вас кровь на волосах, господин Илька. Видать, вам здорово по затылку врезали, – сочувственно покачал головой Коста.
– Эй, ты меня за сумасшедшего-то не держи, – обиделся Илька.
– Простите, господин Иль-ка, – сжался Коста, – сам не знаю, что говорю.
– Хотя, нет! Коста! – обрадовался Илька. – Всё именно так и есть! Меня же по голове ударили, и я плохо соображаю и мало что помню. Рассказывай так, словно я ничего не понимаю, и глупым вопросам не удивляйся. Хорошо?
– Хо… хорошо, – с опаской согласился Коста.
– Так. Давай уточним. Тебя управляющий поймал с книгой в баронской библиотеке. Что, кстати, за библиотека такая?
– Библиотека – это там, где книги нашего барона хранятся.
– Это я как раз понял, а барон – это кто?
– То есть как кто? – совсем запутался Коста. – Наш хозяин, барон Гай-ка.
– Ага, – обрадовался Илька, – уже кое-что проясняется. Это такой тощий лысый старик в чёрной с серебром одежде?
Коста в испуге вжал голову в плечи, огляделся кругом, хотя и знал, что рядом никого, и только едва заметно кивнул.
– А почему вы его зовёте «господин Гайка», а не «барон Гайка» или, к примеру, «господин барон»?
– Мы же рабы! – покачал головой Коста. – По титулу его могут называть только дворяне. Вот Вы, например, может сказать ему «господин барон» или даже просто «барон».
– Ага. Отлично. – поощрил Косту Илька. – Давай дальше. Застал тебя управляющий в библиотеке. Ну, читал ты книгу, что ему не понравилось? Что ты книги барона без разрешения берёшь? Что ты от работы отлыниваешь? Так это же ночью было, в свободное время. Что не так?
– Откуда у раба может быть свободное время? Так не бывает. Раб всегда на работе и должен находиться там, где велено. Но дело не в этом вовсе. И в библиотеку мне разрешено было заходить, я же по дому разную работу делал: где что починить, убрать, в библиотеке книги на место расставить, полки протереть. Полки с книгами там до самого потолка нужно по лестнице лазать, а я самый ловкий. Управляющий просто не знал, что я читать умею, и никто не знал.
– Ну и что?
– Ну, понимаете, господин Иль-ка, – Коста осёкся, подбирая слова, – управляющий сам едва слова по слогам складывает, он просто завидует. Как он может допустить, что последний раб лучше него, свободного человека, грамоту разумеет. Вот он и лютует.
– Что же он сделал, когда тебя застукал?
– Порол, потом на самые грязные работы отправил, потом опять порол и… лучше не вспоминать. А когда я думал, что всё уже кончилось, он меня опять в библиотеке застукал. Тогда я первый раз и сбежал.
– Однако! Столько перенёс за книги и опять в библиотеку?
– Да, – снова весь съёжился от страха Коста, – простите, господин Иль-ка.
– За что же мне тебя прощать? Я не против того, чтобы ты книжки читал. Я и сам люблю читать. И вообще не бойся меня. Я тебе ничего плохого не сделаю.
– Вы грамоте обучены? – удивился Коста. – Наш хозяин читать не умеет. Он, если ему надо, монахов зовёт.
– А библиотека ему зачем?
– Жена у него читать умела. Только она умерла давно, а наследников у них не было.
– Ладно. А второй раз, отчего сбежал? Неужто опять из-за книг? – Коста только печально вздохнул. Илька засмеялся: – А ты упрямый.
– Управляющий так же сказал, – согласился Коста, – только совсем другим тоном.
– Это выяснили, – удовлетворённо заметил Илька. – Скажи, что тебе грозит?
– За побег? – Коста потемнел лицом. – Управляющий обещал до смерти запороть. Он может. Но решать хозяин будет. Если проснётся в хорошем настроении, может, и не убьют. А если в плохом…
– Ты погоди вешать нос, – попытался подбодрить его Илька, – ещё ничего не известно. Расскажи-ка ты мне лучше обо мне.
– Как это о Вас?
– Ну, всё, что ты знаешь о герцогах Илька.
– Я же с ними никогда не встречался только то, что читал, да слухи разные.
– Вот всё что знаешь и рассказывай. И ничего не бойся.
– Как скажете, господин Иль-ка. Герцог Иль-ка двоюродный дядя короля Рой-ка, герой семилетней войны, очень богат, имеет обширные владения, вторые по величине во всём королевстве. Имеет множество крупных и мелких вассалов. У герцога было множество дочерей и всего один сын, который погиб несколько лет назад. Кажется, лет десять прошло. К счастью, сын герцога успел жениться и родить сына, который и является единственным наследником старого герцога Иль-ка. Так что Вы, господин Иль-ка, как известно, один из самых знатных и богатых наследников королевства. Впрочем, этого Вы уж никак не могли забыть. Кстати, наш хозяин – вассал герцога, а значит, по сути, и Ваш в будущем. А так как у барона нет наследников, то его земли отойдут в распоряжения старого герцога и Ваше. Вот, пожалуй, и всё. Ну, ещё только слухи, что старый герцог очень Вас любит, бережёт и никуда от себя не отпускает. Так что очень удивительно, что Вы гуляете по землям барона, да ещё и в одиночку.
– Послушай, когда барон и герцог виделись в последний раз?
– О, очень давно. Как раз тогда, когда погиб ваш отец. Там очень тёмная история, которая мне совершенно неизвестна. Я слышал только, что старый герцог Иль-ка был очень недоволен бароном и велел ему не показываться на глаза, пока его не позовут. Вероятно, барон был как-то замешан в гибели Вашего отца. Он, говорят, пытался оправдаться, года три слал письма герцогу, но не преуспел, а потом и привык.
– Значит, он видел меня только ребёнком? Я вот совсем не помню барона Гайка.
– Это неудивительно. Но я полагал, что Вы знаете эту историю.
– Теперь знаю, – пробормотал Илька, – а скажи, как зовут вашего барона?
– Как зовут? – не понял Коста, – Вы же знаете – барон Гай-ка.
– Да знаю, что Гайка, – нетерпеливо поморщился Илька, – так ведь всех здешних баронов звали. А персональное имя? Вот мой дед герцог Илька и я Илька, как различать о ком говоришь?
– А, вот Вы о чем, – наконец сообразил Коста, – есть имя, только обычно так никто господ не называет только самые близкие родственники: родители или супруги. Имя нашего хозяина Грасил барон Гай-ка.
– А моего деда?
– Ну, Вы и вопросы задаёте, господин Иль-ка, простому рабу.
– Не простому, а грамотному и любящему читать.
– В ваших словах это звучит словно похвала. Погодите, дайте вспомнить, кажется… да точно, его зовут Триденс герцог Иль-ка. Правильно?
– Правильно, – кивнул Илька с сомнением, – ну, а меня?
– Про Вас я точно читал, – хотел почесать затылок Коста, но только звякнул цепью, посмотрел на неё недоуменно, – Имя у Вас такое странное. Сейчас, сейчас, а, Ермак! – Коста расцвёл, – да, точно Ермак.
– Да уж, – поразился Илька, – точно Ермак Илька. Это уж верно про меня. А ты молодец! Хорошая память. Кто тебя читать-то учил?
– Никто, – насупился Коста.
– Это как же? Буквы должен был кто-то показать.
– Само получилось, – пояснил Коста, – я ведь в доме работаю с малых лет, сколько себя помню. В библиотеке хозяйке всегда я помогал. Хозяйка у нас хорошая была, добрая. Читала много, а я книги доставал да на место ставил. Она книгу назовёт, а я на корешок посмотрю и запомню. Так понемногу и научился понимать.
– Однако, – восхитился Илька, – у тебя талант. Ну, хватит об этом. Что-то я совсем замёрз пора, наверное, выбираться отсюда. Как бы мне поговорить с бароном? Как тут вызвать стражника?
– Не надо стражника звать, – испугался Коста, – они не любят, когда их беспокоят. Злющий придёт, бить будет.
– Придётся рискнуть, – вздохнул Илька, и заорал что есть мочи: – Эй, стража!
