Александр Феликсович Борун
Шуба и труп (новогодняя детективная история)
Так вот, этот больной, когда Гусаров сказал про шубу, показался мне похожим… Но я сбегал сейчас к профессору и убедился, что его шуба у него!..
Да нет, возражает Гусаров, наоборот, тот, в шубе, отправлен в морг, и там ты его и украл. А этот точно был в том пальто. И вот почему. Он теперь вспомнил, когда больного привезли, он ещё обратил на это пальто внимание, потому что оно было очень похоже на пальто коллеги Мрачного. (Да? – удивляется Авоськин, – он тут был сегодня, рядом с тобой, дядя, сидел). Я даже подумал, уж не надел ли Мрачный своё пальто на больного, чтобы взять с собой в гости, если того, например, на улице до того раздели грабители. Но понял, что нет, когда Мрачный сдал больного вместе с пальто и укатил.
Дядя Авоськина подаёт реплику. А может, это всё же было его пальто, и после праздника он спьяну забыл, что надевал его на больного, надел сам и ушёл?
Вовсе он не такой альтруист, сердится Авоськин, знаю я его, он вроде Веселовского, ну это такой знакомый бомж у меня, а кстати, он здесь был сегодня, и почему-то сорвался так рано… Да и больной с ним прекрасно спелся, может, тоже бомж, и даже знакомый. Они всё и устроили!
Подумавши, Гусаров высказывает сомнение: могли того, в шубе, и не в морг отправить. Он подозревает, но старался закрывать на это глаза, потому что стыдно, что, когда план висит и премия горит (Авоськин вспоминает, что Мрачный что-то такое говорил, но он не обратил внимания; дядя: и напрасно), реаниматоры наши могут труп и обратно на улицу положить, если уверены, конечно, что случай безнадёжный. А тогда уж его могли раздеть грабители, а коллега Мрачный надел на него пальто. В мешке-то, в кладовке, ничего, кроме этого пальто, не было!
Авоськин возражает, что тогда непонятно, откуда у профессора шуба взялась. Не он же её с трупа, то есть как раз не трупа, снял? Такое и представить невозможно.
Приятели в полном недоумении.
Дядя заявляет, что всё очень просто. Ваш друг Мрачный снял.
Общие восклицания.
Авоськин: не может быть!
Гусаров: как это? А зачем опять привёз? А-а, переодел, чтобы обмануть реаниматоров! Нет, стоп…
Бейкер заявляет, что всё это видит, как будто оно происходило при нём. Вот послушайте. Итак, ты, племянник, взял в морге труп ("как живой"), одел в шубу профессора и вынес. Профессор этого не заметил и пошёл в халате, который и остался потом у тебя на вешалке. Бригада врача "скорой" Мрачного тело в шубе привезла в реанимацию, где его оживить не удалось, и сразу было видно, что не удастся, потому вас (обращаясь к Гусарову) и отослали. А план, премия, в общем – вези и клади где взяли. Теперь представьте себя на месте своего коллеги Мрачного. Он приглашён сюда на Новый год, но должен работать. Работа тяжёлая, холодно, на нём под белым халатом пальтишко не по сезону… Теперь ему приказ везти тело назад. И зряшный труд, и неэтично, а главное, премия у всех, а свалили всё на него. Остальные члены бригады "скорой" старательно отворачиваются, когда он один выволакивает тело из машины. Вконец озлобившись, врач теряет всякие нравственные устои и делает то, предположение о чём вызвало ваше возмущение. Он снимает халат и пальто, снимает шубу с тела, благо, шуба не застёгнута, надевает шубу и халат, одевает мертвеца, которому, в конце концов, не холодно, в своё пальто и сует в сугроб. Возможно, в раздражении даже не подумав о том, чтобы переложить в карманы шубы свои ключи, платок, документы или что у него там было. Всё это время он готовится изругать вдоль и поперёк всякого, кто обернётся и, хотя бы молча, удивится. Но они, раз отвернувшись, так и не оглядываются. Покачивание машины, хлопок дверцы, и шофёр трогает… Теперь уже можно никому не говорить.
