Александр Федорович Чебыкин
От Алтая до Берлина
Саперный батальон
Подлечившись в полевом госпитале после ранения и контузии, сержант Кузьменко ввиду ухудшения зрения был направлен в саперный батальон своей родной Панфиловской дивизии. Неделя ушла на учебу с бойцами нового пополнения.
Минное дело он знал, хорошо освоил в учебном полку, топором владел не хуже любого опытного сапера, вырос в селе Алтайского края, где степей и лесов предостаточно. При наведении переправ принимали участие и саперы, и мостовики.
Командир батальона, пожилой капитан с морщинистым и обветренным лицом, задумчивыми глазами, знакомясь с пополнением спросил: «Есть среди вас, которые уже хлебнули лиха войны?» Около десятка ответили: «Есть такие. Нас к вам направили после ранения и контузии».
Остальные молчали.
А вы что понурились?
Так мы еще в первую мировую воевали. Нас тут по селам почистили. Молодежь в учебные части или в училища отправляют.
Правильно делают. Повоевать еще с полгодика придется. На фронте нужны умные и сильные. Вам, старикам, уже тяжело. Конечно, молодые и крепкие и в нашем батальоне нужны. Служба у нас тяжелая, полное испытание на измор и выносливость. Сибиряки есть? Я родом с Ангары, Иноккентий Модестович Филиппов.
Солдаты загудели: «Мы тутошние: московские, тверские, калужские, смоленские, псковские».
Сержант Кузьменко отозвался: «Товарищ капитан, я с Алтая».
– Слава Богу, хоть один земляк нашелся. Износу нет нам, сибирякам, чертовски выносливые и смекалистые. Сибирь квелых и хилых не любит.
В середине августа 1944 года Панфиловская дивизия увязла в боях в направлении города Мадона. Дивизия вышла к реке АйВиеста, ширина которой достигала восьмидесяти метров и глубина до четырех. Берега реки были заболочены. Окопы противника проходили от уреза реки на расстоянии ста – стапятидесяти метров с превышением на полтора – два метра. Немцы вели постоянный пулеметно-минометный обстрел. С наступлением темноты пулеметный огонь ослаб, так как цели исчезли с поля видимости, но усилился минометный. Надо было любыми средствами уцепиться за тот берег, чтобы переправить плотики для проведения саперных работ. Капитан Филиппов передал, чтобы командиры рот узнали, у кого отличные пловцы, есть серьезное задание. Через несколько минут перед капитаном стояло шесть человек разного возраста. Пожилых отправил обратно. Оставил двоих: рослого, жилистого Кузьменко и маленького грузина. Спросил: «На каких реках выросли?» Грузин ответил: «Я на Риони, озеро Палестоми переплывал». Кузьменко сообщил: «Я с Алтая. У нас горные реки и степные озера».
Сколько раз жим двухпудовой гири делаете?
Грузии отчеканил:
Десять раз, товарищ капитан.
А вы, Кузьменко?
В учебке двадцать раз вымахивал.
– Задача непростая, надо на тот берег трос десятимиллиметровый перетащить. Кузьменко, перетягивать будете Вы, а рионец вам в помощь. Приступайте.
Саперы подкатили к берегу огромный моток троса.
Кузьменко разделся, взял бечевку и в темноте поплыл на противоположный берег.
Около берега в воду шлепались мины и его несколько раз обкатило волной. Переплыл благополучно. На берегу к бечевке привязали трос и Кузьменко потянул его. Сначала трос тащился как по маслу, но на середине реки стал обвисать, цеплять за дно и водоросли. Еле вытянул на берег. Хотел тросом обвязать дерево, но передумал, а вдруг в дерево попадет снаряд или мина, тогда трос может соскочить. Ползая по берегу, наткнулся на огромный валун. Стал рыть руками песок, чтобы просунуть трос под камень. Намучился, но трос протащил под глыбой и завязал морским узлом.
Подал сигнал – задачу выполнил. Поплыл назад, от перенапряжения руки и ноги тряслись, хотя вода была теплая, как парное молоко. На берегу кипела работа, сооружали мостики, сталкивали их в воду, закрепляли у троса, соединяли между собой. Перебравшись на свой берег, Василий отлежался и включился в работу. Его отделение заканчивало очередной мостик, соединяя бревна скобами.
Фашисты всю ночь обстреливали переправу и берег из минометов. От этого обстрела рота потеряла за ночь шестнадцать человек. Двое погибли из его отделения. Кузьменко несколько раз взрывной волной бросало и било о землю. Чуть полежав, снова принимался за сооружение мостиков – время поджимало, переправу надо было закончить к утру. С приближением рассвета огонь противника усилился, мины стали попадать в плоты и они разлетались в щепки. Один из плотов оторвало от троса, и он поплыл по течению. Кузьменко сбросил сапоги, бросился в воду и стал толкать плот обратно. Когда заводил на свое место, взобрался на плот и в это время очередная мина попала в плот. Гитлеровцы пристрелялись к этому месту. Грохнуло. Падая, Кузьменко успел ухватиться за трос. Когда пришел в себя, то увидел иссеченные осколками ноги, которые не хотели слушаться. Двое бойцов из его отделения подбежали по мостикам, ухватили под мышки и потащили к берегу. Ноги волочились по бревнам. Кузьменко впервые в жизни заругался, боль была страшная. Просил: «Потише пожалуйста, больно!»
Утром, под прикрытием артиллерийского огня, пехота переправилась по переправе, сооруженной бойцами саперного батальона, в том числе отделения Кузьменко. И завязался бой в окопах противника.
Кузьменко погрузили в санитарную машину, сначала в санбат, а оттуда в полевой госпиталь. Осколки были мелкие и проникли не глубоко, хирург повозился долго. Пригоршню металла повытаскивали из обеих ног. Неделю катали на операции. Врачи удивлялись: обе ноги иссечены осколками, как оспой, но ни один не повредил ни артерии, ни вен. Смеялись: «Ты у нас «Василий заговоренный». Организм молодой, крепкий, закаленный сельским трудом быстро шел на поправку. Раны заживали. По ночам мешала спать щекотка заживающих рубцов. Через месяц сержант Кузьменко был в своей части.
Бои за Ауце
Солдаты отделения обрадовались возвращению своего командира. Василий рассказывал товарищам, что в школе звали его Василек, за его покладистый и мягкий характер. Бойцы удивлялись: «Что-то от вас васильком и не пахнет, больше похож на репейник или татарник, как вцепитесь, так и не отступитесь, пока не выполните приказ командира роты до мелочей». На что Василий отвечал: «Многих из вас Бог бережет, вы больше меня знаете, что на войне мелочей не бывает. За не учтенные пробелы зачастую расплачиваются жизнью».
Дивизия продолжала наступление в направлении Риги, вместе с другими соединениями 2-го Прибалтийского фронта с целью выйти к Балтийскому морю и отрезать гитлеровские войска, которые находятся в Эстонии, разрушали коммуникации, обеспечивающие материальной помощью группировку, не давая возможности перебросить эти войска под Берлин.
Отделение Кузьменко сопровождало танки, которые были приданы стрелковой роте. Штурмовой группе было приказано захватить плацдарм за рекой перед городом Ауце.
Встретив мощное сопротивление противника, фашисты вели интенсивный пушечно-пулеметный огонь. Рота залегла па опушке леса. Гитлеровцы окопались на пригорке за рекой шириной около трех метров. Через речку был небольшой мост. Заминирован он или нет проверить было невозможно. Немцы держали его под перекрестным огнем. Саперы пробовали подползти, но когда ранило двоих, командир штурмовой группы приказал: «Отставить». Влез в танк, взревев моторами, машина на большой скорости проскочила мостик и стала утюжить вражеские окопы, за ней устремились остальные танки с пехотой на броне. Задача была выполнена.
В то время Ауце представлял собой небольшой городок с населением три с половиной тысячи жителей, который можно было пройти за 15 минут. Был приказ: «Оборонять город до последнего солдата». Каждый дом был превращен в крепость. Дивизии была поставлена задача пробиваться по Центральной улице на запад, обходя опорные пункты, узлы сопротивления, выйти на западные окраины города и отсечь отступающие части, уничтожить их на окраине города. Не дать возможности прийти на помощь со стороны Риги. Это только на словах – не ввязываться в штурмы опорных пунктов, а на деле приходилось или штурмовать или блокировать узлы сопротивления.
Улица была нашпигована противотанковыми и противопехотными минами, что задерживало продвижение вперед. Кузьменко видел, как наши танки и бронемашины подрывались на минах. Командир дивизии приказал: «Минеры, вперед». Саперный батальон шел впереди под прикрытием маршевых батальонов. Если противотанковые мины быстро находились и разряжались, то с противопехотными была морока, земля была усеяна ими. Противник вел интенсивный огонь по саперам из подвалов, из окон, с чердаков. Один за другим падали бойцы под огнем противника. Отделение Кузьменко шло вдоль левой стороны улицы, почти вплотную к домам. Если автоматный огонь с верхних этажей домов не доставал их, то фашисты забрасывали их гранатами.
Командиры торопили с разминированием, и когда на выходе из города один из командиров полка, батальоны которого пробились за город, хотел проскочить по дороге на окраину, навстречу ему выбежал командир роты саперов и потребовал остановить машину, поясняя, что дальше дорога не разминирована и объяснил, что прикрываясь домами можно пробраться к своим батальонам.
Командир полка приказал шоферу на полной скорости проскочить этот участок. Проехав метров сто, машина наскочила на мину. Саперы видели, как ее разнесло на куски. Это еще раз подтвердило, что в боевых условиях должна быть высочайшая внимательность, исполнительность и повиновение.
Всю ночь шли бои, город превратился в единый костер, горело все, что могло гореть. Плавились камни. Танки шли на таран.
Орудия били прямой наводкой. Рукопашные схватки велись в каждой развалине.
В плен брать было некого. Еще в некоторых домах шел бой, а минеры ценой многих жизней выполняли свою задачу. К утру главная улица была очищена от мин, и колонны войск проходили по ней на Ригу.
В этом бою за город сержант Кузьменко потерял четырех своих друзей, бойцов сибиряков, с которыми сдружился за три месяца боев.
В последних боях
Панфиловская дивизия продвигалась в направлении к Риге, ведя постоянные бои. Между городами Мадлена и Огра, в пятидесяти километрах от Риги, полки подошли к безымянной речушке шириною метра два с крутыми и обрывистыми берегами. Для пехоты она не представляла большой трудности, но танки не смогли преодолеть препятствие. Танки были необходимы пехоте. Был приказ – без артподготовки и поддержки танков пехоту вперед не пускать. Близился конец войны и надо было беречь солдат. На противоположной стороне в двухстах метрах располагались окопы противника. Фашисты вели постоянный обстрел. Мостик через реку был заминирован. Под огнем противника сержант Кузьменко со своим отделением обследовали берег, разминировали мостик и продали сигнал «Проход свободен».
Танки вынырнули из-за бугорка, к ним присоединилась пехота, преодолели мост и двинулись к окопам. Сержант Кузьменко со своим отделением шел в атаку вместе с пехотой. Начался обстрел дальнебойной артиллерии. Разрывы крупнокалиберных снарядов создали заслон перед окопами противника. Один из снарядов взорвался рядом. Осколками убило впереди и сзади бежавших саперов. Когда окончился бой, шинель Кузьменко представляла собой решето, иссеченное осколками. Но ни один осколок не впился в тело. Через четыре километра полк встретил упорное сопротивление на второй линии обороны. Было приказано закрепиться на отвоеванной территории.
Кузьменко попросил разрешения вернуться и похоронить погибших бойцов. Когда подошли к месту боя, там похоронная команда собирала убитых и свозила их к холму, где хоронили в братской могиле. Он знал, где погибли его товарищи, и вскоре их нашел. Когда поднимали одного из них, он застонал. Отправил бойца за носилками. Наказывал: «Иннокентий, не забудь прихватить с собой санинструктора. Мы сопроводим тяжелораненого ефрейтора Молодцова в санбат. Сибиряк, выживет». Осмотрел земляка, убедился, что смертельных ранений нет, мелкие осколки в ногах, спине. Это он без сознания от сильной контузии. По прибытии доложил командиру взвода, что рядового Ефима Медведева похоронили в братской могиле, а рядового офицера Молодцова отправили в санбат. Командир взвода поблагодарил его за смекалку и верное решение: «За доблестное выполнение боевого задания ваше отделение, которое обеспечило переправу подразделений, будем представлять к наградам».
Десяток донесений писалось о награждении сержанта Кузьменко, но видимо, не все доходили до наградного отдела.
В конце сентября 1944 года десятая армия в районе города Огра переправилась через Западную Двину и начала наступление на Ригу, которую освободили 13 октября 1944 года.
В начале ноября Панфиловская дивизия завязала бои за населенный пункт Мизайши, который прикрывал город Салдус.
Перед Мизайши наши наступающие подразделения остановились перед болотом огромной протяженности. Через болото гитлеровцами был построен настил, позволяющий проходить машинам. Отступая, фашисты взорвали его на протяжении полсотни метров. Саперам было приказано восстановить настил. Как только начались восстановительные работы, фашистские самолеты постоянно висели над переправой, не давая возможности работать, даже поднять головы. На болотине спрятаться некуда. Кто-то увидел рядом с настилом застрявший немецкий танк «Фердинанд». И при очередном налете отделение саперов пряталось в танк, и так, под защитой вражеского танка, восстановили переправу без потерь.
Взводу саперов, в который входило отделение сержанта Кузьменко, было приказано строить наблюдательный пункт дивизии на высотке, в километре от передовой позиции. Фашисты засекли место строительства и начали обстреливать дальнебойной артиллерии. 4 ноября на высоте четырех метров отделение сооружило нижнюю смотровую площадку. Снаряд разорвался, попав в боковое бревно. Взрывом разметало площадку и взрывной волной сбросило бойцов вниз. Трое бойцов погибли, двоих ранило, в том числе и сержанта Кузьменко. Осколок пробил легкие ткани и раздробил берцовую кость. Санбат, госпитали Крустпилс, Москва, Калинин (Тверь). Операция в Москве, где ломали неправильно сросшиеся кости, собирали по новой. В Калинине (Твери) долечивался. Полгода по госпиталям.
16 июня 1945 года был комиссован. И уволен из армии по инвалидности.
Возвращение в армию
Вернувшись на родину, в Алтайский край, первые шесть месяцев Василий Кузьменко работал инспектором райсобеса при Волчихинском райисполкоме, где его приняли кандидатом в члены партии. В мае 1946 года он уехал в город Барнаул, где устроился на работу техником-чертежником в конструкторское бюро меланжевого комбината.
Из двадцатитысячного коллектива работников меланжевого комбината 4500 тысяч состояли в комсомольской организации.
Несмотря на многие лишения, трудности, победа в войне давала такой удивительный внутренний подъем и настрой молодежи, хотелось сразу охватить все: учиться, трудиться, заниматься спортом, культурными мероприятиями. Страна быстро залечивала раны, нанесенные войной. В декабре 1947 года была отменена карточная система, проведена денежная реформа, ежегодно весной снижались цены на промышленные и продовольственные товары. Карточная система на продукты питания и самые необходимые промтовары в те годы была введена во многих воевавших странах, но отменена, например, в Англии, была значительно позднее, чем у нас в стране.
Там, на комбинате, его приняли в члены партии, закончил 9 и 10 классы вечерней школы, а через несколько месяцев работы был избран секретарем комитета комсомола комбината.
В 1948 году был направлен на учебу в двухгодичную краевую Алтайскую партийную школу, которая готовила кадры для партийной, советской и комсомольской работы.
Пребывание в партийной школе – незабываемые послевоенные годы в его жизни. Очень приятные впечатления оставили преподаватели, которые учитывали пробелы в знаниях, забытое за годы войны.
В процессе учебы слушателям давались глубокие знания по истории, философии, экономике, организации хозяйственной деятельности на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях. Директором партийной школы был Роман Кондратьевич Черников, человек высокой культуры, имевший ученую степень, внимательный и чуткий человек. В школе обучалось на двух курсах 200 слушателей и каждого он знал по имени и отчеству и к молодежи относился по-отечески.
На одном из вечеров Василий познакомил Романа Кондратьевича со своей избранницей. Ему понравилась голубоглазая казачка Шурочка и он одобрил выбор.
Кузьменко помнит своих верных, добрых, дорогих друзей того времени: Сашу Кальницкого, Колю Пылева, Володю Пирожкова, Лизу Ананьеву, Николая Копылова, Николая Черемисина. Долгие годы они интересовались судьбой друг друга. А с Лизой Ананьевой (она живет сейчас в городе Барнауле) и Володей Пирожковым (проживающим в Москве) поддерживают связи и сейчас.
После окончания первого курса Василий с Шурочкой поженились.
После окончания партийной школы был направлен в Кытмановский район Алтайского края, где его избрали первым секретарем райкома комсомола.
В июле 1951 года Василий Кузьменко в числе 30 офицеров запаса из края был призван крайвоенкоматом в армию и направлен на Дальний Восток в город Спасск-Дальний на окружные шестимесячные курсы офицеров-политработников, по окончании которых присваивались очередные военные звания.
После окончания курсов был откомандирован в 144-ю Краснознаменную Виленскую, орденов Суворова и Александра Невского стрелковую дивизию, 449 стрелковый полк заместителем командира противотанковой батареи по политчасти. Полк располагался в городе Пограничном Приморского края в 4-х километрах от китайской границы. В армии еще находились солдаты призыва 1943-1944 годов.
Полк занимался учебно-боевой подготовкой, имел хорошо обученный состав солдат и сержантов, полностью укомплектован офицерским составом. На вооружении батареи были 57-85 миллиметровые пушки, взвод противотанковых гранатометов, кумулятивные заряды которых прожигали любую толщину брони, взвод крупнокалиберных зенитных установок. Ежегодно проводились воздушно-посадочные учения, когда полк с оружием и тягачами на планерах Як-14 и самолетах Ли-2 поднимался в воздух и делал посадку в указанном месте (по плану учения).
Время было тревожное, в Корее шла война, а это 150 км от Владивостока. Над Владивостоком и прибрежной территорией Приморского края часто пролетали американские самолеты-разведчики на недосягаемой в то время для нашей авиации и зенитной артиллерии высоте. Офицеры понимали всю сложность международной обстановки и старались повышать боевую выучку воинских подразделений. В 1954—1955 годах исполнял обязанности партийного секретаря полка. Ни о какой «дедовщине» в то время даже не знали. У Василия Павловича остались самые добрые воспоминания о солдатах и офицерах полка: лейтенанте Стрепетове (командире взвода батареи), капитане Барышникове (командире батареи), капитане Бодмаеве (начальнике строевой части полка).
В мае 1955 года, уже после окончания войны в Корее, в связи с выводом советских войск из Китая (Порт-Артура и порта Дальний) 144 стрелковая дивизия была расформирована, большинство офицеров были демобилизованы. На место расформированных дивизий прибыли части из Китая.
Жена, Кузьменко Александра Емельяновна, с которой поженились в 1949 году в Барнауле, уроженка Туапсинского района Краснодарского края. И когда в мае 1955 года демобилизовался из армии, решили поехать на родину жены (на Кубань), где проживают в настоящее время.
Университет
Работая заведующим отделом пропаганды в Новокубанском районе, Василий Павлович получил печальное известие – скончалась мать, Мария Алексеевна. Из писем он знал, что мама последние годы часто прибаливала. По сельским меркам – возраст пятьдесят два года считался молодым. Неимоверно тяжелый труд в полеводческой бригаде во время войны, душевные переживания, когда три сына на фронте, гибель старшего Ивана и страх каждый день за оставшихся в живых – все это подорвало здоровье.
Сердце не отдыхало ни день, ни ночь. Вернулся средний сын Николай – израненный, искалеченный, без ноги, продолжал сражаться младший. Муж в трудармии. Не к кому приклонить голову.
Большую помощь в работе В. Кузьменко постоянно оказывал первый секретарь района Кирпичев Виктор Федорович, председатель райисполкома Юдин И.М., члены бюро райкома, партийный аппарат.
В аппарате райкома партии работало много бывших офицеров, демобилизованных из советской армии.
Новокубанский район занимал среди районов края одно из ведущих мест по выращиванию зерновых и технических культур. Кубань быстро поднималась из руин военного времени, в районе началось строительство сахарного завода, радовал своим производством и спортивными достижениями конезавод «Восход» (кони которого выступали на всесоюзных и международных соревнованиях и занимали призовые места), было закончено строительство коньячного завода, возрождалась биофабрика, благоустраивались населенные пункты.
Руководители колхозов и совхозов были опытными специалистами, хорошими хозяйственниками: среди них директор откормсовхоза «Хуторок» Залозный, председатель совхоза «Путь Ленина» Мамонтов Н.И.
Трудились все не за страх, а на совесть, не было случаев, чтобы на бюро райкома разбирали кого-нибудь из руководителей за плохое поведение или недостатки в работе. С каждым годом повышалась работоспособность людей, отчего напрямую зависела хозяйственная деятельность колхозов и совхозов.
За высокие урожаи в 1958 году механизаторам П.Я. Первицкому и B.C. Светличному было присвоено звание Героя Социалистического труда. Были награждены и многие труженики района.
Кузьменко В.П. наградили медалью «За доблестный труд».
Работая в Новокубанском районе, в 1959 году закончил заочно Краснодарский педагогический институт (с 1970 года Кубанский государственный университет), куда перевелся в 1955 году из Владивостокского пединститута.
В 1961 году по рекомендации крайкома партии его избрали секретарем Советского райкома партии по идеологии.
В 1962 году в стране проводилась реформа по укрупнению районов, создавались производственные сельскохозяйственные управления на несколько районов. Советский район был упразднен, а Кузьменко В.П. направили на работу в город; Ейск инструктором крайкома партии по северной зоне края при производственном сельскохозяйственном управлении.
В 1964 году сельскохозяйственные управления реформировали и создали их в каждом районе, а Кузьменко В.П. избрали председателем Ейского райисполкома, где он проработал до 1971 года. Это был сложный, но самый интересный период работы, когда он лично мог направлять работу предприятий, содействовать совхозам и колхозам по выращиванию высоких урожаев, помогать строить школы, больницы, дома культуры.
В 1965 году приказом по Краснодарскому пединституту Кузьменко В.П. был прикреплен соискателем на кафедру истории партии для сдачи кандидатских экзаменов и подготовки кандидатской диссертации, которую выполнил в 1970 году. В июне 1971 года по личному заявлению был освобожден от должности председателя райисполкома, приказом по Кубанскому университету принят преподавателем на кафедру истории партии. Так началось его 30-летняя педагогическая работа в университете.
Основная нагрузка была на художественно-графическом факультете, где через три месяца его избрали секретарем партийной организации факультета. На факультете был хороший, талантливый и дружный коллектив преподавателей. В 1974 году, когда декана факультета Кукосяна О.Г. избрали заведующим вновь созданной кафедры психологии, ученый совет факультета избрал Кузьменко Василия Павловича деканом, в должности которого он поработал 25 лет (до 1999 года).
О коллективе факультета у Василия Павловича остались самые добрые впечатления, он учился организации учебного процесса, проведению воспитательной работы среди преподавателей и студентов. В этом ему помог и опыт, приобретениями на партийной и советской работе.
Кафедры возглавляли опытные преподаватели: доктор педагогических наук, профессор Георгий Васильевич Беда; доцент (ныне профессор) Гаврилов Олег Мстиславович; доцент Анатолий Емельянович Галич; доцент, кандидат технических наук Синченко Лев Дмитриевич. Большой вклад в организации и постановке работы внесли выпускники московских вузов Анатолий Алексеевич Васильев, Лев Иванович и Ирина Тимофеевна Лунины, выпускник Харьковского художественного института Григорий Устинович Кравченко.
Преподавателями работают выпускники художественно-графического факультета в Краснодарском политехническом университете, Ростовском архитектурно-строительном университете, Харьковском политехническом университете, в Карачаево-Черкесском университете.
Полевые практики студенты проводили в разных географических и природно-климатических условиях.
Многие годы факультет шефствовал над молодежным коллективом моряков танкера «Кривбасс», выезжали к ним в Новороссийск, порт Феодосию со своими выставками и концертами, пополняли их библиотеку книгами и произведениями изобразительного искусства. Взаимно моряки приезжали на факультет и рассказывали о своих впечатлениях во время плавания.
Студенческая жизнь просто «кипела» – участвуя в самодеятельности, выступая на КВН, спортивных соревнованиях, полезен был и трудовой семестр на уборке урожая в колхозах и совхозах края, он как бы помогал молодежи не отрываться от матушки-земли.
Особо хочется сказать о работе кафедры декоративно-прикладного искусства, которую более 20-ти лет возглавляет доцент, кандидат педагогических наук Анатолий Емельянович Галич.
Несмотря на нехватку учебных классов и некоторого специального оборудования, студенты, выполняющие дипломные работы по этой кафедре (по керамике, фаянсу, чеканке, батику, резьбе по дереву и другим изделиям), получали высокую оценку при защите. Заслуга в этом преподавателей кафедры: профессора Леонида Ивановича Проненко, старших преподавателей Якушиной Тамары Ивановны, Калинчиной Любовь Григорьевны и других.
По учебникам Л.И. Проненко о каллиграфии учатся студенты художественных вузов и училищ страны. Его работы опубликованы в иностранных изданиях, он приглашался с выставкой своих работ и чтению лекций в США.
Факультет помог создать аналогичные факультеты в Карачаево-Черкесском университете, в Тульском государственном университете, с которыми поддерживает постоянную связь.
Живописные студенческие работы факультета многие годы украшали кабинеты и коридоры Министерства высшего образования Российской Федерации на Ленинском проспекте в Москве.
