Александр Елизарэ
Жаркое лето месье Пергоко
Глава VIII. Город проснулся
Прекрасное утро ворвалось ветерком в форточку. Кот открыл глаза, привстав и вытянув вперед лапы, потянулся:
– А-о-о! Му-яр-р! Доброе утро! Пора вставать!
Вся компания была бодра и уже в восемь пятнадцать сели пить зеленый чай и доедать торт.
Элери набрала номер редакции журнала и сказала, чтобы ее не теряли, и что вчера она весь день и вечер охотилась за сенсацией. Потом она вернулась в столовую. Кот и Алекс вопросительно смотрели на подругу.
– Не волнуйтесь, мои друзья, никто и никогда не узнает, где я была этой ночью. Нам нужно придумать, как быть дальше.
Мужчины молча пережевывали торт, торопиться им сегодня было некуда, ведь они безработные. Проглотив очередной кусок торта кот заговорил:
– Не волнуйтесь, моя дорогая, садитесь лучше и доедайте свой кусочек торта, а то я не удержусь и съем его сам. Я бы не хотел прослыть обжорой, а вам не мешало бы чуток поправиться.
– Я не хочу поправляться, – ответила Элери.
– Кот, что ты, у Элери прекрасная фигура, я бы не хотел что-то менять, – вмешался Алекс.
– Ну да, конечно, я ничего не понимаю, – заворчал кот. – Но все же, можно ей капельку поправиться. Все-все, я замолкаю, вам виднее мр-р! Лучше послушайте, что я придумал.
Кот представил свой план, а именно, что должна рассказать Элери в редакции, чтобы не выдать кота, а еще, чтобы ей дали премию.
– А премию разделим по-братски, – добавил он, и закончил мысль: – Просто проедим и пропьем вместе!
Возражений не было. Элери заторопилась в журнал. Алекс бросился одеваться, чтобы проводить ее, но она наотрез отказалась. Действительно, пока лучше, чтобы никто не знал, где, что и когда.
– Меньше знают, крепче спят! – крикнул кот из зала, и добавил: – Дорогая моя соучастница, мы будем ждать тебя в гости!
– Пока, котик! Побегу осуществлять твой план по развеске макарон на уши редактора.
Элери убежала. На бульваре она запрыгнула в трамвайчик и поехала в «Журналь де Франс».
В отсутствии Элери кота ждал серьезный разговор с хозяином. Но кот был необычайно умен, так что Алекс скоро в этом убедился.
– Месье Пергоко! – начал Алекс.
– Да, мой дорогой Ромео! – парировал кот жесткий тон хозяина.
– Кот, я тебе, конечно, благодарен за это. В общем, за Элери, но нам нужно поговорить. Я волнуюсь за тебя, за первый твой день в обществе людей. Ты наделал столько рискованных поступков. Дело дошло до приезда скорой помощи в Академию естественных наук. Полицейские блокировали порт на весь день. Ну что вы молчите, уважаемый пиратский кот, русский агент. Кто вы, мистер Икс? Как вас теперь называть? Вы каким-то образом избили Тиранозе. Вас сфотографировали, вас увидят в газетах, найдут здесь, и отведут в зоопарк! Там с тобой церемониться не будут! Хочешь в клетку, на всю жизнь?
– Нет, не хочу! Я там умру…
– Кот, это опасно, я ведь предупреждал тебя!
– Я, му-р! Я просто хотел заработать, друг мой, мой хозяин. Если бы не вчерашние события, сегодня ты бы нажил себе язву или еще чего-нибудь. А сейчас все по-другому, светит солнце, у нас есть Элери, мы с тобой не нищие и можем строить планы на завтра. Алекс, признай, вчера мне повезло, фортуна поцеловала меня в нос и пощекотала бородку. Утром в порту я съел огромную семгу, а потом мне вновь повезло – молодые журналисты оплатили мой талант и труды.
– Труды?
– Конечно, прошу, не перебивай, а то я потеряю мысль. Вчера на лужайке я назвался котом-пиратом, и папарацци смеялись надо мной. Они поняли, что я оригинальный кот и доверились мне. А вот в зале среди стариков-ученых я представился как русский ученый – Кот Иванович Менделеев, они же обвинили меня в шпионаже. А этот старый «тираннозавр» пытался поймать меня и выкинуть за хвост на улицу. Он утверждал, что мы звери тупы и бездарны. Он поплатился за это. Кстати, Алекс, ты бы не смог работать в его команде, он полностью отрицает возможность обучаемости зверей, он давно остановился в развитии как ученый. А молодых помощников ищет, чтобы воровать у них идеи и открытия. Знаешь, как он рассвирепел, когда я сказал, что нужно давать дорогу молодым ученым. Как раз в этот момент он и поцеловал паркет своим блестящим лбом.
– Я доволен тобой, ты снова прав. Но как же твои фото?
– Посмотрим, покажут ли их по телевизору или в газетах. Я закрывал морду лапами и хвостом! Вот будет потеха!
– Посмотрим, – строго ответил хозяин.
– А что ты молчишь на счет девочки, у, мур?
– Я молчу, потому, что грущу и скучаю. Кажется, я влюблен и не в состоянии ни о чем думать. Она стоит передо мной, это фантастика!
– Понятно, у тебя гормональный взрыв. Волна сексуальных ожиданий захватила твой рассудок.
– Ты что говоришь такое?
– Я выражаюсь научно, ты же сам мне как-то про это рассказывал.
– Да, я, кажется, схожу с ума. Что делать, я не знаю. Помогай, кот, подскажи?
– Ладно, я же тоже очень люблю тебя. Вначале сходи в магазин, купи вкусные и недорогие продукты. Ты не спорь со мной, но твою пассию нужно усиленно кормить, она слегка уставшая и худая. Купи молоко, сыр, творог, мясо. Очень полезны перепелиные яйца. Рыбу не бери, она дорогая и не совсем свежая. В общем, рыбные блюда на мне. Жить у моря и покупать замороженную кильку втридорога – это ненаучно и расточительно. Я вот вчера семгу съел за тридцать пять франков, отобрал у рыбаков, ну почти у рыбаков.
– Ко-от, не хвастай, держи язык за зубами.
– Мр-хорошо, буду умнее.
– Ладно, я сейчас слетаю в магазин и все куплю, а что же дальше. Элери, наверное, не придет больше. Я не знаю даже, где она живет.
– Я зато знаю. Тебе крупно везет, парень. Она живет от города далековато. Там, в деревне, у нее дом, папа, мама, пес. А здесь в журнале она работает всего один месяц и ищет комнату для проживания.
– Здорово! Кот, ты в разведке, что ли служил?
– Служил, служил, нигде я не служил, – проворчал полосатый. – Я свободу люблю. Я просто все время думаю о том, что вижу, и анализирую. Все запоминаю. В общем, она уже нашла комнату, но по ее описанию ей там не место. Во-первых, хозяйка любит выпить виски и водку. Сынок у нее тоже какой-то подозрительный. В квартире еще живут две или три девушки. Они любят покурить и вино выпить. Конечно, не пьют одни. Вот такие добрые соседи и обстановочка.
– Фу! Притон какой-то.
– Да, мр-ж! Пожалуй, точно! В общем, она сегодня заберет деньги у хозяйки, отданные вперед, и, если ты не возражаешь, завтра переедет к нам.
– Котенок мой! Дай я тебя поцелую! Конечно, я могу только согласиться. Ура! Да, милый кот! – Алекс радостно поднял его и поцеловал в нос, кот замурлыкал. – Пускай она сегодня к нам и переезжает, – продолжил Алекс. – А деньги тетка, наверняка, спрятала и не захочет расставаться с ними. Сколько там франков?
– Сколько! Важно не сколько, а то, что эти деньги нажиты трудом и экономией! Нельзя это так просто оставлять. Нужно забрать пятьдесят пять франков! Я не прощу себе такого расточительства.
– Да брось, кот, не заберет Элери сегодня, сами заработаем.
– Нет, мр-ж! Я категорически против. Деньги вернем. Нам в общий бюджет. А та женщина все равно их пропьет!
На том они и закончили разговор. Алекс убежал в город искать хорошую работу и по магазинам, как велел кот. Пергоко остался дома, на всякий случай, пока в городе все не утихнет.
В это время в редакции «Журналь де Франс» было шумно, последние новости о происшествии на зоологическом симпозиуме ложились на стол главного редактора и улетали в печать.
– Месье Стилён, к вам мадемуазель Элери, – доложила высоченная секретарша главного редактора, с огромным алым ртом и прической «Гнездо аиста».
– Да, да! Войдите! О! Я вас ждал! Присаживайтесь! Кофе? Шоколад? Коньячок?
Главный редактор был известным ловеласом в городе. В компании с молоденькими журналистками он всегда распушал свой хвост, а от стажерки Элери был в полном восторге и не скрывал этого.
– Благодарю. Я по делу, месье главный…
– Конечно, – пропел владелец журнала. – Я весь во внимании, моя милая!
– У меня есть очень интересная информация о вчерашнем происшествии в городе.
– Говорите, не молчите, я все записываю.
– Хорошо, месье Стилён, но прежде я хотела бы получить премиальные, так как я с трудом взяла интервью у этого господина…
– Не понял, у кого вы взяли интервью? – хитро удивился Стилён.
– У месье, который сделал весь этот скандал в городе. Он это произвел! Он взорвал город своим появлением! Великолепный фонтан! – заявила Элери и подняла ладони вверх.
– А что, он существует? – шеф расплылся в циничной улыбке.
– Ну, как хотите, месье. Вы думаете, я лгунья?
– Ну что же вы сразу о деньгах, милая Элери, жизнь прекрасна. Поют птицы, стрекозы и всякие жуки и пчелы, жужжат!
– Вы фантазер, месье, а я думала, что поют только птицы.
– Ну, это афоризм, настроение, в общем, природа расцветает, и щепка на щепку лезет!
– Что, что? Ха, нахал! – засмеялась Элери.
– Я хотел сказать, что приглашаю вас в ресторан или поедемте в Париж в ближайшие выходные. Ну, как, идет?
– Нет! Не идет, стоит, ой, то есть застопорилось… Месье главный редактор, я ведь могу продать информацию в другой журнал. Если вы не против, я ухожу, и думаю, что они не поскупятся.
– Интересно узнать, в какой журнал вы собрались отдаться? – засмеялся Стилён.
– Для вас, месье, это тоже платная информация!
«Что же я делаю, – задумалась Элери, – он меня сейчас уволит, и я просто останусь на улице без гроша! Но кот сказал стоять на своем до конца, не давать противнику опомниться. Ни секунды на размышление!»
– Ну, я пошла… – мягко сказала Элери, выдержав паузу.
– Фу-ух, постойте, вы правы. Я согласен, мы же компаньоны. Я все оплачу, выпейте со мной хотя бы кофе!
– Это интервью стоит сто пятьдесят франков, – присев, сказала Элери. – Плюс, я прошу принять меня официально в штат журнала и повысить оклад со смехотворных сорока пяти франков в месяц до нормальных ста тридцати. На первое время!
– К-хе, это все? Какие пустяки. Стоило ли спорить об этом. Вот держите чек на сто пятьдесят франков. Сейчас подпишу приказ о вашем назначении штатным журналистом и фотокорреспондентом с окладом в сто тридцать пять франков. Вижу, вы готовы к серьезной работе. Вот! Уже готово, держите! Прекрасно, милая, – Стилён, улыбаясь, передал ей чек.
Элери торжествовала – первая победа. Видел бы ее сейчас Алекс и котик: «Класс, я сделала месье Стилёна! И весь его журнал тоже!»
В такие минуты, когда женщина входит на пьедестал и триумф парит над ней орлом, ей хочется ласки и даже любви; жесткой и необъяснимой страсти, но все это потом, позже, где-то там, в старом дворе на скамейке, в городском парке или на крыше.
– Итак, я готова рассказать вам все, что вчера произошло в парке перед Академией естественных наук, – серьезно продолжила Элери. – Интервью с господином, похожим на кота! Начну с того, что этот сеньор появился на лужайке, где собрались многие наши компаньоны и конкуренты. Мы были расстроены и подавлены, нас вновь не пустили на интереснейшее заседание ученых Франции, Германии, Испании, Италии и Португалии. И вот появился он! Этот ученый, в общем, зверь, с хвостом и мягкими лапами…
– Простите, кто сеньор, господин или кто? – засомневался издатель.
– Этот субъект назвался испанским пиратским котом, поэтому мы обращались к нему сеньор. Но, что удивительно, говорил он на хорошем французском.
– Что здесь удивительного, знает несколько языков. Но вы сказали, что? Я пока мало что понимаю?
– А то, что он внешне не человек, а кот. Хороший, упитанный, пятнистый кот. Конечно, все мы были в шоке и искали глазами дрессировщика. Никакого дрессировщика не было. Кот беседовал с нами минут десять, а потом спросил, не хотим ли мы увидеть, как сами ученые побегут к нам под вспышки фотокамер. Никто, конечно, не поверил, тогда кот собрал гонорар, иначе он не соглашался работать и запрыгнул в одно из окон зала. Там ему удалось выступить перед ученой публикой и увернуться от рук профессора Тиранозе, в результате чего тот и был увезен с ушибом головы в госпиталь.
– О, гм… весьма здорово! Продолжайте, – заинтересовался Стилён.
– Через семь минут произошло это побоище…
– Да, да, я знаю, творилось что-то немыслимое. Кстати, профессоров искали по парку до вечера, и съезд зоологов на этом закрылся. А вы не знали, дорогая?
– Нет, я не смотрела вчера телевизор.
– А-а-ха-ха! Жаль, а я записал это на видео. Буду еще и еще раз смотреть. Нечеловечески смешно.
– Дело в том, что сеньор Кот выскочил из зала первым и как молния устремился в заросли каштанов вон из парка. Я увидела его одна и бросилась вслед за ним. Мне казалось, что я лечу над травой так же, как он на всех четырех конечностях. Только пушистый пятнистый хвост маячил передо мной. Кот перемахнул ограду – я за ним, он на бульвар импрессионистов – я за ним. Я кричала: «Сеньор, минуточку, дама бежит за вами, постойте, а то так можно попасть под автомобиль!» Он остановился в конце бульвара. Я с трудом уговорила его ответить на несколько моих вопросов хотя бы за гонорар. Вначале он отказывался и упирался, а потом пожалел меня, отказался от денег и сделал мне комплимент как отличной бегунье. Он рассказал мне, что крайне недоволен поведением ученой публики и не видел более несуразной и дикой толпы. Академики не поверили своим глазам, что перед ними стоит разумный кот. Его закидали башмаками и туфлями, он обозвал их маразматиками и необычайно законсервированной массой. А Тиранозе разорвал бы его, если бы не ловкость сеньора кота.
– Необычайно интересно! А что же по поводу русского шпиона?
– Вот именно, это еще одна ложь и глупость профессоров и академиков. Кот сказал, что он ученый из России, но ему не дали закончить доклад. Он хотел сказать, что родился в России, а живет во Франции и Италии. А сейчас он напуган и срочно покинул страну.
– Так, так, – сладострастно усмехнулся Стилён.
– Я уговаривала его остаться, но он был непреклонен. На трамвае мы поехали на железнодорожный вокзал, где я купила ему один билет на Рим в «люксе».
– Какой вагон? Номер вагона?
– Это секрет, и он не продается.
– Согласен, вы просто профессионалка!
– Поезд отходил ночью, мы вынуждены были проститься, и около десяти вечера я уехала.
– Что же еще он рассказал, я чувствую, вы не договариваете? – с хитрецой поинтересовался издатель.
– Он сказал так: «Передайте всем уважаемым французам и француженкам, что я еще обязательно приеду, но только тогда, когда спадет ажиотаж и прекратится травля моей персоны. Пускай не волнуется полиция. Где я буду через неделю, месяц – никто не знает. Тем более что мне предлагали читать лекции в России».
– Что еще? Я в шоке, Элери!
– Еще он поцеловал мне руку, щеку и покусал за ушко.
– У! Как у вас все продвинулось!
– Вы ревнуете? – улыбнулась журналистка.
– Боже упаси! К коту? К глупости и вашей фантазии? Девочка, вы необыкновенно оригинальны! Ха-ха-ха! Сколько стоит билет класса «люкс» до Рима? Скажите, не стесняйтесь. Я тут же оплачу все ваши расходы!
Элери не знала, сколько стоит билет, это был ее просчет. Но она ловко вышла из ловушки:
– Я уже сказала, уважаемый патрон, гонорар за интервью стоит сто пятьдесят франков. Или вы уже забыли, что выписали мне чек полчаса назад.
– Не забыл я ничего. Вы знаете, Элери, я не поверил ни одному вашему слову! Я тоже очень люблю сказки, вы мастерица по ним. Тем не менее, люди жаждут новостей и сенсаций. Они получат это интервью с первого до последнего слова! Вы рады?
– Конечно, я всегда этого хотела. Надеюсь, моя фамилия будет стоять в конце статьи. И еще, месье главный редактор! Я ничего не придумала, вы скоро в этом убедитесь!
– Разумеется, мадемуазель журналистка. Мы любим и уважаем наших авторов, мое приглашение в ресторан остается в силе.
– Я тороплюсь, месье Стилён, я устала, до свидания. Я подумаю.
Элери вышла из кабинета главного редактора. На сегодня ее рабочий день закончился, но на этом не закончились испытания и приключения.
Глава IX. Мафия громит притон
Сегодня у Элери осталось одно небольшое дельце. Нужно было договориться с хозяйкой комнаты о том, чтобы та вернула деньги, заплаченные Элери вперед.
Район рабочей окраины Гавра был сер и неспокоен. Девушка с трудом добралась до старого двухэтажного дома. Она вошла в подъезд и поднялась по скрипучим ступеням, здесь было грязно и неуютно. Она позвонила в квартиру без номера на первом этаже. Дверь со страшным скрипом отворилась.
– А! Это ты? Ну, заходи!
Открыла ей тетушка Перцовка с сигаретой в зубах. Ее все тут так называли. Вечно под «мухой» она сдавала две комнаты в своей неблагоустроенной хате.
Элери прошла через всю квартиру к себе, в самую маленькую комнату, и стала собирать вещи в два чемодана. В соседней комнате послышался грубый смех и хохот. Элери прислушалась: кроме голосов двух девушек-соседок, были четко слышны голоса парней. Скорее всего, вся компания выпивала. Девушка поняла, что нужно уходить немедленно. «О ночевке не может быть и речи. В крайнем случае, переночую в редакции, скажу, что много работы. Там так хорошо, тихо играет радио, в коридоре ходит полицейский, просто мечта. Полицейский… как мне сейчас не хватает этого… – подумала Элери, застегивая второй чемодан. – Ну вот, все вещи собрала, ухожу, и не нужны мне никакие франки. В следующий раз буду умнее при выборе комнаты».
В этот момент дверь распахнулась, на пороге стояла Перцовка.
– Ой, милочка, ты куда-еть собравшись на ночь глядя? А? Я это-ть с кем разговариваю? – крякнуло подобие женщины, выплюнуло чинарик и загасило его прямо на полу. – Ишь ты! Шустрая какая! Ты не помыла за собой, намусорила. Тебя что, кто-то гонит? Завтра пойдешь, не порть людям праздник!
Тетка развернулась и пошла на кухню, шаркая раздолбанными сандалиями, по-видимому, времен Наполеона-Бонапарта.
Последняя фраза удивила и разозлила девушку. «Какой еще праздник, каким людям? Я здесь никого не знаю и знать не хочу! Я просто хочу немедленно уйти», – подумала она.
Тетка вернулась, держа в зубах папиросу, видимо, сигареты закончились. В руках у нее болталась небольшая связка ржавых ключей. Она проворчала, жуя окурок:
– Что ты, что ты орешь тут, как у себя дома. Узнаешь, каким людям, а пока посиди под замком.
– Не вздумайте меня запереть. Я вызову полицию. И отдайте мне мои деньги, быстро! Я ухожу! Ух, распустились! Я найду на вас управу! – прикрикнула на нее Элери.
– Ох-хо-хо! Кошечка сердится, ничего, посидишь пока. Не убудет. Напугала полицией! Деточка, да меня тошнит от этого слова. Ты бы меня еще мафией напугала! Дура молодая…
– Мафией? Отлично, я вам и мафию пришлю и Русскую Народную Волю в придачу!
– Тьфу, ты! Что-то там напридумывала, кхе-хе.
– Ничего я не придумала. Русских бомбистов на тебя напущу, старуха! Открой двери, хуже бу…
Дальше тетка уже не слушала ее, в квартиру кто-то стучал ногами. Перцовка с силой захлопнула дверь, отрезавшую путь Элери к свободе и повернула ключ в замке. Элери села на пол и заплакала. Сейчас она увидела решетки на своем окне, которые вчера почему-то не замечала.
Что же делать, она разрыдалась, ее всю трясло от тоски и беззащитности. Она вспомнила родителей, Алекса, кота и еще сильнее заплакала. Тушь потекла по ресницам и щекам, превращая нежные черты в грустные, несуразные разводы. Возможно, это и помогло ей в дальнейших событиях. Они развивались стремительно и беспощадно, как песчаная буря в безмятежной степи минуту назад.
– Иду, иду я, – прохрипела Перцовка и зашаркала тапками к входной двери.
– Быстрей шевелись, мать, – ответили двое. – Что еле ползешь, помирать собралась? Наливай, да пожрать нам дай. День был сложный, еле ноги унесли от легавых!
– Неужто удалось вам…
– А ты как думала. Мы с Волчарой старые гангстеры. Водка есть?
– Сейчас принесу. Как раз картоха подошла на плите.
– Давай, неси луку, чесноку и перцу тоже побольше. Мясо!
Сын Перцовки, по кличке Штопор, и его друган Волчара пришли уставшие и голодные. Элери, вытирая потоки слез, прислушалась. Бандиты разговаривали громко. Только что они ограбили ювелирную лавку в центральном районе города и пришли с богатой добычей.
Волчара громко и приказно выговорил Перцовке, чтобы из дома ни шагу и никому ни слова. Он должен отлежаться и отсидеться здесь, как минимум неделю, а потом он уйдет. Исчезнет навсегда где-нибудь в Северной Африке или Южной Америке. С таким богатством везде примут и обогреют.
Поле ужина и изрядной выпивки Волчара спросил:
– Ты говорила, старая кошелка, что у тебя есть хорошенькая квартирантка? Врешь, дура?
– Есть! У меня много чего есть. Но это стоит больших франков, особенно для разбогатевшего джентльмена удачи, вроде тебя! Хе-хе-хе! – сухо засмеялась Перцовка, обнажая свой беззубый рот.
– Показывай, потом я сам цену назначу! Ну, если ты врешь, держись у меня, разнесу твою хату, старая метелка! Ты меня знаешь! Эй, для начала перевяжи меня! Кажись легавые прострелили мне брюхо. Вот здесь болит…
– Где? А, ничего, в кожу пуля попала, сейчас вытащу.
Перцовка нашла в шкафу белую тряпку и старые ножницы.
– Обалдела? Ты хочешь, чтобы я издох от болевого шока? Как пес подзаборный? – закричал Волчара. – Пуля под кожей в пузе! Не трогай, завтра в городе найду врача и выдеру ее…
– Надо больно. Кричишь на старую женщину! Супостат, навязался на меня, – старуха смахнула слезу и повела бандита к комнате, где сидела Элери. Штопор, жалея мать и тайно ненавидя Волчару, зло сжимал заточку в кармане правой брючины. Он жутко боялся своего вожака, зная, что бандит не пощадит ни его мать, ни его самого в случае малейшего неподчинения.
В доме воцарился страх и гнетущая тишина.
Элери сжалась в комочек, словно маленький бездомный котенок. Враждебные шаги приближались к ней, так неминуемо и несправедливо.
Во дворике под ласковой тенью платанов и кленов, в квартире Алекса и кота, царило уныние. Кот просидел и пролежал весь день дома, на диване. Алекс пришел домой в половине пятого дня, веселый и разговорчивый.
– Котя! Ты дома? Принимай покупки, еле донес.
– Дома, дома! Где мне еще быть, все бока отлежал, как старый пердун, так можно, состарится и умереть! – проворчал полосатый.
– Брось, друг, все отлично, я недаром провел сегодняшний день. Все улыбались мне, и я приветствовал всех. Мне предложили работу сразу в трех местах, теперь нужно только выбирать. Элери обрадуется, вот бы увидеть ее сегодня.
– Не знаю, не знаю… – пробурчал кот и заходил по комнате как часовой вокруг своей будки. – Сколько времени, Алекс?
– Десять минут шестого, мой друг, а что? Ты чем-то обеспокоен?
– Не знаю, пока. Плохое настроение, уже час как плохое. Что такое, не пойму?
– Может, хочешь колбаски с печенью, твоя любимая. Я очередь отстоял.
– Колбаски? Мр-я-ф-ф! Да пошла она, знаешь сам куда, эта колбаска! Аппетита совсем нет. Нужно понять, что со мной, и тогда все встанет на место. Необходимо найти источник моего психоза и беспокойства!
– А Элери не звонила?!
– Вот именно, фу-р! Элери! Она до сих пор не позвонила нам. На нее не похоже, невероятно темпераментная девчонка, смелая искра. Сто раз бы уже позвонила, непонятно! Может неудача на работе? Странно. Алекс, прочти, я ведь еще не умею. Она оставила эту записку утром на журнальном столике.
Алекс развернул маленький листок из блокнота. Аккуратным женским почерком было написано:
«На всякий случай, Алекс! Я на улице Парижских Коммунаров, 16, квартира на первом этаже без номера. Рваная в клочья дверь. Целую! Элери.»
– Ур-р-мя! Бр-р-ш-ча! Мя-жр! – заорал кот, как каратист первогодок. – Эврика!
У него встала дыбом шерсть по всему телу, а хвост стал широким и пушистым, как у росомахи.
– Что ты орешь? Блоха укусила?
– Нет, хуже! Коммунары меня укусили! Не раз я видел с крыши дома, как дети из рабочих кварталов гоняли кошек и котят палками. Бедные мои собратья, я ничем не мог помочь им. Это слово и злило меня весь день. Нужно спешить Алекс…
– Куда, объясни скорее, кот!
– Немедленно искать Элери на этой страшной улице, иначе что-то произойдет очень нехорошее. Ты же этого не хочешь, а, Ромео?
– Ну что ж, ты, видимо, опять прав. Я убью любого, кто прикоснется к ней своими грязными руками!
Алекс был зоологом и прекрасно знал о звериной интуиции, особенно кошачьей. Он быстро оделся и приготовился выходить из квартиры.
– Алекс, это похвально, я вижу, ты стал превращаться в мужчину, не за горами тот день, когда вместо моего Алекса, я увижу в постели Льва!
– Ну, хватит, кот, я уже готов к драке!
– Подожди минуту, ты слишком торопишься, – быстро сообразил Пергоко. – Торопливость нужна лишь при ловле блох и при соблазнении красивой кошки. Возьми свое старое пальто, трость или что-нибудь похожее на нее, две шляпы. Захвати флейту, ту, которая пылится на шкафу.
– Зачем, кот? Я ведь почти не умею на ней играть.
– Бери, все потом узнаешь. Не забудь два шарфа, мне маленький!
– Но на улице +25 градусов по Цельсию?
– Бери я сказал, мальчишка, – зарычал кот. – А теперь поторопись, у нас слишком мало времени. Сколько франков осталось в доме?
– Примерно двести, может чуть больше.
– Надо триста! Бери все и пошли бегом.
Алекс все сделал, как сказал ему кот, и уже через три минуты они вышли из подъезда с большим рюкзаком. Алекс махнул рукой, и желтый ситро-такси забрал его и кота и помчал вдаль навстречу опасности и приключениям.
Дверь клетки, где томилась девушка, вновь со скрежетом распахнулась. На пороге стояла полупьяная Перцовка, похожая на прошлогодний пудинг и высоченный мужик с помятым лицом, крупным носом и черной дыркой в боку живота. Это был Волчара – грабитель, разбойник, рецидивист, холостой мужчина без постоянного места обитания. В основном он жил в тюрьме, но полгода назад, удачно сбежав из нее, стал завсегдатаем Перцовки.
– Это что еще за чучело? – заорал на хозяйку Волчара. – Иди сюда, старуха! Ты, видать, ополоумела от виски и травы. За эту чумазую девку ты хотела с меня урвать пять сотен франков? Да она не стоит и сотни! Худая, как змея из Сены…
– Ты ша, парень, совсем глаза потерял? Девка блеск. Разревелась дура и измазалась вся! Щас я все исправлю. А ты деньги мне давай, а нет – проваливай из хаты. Ночи у моря теплые и свежие, авось не замерзнешь. Торга не будет! – осмелела старая сутенерша. Она оттолкнула Волчару от дверного проема, и вновь щелкнул ключ в замке.
У Элери появилась передышка и несколько минут для принятия решения. Она вытерла слезы, подбежала к окну и раскрыла обе створки.
В комнату устремился вечерний приморский бриз. Прохладный и спокойный ветряк пролетел по комнате, даря надежду, что еще не все потеряно. Но решетка была установлена намертво. Девушка хотела закричать, но вовремя образумилась. Окно выходило на пустырь и кроме одичавших собак вдалеке никого.
«Если я буду кричать и звать на помощь, они точно побьют меня и выкинут диким собакам, – быстро прикидывала Элери. – Этим людям нечего терять после того, что они натворили уже в своей бездарной жизни. Нужно что-то придумать, потянуть время, попытаться как-то вырваться наружу, бежать, бежать! Возможно, если я не позвоню до утра, меня хватится Алекс, а котик что-нибудь придумает. В противном случае, шансов у меня как у бабочки под сачком. Один из тысячи.»
И вот идея озарила девушку. Она нашла блокнот, авторучку и стала писать:
«Внимание! Добрые люди! Здесь на первом этаже преступники! Я – журналистка Элери – закрыта в этой комнате. Прошу, вызовите полицию. Иначе они меня убьют, но прежде… мне даже трудно это представить и написать, изнаси…»
Следующее слово Элери не стала дописывать, боясь ужасного исхода для себя. Она вырвала листок из блокнота и прочла еще раз.
«Все правильно. Нет, нужно добавить…»
В конце записки она подписала: «Гарантирую вознаграждение!!!»
Готово, вырванный листок сложен вчетверо и брошен за решетку.
А в это время в голове отважного Алекса и кота крутились мрачные мысли. Как и большинство сильных мужчин, они были мнительны и сентиментальны. Было без пяти минут семь часов вечера, когда лимонное ситро-такси остановился в начале грязной окраины улицы Коммунаров.
Таксист получил за работу и сказал, что через полчаса вернется. Машина скрылась за поворотом в город, кот проводил ее взглядом и строго посмотрел на Алекса.
– Мр-ря! Вытаскивай все содержимое рюкзака и надевай. Быстро, времени мало! Сегодня был лежачий и ленивый день, но вечер будет спортивный, возможно, боевой. Я страшно соскучился по драке. Я ведь кот!
Алекс усмехнулся сквозь угрюмость и беспокойство:
– Ну, ты даешь, ты же только вчера поставил на уши весь город, а сегодня уже соскучился по мордобою?
– Что, серьезно? У-мр! Действительно, а я думал, это случилось неделю назад. Но все равно я чувствую, что сегодня придется поработать когтями и зубами, а больше всего своей головой.
Так за разговорами они одевались, превращаясь в странных незнакомцев. Через несколько минут на дороге стояли два слепых, странствующих музыканта в шляпах и очках. Они медленно двинулись по грязной улице, указывая себе путь железными тростями. Один – высокий и худощавый, был в старом, поеденном молью фетровом пальто. В свободной руке он держал флейту. Второй человек едва доставал высокому до пояса. Он имел большие усы и шубу из дорого меха дикого кота или леопарда. Поверх шубы, вокруг шеи, у него был намотан красный шарф, довольно старый и пыльный. Маленький человек несколько раз чихнул по этому поводу. Они шли, не спеша, и остановились у дома № 16.
Неожиданно сзади послышался шум, мимо пробегала стая ребят с деревянными ружьями и оловянными пистолетами – отливками. Маленький слепой позвал хриплым голосом:
– Эй, дэт-во-ра! Кто хо-чэт франки? У дяденьки есть много франков. Идите сюда.
– Смотрите, слепые, пойдем отберем у них деньги? Вот дураки, они еще и хвастаются, что у них есть деньги. Ха, простаки, в нашем районе? Ослы!
Ребята обступили слепых.
– Что, дядя, франки раздаешь? Правильный парень, – сказал взрослый паренек, вытащил нож из кармана и направился к коту. – Давай, давай, раскошеливайся, не будете лазить по нашему району! Придурки, ослы! И ты длинный, не отставай, вынимай кошелек! С каждого по пятьдесят франков или живыми не уйдете! На что вам ваша грешная жизнь? Вы же слепцы и страдальцы.
Подростки в конец распоясались и уже ржали кто громче. Коту надоели выходки молодняка, и он с итальянским акцентом заговорил:
– Слющай, глупий рэбьенок. Убери свое попугайское пьерышко, будешь им пугать малишей в пэсочнице, а нэ-то дядя засунэт его тебэ, сам знаешь кюда! Усек, зародыш?
Все замерли и даже Алекс.
– У няс на Сицилии, – продолжал карлик в шубе, – дэтишки слущаются старших. Берэгут себя для важных дел. А вы обыжаете слэпых людэй. Я ведь просто могу пиф-паф и все!
Дети испугались, а слепой продолжал, обращаясь к парню с ножом:
