Александр Черевков
Страницы нашей жизни том-6
Старший проводник передал меня в распоряжение проводника четвёртого вагона. Василий Петрович пошёл проверять готовность доверенного ему поезда на отправку к станции назначения. Пассажиров уехать этим поездом было совсем мало. На каждый из десяти вагонов не больше пятнадцати человек. В основном это были мужчины, которые возвращались с работы.
Пассажирский поезд изнутри оказался обычной электричкой, как поезд Беслан-Орджоникидзе. Плацкарта и купе нет. Все сидячие места, развёрнутые в противоположные стороны по ходу поезда.
Пассажиров по одному человеку на четырёх местное сидение. Большинство пассажиров расположились на ночлег на свободные места. Ехать до конечной станции пять часов. За время моих поездок в разных поездах мне приходилось спать в разных позах. В этот раз не очень хотелось спать.
Просто сел к окну на свободное место с правой стороны по ходу поезда. Облокотился на свою сумку с водкой и стал дремать, изредка поглядывая на небольшие полустанки на которых выходили и заходили пассажиры. Вскоре заснул где-то к полуночи.
– Солдат! Просыпайся! Приехали! Дальше поезд не идёт. – разбудил меня, Василий Петрович.
Когда вышел из поезда на станции Бреды, то меня там встретили ранние сумерки наступающего утра нового дня. Все мои бывшие попутчики разошлись по своим домам или к месту работы. На перроне остался один из приезжих. Рядом на платформе служащие железнодорожной станции. Все с удивлением рассматривают мою армейскую форму необычного покрова.
– Солдат! Откуда у тебя такая интересная форма? – спрашивает меня мужчина лет сорока.
– Прибыл к вам с Кубы на уборку урожая. – шутя, ответил ему. – Провожу разведку на будущее.
– Вообще-то мне поручили встречать ваш поезд. – доложил мне, мужчина, рассматривая мой железнодорожный фонарь. – Меня зовут Шварц Футер – дежурный платформы сортировочной.
– Вообще-то меня зовут Александр Черевков – дежурный армейского поезда. – серьёзно, доложил сам под козырёк своему коллеге по перрону. – Однако прибыл к вам инкогнито. Прошу вас никому о моём прибытии ни докладывать. Пока укроюсь здесь от любопытных глаз своих солдат.
– Ваш поезд прибудет на запасной путь. – показывая на четвертую линию, уточнил Шварц Футер. – Там специально подготовленная платформа к разгрузке вашего армейского поезда.
На этом диалог закончился. Мой коллега по встрече армейского поезда перешёл на четвёртую линию. Мне пришлось спрятаться за дежурную будку у специально подготовленной платформы к разгрузке нашего армейского поезда.
Не прошло и минуты после моей маскировки, как со стороны Челябинска медленно выполз армейский поезд, которого мне пришлось догонять.
Едва только поезд остановился на крайней точке разгрузочной платформы, как тут же к грузовым вагонам с нашими машинами подошла специальная и техника по разгрузки машин. Армейские и гражданские водители принялись разгружать нашу технику. Наши армейские офицеры отправились на станцию к встрече с местными руководителями. Солдаты вышли из вагонов.
– Товарищ шеф-повар! Разрешите доложить вам о выполнении задания. – под козырёк, предстал перед обезумевшим от встречи со мной Лёвой Амборян. – Товар прибыл в сохранности.
– Ты! Ты! Как здесь появился? – заикаясь от неожиданности, спросил шеф-повар. – Мы тебя уже хотели объявить в розыск. Офицерам постоянно врали, что ты по графику дежурный поезда.
– Вот, отдежурил и пришёл! – сам отчеканил под козырёк. – Сейчас пойду сдавать дежурство. Пока буду рисоваться перед офицерами, то вы не забудьте разгрузить мою наглядную агитацию. Мой вещмешок с моими личными вещами в ящике под нижней полкой. Без меня не уезжайте.
Мои друзья так остались стоять с раскрытыми ртами от удивления у будки возле платформы. Тем временем, с фонарём на ремне через плечо, отправился на станцию Бреды следом за нашими офицерами. Маячил у них перед глазами так, словно всю неделю в пути был рядом. Офицеры в отношении меня вели себя так, словно все семь суток был как бельмо на глазах.
– Тебе чего надо от нас? – не выдержал моего присутствия командир нашего авто-батальона.
– Товарищ капитан! Кому сдать фонарь и ключи от тамбура? – доложил, своему командиру.
– Откуда мне знать? – с удивлением, вытаращив на меня глаза, ответил капитан. – Оставь себе.
После этих слов от командира автомобильного батальона, капитана Уварова, мне нечего было беспокоиться о моей дальнейшей службы в армии на целине. Вернулся обратно к разгрузочной платформе, где уже были гружёные два автомобиля с моей наглядной агитацией и с инвентарём службы управления, которые словно прицеп должны быть вместе в одной связке.
– В посёлке пока нет места художнику и службе управления. – сказал мне, Лёва Амборян. – Временно нас поселят в полевых условиях в армейских палатках. Сейчас нас отвезут позавтракать.
– Всё, что временно, становится постоянно. – уныло, сказал, усаживаясь возле водителя. – Кончилась моя шикарная жизнь на целине, когда мне выделяли персональные апартаменты.
Наверно наш авто-батальон разбили на три части – офицеры, служба управления и водители. Так как нас на завтрак привезли отдельно от водителей и офицеров. Четыре солдата службы управления и два водителя закреплённых за нами. В таком составе мы прибыли в столовую поселкового общепита. Нас посадили отдельно от всех посетителей в углу за длинный стол.
– Есть у нас несколько поводов, которые стоит отметить. – распорядился Лёва Амборян, когда мы остались одни за столом. – Ну, главное, что наш дежурный поезда остался жив, это повод на куфт. Следующий повод – грех не выпить под такую закуску. Наконец надо проверить – не прокисло то, что нас догоняло несколько суток. Если даже нет повода, то повод мы всегда найдём.
После такого длинного повода персональный шеф-повар достал из моей сумки бутылку водки и разлил на четыре гранёных стакана. Затем пустую бутылку из-под водки спрятал обратно в мою сумку подальше от глаз.
Хотя запах водки не спрячешь от глаз. На запах водки обратили внимание местные посетители общепита. К нашему столу потянулись гранёные стаканы…
Закончилось всё тем, что пришёл в себя рано утром в армейской палатке в полевых условиях где-то на поляне среди деревьев. Вышел из палатки пропахшей водкой, чтобы подышать свежим воздухом.
Вокруг такая красота, что пером и кисточкой не описать. Поле цветов, от которых аромат такой, что кружится голова. Среди цветов что-то белое движется как облако.
– Посмотри, что там. – растерянно, сказал, шеф-повару, который следом вышел из палатки.
– Это белые индюки. – удивлённо, сказал Лёва Амборян. – Первый раз вижу таких индюков.
– Откуда они здесь появились? – поинтересовался связной, выбираясь за нами из палатки.
– Наверно нам привезли индюков те, с кем вы вчера напились до свинства. – сказал водитель.
– Теперь эти индюки наши. – уточнил сам. – Сейчас мы их поймаем и зажарим здесь на вертеле.
Мы тут же вооружились чем попало и в шестеро пошли охотится на белую дичь. Индюки видимо почувствовали опасность с нашей стороны и тут же ни стали разбегаться, а принялись группироваться среди поляны с круговой обороной. Ну, прямо как разработанная стратегия у взвода солдат. С какой стороны не подойди всюду ждёт опасность в виде огромного клюва.
– У нас главный потрошитель птиц шеф-повар. – сказал Сергей Пешков. – Ему и палку в руки.
Мы ни стали обсуждать предложение рядового солдата. Общим голосованием поддержали выгодное предложение для всех. Сержант Иван Захаров выбрал из нашего вооружения самый большой кол и вручил его нашему шеф-повару.
Мы тут же оставили нашего главного потрошитель птиц наедине с дичью. Лёва Амборян выбрал из индюков самого крупного и пошёл на него.
Видимо пернатые осознали, что сейчас будет поединок между вожаком и врагом. Поэтому птицы все вышли из круговой обороны и тут же отступили в сторону противоположную от нас. Обе стороны затаив дыхание стали ждать итог сражения.
Вожак индюков и наш главный потрошитель птиц молча двинулись навстречу друг другу с грозным видом страшного врага. Когда расстояние между дичью и охотником сократилось до броска, бой закончился в одно мгновение.
Молниеносный бросок навстречу друг к другу закончился победой индюка. Удар клюва индюка в переносицу нашего шеф-повара был таким сильным, что Лёва моментально без крика упал в нокаут.
Индюк тут же, как боксёр на ринге, протрубил победу своим собратьям. Мы сразу побежали на помощь своему другу. Индюки отступили к краю поля сражений.
В этот момент Лёва Амборян зашевелился и стал приходить в себя. У него на лбу, куда в индии ставят тёмное пятнышко, появилась огромная шишка тёмно-бордового цвета. Мы хотели было оказать медицинскую помощь пострадавшему, но он категорически отказался от помощи своих друзей.
– Пусть останется метка от поединка. – шутя, сказал шеф-повар. – Заслуженно это получил.
Пока мы разбирались с пострадавшим, в это время среди индюков произошли разборки. Пернатые стали кричать друг на друга. Затем сцепились между собой, словно как стая собак. В пух и в прах таскали друг друга за что попало острыми клювами и острыми когтями на лапах. На месте индюшиного побоища появились изодранные птицы. Уцелевшим нужна наша помощь. Без труда и без всякого сопротивления со стороны индюков растащили пострадавших птиц в разные стороны.
Больше всех пострадал герой, который победил нашего шеф-повара. Непонятно чем провинился вождь пернатых перед своим племенем? Но спасать его было бесполезно. Вожак был на грани смерти. В этот момент на поляну въехала машина с армейской кухней.
– Солдаты! Извините, что мы перепутали две поляны. – сказал нам, водитель гражданской машины. – Птиц на завтрак поставили на одну поляну, а армейскую кухню на другую поляну.
– Ничего страшного. – промокая свой синяк на лбу, серьёзно сказал на шеф-повара. – Завтрак для батальона приготовить мы успеем. Но как добыть к завтраку мясо с живой птицы не знаем?
– Очень просто!? – ответил водитель гражданской машины доставая из багажника машины длинный хлыст.
Он развернул длинный хлыст как против лошадей на арене цирка и одним движением оторвал голову индюка. Также варварски поступил со всеми другими птицами, которые даже не успели оказать какое-то сопротивление против хлыста.
Через пару минут лежали на поляне с десяток туш индюков готовых к разделке на завтрак. Шеф-повара сразу принялся их потрошить. Примерно через час завтрак в полевой армейской кухне был готов.
Наш взвод службы управления не сговариваясь отказался от завтрака из индеек, которых мы душевно воспринимали равными после сражения. Гражданская машина отвезла к солдатам
армейскую полевую кухню.
В моей сумке каким-то образом сохранились бутылка водки и булка хлеба с коляской колбасы.
– Помянем братьев наших с поля сражения. – сказал, поднимая армейскую кружку с водкой.
Мы закусывали водку кусочками краковской колбасы и хлебом, которые за неделю пребывания в моей сумке потеряли товарный и съедобный вид. Ну у нас ничего другого съедобного не было, а есть хотелось со вчерашнего утра, когда у нас в посёлке Бреды был первый завтрак.
Дальше после пьянки до встречи с индюками мы ничего не могли вспомнить, были отключены. Сразу после завтрака мне и шеф-повару так приспичило, что мы тут же побежали в заросли леса.
Когда наступило время готовить обед солдатам, то к нам на поляну обратно привезли вылизанную и вымытую армейскую полевую кухню. Но до приезда нашей кухни наш шеф-повар с утра не выбрался с зарослей леса. Тоже самое было со мной. Мы обгадили вокруг всю природу.
– Вас надо вести в больницу. – сказал наш армейский доктор. – У вас признаки на дизентерию.
Нас тут же посадили в машину и повезли в поселковую больницу. До посёлка Бреды ехали, примерно, час по просёлочной дороге. Останавливались по нужде возле каждого кустика, пугая своим запахом, а также измученным задом заросли дикой природы. Водитель и доктор готовы были бросить на среди дороги, чтобы дальше мы сами добирались пешком до больницы.
– У наших солдат все признаки на дизентерию. – обратился к заведующей больницы, наш доктор лейтенант Сидоркин. – Нам надо положить их к вам в больницу на проверку хоть на пару дней.
– Коллега! На пару дней с дизентерией не получится. – возмущённо, ответила заведующая Белла Яновна Шуйц. – Вы прекрасно знаете, что с таким диагнозом один карантин сорок пять дней.
– Белла Яновна! Без этих двух солдат уборочная срывается. – в панике, воскликнул лейтенант.
– Ладно! Оставьте их на пару суток. – согласилась заведующая больницы. – Может быть, обойдётся? Если будут признаки на дизентерию, то придётся весь батальон отправлять на карантин.
Это была поселковая инфекционная больница в двухэтажном здании. На первом этаже лаборатория, приёмная палата, столовая с кухней и администрация. Второй этаж отводился больным, палаты которых разделял один общий коридор.
С правой стороны мужские палаты. С левой стороны женские палаты. Туалет и душ, мужской и женский, в противоположных сторонах.
– Меня зовут Васса. Мне поручили ухаживать за вами. – познакомилась с нами медсестра.
– Чесний слов! Всю жизнь мечтала, что такой дэвочка будет ухаживать за мной. – стал прикалываться Лёва. – Мы больная ты больной, приходи ко мне в палату будем вместе таблет глотать.
– Мы пошутим вместе в другом месте. Когда вы будете вполне здоровы. – серьёзно, сказала медсестра. – Сейчас покажу вам палату, где вы будете находиться у нас во время лечения.
В приёмной палате нас заставили принять душ. На голое тело заставили одеть больничную пижаму белого цвета. Нашу армейскую форму спрятали в отдельную железную ячейку в общем шкафу под ключ с надпись наших фамилий. После чего нас отвели на второй этаж в палату в самом конце коридора, рядом женский туалет и женский душ в двух метрах от нашей палаты.
– Завтрак у мужчин в семь часов утра. Обед в час дня и ужин в семь часов вечера. – сообщила нам медсестра Васса. – Туалет и душ с умывальником в противоположной стороне коридора.
С того момента как нас привезли в поселковую инфекционную больницу и до того времени как нас поселили в эту больничную палату, нас ни одного раза не тянуло в туалет. Даже признаков не было ни каких, что мы больны. После того как мы освободили свои желудки нам ужас как хотелось кушать. Готовы были сожрать хоть дохлую собаку, конечно её мы не станем есть.
– Уже час дня. Пойдём обедать. – сказал мне, Лёва, который не отрывал глаз от своих часов.
Мы спустились на первый этаж в большую комнату столовой, рассчитанную на десять квадратных столов, то есть на сорок человек. За столом у окна сидели четыре старика, четыре старых засранца, которые видимо так же как мы два молодых засранца поели что-то несъедобное. Нас посадили за стол у другого окна. Оба окна с решётками во двор инфекционной больницы.
На обед нам подали молочные продукты – молочный суп с овощами, поджарку овощей на молочном соусе, молочный сладкий пудинг и какой-то молочный напиток непонятного происхождения.
Вполне возможно, что это была такая молочная диета для засранцев? Но мы этот продукт съели с трудом, чтобы только не сдохнут с голоду. Ведь у нас желудки давно пустые.
После обеда, когда мы почти голодные, стали подниматься к себе в палату на второй этаж, то навстречу в столовую двинули женщины, в основном ровесницы, с видом голодных женщин по мужчинам.
У всех женщин на голом теле кроме просвечивающих халатов больше ничего не было. Нас это так возбуждало, что мы прошли мимо как на параде с торчащим достоинством.
– Ещё одна такая встреча и кого-то изнасилую на виду у всех. – возмущённо, сказал Амборян.
– Именно этого они ждут от тебя. – согласился с выводом друга. – Если ни ты их, то они тебя.
Лёва пошёл принять холодный душ, чтобы охладить свой страстный пыл к женщинам. Мне захотелось подремать, чтобы таким образом отвлечься от сексуальных мыслей к женщинам.
Особо долго дремать не пришлось. Просто лежал без мыслей ни о чём. Ждал, когда вернётся с душа Лёва Амборян, чтобы не быть одному. Друг вернулся в палату злой и сразу лёг спать.
– Наверно нам пара на ужин. – робко, сказал, другу, когда вечерние сумерки подкрались к нам.
– Да, ты прав. Нам пора. – глядя на часы, подтвердил Амборян. – Скоро семь часов вечера.
Мы не спеша спустились обратно в столовую. Нам так же как на обед обратно дали молочные продукты. В этот раз манную кашу, бисквит и какао с молоком. Обратно ничего сытного для желудка.
Наверно по этой причине не хочется в туалет. Видимо желудку нечего перерабатывать. Всё уходит на поддержку организма, чтобы нам не сдохнуть голодными до завтрашнего утра.
После ужина нам было не до женщин. На голодный желудок ничто ни на кого не стоит. В мыслях только еда и сон, чтобы до завтрака дожить и выйти на свободу из-за точения в инфекционной больнице. Хорошо, что медсестра после ужина дала нам выпить какие-то таблетки.
После таблеток мы успокоились. Спало напряжение в теле, и мы потихоньку крепко уснули. Среди ночи сквозь сон услышал в нашей палате какой-то шум. Открыл глаза и со сна мне показалось, что кто-то душит моего друга. Хотел было встать на помощь другу.
Но когда оба поменяли позу на кровати, то понял, что это ни то о чём думал. Через пару минут у меня в кровати появилась женщина и мы с ней стали заниматься тем же, чем занимался Лёва в кровати.
– У тебя всё в порядке? – поинтересовался Лёва, когда проснулся до завтрака. – У меня капает.
– Ты же был первый. Вот у тебя первого закапало. – с юмором, ответил. – Пойди сходи в туалет. Помой свой конец собственной мочой. Если это не поможет. Тогда обращайся к доктору.
Друг ушёл в туалет. Отправился под холодный душ для чистоты тела и для профилактики после ночной оргии. Надо было принять человеческий облик. После завтрака будет приём у врача. Нам скажут лабораторный результат анализов, которые взяли у нас во время приёма в инфекционную больницу. Надо выглядеть вполне здоровыми, чтобы нас отпустили отсюда.
– У меня всё в полном порядке. – радостно, объявил друг, когда вернулся из туалета в палату.
– У меня тоже всё без проблем. – поддержал дух сослуживца. – Так что мы ещё будем жить.
В этот завтрак меню изменилось. Первым блюдом был суп овощной. На второе жареная картошка и ржаной хлеб. На третье блюдо фруктовый компот. Мы почувствовали сытость в желудке.
Хотелось побыстрее выписаться с больницы и вернуться обратно к привычной армейской жизни. Ведь мы приехали сюда не для того, чтобы скитаться по больницам, а собирать урожай.
– Солдаты! Физически вы вполне здоровы. – успокоила нас на приёме лечащий врач. – Кровь в норме. После обеда будет результат анализа на кал и мочу. Если там тоже хорошо, то после обеда мы вас выпишем. Только как вы будете добираться до своего батальона в степи?
– Мы солдаты! Дорогу знаем хорошо. – гордо, ответил. – Ноги сами нас к месту приведут.
В обед нас кормили хорошо, как поросят на убой. Борщ с мясом. Хлеб домашний. Жаркое с картошкой. Торт шоколадный с чаем. Сытые были настолько, что едва встали из-за стола. Пошли в палату и тут же легли в свои кровати, чтобы желудок хорошо переварил сытные продукты до приёма у доктора. Дальше мы надеялись на спокойную жизнь в полевых условиях.
– Со здоровьем у вас всё в полном порядке. – сообщила нам на приёме лечащий врач. – Можете отправляться к себе в батальон. Мой совет. Будьте внимательны в выборе. Не будете болеть.
Конечно прекрасно поняли о каком нашем выборе говорила нам доктор. Ведь мы целые сутки находились среди инфекционных больных. Могли через половую связь с больными женщинами заразиться сами.
Хорошо, что после бурной ночи с женщиной мы провели профилактику своих и половых органов, а также всего тела. Неизвестно чем всё могло закончится для нас.
– На свободу вырвались. Теперь куда? – поинтересовался, когда мы вышли из больницы. – До нашей поляны километров двадцать будет. Если идти пешком, то туда засветло мы не успеем.
– Мне одна мадам тут адресок дала. На тот случай если нам, вдруг, негде будет ночевать. – сказал Лёва, вытаскивая из кармана клочок бумаги. – Улица Шпица, дом сорок шесть. Фрида Бланка. Какие-то странные имена и фамилии. Заведующая Белла Яновна Шуйц. Медсестра Васса.
– Ничего странного нет. – серьёзно, сказал. – У меня такая привычка. Куда еду впервые, то до отъезда туда хорошо изучаю то место. Бреды основан в 1843 году. На сто лет старше нас с тобой. Назван так в честь победы русских войск над французами в 1813 году близ города Бреда на юге Нидерландов.
В начале Отечественной войны с фашистами сюда переселили поволжских немцев, к которым после войны присоединились иммигранты и бывшие пленные немцы. Поэтому здесь много иностранных имён и фамилий. Мы с тобой как бы иносранцы для них.
– Ну, ты сейчас как бы энциклопедия для меня! – с удивлением, воскликнул Лёва Амборян.
– Ты не ошибся. – сам серьёзно, ответил ему. – Именно из энциклопедии черпал все свои знания.
Мы стали искать указанный адрес на клочке бумаги. Улицу Шпица нашли быстро. Вот с номером дома было сложней. Номера были не по порядку, как принято всю, особенно на перекрёстках улиц, где сразу не поймёшь к какому номеру и к какой улице относится дом на перекрёстке. Ну просто какой-то лабиринт в современном населённом пункте. Как нам в этом разобраться?
– Бабушка! Где тут улица Шпица, дом сорок шесть? – обратился Лёва к проходящей старушки.
– Солдатик! Сейчас уже поздно. С утра надо очередь занимать. – прохрипела в ответ старушка.
– Наверно рынок с адресом твоей знакомой спутала. – сказал, когда бабулька отошла от нас.
– Нет, она была права. – сказал друг, показывая на дом с адресом улица Шпица дом сорок шесть. – Посмотри какое скопление мужиков у её дома. На мальчишник это совсем не похоже.
Мы остановились метров сто от дома Фриды Бланка. Стали со стороны наблюдать, что там происходит. На расстоянии друг от друга возле дома стоят мужчины разного возраста.
Сразу было видно, что они не знакомы друг с другом. Каждый искоса поглядывает на калитку куда ведёт затоптанная тропа. Когда из калитки выходит мужчина, тут же в калитку проходит другой.
– Это самый настоящий притон! – возмущается мой друг. – Здесь любую заразу можно получить.
Лёва бросает на землю клочок бумаги с адресом притона и быстрым шагом направляется в центр посёлка. Иду следую за ним. Так мы идём молча на расстоянии друг от друга минут десять.
Возле поселкового парка стоит бочка с пивом. Не сговариваясь берём по две кружки пива и тут же рядом заказываем себе по два шампура с шашлыком. Всё это напоминает нам Кавказ.
– Так вот вы где? – слышим мы голос старшего лейтенанта Семёна Шувалова. – Мы вас ищем повсюду, а вы здесь без нашего участия и без нашего разрешения пиво под шашлык пьёте.
– Виноваты, товарищ старший лейтенант! Сейчас всё исправим. – отчеканил наш шеф-повар.
Он тут же заказал Семёну Шувалову две кружки пива и два шашлыка. В это время заказал водителю нашей машины два шашлыка и с другой бочки две кружки кваса.
Мы все четверо расслабились и повели разговор о нашем прибытии в посёлок Бреды. Старший лейтенант упрекнул нас, что без нас двоих в батальоне дела идут плохо. Шеф-повара нет и агитировать некому.
11. Адаптация по месту.
Когда мы возвращались на свою поляну, то по спидометру в машине определил, что между посёлком и местом нашей стоянки ровно двадцать километров. Палатки штаба управления с офицерами, временно, разместились рядом с нашей палаткой и с армейской полевой кухней на одной поляне.
На другой огромной поляне за лесополосой палатки водителей и рядом машины. Первую неделю нашему штабу управления батальона не могли найти и места в посёлке Бреды. Дело в том, что штаб управления по уборке в Челябинской области находился в Карталах. Это очень далеко от нашей стоянки в степи. Никакой телефонной связи.
У меня тоже проблема. Нет места где разместить свою работу по наглядной агитации. Помогал у кухни шеф-повару. Водители и машины нашего батальона с первого дня уехали в поля убирать урожай зерновых.
Мы возили армейскую полевую кухню три раза в день к месту работы комбайна и наших машин. Измученные за день водители часто оставались на ночлег в своих машинах прямо в поле на месте работы, чтобы больше поспать до начала работы на рассвете следующего дня.
– Завтра с утра наш батальон переводят на уборку зерновых в другой совхоз. – сообщил вечером на общем построении капитан Уваров. – В субботу вечером можете съездить на танцы в поселковый Дом культуры. Не забывайте, что вы солдаты. На танцах ведите себя прилично.
– Водители машин половина по жребию едут на танцы. – добавил старший лейтенант Семён Шувалов. – На следующие танцы без жребия едут оставшиеся водители. Взвод службы управления может ехать на танцы в полном составе. Все должны вернуться в шесть часов утра.
При таком радостном сообщении нам было не до сна. Сегодня к обеду до окончания уборки урожая в первой стоянке в поле. Мы знали где у нас будет следующая стоянка в поле. Собрали весь свой инвентарь за полчаса и в течении часа разместили батальон на новом месте. Всё было расставлено в том же порядке, как на первой стоянке. Офицеров разместили в совхозе.
В течении всего дня в субботу мы готовились к танцам. Выглаживали парадное обмундирование. До блеска драили и начищали запасную новую армейскую обувь. Мылись и брились в полевой душевой.
Взвод службы управления вообще ухитрился договориться с местными мужиками за поллитровку водки снять на день русскую баньку с парилкой. Где мы смывали грехи.
– Едем на танцы в таком порядке. – сообщил на вечернем построении старший лейтенант Семён Шувалов. – Первыми едет взвод службы управления. Водитель службы управления возвращается обратно. На равных со всеми отправляется на танцы. В шесть часов утра в воскресенье всем на общее построение. До понедельника состав батальона должен быть готов к работе.
Мы так и поступили, как нам сказал Семён Шувалов. За час до начала танцев взвод службы управления был недалеко от Дом культуры. Наш водитель вернулся обратно в батальон, чтобы на танцы вернуться наравне со всеми водителями батальона.
Мы оставались в невдалеке от Дом культуры, чтобы наравне со всеми солдатами нашего батальона зайти в зал на танцы. Постепенно к Дому культу стали подходить молодёжь. Подавляющее большинство девушки.
Немного гражданских парней. На военном автобусе приехали солдаты-ракетчики. Видимо, когда в зале стало много людей, то заиграла музыка. Начались танцы. Наших солдат не было. Видимо наша армейская машина предназначенная для перевозки солдат в дороге заглохла.
– Пока наши приедут, здесь уже танцы закончатся. – с беспокойством, сказал Лёва Амборян.
– Почему мы должны ждать остальных? – с удивлением, спросил нас сержант Иван Захаров.
– Действительно! Мы приехали на танцы, а не в зал ожидания. – добавил Сергей Пешков.
– В таком случае, при общем согласии, мы заходим на танцы. – подчеркнул, общее решение.
Мы тут же вышли из нашего укрытия и направились к Дому культуры, в котором идут танцы. Всюду в Советском Союзе принято так, что на танцы солдат пускают бесплатно.
Точно так же здесь. Мы прошли в зал для танцев без всяких проблем. Единственное, что выделяло нас от всех, так это наша армейская экзотическая форма, которую в этих краях никогда не видели.
К нашему удивлению зал для танцев действительно оказался обычным залом в фойе кинотеатра или Дома культуры с возможным местным театром художественной самодеятельности. Здесь даже стульев не было.
То есть танцы до упаду. Кто не в силах танцевать, тот уходит домой. Тут нет эстрады и музыкантов нет. Музыка льётся откуда-то с динамиков у потолка.
– Вас можно пригласить на танец? – сразу облепили нашу пятёрку разного вида девчата из зала.
– Сейчас вроде не белый танец для девчат? – с удивлением, тут же прикололся Лёва Амборян.
– У нас в зале всегда белый танец. – смеясь, ответила толстушка за всех и увела Лёву на танец.
Мне тоже не пришлось скучать в сторонке, так же как моим сослуживцам. На каждый танец мы шли нарасхват среди девчат. Чуть не дошло до драки. Пришлось в шутку и в серьёз объяснять девчатам, что нас хватит на всех.
Сейчас сюда приедет полная машина наших двойников. Девушки успокоились. Но местные парни, особенно солдаты, стали не удел на этих танцах.
– Это моя девушка. Ты что к ней прилип? – со злобой, сказал мне, местный солдат-ракетчик.
– Он врёт! Никому не продавалась. Ты будешь первый у меня. – встала девчонка за меня.
– Пожалуйста не позорь меня. Сам могу постоять за себя. – сказал, своей защитнице.
Мои однополчане со стороны увидели, что назревает стычка, они тут же пришли ко мне на помощь. К солдату-ракетчику пришли на помощь его однополчане.
Мы сгруппировались спинами друг к другу, чтобы сразу отбить нападение. Со стороны местных солдат большой перевес. Мы не хотели уступать. Нам не было страшно. Просто на Кавказе не принято драться в гостях.
Как раз в то время, когда местные солдаты пошли стеной на нас в зал вошли наши однополчане. При виде скопления солдат-ракетчиков вокруг нас, кто-то из наших врезал по физиономии местному солдату.
Началась массовая драка в несколько десятков человек. Причём местные гражданские парни и девчата были на нашей стороне. Хотя мы здесь в драке справились сами.
Кто-то вызвал на помощь местную милицию. Но милиция не имеет право вмешиваться в любую проблему среди военных подразделений. Милиционерам пришлось усмирять местных жителей.
Стражи порядка просто вылавливали из толпы дерущихся местных парней и девушек. Выводили их на улицу. Особо буйных отвозили на машине в отделение милиции на разбор. Закончилось тем, что кто-то вызвал командира ракетной воинской части.
Солдат-ракетчиков посадили в их автобус и отвезли обратно в воинскую часть. На это танцы закончились. Мы вышли из зала Дома культуры, чтобы уехать к себе на место стоянки. Однако рядом с Домом культуры нашей машины не оказалось. Мы ни стали ждать машину. Решили идти пешком.
Пошли ориентировочно напрямую строем с песнями, чтобы сократить свой путь. Лишь к утру поняли, что вышли к первой стоянке. Хорошо, что было воскресенье. К обеду мы вышли на новое место. Там разобрались почему не было нашей машины у Дома культуры.
Оказывается, водитель нашей машины решил привести нам помощь. Вот только машина по дороге заглохла.
Командиры обоих воинских подразделений, солдаты которых участвовали в драке, в присутствии местной поселковой власти, на месте побоища солдат, разбирались с проблемой.
Так как после массовой драки никто серьёзно не пострадал, то решили не возбуждать уголовное дело. Оба воинских подразделения взяли на себя восстановить порядок в зале после былой драки.
