Александр Андреевич Лобанов
Охотник на творцов
Пролог. Или о том, почему не стоит спорить с Редактором?
– Охотник… – прошипел оппонент и воспарил ещё немного выше. – Хочешь моих персонажей? Хочешь мою историю? А не получится у тебя! Не заберёшь ты их у меня!
Ветвистая молния ударила меня в грудь. С весёлыми искрами взорвалось несколько экранов. В воздух взметнулись листы бумаги. Запахло палёным пластиком и озоном. Работники офиса, которые жались по углам, истерично закричали.
Меня снесло вместе с ближайшими стульями и впечатало в окно. Оно под моим весом недобро хрустнуло. Будь здесь стекло, а не пластик, я бы уже проветривался на улице. Новостройка! Качество! А то, знаете ли, выйти подышать свежим воздухом на высоте тринадцатого этажа – удовольствие сомнительное.
Хрум… Стеклопакет под моей спиной дрогнул и стал заваливаться на улицу, не удержавшись на пене и тех соплях, которыми его крепили чёртовы застройщики! Я судорожно дёрнул руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Бесполезно…
И пока я вываливался в окно, мой противник, упиваясь силой и безнаказанностью, залился чуть безумным истерическим смехом.
Капли дождя ударили крупной дробью. Их рокот надавил на сознание прессом. А мощный порыв практически штормового ветра ударил мне в спину. Меня впечатало в стену здания, из которого я только что выпал, на высоте этажа эдак пятого-шестого, чуть не расквасив нос. Я вновь попытался вцепиться в карниз или облицовку здания… Пальцы скользили, не находя опоры, но я чуть не зубами хватался за возможность.
А на задворках сознания блуждала пакостная мысль: “Если попаду в больницу, то можно будет досмотреть сон, из которого меня так беззастенчиво вырвали… Как же я не хотел сюда переться!”
Ещё несколько этажей я парадировал муху на лобовом стекле, а затем порыв ветра стих, и гравитация взяла своё: миг полета, и тело упруго вдавило в тент, натянутый над входом торгового центра. Меня с пружинило, закрутило, и я покатился по тенту, не успевая даже матерится. А затем влетел в дыру, оставленную улетевшим на разведку ПВХ-окном. И моя спина встретилась с землёй.
– Да будет благословлён бог всех роялей в кустах за моё спасение! – выдохнул я протяжно.
Чёрный от влаги асфальт покрывали жёлтые кляксы осенних листьев. После множества столкновений круги от капель на лужах превращались в серую мутноватую рябь с радужными разводами от бензина. Машины с рёвом носились по дороге. Прохожие курточно-зонтичными болидами мчались по тротуарам. Никому не хотелось мокнуть лишнее время. Лишь я улыбался, чувствуя прохладу дождя на лице…
Я нехотя поднялся. В куртке появилась немаленькая такая прожжённая дыра. На спине несколько синяков, на лице пара ссадин, да и пальцы расцарапаны. Однако другие неудобства не ощущались. Электрическая способность противника не сумела пробить мой иммунитет к Вере.
Выбежавшего мне на встречу охранника я остановил одним жестом и шагнул в автоматически распахнувшиеся двери. Холл офисного центра уже второй раз за день приветствовал меня ярким светом и технологическим совершенством. Вот только профессионально-приветливые улыбки персонала при моём повторном появлении явственно поблекли.
– Без комментариев, – буркнул я в сторону стойки администратора побледневшей девушке с бейджиком “Таня”, поправляя подранную, подпалённую и одновременно мокрую куртку.
– Возможно, вам понадобится помощь нашей службы безопасности? – неуверенно предложила администратор.
– Нет. Благодарю, – я почесал недельную щетину, прикидывая, где можно будет купить чего-нибудь пожевать на обратном пути. Но на середине холла замер и повернулся к “Тане”: – Мне нужен вот он в сопровождение!
Я кивнул на охранного дрона, что тихо жужжал в стороне, провожая меня подмигивающей красным камерой. Девушка лишь быстро закивала, что-то набирая на пульте стойки администратора. А я продолжил движение к лифту, оставляя на недавно вымытом полу мокрые следы. Одновременно, через наруч, вызвал свою контору. Следовало уточнить последние данные.
– Информаторий, какого хрена тут творится? – буркнул я, когда двери лифта закрылись. Передо мной предстал голоплакат с прелестницей, эротично меняющей позы на развалах книг, подписанный внизу: “Книги – путь в лучшее будущее”. – Согласно данным, которые вы мне передали, у этого творца три Истинных Веры, двести сорок четыре Бытовые Веры и Мимолётная Вера варьируется около трёх сотен. А меня молния приложила мощностью не меньше четырёх Истинных! Что там делает наш отдел предсказаний? Хотелось бы понять, с чем мне придётся иметь дело!
Я невольно поморщился… “Предсказания” – такое клише, аж думать страшно. Тем не менее эта хрень съедается читателями за милую душу. А в нашей работе без неё тем более никуда – нужна, дабы заранее знать о проблемах. Хотя и работает через раз… А главное, конкретики чуть меньше, чем нифига! Хоть бы одно понятное предсказание… но нет, тогда интрига исчезает и читателю неинтересно.
Вот и в этот раз, вроде ведь расшифровали предсказание: «В здании один “Писатель”. Верочкин Юрий Анатольевич. 44 года. Разведён. Работает в офисе продажником. Стаж писательства: шесть лет. Одна печатная книга и три рассказа. Ещё пять историй малой формы на одобренных сайтах. Незаконных распространений не замечено.
Жанр “Фэнтези”. Стандартные персонажи: маг, воин и вор. Из особенностей: маг специализируется на электричестве; вор владеет зачатками телепортации – врождённая способность; у воина иммунитет к ядам и любым видам воздействия на психику. Рассказы по тому же миру, что и книга».
Ну разумеется! Никто не захочет плодить лишних персонажей и тем самым уменьшать качество “Веры” уже показавших себя героев. Только усиление! Только единый мир! Больше историй богу историй!
«…Система развития: “Метаморф по здоровью” – физические изменения организма; “Психик по профессиональному развитию” – небольшое искажение реальности. Имеются включения “Маг-энергетик”, но способностями ни разу не пользовался».
Настолько стандартно, что зевать хочется. Но и тут накладка!
– Мы почти закончили, – отозвался голос сотрудника Информатория напрямую в голове: слуховой нерв стабильно передавал сигнал от наруча. – Данные, отосланные тебе, оказались трёхмесячной давности. Мы скорректировали информацию. У Верочкина за последние месяцы выросла фанбаза почти в два раза. Причём очень плодовитая: больше трёх дюжин только официальных фанфиков! Сколько незаконных – выясняем. Бытовая Вера выросла на несколько сотен, возможно, он получил несколько единиц Истинной Веры…
Хотелось выматерится, но я сдержался и вместо этого лишь вежливо поинтересовался:
– Вы его ещё не взломали?
– Количество невложенной Веры значительно дестабилизирует его Систему, но при этом даёт хорошую защиту. Кроме того, он и сам не дурак: “Маг-энергетик” знает, как обращаться с наручем и его настройкой. И вообще… Сергей, это незаконное вмешательство в личную информацию, и мы не имеем на него права! Но минут через пять пробьёмся через его файерволы, получим актуальные данные и подстрахуем.
Я хмыкнул, понимая, что со своим арсеналом в эту область и лезть нечего. Вместо этого ещё перешёл на мысленную речь:
– “Брут, просыпайся. Похоже, без тебя не обойтись”.
Я почувствовал – не физически, но на уровне ощущений, – как у меня из-за шиворота что-то вылезло, и на краю зрения показался чёрный носик. В отражении зеркал я увидел белую головку ласки, сонно моргающую глазами. Она недоумённо осмотрелась. Фыркнула. И в зеркальной стенке лифта я увидел, как моя подранная куртка на глазах становится целой, чистой и чуть ли не сияющей!
Более того, слегка сутулая фигура выпрямилась, став гордой и статной. Мешки под глазами исчезли, а взгляд наполнился надменностью, питаемой пламенем уверенности. Даже волосы стали гуще, а черты лица аристократичнее, хотя всё ещё были узнаваемы.
Уважаемый читатель наверно думает: “Что за хрень? Ничего не понятно. Логики тоже не заметно. А персонаж вообще шаблонный”. Так вот, должен отметить, этот самый персонаж – то бишь я – тоже не в восторге от подобной театральщины, нарочитой эпичности и слащавой пафосности. Более того, ситуация бесит и меня самого… но это моя работа.
Позвольте представиться: Сергей Кугдыматов – профессиональный Редактор Веры. Охотник на распоясавшихся творцов, ради одного из которых моё начальство чуть ли не пинками и пригнало меня сюда.
– Про героев я помню, а как у Верочкина насчёт антагонистов? Стоит ожидать сюрпризы? – уточнил я у голоса в голове, возвращаясь к реальности.
По опыту знаю: многие любят своих злодеев больше, нежели положительных героев. Писатели дают им лучшие силы, прописывают их тщательнее и, соответственно, в таких персонажей больше верят. Подобное вскармливает тьму в душе автора.
– Стандартный Тёмный Властелин. Бессмертие. Всемогущество. Для нашего писателя недостижимая вершина… Перекинул тебе данные, – на руке завибрировал наруч.
Удобная штука этот наруч: компьютер с кучей программ и выходом в сеть, аудиосвязью и захватом видео со зрительного нерва, голографически дополненной реальностью, единым документом, платежами, завязанными на банк, и, главное, с Системой. Хотя у меня всё, связанное с голографически дополненной реальностью, не работало, ибо “случайный” сбой оборвал один из нейроконтактов, а мне никак не удавалось дойти до клиники и починить дефект. Я открыл присланный файл на маленьком встроенном экране. Шрифт крошечный – глаза сразу заболели, намекая, что на зрительный нерв информация выводится не зря.
Столь оптимистичные мысли прервал треск молнии и крики людей, которые я услышал, стоило створкам лифта открыться. Ну конечно… дадут мне почитать!
Взгляда хватило, дабы напомнить себе: несмотря на обилие мебели и стен, все они сделаны на уровне “ткни пальцем и пробьёшь”. Значит, прятаться не имеет смысла, а вместо того, чтобы выгадать несколько секундо-метров и подкрасться, стоит изначально задать о себе правильное впечатление. Тем более дрон-наблюдатель предусмотрительно отлетел в сторону, заняв место для съёмки.
В наше время, когда понты не просто дороже денег, но порой стоят жизни, хороший ракурс – это удача, подобная джек-поту в лотерее. В связи с этим я спокойно двинулся к месту, откуда доносились голоса, треск молний и пытались свалить работники посообразительнее.
– …и за это вы меня лишите премии? – голос звенящий, чуть истеричный, но при этом сильный. – А то, что я три раза только за эту неделю задерживался больше чем на четыре часа, вас не волнует? Что по продажам я в этом месяце на третьем месте? Что вы меня используете как рекламу, в конце концов? Это ничего?!
Вдохновенно вещал обрюзгший мужичок далеко за сорок, ростом “метр с кепкой в прыжке”, с залысинами, пузом навыкат и серыми разводами в районе подмышек на мятой рубашке. Куда же он вкладывался в “Метаморфе по здоровью”, если так паршиво выглядит? Хотя… выкинуть меня из окна это ему не помешало!
Верочкин продолжал парить в метре над полом в ареоле из бело-синих разрядов, которые то и дело били в стороны. От статического электричества волосы встали дыбом и защипало в носу. И почему люди полагают, что умение летать – круто? Не спорю, есть в этом удобные моменты, но от расхода “Веры” сам забудешь, куда летишь.
Как бы то ни было, это искажение реальности далеко не базового уровня. Как минимум три Истинных Веры вложено! Не пожалел сил мужичок. Видимо, по полной его допекли.
– Верочкин, это уже произвол! – парень раза в два младше пузана, на которого пытался кричать, совершенно бледный от страха, стоял перед писателем, вздрагивая каждый раз, когда рядом с ним били молнии. Но при этом продолжал твёрдо чеканить: – Алкогольное опьянение недопустимо на рабочем месте!
У парня стальные нервы. Хотя мозгов немного… переть против писателя – это неразумно! Но переть против злого, пьяного писателя, не пожалевшего Веры на искажение реальности и уже выкинувшего из окна Редактора Веры – попахивает самоубийственным кретинизмом! Хотя “пьяного” – сильное преувеличение: речь не нарушена, даже язык не заплетается! Может, лёгкий запах перегара со вчера… Или это от меня несёт?
– А чем я буду платить алименты, по-твоему?! Чем оплачу налоги на новые истории?! Ты об этом подумал?! – в яростном порыве заорал Верочкин, и лампы от перепада напряжения начали мигать и взрываться с задорными “ба-бах”.
– Верочкин, отключите способности! – крикнул уже я, выходя на свободное пространство между писателем и мальчишкой. – Вы нарушаете закон о применении способностей персонажа! Немедленно сдавайтесь, иначе ваши истории будут удалены из общего реестра, а вас привлекут к ответственности за угрозу жизни и здоровья, а также за порчу имущества!
Глаза Верочкина так расширились, словно готовились вывалиться. В этот момент я буквально чувствовал, как авторитет мой и всех Редакторов в целом в глазах этого писаки взлетает буквально в космос. А это значило, что я только что заработал как минимум единичку Бытовой веры. Я небрежно повёл плечами с нарочитым кряхтением.
– Не искри, электрик, спать мешаешь! – негромко, но отчётливо тявкнула белая ласка, вновь появившись из-за шиворота. – Бесишь уже тем, что приперся совершать глупости в такую рань! А я спать люблю!
Пять секунд полнейшей тишины. Я буквально слышал, как скрипят шестерни мыслей в голове Верочкина.
– Ваш питомец разговаривает? – сбавив обороты, осторожно уточнил Верочкин.
– Мужик, ты дурак? Животные не умеют говорить, – уничижительно посмотрела ласка чёрными бусинками глаз на мужика и самым хамским образом отвернулась от него, спрятавшись у меня на шее.
– Ты что, не слышал сказанного? Ласки не разговаривают. Это противоестественно, – подтвердил я, когда буйный маг перевёл взгляд на меня.
Мужик от подобного впал в когнитивный диссонанс. Даже странно, насколько часто подобный бред срабатывает. И ведь в эти мгновения замешательства можно успешно атаковать – револьвер в кобуре на поясе чуть ли не жжётся.
Но на сей раз пикировка – лишь проверка. Реакция мужика говорит о том, что он не под контролем извне. И не во власти “Веры”, не в состоянии аффекта… по крайней мере, теперь. А значит, можно попытаться договориться, тем более запал боя уже удалось сбить.
– Верочкин, я не хочу драки. И даже закрою глаза на разряд молнии – буду считать это случайностью, а не нападением на Редактора при исполнении, – говорил я с нарочитой скукой в голосе. – Надеюсь, повторять глупость вы не собираетесь? Я ведь могу и расстроиться…
Да… расстроиться я мог. Нет, не от разрядов этого доморощенного “мага”, воплотившего в себе, как теперь уже очевидно, своего главного персонажа. Но если Верочкин вдруг додумается призвать молнию с небес… Вот тогда разрушения получатся эпичными и мне будет бо-бо. Поэтому только понты и уверенность!
– Вы хотите договориться? – парень, на которого наезжал Верочкин – как я понял, местный менеджер среднего звена – вылез в самый неподходящий момент. – Он преступник! Он угрожал мне! Его нужно арестовать…
– “Слабоумие и отвага”, – не удержавшись, фыркнул Брут у меня с плеча.
Если миг назад сияние молний вокруг писателя почти угасло и он застыл в считанных сантиметрах от земли, то сейчас яркость начала увеличиваться вновь. Молнии извивались вокруг мужика, словно искорёженные сияющие змеи. Более того, в воздух поднялась всякая канцелярская мелочёвка из металла и под воздействием магнитных полей со скрежетом стала превращаться во множество лезвий. Кто-то выполнил свою домашнюю работу по физике, начав писать про электричество…
Писатели редко бывают тупыми. Сложно тупому человеку придумать идею, прописать сюжет, вложить мысли, проработать характеры и облечь это всё в слова, которые окажутся интересны большому числу людей. Однако писатели, художники, музыканты и актеры – вся та творческая братия, способная воплощать в себе героев, – они часто… очень часто, один из двух, а то и каждый, немного не в своём уме. Кто-то сильнее. Кто-то слабее. Но нормальных в принципе нет. А значит, не стоит их провоцировать.
Короткий удар в челюсть. Легкий хруст. Чуть искривлённое лицо. И мальчишка-менеджер с закатившимися глазами осел на пол. Сломанная челюсть – это легко отделался. По крайней мере, жив останется – молнию, в отличие от меня, ему не пережить, а вот мне не хотелось сталкиваться с лезвиями. Если к чистой магии у меня иммунитет, то её опосредованные воплощения – моя слабость. Кроме того, на улице просто отвратная погода, и если Верочкин достаточно взбесится, то попытается сбежать… А под дождь так неохота. Но кулак у меня ещё полдня будет болеть.
– Инцидент исчерпан? – обратился я к Верочкину.
– Да, – неуверенно протянул он, сбросив электрическую ауру и любуясь на бесчувственное тело. – А что теперь ждёт меня?..
– Вы пройдёте со мной, – пожал я плечами. – Думаю, отделаетесь штрафом… возможно, ограничим на несколько месяцев лицензию на писательство. Не больше. Ведь никто не пострадал? – я оглядел офис.
Люди уже начали вылезать из-под столов. Откуда-то выбрался бесхозный принтер, перебирая маленькими ножками… Э-э-э? Народ не просто вылезал, а собирался вокруг недавнего бузотёра Верочкина и одобрительно хлопал его по плечу и жал руки. Из обрывков фраз я понял, что мальчишка-менеджер закошмарил уже весь офис, и Верочкин – герой дня. Даже принтер потёрся о его ногу и распечатал смайлик. Что же… это хорошо. Похоже, Верочкин на этом поднимет свою долю “Веры”, ну а я… Надеюсь, дрон не сгорел. Если повезёт, то хотя бы в этот раз начальство не будет орать.
Глава 1. Или о том, почему никто не любит предсказателей?
– Кугдыматов, суть твою, ну что за хрень ты опять натворил? – орало на меня “любимое” начальство. Изо рта у него вырывался дым, а порой вылетали искры. – Тебе кто, идиоту, разрешил бить гражданских? Тем более челюсти им ломать? У тебя была задача остановить Верочкина? Была! Так бил бы его!
– Шеф, я решил проблему быстро и даже без разрушений! А та сволочь сама напросилась! – возмутился я робко, невольно поёжившись под взглядом полыхающих огнём преисподней очей. Причём “полыхающих” отчасти на самом деле.
– Напросилась? А теперь на нас в суд подают за превышение должностных полномочий. Ты об этом подумал, кретин?
Выглядел в этот момент мой начальник очень грозно и представительно. Как-никак он имел стандартный, можно сказать, классический облик демона: рост больше двух метров, кожа красная, почти бордовая, толстая и местами с пламенными прожилками, натянута из-за рельефной горы мышц под ней. Пара витых рогов… внушительных, которыми можно и заколоть ненароком. И всё венчал элегантный, безукоризненно подогнанный костюм тройка!
Он внушал страх и уважение, даже лёгкое почитание – именно то, ради чего воплощался инфернальный образ. Но я услышал главное: подают в суд не на “меня”, а на “нас”! То есть Издательство меня прикроет и на сей раз. Следовательно, я всё сделал в рамках своих полномочий.
– Он вчера ещё и бухал до полуночи, – полностью оправдывая своё имя, тявкнул у меня из-за пазухи Брут. – Спать мне не давал, алкашня. А сегодня мало того, что проспал, так ещё и перегаром дышал всю дорогу, чуть меня дыханием не растворил! Вот и тупит больше обычного.
– Кугдыматов, ты совсем оборзел! – взревел мой начальник, словно двигатели самолёта на взлёте. – Ты чем думаешь? Что у тебя вместо головы?
Шеф опять завёл привычную песню о субординации, чести, долге и совести. Я с трудом подавил зевок. Стандартное начало рабочей недели, хоть что-то в этом мире незыблемо!
Взгляд шарил по кабинету – мне всегда нравилось у шефа. Мрачная атмосфера, подчёркнутая тёмным камнем отделки, пронизанным алыми прожилками… нет, не магмы, но чего-то похожего: даже имитация жара присутствовала. Настоящий демонический грот, даже выступы и неровности имелись. По стенам развешаны различные виды оружия, преимущественно – острые клинки. А на массивном рабочем столе рядом с монитором, меж множества бумаг, пресс-папье в форме человечка, в спину которого вонзён внушительный нож. Причём его лезвие покрыто бурым налётом. Может, застарелая ржавчина. А может, и кровь. Зная нашего шефа, утверждать однозначно нельзя.
Лишь одно место светлое, насколько это возможно: стоящий по левую руку от шефа шкаф. Там, за зеркальными дверцами, на верхних полках аккуратно расставлены награды, полученные нашим Издательством, и, в частности, Редакторами за годы работы. А на нижних стояли книги, которые создали Редакторы за время работы в Издательстве. Там красовались и две моих: “Несуществующий” и “Воплощённый”.
– Ты меня вообще слушаешь? – заложило уши от рёва. Кулак шефа врезался в выемку, на мраморном столе, от которой расходилось несколько трещин. Чёрные крошки брызнули в стороны… похоже, и этому столу недолго осталось. Уже третьему за год.
– Так точно! Виноват! Исправлюсь! Не подведу! – выдал я стандартный набор фраз кающегося.
– Идиот… – протянул шеф уже без злобы, просто устало. – Порой мне кажется, ты вообще не осознаешь, где находишься и кем работаешь?
– Я нахожусь в Издательстве – организации, созданной государством для контроля проявлений “Веры”. Моя профессия: Редактор Веры – тот, кто должен разбираться со взбесившимися творцами. “Творец” – это собирательный образ, куда входит весь творческий люд: писатели, музыканты, художники, актеры, игроки и прочие. Все те, кто может сотворить что-то новое и стать за счёт этого известным…
– А ну, хватит паясничать! – рявкнул начальник. – Выискался тут умник, бездна тебя поглоти!
Я даже почти обиделся, ведь хотел ещё рассказать об искажениях мира, за счёт ненаправленной Веры. Если бы люди только знали, сколько чёрных кошек превращается в монстров из-за суеверий! А ведь с ними крайне сложно сражаться – неудачи так и преследуют! Надеюсь, это хотя бы уважаемому читателю интересно?
– Кугдыматов, ты можешь вести себя серьёзнее? – продолжало распекать меня начальство. – От нашей работы зависят жизни людей! Множества людей! Ты же не хочешь, чтобы с нашим городом случилось подобное тому, что произошло со столицей во время Чёрного месяца? Там за восемь лет до сих пор не все развалины разобрали!
– Я не хочу такого, шеф! – искренне заверил я. – Но вы же знаете, что все творцы в той или иной мере психи! И чем ближе творец к фантастике, фэнтези или мистике – моей специализации – тем сильнее это заметно. А дабы им противостоять, нельзя быть нормальным, иначе получится как в моём “первом” деле.
Мы оба скривились, словно от зубной боли. Над тем делом мы работали семь лет назад, когда Издательство только формировалось и сталкивалось с первыми испытаниями. Мы с Шефом старались не вспоминать моё “первое” дело, когда старый вояка с уставом в голове и мальчишка-баламут вляпались в тотальный… если без мата, то конфуз. Вляпались, так как действовали по правилам. А ситуация оказалась, скажем так, со множеством щупалец. Неприлично большим количеством щупалец. Просто трындец, каким огромным числом щупалец! И выбраться мы оттуда смогли только благодаря текиле, запрещённым технологиям, падающему самолёту, а также нарушению кучи правил и законов, иногда физики.
– Ладно, принимается, – прикрыв глаза, устало буркнул шеф. – Лучше скажи мне, ты столько лет сражаешься со всякой дрянью. Не боишься ни бога, ни чёрта в моём лице, а ради чего? Во что ты веришь?
Вот это шеф загнул! Не сумел сломать морально, решил задавить интеллектуально, философскими вопросами? Меня так просто не подловишь:
– Я верю только в себя!
– Тьфу на тебя! Я про то, ради чего ты каждое утро встаёшь и идёшь на работу? Зачем изо дня в день рискуешь шкурой? – не унимался шеф.
– Мне за это неплохо платят. Да и Вера прибывает, – продолжал я целенаправленно тупить.
– Что за непробиваемая бестолочь?! – пробормотал шеф под нос и поднял на меня изрезанные капиллярами глаза: – И почему только я тебя до сих пор взашей не выгнал?
– Потому что за такими дураками, как я, лучше наблюдать вблизи. На вольных хлебах мы слишком непредсказуемы. А так, вдруг пригодимся? Ну и вам нравятся мои выходки.
– Пошёл вон! – от ора шефа заложило уши, а его лапища потянулась к пресс-папье.
Я успел вылететь из кабинета за миг до того, как в дверь вонзился клинок, который раньше торчал в спине пресс-папье. Похоже, дверь тоже придётся скоро менять…
В помещении, куда вела дверь Шефа и где размещались и работали все Редакторы, было просторно: высокие потолки и размах стен с десяток метров. Но стоило опустить взгляд, как всё благолепие убивало множество пластиковых перегородок, разделяющих помещение на кабинки. Звуки работающей оргтехники, неразборчивый гул голосов и щелчки клавиш клавиатуры хоть и были редки, но лишь усиливали ощущение, будто находишься в каком-то третьесортном офисе. Так и хотелось сбежать из этого лабиринта.
Ситуацию добивало то, что ремонт не планировался с момента нашего заселения, а здание, между прочим, построено в середине прошлого века. И единственное, почему мы ещё не уворачивались от кусков штукатурки с потолка – это Вера людей, что в здании администрации города, где нам и досталось крыло, просто не может быть такой разрухи.
Я смотрел в окно и с высоты второго этажа наблюдал, как по главной площади города барабанил дождь и одинокий дрон прятался под кроной дерева. Скука… никуда неохота переться.
– Как сегодня шеф? – стоило мне перевести дух, с нетерпением поинтересовалась женщина под сорок с пышными формами – Елена Александровна, Редактор в области Исторического романа, классической музыки и картин.
– Душка! Был в восторге от моей работы, даже премию обещал выписать! – чистосердечно соврал я.
– Врёшь и не краснеешь! – ехидно заметил уже Константин Николаевич – седой сухонький старичок, который отвечал у нас за работу с кинематографом прошлого тысячелетия, а заодно специализировался на авангардной литературе.
– Давно уже отключил такой недостаток организма, – честно ответил я и побрёл к своему пластиковому закутку, раскланиваясь с редкими коллегами.
Фух! Пролог прошел. Отчёт у начальства тоже. Прежде чем начнётся рутина сюжета, у меня есть несколько минут. Читателю, наверно, уже хочется хоть каких-то объяснений. Что-нибудь про мир. Про меня. Или про происходящее. И как хороший персонаж, я готов поделиться некоторыми своими мыслями. Так сказать, приоткрыть завесу тайны.
Расскажу, для начала, про наше Издательство. Оно небольшое. В общей сложности немногим больше сотни человек. Причём Редакторов вроде меня всего пятнадцать человек. На скромный, но всё же региональный центр и его окрестности этого катастрофически мало. Даже сейчас больше половины людей на выезде по городу и районам.
Дело усугубляется тем, что Редакторы – узкопрофильные специалисты. Например, как упоминалось, я специализируюсь на фэнтези, фантастике и мистике – любом искажении законов мироздания, связанном с ними. Это очень опасное направление – творцы, накопившие достаточно Веры и воплотившие своих героев, могут полностью уничтожить город. И не только город. Уже имелись прецеденты. Не раз.
К счастью, я к этому подготовлен: персонаж, силу которого в основе своей я использую, иммунен к воплощениям Веры и любому искажению реальности, а сам я по образованию физик, отчего могу отличить магию от природных эффектов. И знаю, как свести вторичные воздействия к минимуму. Но вот с творцами, специализирующимися на физических изменениях, а особенно на боевых аспектах – Метаморфами – мне тягаться тяжело. А про эмоциональные и психологические воплощения от Психиков даже говорить не приходится. Один раз я столкнулся с творцом Ужасов и потом больше месяца плохо спал и вкладывал всю Веру в усиление психики.
Да, Редакторы всегда помогают друг другу, и в целом работа подбирается исходя из способностей человека, а среди прочих отделов можно собрать нам в подмогу не меньше полусотни творцов, периодически проходящих полевую подготовку… но мне, как и Шефу, порой кажется, подобного может не хватить. И вновь наступит Чёрный месяц.
Тем более, творцами в той или иной степени за последние годы стала половина населения, если не больше. Всем хочется вкусить силу, даруемую “Верой”.
Стоило мне остаться наедине с собой, как даже тень улыбки стекла с моего лица и с души. От запаха бумаги в горле вставал ком.
– Опять задумался о тщетности бытия и своей жизни в частности? – почувствовав, как меняется моё настроение решил немного подбодрить меня Брут. – Это ты зря, думать вредно!
– Надоело тянуть рутину службы… дико неохота! – честно признался я.
– Опять на бумажки дуешься? – хохотнул Брут. – После каждых выходных одно и то же! Опомнись! Ты здесь не из-за бумажек! Когда ты ими не занят, можешь творить свои истории! Не говоря о том, что имеешь право безнаказанно бить злыдней. Причём тебе за это ещё и платят.
– Угу, когда не бьют меня, – отрывисто хохотнул я, вновь натягивая спокойствие и размеренность на сознание: – А вот тебя, Брут, я когда-нибудь придушу за твои подставы, честное слово.
– Обещай больше, – оскалился Брут. – В следующий раз я шефу расскажу, с кем ты спишь, и тогда он тебе точно голову открутит.
Руки так и чесались осуществить угрозу… вот только две маленькие проблемы.
Во-первых, Брут мне помогал примерно столько же раз, сколько и подставлял – сохранял вселенскую гармонию. Его талант иллюзий был полезным настолько, что не передать!
А во-вторых, довольно сложно придушить того, кто не имеет физического тела. Брут являлся иллюзией, галлюцинацией, тульпой, ментальным конструктом – как не говори, но он был порождением моего разума.
Подобное довольно странно, так как я, как и никто из моих персонажей, никогда не обладал способностями, которые имелись у Брута. Не говоря о том, что я совершенно не мог контролировать этого прохвоста – максимум попросить о чём-то. Он был абсолютно самостоятельной тварью, давно получающей “Веру” через личные знакомства. Например, Верочкин, которого мы сегодня остановили, надолго его запомнит. А чтобы я поспособствовал максимально мирному урегулированию вопроса буйного мага, он в новой истории упомянет одну мелкую, злобную ласку.
Спокойно открыв рабочий терминал, я начал перебирать информацию, накопившуюся за выходные и запланированную ранее:
Так… за прошлую неделю зарегистрировались несколько новых творцов на моём участке: художник-пейзажист – профессионал, переехал из другого города; группа из трёх музыкантов – подростки-любители организовались; девушка вышивает бисером картины – любитель, но хочет торговать поделками; наконец, парню дают доступ к военным онлайн-играм – юноша получил разрешение о подготовке перед службой. Нужно провести профилактическую беседу, да и просто присмотреться к подопечным. Проблем и неожиданностей возникнуть не должно.
