Александр Анатольевич Романов
Кажется, я ослеп
– Хорошо… – вновь повторил он, блаженно откинувшись головой на резиновую подушку, которая держалась присосками за край ванны, словно кошка – когтями за спинку дивана.
Лёжа в воде в полной расслабленности, он минут на пятнадцать-двадцать, по ощущениям, выпал из реальности. Ему представилось, как он лежит на берегу турецкого пляжа, где-нибудь под Солнцем Анталии, наполовину погрузившись в средиземное море, и набегающие тёплые волны омывают его крепкий торс. Возвращаться в суровую российскую зиму не хотелось, но запланированные на ужин отварные креветки с холодным пивом вынуждали не залёживаться.
Как следует распарившись, Пётр встал в ванной и принялся хлопать себя ладонями по груди, животу, спине, ляжкам, и везде, куда мог дотянуться. За неимением берёзового веника даже такая процедура полностью раскрывала все кожные поры. Тело покраснело, как панцирь креветки.
Быстро включив холодную воду, Пётр на минутку задержался под колючими струями душа.
– Ух, ядрёна вошь! – громко сказал он, обтираясь руками, чтобы поры поскорее закрылись.
Выключив душ и вытащив затычку из сливного отверстия ванны, он выдавил себе на голову мужской шампунь и намылил мокрые волосы. Потом взял большую мочалку, налил сверху ароматный гель, и принялся натирать себя со всех сторон – слева направо и справа налево, сверху вниз и снизу вверх, по диагонали, зигзагом и по кругу. Пены на нём было уйма.
