Александр Александрович Мишкин
Кошмар
– А я тебе говорю, Витька! Вся эта реклама, все эти бравые ребята на плакатах – всё это враньё! – говорил он, когда Виктор только прибыл на планетоид и проходил обучение. Они сидели в комнате приёма пищи. Степан курил и пил чай. Виктору вручили рабочую инструкцию, и он мирно сидел и читал, пока к нему не подошёл скучающий без дела Степан. – … Вот мы с тобой почти земляки. У меня конечно условия чуть получше твоих были в стране, но тут дело то вот в чём. Ты мир наш видел? Тот, что за забором? Да эти чудики на нас как на диких зверей смотрят, будто мы на лет триста от них отстали. Я тебе говорю, Витька, сюда они нас шлют от глаз подальше.
– Это в тебе осталось от прошлой жизни. Ты везде видишь подвох, Степа, – говорил Виктор. Он пытался читать инструкцию и каждый раз, когда Степан делал глоток и замолкал, мужчина принимался читать, но как только взгляд цеплял строчку, Степан продолжал рассказывать.
– Витька, вот ты молодой хлопец, а кажись совсем не соображаешь. Тебя здесь кем работать отправили? Оператором конвейера. Лазером странные камушки подсвечивать. Вот скажи, разве не может эту работу делать робот?
– Конечно может, но ведь техника дорогая, да и я ещё только приехал… Инструкция вот…
– На целый планетоид значит деньги есть, а на вшивую жестянку или на сканирующее устройство денег нет? Витька, тебя сюда отправили, чтобы в глазах цивилизованных людей реабилитировать. Для них ты герой! Доброволец! Людям ведь не говорят откуда мы, заметил? Для шишек, что всей этой хернёй занимаются, ты мозоль, вошь. Тебя, дикаря, в цивилизованный мир не выпустишь. Ты им всю пропаганду испортишь. Что мол они, то есть самые добрые и гуманные в мире, зло всё победили. Ага. Только вот шишки эти больно добрые, в утиль тебя отправить не могут, убить, то есть. На земле резервации строить негде – заметят, люди обычные, обыватели, вопросы задавать начнут. Вот и нашли решение. Сюда ссылать.
– Но ведь мы можем вернуться… Степан, у меня инструкция…
– Да кто возвращается в тот мир, где он ничего не понимает?! А?! Единицы, Витька! План то прост как три копейки. Тут всё есть: кормят, поят, развлекают, да и кругом все свои, а там? Да ты на зарплате своей даже за десять лет на один месяц той жизни не заработаешь. Нас сто пятьдесят человек полетело. Вернулось двое. Хер их знает, как они денег достали, хотя те на Марсе тёрлись часто. Так и что? С них глаз не сводят. Следят, чтобы ничего не натворили. А остальные, как я, до сих пор работают: или на марсе ржавчиной дышат, или на других планетоидах, или померли давно. Понимаешь теперь? Сложилась картинка?
Виктор тогда задумался. Люди с планетоидов и в самом деле редко возвращались на Землю…
– Нам с тобой повезло свалить. А те миллионы, что остались за забором? Гуманисты, мать их… Не такие, странные, не правильные… Они изолируют от себя, а тех, кто просочился, тех в космос, подальше. Вот тебе и вся мораль, Витька, так что не мечтай о Земле – матушке. Все подохнем здесь, на жестянке этой. Нет у нас другой судьбы. Одно хорошо. Коль если вернёшься, то хоть как на человека смотреть будут. Астронавт-старатель епт… Гуманисты, мать их… Читай инструкцию, Витька, читай. Пригодится…
Пессимизм наладчика казался тогда Виктору странным, но теперь, прожив шесть лет, он всё чаще думал о том, стоит ли возвращаться. Компания дарила каждому работнику после десяти лет работы пропуск к колонии на Марсе. К учёным, обживать маленький пятачок под куполом. Там, внизу, место рабочему точно найдётся….
Так и прошёл час свободного времени для Виктора. От мыслей его отвлёк Степан:
– Витька! Мы обедать садимся. Ты с нами?
– Что? Обед? Сейчас?
– Потом некогда будет. Женёк свою бандуру смотри чтобы ещё через час принёс, а там пока поставим, пока полотно заменим. В общем пораньше сядем.
– Это можно.
– Неужели он в чём-то согласен со мной?! Гришка, ты слышал?!
– Слышал, Стёпка, – сказал Гриша, поднося контейнеры с едой к столу. – Ты мне скажи лучше, что там из лаборатории слышно?
– Сейчас схожу и узнаю, – сказал Степан.
– Вы опять спирт пить собрались? – вмешался Виктор.
– Ну да. А что? С нами хочешь? – сказал Гриша.
– Завязывали бы вы с этим.
– Завяжем. Обязательно завяжем, Витька, но не сегодня, – сказал Степан и улыбнувшись вышел из комнаты.
Скотт молча наблюдал за происходящим. Виктор сел за стол и подвинул к себе свой контейнер. Еда была свежей и тёплой. Только из камеры для хранения и готовки.
– Так что, Витька? Может с нами, а? – спросил, ухмыляясь Гриша.
– Ты же знаешь, что я не пью.
– Ну мало ли. Вдруг ты человеком стал. А ты, студент? Будешь?
– Спирт? – спросил Скотт.
– Нет! Виски!
– От хорошего виски я бы не отказался, – сказал Скотт, оживился и потёр ладоши.
– От же ж… Сразу видно – не наш человек. Какое тебе виски?! Это ты у себя, там, можешь виски запрашивать, а мы тут люди простые. Спирт водичкой разбавляем до нужного градуса. Так что? Будешь?
– Чуть-чуть. Попробовать.
– О-о! Вот это по-нашему!
– Скотт… – сказал Виктор.
– Не переживай, Витя, – сказал Скотт. – Это ради опыта. Сам понимаешь.
– В твой второй день. Я бы не стал на твоём месте так рисковать. Тем более этот спирт не такой, как на Земле, он с добавками…
– Так. Не порти мне студента! Пацан сказал будет – значит будет! И не надо тут начинать. Нормальный спирт! Не хуже земного.
– Да делайте что хотите, – сказал Виктор и достал из кармана ридер, положил рядом с контейнером.
– Вот. Правильно. Лучше книжечку почитай. Умник епт…
– Ну что, салаги! А вот и я! – крикнул Степан. Он вошёл в помещение с пузырьком в руках, внутри которого переливалась прозрачная жидкость.
– Во! – расправив руки сказал Гриша.
– Открывай, Гришка, ящик! Доставай водичку, да похолоднее! – сказал Степан и двинулся к аппарату хранения. – Иди сюда.
Степан подмигнул и улыбнулся.
Гриша повиновался. Подошёл к аппарату, о чём-то начал говорить со Стёпой. Пару раз оглянулся и посмотрел на Виктора. Тот уткнулся в ридер. Степан достал из-за пазухи какой-то предмет. Несколько секунд они что-то делали вдвоём, а затем повернули довольные лица и закрыли аппарат, двинули ко столу с двумя сосудами. Степан поставил ёмкости, одну с прозрачной жидкостью, а вторую тару Виктор узнал сразу – термос с чаем.
– Так, – сказал Степан. – Это нам, – он взял одну бутылку и отодвинул в сторону, обведя взглядом Скотта и Гришу, – а это тебе, Витька. Не хорошо, чтобы за столом белые вороны были. Хоть для вида с нами чаю выпьешь.
Виктор улыбнулся и подтянул к себе термос.
– Что же. Выпью, почему нет.
– Хоть так, – сказал Гриша.
– Но вы завязывали бы, ребята.
– Ага, завяжем, не переживай, – сказал Степан. – Ну… Давай кубок, студент. Вот. Бери, не морщись, нормально налито. Гриша… прошу. – Степан разливал разбавленный спирт по пластиковым стаканчикам. – Ну! Здравы будем!
Все выпили. Закусили. Скотт поморщился. На лицах Степана и Гриши даже мускул не дрогнул. Виктор сделал хороший и крупный глоток.
– Как чаёк, Витька? Крепкий?
– Ещё как! Что это?!
Напиток оказался крепким настолько, будто кусок шерсти в рот сунули. Виктор закашлялся.
– Это мы специально его таким сделали! Вычитал в одной книжке. Чифирь называется! Правда по рецепту настаивать нужно… Ну мы для скорости спирту добавили… пару капель.
Виктор кашлял, плевал под ноги, пытался очистить горло от прилипшей к глотке жидкости.
– Так грамм двадцать добавили. За жопу не словят. Чего ты? – удивился Гриша.
– Не корчи тут из себя девочку, в самом деле… – сказал Степан.
– Да сколько вам объяснять, я не охраны с проверкой боюсь, кхе-кхе, твою мать… – всё пытался отплеваться Виктор. – Я просто не употребляю всякого рода наркотические и опьяняющие вещества. Вредно это!
– Слышал, студент? Вредно говорит! Вас там так же учат?
– Поговаривали что-то такое.
– Вот! Но ты то у нас пацан нормальный?
– Простите?..
– Говорю, ты то у нас не такой, как этот чудик, правильный? Ещё будешь?
– Нет, спасибо, я только попробовал, в качестве эксперимента.
– Тю! Говорил тебе, Гришка, испортит нам студента. Хер с вами, нам больше останется, правильно?
– Правильно, Стёпка!
– Тогда давай по второй и парку дадим, а?
– Дадим-дадим! – гладя себя по животу сказал Гриша.
– Ты свой паритель зарядил?
– Конечно!
– Ну тогда давай!
Они выпили. Виктор продолжал кривляться от горького чая. Скотт сидел улыбаясь.
– Что ты, Витька, морду корчишь? – сказал Степан, выпуская мощный поток пара. Он поднёс к губам внушительный серебряный цилиндр и сделал затяжку. – Неужели такой горький?
– А ты сам попробуй!
– Давай, попробуем, чего нет. А то рецепт мы нашли, приспособили, а всё тебе досталось.
Степан взял термос и налил себе полную чашку. Поднёс ко рту. Сделал небольшой глоток. Лицо скривилось.
– Тьфу ты епт! В самом деле, гадость та ещё!
– А я этой дряни хороший глоток сделал!
– А по голове хоть дало? – спросил Гриша.
– Не чувствую. Тошнит только.
– Может эффект замедленный, – предположил Скотт.
– Ну значит посмотрим. Ты, Витька, не переживай, мы тебя чуть что в каморе закроем – чтобы не буянил. А то хрен его знает, что от тебя ожидать. Пьяный то небось буйный? А?
– Да иди ты, Степан!
– Так! Не выражаться! Забыл, где находишься?
– Так его, Стёпка! Его же оружием! – хохотал Гриша.
– Смейтесь сколько хотите. Но если я траванусь от вашего чая сами будете за моей лентой работать.
Последняя фраза чуть пришибла Степана и Гришу, и Скотта. Замены Виктору сейчас не было, дежурный оператор был на больничном. Или Гриша со Скоттом будут работать за троих, либо Степан будет должен встать за ленту Виктора, чего ему очень не хотелось.
– Да ничего с тобой не станет, – сказал Степан. – Гришка, что по счёту у нас?
– Один момент! – сказал Гриша и достал из-под стола планшет. Посмотрел в счёт их со Степаном партии в домино.
– Ничья! Может с нами? – предложил Гриша Скотту и Виктору.
– Я посмотрю, – сказал Скотт.
– Идите вы… – сказал Виктор.
– Ну… Как будет угодно, – сказал Степан и подтянул к себе разложенные фишки. – Сколько ты мне уже, Гришка, должен?..
Женя с «Игорьком» пришли через три часа. Неуклюжий робот помог установить отбойник на площадку. Степан успел заменить повреждённые участки конвейера Виктора и уже заканчивал наладку. Скотт с Гришей работали. Их ленты двигали булыжники полезных ресурсов, что в будущем отправятся в космическое путешествие к Земле. Роботы-отбойники Скотта и Гриши грохотали. Операторы рассматривали проходящие раздробленные куски породы и подсвечивали лазером те камушки, что походили под описание «странных». У операторов цеха была целая таблица критериев, по которым они отбирали исключительные осколки. Блики, цвет, фактура, форма. Всё, что не подходило под известные физические свойства полезных ископаемых, подсвечивалось лазером и в дальнейшем уходило на другой участок, где выделенные людьми и машинами «странности» изучались другими людьми и машинами. И так по кругу.
