Александр Александрович Чечитов
Хурадзаки
– Ну и чудная у нас внешность. Иди, посмотри на себя Хурадзаки, – весело окликнул брата Оташи.
– Я здесь, – послышалось за спиной. Оташи повернулся. Голос стоявшей возле него черепахи не был похож на тот, что принадлежал Хурадзаки.
– Кто ты?
– Твой братик, – ответила оранжевая черепаха, указав на кляксу, оставленную шоколадным мороженным на правом рукаве.
– Хурадзаки! – громко крикнул Оташи, обернувшись к другим оранжевым существам.
Никто из них не ответил. Черепахи лишь беззаботно танцевали и пели незатейливые песенки, совершенно не обращая внимания на то, что происходило вокруг них. Страх молниеносно растекся по венам Оташи, а голова кружилась от накативших чувств.
– Что с тобой брат? – спросила стоявшая рядом черепаха. Только сейчас остановив взгляд на оранжевой мордочке, Оташи узнал глаза Хурадзаки. Голос поменялся, но глаза ещё сохраняли цвет и знакомую форму.
– Всё хорошо, – произнес Оташи негромко, совершенно не доверяя собственным словам. Неприятные мысли вдруг стали мягче и теплее. Солнце продолжало ярко светить братьям и остальным черепахам. Вдалеке, к берегу пристала парусная лодка. Её высокие борта, выкрашенные в ярко-красный цвет, медленно раскачивались в такт волнам.
– Ну как поживаешь дружок? – послышался тонкий голосок над ухом Оташи. Взгляд Хурадзаки скользнул по красному оперенью птички Си и, не обнаружив ничего любопытного, остановился на приплывшей лодке. Ясность мысли стремительно теряла силу, но Оташи всё же смог понять, – почти все оранжевые черепахи не имели интересов. Как и Хурадзаки, они праздно напевали одинаковые песни и неуклюже пританцовывали на своих коротких ножках. Усталость не чувствовалась и Оташи самому захотелось пуститься в танец. Голова немного пульсировала от вязкой, сладостной неги. Подняв голову к небу, Оташи приготовился кружиться, расправив когтистые лапки в стороны.
– Три, два, – отсчитывал Оташи про себя, когда на небе погасло солнце. Это произошло мгновенно, в отличие от привычных, человеку закатов, небесное светило просто исчезло, погрузив берег в непроглядную, густую тьму. Оранжевые черепахи продолжали кружиться и бубнить вокруг братьев Тагава, немного сбавив темп странного танца. Там где Оташи прежде видел лодку, заструился насыщенный зеленоватый свет. Густые, медленные пучки световых волн поднимались ввысь. Остальные черепахи, как и Оташи, заметили мерцающий поток зеленого света и, пританцовывая, зашагали в сторону лодки.
– Хурадзаки, – воскликнул Оташи, вспомнив о младшем брате. Одна из черепах, чью мордочку слабо вырисовывали зелёные лучи света, на мгновение обернулась. В полутьме Оташи не мог понять, был ли это Хурадзаки, а замешкавшаяся на мгновение черепаха ничего, не сказав, продолжила свой путь.
– Братик, – вновь крикнул в темноту Оташи, жадно всматриваясь в раскачивающиеся, черные фигуры. Оставшись без ответа, Оташи незаметно влился в разрозненную, живую массу, медленно текущую в сторону источника света. Лодка оказалась гораздо больше, чем можно было представить. Её высокие, деревянные борта, немного поскрипывали, а волны едва слышно бились о нижнюю часть кормы. Деревянный настил, образующий подобие корабельной палубы устилали пылающие зеленым светом цветы. Выстроившись в цепочку, черепахи одна за другой неспешно шли к середине лодки, где их встречал Гушидо, улыбающийся и любезный. Покручивая в огромной правой лапе бархатистое опахало золотистого цвета, он наполнял лодку ароматами счастья. Закатывая глаза от удовольствия, черепахи весело спускались в открытый перед ними проход, ведущий ко дну лодки.
– Скорее бы и мне отправиться туда, – вращалась навязчивая мысль внутри головы Оташи, успевшего поставить ногу на конец трапа ведущего от берега к лодке. Что-то неприятно защекотало оранжевый затылок Оташи, быстро переместившись к уху. Старший из братьев попытался отмахнуться лапкой, но ёрзающее чувство назойливо преследовало. Как только Оташи возвращал замутнённый взгляд к палубе, всё повторялось. Разозлившись, Оташи ударил в заднюю часть ноги, откуда как ему казалось, шло больше всего свербящих импульсов. Подняв голову, Оташи не мог поверить своим глазам. Вместо цветов, палубу покрывал густой слой черепашьей крови. Лёгкий, пульсирующий, изумрудный свет исходил от небольшой каменной фигурки черепахи, расположившейся на деревянных половицах чуть поодаль от черепахи – гиганта. В лапах Гушидо лежало не опахало, а только длинное, тяжелое висло, которым он разбивал головы танцующих возле него черепах. Бездыханные, оранжевые тела медленно сползали вниз, уступая место следующим черепахам. Короткие пальцы Оташи дрожали, но он не чувствовал этого.
– Ну что, сейчас видишь? – прозвучал знакомый голос на плече.
– Ай, – заскулил Оташи, почувствовав острие клюва у себя на шее.
– Пожалуйста, не кричи, – прошептала едва слышно птичка Си, – Гушидо не должен понять, что ты знаешь. Схвати вон ту черепаху за лапку, и медленно тащи назад. Это малыш Хурадзаки. Сейчас Гушидо слишком увлечён работой, и это самый подходящий момент. Выполнив в точности сказанное птичкой Си, Оташи вскоре оказался за пределами видимости Гушидо. Его оранжевое тело ещё покрывала дрожь, а глаза с тревогой поглядывали в сторону лодки. Висло пропитанное кровью вновь подпрыгивало над лысыми головами черепах, а они лишь улыбались в ответ. Желтый диск солнца выкатился на краешек неба, и хлёсткие удары вскоре заглохли. Придавленные полуживым грузом, наполовину утопленные борта лодки, заскользили по волнам мутного моря прочь от берега.
– Хурадзаки, – прошептал Оташи, всматриваясь в кучку оставшихся черепах. Старший из братьев быстро обежал всех кто, стоял на берегу, продолжая танцевать примитивный, черепаший танец.
– Где ты братик, – захныкал Оташи, присев на влажный береговой песок, – что я скажу маме? Теплые слезы беззвучно стекали по оранжевым скулам, а волны моря шипели на песке.
– Ой, – хихикнула одна черепашка, споткнувшись о сгорбленную фигуру Оташи, – дай же тебя поймать. Футболка и шорты этой рептилии сильно перепачкались, но Оташи успел разглядеть шоколадную кляксу на правом рукаве. Черепашка бежала за пролетающей красно – желтой птичкой, спотыкаясь и хохоча от радости веселья.
– Эй, – сердце Оташи застучало набатом, – Хурадзаки!
Черепашка на мгновение оглянулась, после чего продолжила свою озорную погоню. Оташи помчался вслед.
– Братик, – закричал радостно Оташи, – ты здесь. Живой.
– Птичка, – запищал Хурадзаки вслед улетающей краснокрылой, переводя умоляющий взгляд на Оташи и обратно на порхающее существо.
– Мне кажется. Я тебя когда-то видел, – неуверенно произнес Хурадзаки, после чего весело зашагал к собравшимся в кучу черепахам. На берег приходили всё новые черепашки, ведомые завораживающими словами Гушидо и сладким ароматом шоколадного мороженного. Все без исключения продолжали игривые танцы, и напевание бессмысленных песенок. Море стало гораздо спокойнее вчерашнего. Немного утомленный произошедшими событиями, Оташи присел на теплый, влажный песок и смотрел на веселящегося Хурадзаки.
– А ты не хочешь поймать краснокрылую Оташи? – спросил младший из братьев Тагава.
– Мы должны что-то сделать, – задумчиво произнес Оташи, сжав горсть песка в оранжевой лапке. Тем временем, Хурадзаки побежал к Гушидо, щедро угощавшего черепашек нежными коктейлями и мороженным.
– Ты вспомнил, – радостно воскликнул Оташи, вдруг осознав произошедшую перемену с младшим братом, но тут же осекся. Бросив осторожный взгляд в сторону Гушидо, Оташи немного успокоился. Оранжевый черепаший гигант, кажется, не услышал, сказанных Оташи слов. Волны моря зашумели прежнего обычного, усердно облизывая песочный берег у ног Оташи.
– Вон смотри, – прошептала красная птичка Си, присевшая на плече Оташи, – там вновь идет лодка. В этот раз Гушидо станет гораздо сильнее. С каждым разом будет становиться всё яростнее.
– Я видел его прежде. Он, кажется, стал в четыре раза больше, – вздохнув, сказал Оташи, – что можно с этим поделать?
– Ты должен сам понять. Когда придёт тьма, спрячь меня под одеждой, а дальше дело за тобой.
Лодка, как и прежде неслышно коснулась берега, а вслед за тем пришла беспросветная ночь. Черепашки, повторяя ритуальный танец, потянулись к изумрудным потокам света. Старший из братьев Тагава, пошатываясь неспешно поплёлся за остальными. Музыка и зеленое сияние вскружили голову Оташи, и ему всё стало безразлично. Пелена забвения пала, когда старший из братьев Тагава уже стоял на палубе. Перед ним ожидая своей участи, заворожённые мерцающим светом стояли две черепашки. Пробудив сознание излюбленным способом, птичка Си оставила глубокую рану на руке Оташи, а он вскрикнул. Зубы великана Гушидо, заскрипели. Оттолкнув остальных в сторону, Гушидо схватил Оташи приготовившись ударить веслом. Птичка Си выпорхнула, клюнув оранжевого гиганта в крошечный, свирепый глаз. Взревев от боли, Гушидо принялся размахивать своим орудием, пытаясь ударить порхающую рядом Си. Уставившись на изумрудную фигурку, Оташи почувствовал наваливавшуюся сладостную усталость. Едва удерживаясь на ногах Оташи, добрёл к сияющей, каменной черепашке и поднял её над собой. Зарычав от ярости и боли, Оташи с силой ударил зеленоватую фигурку о палубу, так что каменная, овальная голова отлетела в сторону.
