Алекс Шум
22 сентября
Лампа в подъезде слабо мерцала, под потолком над лестничной площадкой засохла летняя бабочка. Никто и никогда не узнает правду. Невинные души будут висеть над убийцей свинцовыми тучами. Стонать, завывать, умолять. Теперь он в неоплатном долгу перед скорбящими семьями, он будет жить вечно и столько же нести груз вины и зла. Зло сильнее, как и желание обрести бессмертие. Тень ходит с ним, контролирует, шепчет, следит, хочет много крови и слёз.
***
Безысходность – второе негласное имя этого города.
Счастливчики уезжают отсюда, неудачники остаются. Кого в следующий раз придётся затащить в Гиблый лес, Денис не знал, отказывался думать об этом раньше времени. Он не получал удовольствия от процесса, он просто делал, что нужно.
Шестая жертва состоялась, а значит можно почти три года жить спокойно.
За долгие годы верного служения чёрту чувство вины с каждой девушкой становилось всё ощутимее, но бессмертие было важнее. Денис хотел жить вечно. Пока существует вселенная. Иногда он заболевал – простуда, давление, мигрени. Один раз даже вызвал скорую с температурой сорок один, в больницу ложиться не стал, хватило укола и таблеток. На следующий день был абсолютно здоров.
***
Следователь Берестов И.А. развалился в своем неудобном чёрном кресле из кожзама, наблюдая за отчаянно мигающей лампой. Кабинет был заперт на ключ, чтобы никто не побеспокоил. Жалюзи на окнах задернуты, рабочий компьютер выключен, кондиционер тоже не работал.
Дело, которое он так и не раскрыл, висело на нём и на отделе дурным тяжким грузом. Ни малейшего отпечатка, весомой улики, ни одного найденного тела. Не единого свидетеля и записи с видеокамеры, словно сам чёрт помогал маньяку. Девушки продолжали пропадать, Берестов установил цикл – три года.
Всем исчезнувшим по восемнадцать лет, волосы светлые, глаза голубые. Проживают в Краевске, уходят из дома в светлое время суток и не возвращаются.