Алекс Коваль
Выбирай

Глава 11 (Кати)

– В какой клуб направим этих неформалов? – заглядывает ко мне в кабинет Кристина. Снова в убийственно короткой юбке и майке с вырезом чуть ли не до пупка. Я, конечно, не ханжа, но это работа, офис. Или я чего-то не понимаю в современном рабочем стиле?

– Гаевскому нужно позвонить, на конец месяца свободно только у него в “Модис”.

Правда, вероятность дозвониться запредельно мала, но, может, это он только меня резко решил игнорить.

Первые двое суток с момента нашей последней “встречи”, когда я завалилась к нему домой и практически взяла силой, ха-ха, мы нет-нет, да перекидывались сообщениями: язвительными, милыми, колкими и… волнующими. Я даже успела, за смешных два дня, привыкнуть к его: “Доброе утро, детка” и “Спокойной ночи, сладкая”. А после он пропал. Прошли почти сутки с последнего полученного от Гая сообщения: “позвоню позже”, но звонка я так и не дождалась. Разволновалась, как дурочка, и даже пыталась позвонить сама, но он не отвечал.

Раз, два…

А потом я просто прекратила бесполезные попытки. Хотя в голове так и крутилось его брошенное, видимо, от жалости: “Я рядом”, но вот по факту – тишина. Ненадолго его “запала” хватило. И правильно, будто проблем у него в жизни мало, чтоб еще и “слезы вытирать” мимолетной знакомой на пару ночей.

– Попробуй ему набрать с рабочего. Я не могу дозвониться ему на мобильный…

– А Макс не в городе, – как ни в чем не бывало выпаливает моя помощница, рассматривая свой кислотно-желтый маникюр. Верх вульгарщины.

Нет, я точно ханжа.

– Макс, значит? Это что за панибратское обращение?

Почему эта рыжеволосая пигалица о нем так максимально неформально говорит? Все-таки рабочий этикет никто не отменял.

– Прошу прощения, а что в этом такого? – да уж, Кристина никогда не лезла за словом в карман. – Почему я должна обращаться к нему исключительно Максим Александрович?

– Может, потому что существует такое понятие, как рабочая этика? Это во-первых. И на секундочку, он старше тебя вдове, Кристина.

– Ну, так и вас тоже, Катерина Алексеевна.

Один – один, черт побери.

Губы помощницы расползаются в нелепой улыбке, а в глазах полная пустота. Каждый раз в подобных “стычках” я смотрю на нее и гадаю: она прикидывается наивной дурочкой или и правда “без царя” в голове?

– Откуда ты знаешь, что Гаевский не в городе? – перевожу взгляд в ежедневник, где уже насквозь проткнула ручкой пару десятков листов от злости, непонятно откуда взявшейся.

– Да так, просто знаю и все, – отмахивается Кристина.

–У вас что-то есть с Максом? – выпаливаю прежде, чем успеваю остановиться. В груди разливается вязкое чувство мерзкого предчувствия.

– Нет, – невинно хлопают накладные ресницы, а губы растягивает издевательски-довольная улыбка, – с чего вы взяли, Екатерина Алексеевна?

– Да так, просто знаю и все, – возвращаю девушке ее же фразочку.

После такой реакции ни сколько не сомневаюсь, что я права.

Вот же гад, Гаевский! Бабник хренов! Хотя, а чего я удивляюсь и злюсь-то? Прекрасно же знала его “пристрастия”, когда так опрометчиво “летела” в объятия. Макс был учтив и терпелив, но не более. И почему я тогда сейчас так зла?

– Так я пойду, поищу еще варианты площадки? – вырывает из самокопания и самопоедания Кристина.

– Иди.

Провожаю голые ноги взглядом и, уже когда девушка почти переступает порог моего кабинета, не могу сдержаться:

– Впредь на работу прошу надевать что-то более скромное. У нас пиар-агенство, а не бордель.

Кристина оборачивается, пару секунд сверлит меня взглядом, после чего пожимает плечами и удаляется, хлопая дверью – еще одна дурацкая привычка.

– Действительно, – бурчу себе под нос, – будь она более одета, вряд ли бы Макс на нее посмотрел. Даже у рыбки мозгов больше…

Морщусь и беру в руки мобильный. Долго пялюсь на экран, размышляя, позвонить Гаю или лучше не стоит. В итоге трусливое “я” побеждает, прячу гаджет в сумку и ухожу с работы раньше, чем обычно.

Глава 12 (Кати)

На улице тот прекрасный и солнечный апрель, когда уже в середине месяца можно ходить без куртки и вдыхать полной грудью ароматы цветущей природы. Весна в этом году ранняя и потрясающе теплая. Уже сейчас деревья потихоньку обрастают зелеными листочками, шелестя на теплом весеннем ветру, газоны усыпаны желтыми одуванчиками, а с тополей летит первый пух.

Неторопливо бреду вдоль аллеи в глубине парка, полностью погрузившись в свои мысли и слушая в наушниках на полной громкости ненавязчивую музыку, когда взгляд выцепляет в толпе фигуру бывшего. Первое мгновение теряюсь, хочу трусливо развернуться и пойти в другую сторону, но разум берет верх. И я продолжаю свое неторопливое дефилирование ему навстречу. Ему и его новой мадам, которая, вцепившись в мужскую ладонь, на несгибающихся ногах на высоченной шпильке идет рядом. Красивая, но слишком вульгарная. На Кристину похожа, такая же молодая и дерзкая. Ни вкуса, ни стиля, ни совести, раз увела чужого парня. Хотя, этого только помани большой грудью и вседозволенностью – сам побежит. Смотрю на ее вываливающийся из белой спортивной майки четвертый размер и кривлю губы в ехидной улыбке. Сколько раз за время наших отношения Рома намекал, что было бы неплохо сделать мне грудь. Своеобразный апгрейд. Как мне, влюбленной дуре, хватило мозгов не поддаться на его уговоры, удивительно.

– Здравствуй, Кать.

«Кать» – из его уст – режет слух. А в груди сердце замирает от накатывающей волнами боли от предательства. Эти глаза, серые, холодные, которые сводили с ума, а его добродушная, на первый взгляд, улыбка заставляла таять. Рома хорош собой: высокий, спортивный, всегда гладко выбрит и мистер “душа компании”. Такой типичный парень – мечта. Вот только гнилой внутри.

– Здравствуй, Рома.

Смотрю прямо в глаза парню, нисколько не смущаясь и только сейчас понимаю, что с его лицом что-то не так. Мерзкий, фиолетовый синяк на пол-лица и кровоподтеки на носу… словно ему кто-то хорошенько съездил по его смазливой рожице.

– Что с твоим лицом?

Я, наверное, плохая, но вместо испуга и переживаний за человека, в которого, по идее, еще влюблена, в груди разливается тепло удовлетворения. Вещь такая есть – карма называется. Догнала, видимо.

– Да так. Ерунда, – усмехается парень, да тут же морщится от явно болезненных ощущений. – На косяк напоролся.

– Ну, ты осторожней. Косяки бывают очень острыми. В следующий раз можно не просто синяком отделаться, – выпалила и прикусила язык, когда вмиг потемневший взгляд парня готов был испепелить на месте. Смотрит на меня так, словно это я ему в глаз засветила. Нет. Хотя стоило бы…

– Кхм… забудь. Как твои дела? – чешет затылок бывший, искоса поглядывая на свою подругу. – Как там… Бармалей?

– Бармалей? – фыркаю и качаю головой, – как обычно: ест, спит, гадит.

Прям как ты, хотела сказать, но воспитана не так. Увы и ах!

– Кстати, вот, знакомься: это Рита, – машет рукой Рома, словно я могу с кем-то ее спутать. Благодаря тому фото в соцсети этот образ прочно въелся в мозг. – Рита, а это…

– Катерина, я поняла, котик, – приторно сладко и так… да, мерзко! Чудо, что удалось сдержать мимику и не сморщиться.

Котик? Никогда не понимала всех этих “ванильных” птичек, заек, котиков, мышек и рыбок. По мне всегда приятней слышать что-то вроде: моя, мой, родная. Да даже « детка», как зовет меня Гай, звучит не так мерзко.

– Сказала бы, что приятно познакомиться, но врать не приучена, – выгибаю бровь, выдавливая улыбку, больше похожую на звериный оскал.

– Абсолютно взаимно.

– Так, – встревает в наш “девчачий междусобойчик” парень. – Очень жаль, что с машиной так. Там страховка возместит же, да? А то деньги все-таки не маленькие.

– А ты не переживай за мои деньги, Ром. Я новые заработаю. Что нам, одиноким, делать-то, кроме как работать.

Говорю-то уверенно, но вот внутри опять прорывается темнота и чувство несправедливости. Это я сейчас должна была гулять с ним под ручку и улыбаться как дурочка, восхищенно хлопая ресницами! Я терпела все его замашки и скверный характер и в итоге осталась ни с чем. Обидно до слез.

– Кать, ну зачем ты так? Кстати, ребят тех нашли, кто машину так…? – мастер переводить разговор в другое русло.

– Нашли.

– Что им грозит?

– Полное моральное удовлетворение, – улыбаюсь, тихонько торжествуя и даже два миллиона, что сейчас в хлам, не жалко.

– Вот уроды.

Конечно, уроды, ты-то уже раскатал губу на мой подарок. Обычно мужчины уходят, все оставляя своим женам и подругам, а тут вон оно как.

– Забудь, Ромочка. Ладно, удачи и счастливой семейной жизни, ребят!

Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь на каблуках, припускаю вон из тернистой аллеи, на которой мы так опрометчиво пересеклись. И все подавляемые внутри чувства снова буйным потоком несутся наружу, бередя затянувшуюся рану и гулкими ударами сердца вырываясь из груди. Ненавижу. Его – за то, как поступил. Себя – за чувства, за любовь. Ее – за… да просто за то, что оказалась на пути.

Сажусь в первый же подъехавший автобус и достаю мобильный. Снова шарю в поисках моего личного “антидепрессанта”. Не знаю почему, не понимаю, но руки и тело сами собой тянутся к этому мужчине. Язвительный, развязный, но надежный.

Гудок. Два, три… а потом снова неизменное: “абонент временно недоступен…”.

Да чтоб ты в адовом пекле горел, Гаевский!

Глава 13 (Гай)

– Привет, ЛА! – тяну лыбу, когда вижу на парковке знакомую блондиночку с теплой улыбкой и раскинутыми для крепких объятий руками.

– Привет, Мася, – звонкий смех, словно перелив колокольчиков, и сияющие от счастья голубые глаза. Да, семейная жизнь с любимым человеком Алие Стельмах однозначно пошла на пользу. Девушка только хорошеет и хорошеет, с каждым моим приездом только расцветая и становясь все изящней и прекрасней. Несмотря на то, что третьего ребенка она родила вот только без малого три месяца назад, потрясающую фигурку обтягивает элегантное платье, где ни намека на лишний вес.

– Темычу стоит постараться.

– В смысле?

– В его-то сорок два с тремя детьми, м-м-м, как не просто соответствовать такой красавице жене, – приобнимаю подругу за плечи и целую в макушку, понимая, что невероятно не хватает мне их со Стельмахом на родине. Жизнь как-то в последние три года стала скучна и однообразна. Друг окольцевал и увез мою подругу в Штаты, а единственная девушка, к которой тянет с бешеной силой, обходила меня все эти годы стороной, ну, получается, что я, копец, какой неудачник. С каких таких пор для меня количество баб в постели и открытых клубов не стали показателем успеха? Старею, похоже. Уже сам себя такими размышлениями пугаю, но твою мать – тянет, и все тут.

– Мася, ты в своем стиле! – смеется подруга, обнимая что есть сил. – Вот только не забывай, что вы со Стельмахом ровесники, а мы ровесницы с Кати, так что, знаешь ли… это меня Стельмах уже покорил, ему можно и выдохнуть, а вот тебе придется очень постараться! – смачно чмокнув меня в щечку, смеется Лия, – соскучилась по тебе ужасно!

– Мася – это прерогатива моих крестниц. И я еще самый сок.

– Иди уже, сок, тебя там заждались.

Сколько мы с этой вредной блондиночкой “цапались” и “кусались” в прошлом, уже и не припомню. Бывший пиар-менеджер моих клубов и лучшая подруга, которая никогда не лезла за словом в карман и правду выдавала в лоб. Ох, а сколько она назойливых любовниц от меня отвадила в свое время, пальцев рук не хватит посчитать.

– И где моя банда зеленоглазых проказниц?

– Промышляют конфетами на заднем сидении.

Закидываю сумку в багажник и обхожу новенький дорогой джип девушки. Да уж, узнаю Темыча, он со своей женой, как с хрустальной вазой, носится, даже стекла у этого танка бронированные, похоже.

– Еще не решила сбежать от него ко мне? – стучу кулаком по пуленепробиваемой стали авто. – Ты же знаешь, я, если что, всегда готов!

– Стельмах услышит и оторвет тебе все, что там, – машет пальчиком, – ниже крыши моего танка.

– Если что, я предлагал.

Приоткрываю дверь и в салон, встречаясь с кудрявыми непоседами, ползающими по задним сидениям.

– Мася!!! – кричит Майя, старшая дочурка Лии и Артема, выскакивая прямиком ко мне в объятия.

– Ай, моя сладкая мышка! Милли, ну-ка давай к нам!

– Обнимаски? – подскакивает с места младшенькая зеленоглазая непоседа, которой летом будет уже три года и, обхватывая своими сильными ручонками за шею, виснет, как обезьянка, и задорно хохочет.

Вот в такие моменты я чертовски сильно ощущаю свое, мать его, одиночество. Завидую другу белой завистью. О такой жене, как Алия, и таких детках можно только мечтать. Может, и правду говорят: кому-то не дано стать отличным батей? Так и продолжу до самой старости, пока не загнет, пользоваться легодоступными охотницами за богатыми мужьями, вынашивая в сердце чувства к той, которая считает меня абсолютно пропащим в бабах человеком. Чертова Кати!

***

– Так, давай, солнце, рассказывай, – усаживаюсь на высокий барный стул в сверкающей чистотой кухне Стельмахов и подмигиваю суетящейся у плиты хозяйке.

Дорога до дома заняла у нас без малого полтора часа, за которые я успел вдоволь налюбоваться приевшимся мне за последнее время “Городом ангелов”. Совместное со Стельмахом открытие первых в Америке ресторанов наметили на осень и местом выбрали именно Лос-Анджелес и Нью-Йорк, как две самые масштабные площадки. Поэтому перелеты через Атлантику стали для меня уже чем-то совсем обыденным, а движение большого города привычным.

– Что тебе рассказывать, Мася? – подает мне кружку изумительно пахнущего чая девушка, хитро подмигивая. Вот лиса, наверняка догадывается о причинах моего резкого появления в гостях.

– Так уж и быть, Лийчик, я прощу тебя Масю в обмен на ценные сведенья.

– Какой объект тебя интересует? – заговорщески подмигивает хозяйка дома.

– Кареглазый, метр с кепкой.

– Неужто ты решил приударить за моей подругой?

– Приударить – это мягко сказано. Мне надо знать все, чем она живет, что любит и прочую эту вашу девичью лабуду.

– Хм… даже не знаю, достоин ли ты ее…

– Алия.

– Так уж и быть, но запомни, – машет в мою сторону поварешкой, – на органы пущу, если мою девочку обидишь.

Поднимаю руки, объявляя свою полную капитуляцию, чем заслуживаю слюнявый поцелуйчик от скачущей у меня на руках Мили.

– Мася, а ты к нам надолго? – подстраивается сбоку Майя, стаскивая, пока мать не видит, со стола конфеты и, хитро прищурившись, смотри на меня. – Сходим в аквапарк?

– Я тозе кочу в палк, – виснет у меня на шее средненькое по возрасту чадо Стельмахов.

– Значит, будет вам аквапарк, девчонки, дядя Мася весь ваш на целую неделю!

Проказницы довольно хохочут и “отлипают” от меня, узрев пса, который, бедный, кажется, уже не знает, куда спрятаться от своих маленьких хозяек.

– Кстати, дай мне свой телефон, будь добра, – вспоминаю о том, что Кати так и не перезвонил. Уже прошли почти сутки с момента сообщения, и наверняка эта вредная брюнеточка уже иголки втыкает в мою куклу-вуду.

– А твой?

– Дома забыл. Обещал нашей общей знакомой позвонить.

– Вы еще не вместе, а ты уже косячишь?

– Просто торопился. Не занудствуйте, миссис Стельмах.

– Ох-ох, не дам, – морщится Лия и тут же улыбается, – не звони.

– Почему это?

– Как девушка говорю, дай ей слегка поволноваться.

– Ты же знаешь Кати, она разобидится на меня, и тогда я даже на танке к ней не подъеду.

– Слушай и мотай на ус, – перебивает меня блондиночка, напрочь игнорируя просьбы. – А лучше возьми листочек и записывай. Пункт первый: мечты Екатерина Алексеевны – прыжок с парашютом, побывать на концерте Раммштайн, слетать в отпуск в Новую Зеландию и самое-самое, что тебя удивит, – сияет улыбкой, заговорщески подмигивая, подруга, – научиться стрелять…

Брови поползли вверх, а глаза рискуют выкатиться из орбит. Если с Зеландией и Раммштайн я еще мог бы как-то связать образ своего объекта обожания, то парашют и стрельба?

– Это еще не все…

И тут я понял, что мне досталась не просто девушка, а абсолютный уникум.

***

Позже вечером Лия как истинная хозяйка дома готовит ужин на большую семью и гостей, мы со Стельмахом устроились в их шикарной гостиной, закопавшись в документах. Бардак в отчетах и сметах, которых накопилась за последний месяц на вагон и маленькую тележку.

– Ну, так что, Гай, совсем все плохо? – выдергивает из отчетов голос друга.

– О чем ты?

– Кати.

Вздыхаю и поднимаю взгляд на потрясающую картину за окном. Вечерний город с высоты во всем своем великолепии.

– Не совсем, – откладываю папку на стол и устало потираю переносицу. – Но голова уже гудит от постоянных мыслей, серьезно.

– Теперь понимаешь, каково было мне? – усмехается дружище и хлопает по плечу. – У вас хоть нет такого препятствия, как ее батя.

– Зато тут есть бывший. Которого, судя по всему, Кати все-таки любит.

– Это ему ты в баре Костяна по роже съездил? – ухмыляется Тёмыч, откидываясь на спинку дивана. – Узнаю Гаевского двадцатилетней давности. Я думал, у тебя такая херня, как махание кулаками, вышла из привычки.

– Я тоже так думал. Сам не ожидал такого, но даже убить эту крысу было бы мало. Просто ты не видел этого убитого горем лица и слез… никогда терпеть не мог женские слезы, потому что раздражали и выводили из себя. А тут…

– А тут?

– А тут ты смотришь и понимаешь, что ни хера сделать не можешь, кроме как толкать тупые речи и… в общем. Я кони двину быстрей, чем разберусь со всей той ерундой, что творится у нее в голове.

– Но?

– Ты долго еще будешь звуками кидаться?

– Я даю тебе выговориться. В сугубо мужской компании и не подбирая слов поприличней. Я все еще помню, как три года назад ты меня из моего дерьма в голове вытаскивал.

– Но оставить ее не могу.

– Почему?

– Да потому что тянет, – признаюсь, сжимая челюсти до скрипа зубов. – Это пи…

– Дети, – кашляет друг, поглядывая на проносящуюся мимо Милли.

– Короче, это пугает.

Давно ли я сам себе признался в том, что в мыслях, кроме кареглазой ехидны, никого не осталось? Давно. Но удачно сдерживал свои “хочу”, пока она была недоступна. Заменял оригинал тупыми и отдаленно похожими копиями, убиваясь изнутри и сжирая себя. Сейчас она рядом, и у меня есть возможность забрать девчонку себе, так почему я должен отступить?

– Значит, ищи подход. Это уже не просто “запал” на красивое тело, Гаевский.

– Да уж, легко, сидя по ту сторону, рассуждается, – ухмыляюсь в ответ на откровенно издевательскую улыбку друга.

– Я столько ждал этого момента, дружище, не ломай кайф.

– Обломаю сейчас я! – слышим грозное с кухни. – Гаевский и ты… муженька любимый, идите сюда.

Переглядываемся и послушно поднимаемся, направляясь на кухню. Чем ближе, тем отчетливей понимая, что Алия разговаривает с кем-то по видеосвязи. Грозно моргая мне, заставляя сесть и намекая Темычу, что нужно бы забрать пускающего пузыри из слюней сына с ее рук. Напрочь теряюсь, не понимая, зачем я ей нужен здесь, но когда слышу голос собеседницы, сердце пропускает удар.

Кати.

Порываюсь подняться с места и беспардонно влезть “в экран”, но на меня бросают убийственный взгляд, а Стельмах впихивает в руки мелкого трехмесячного тезку, и я так и остаюсь сидеть ровно задницей на месте.

Вот хитрая лиса Алия!

И хоть подслушивать нехорошо, но сдвинуться с места я не в силах. И хоть мне было приказано молчать, зато есть возможность услышать этот нежный голос. Голос, по которому я успел соскучиться, и от которого внутри все начинает закипать от желания оказаться сейчас с ней.

Рядом.

Глава 14 (Кати)

Вечер встречаю с поварешкой в руках. Ох, как редко я готовлю и как часто люблю вкусно поесть. Но так повелось, что мы с кухней немного не дружим. Для меня готовка – муторный и длительный процесс – равносильно семи кругам ада.

– Так, тут сказано довести до кипения, – морщусь, уже час вчитываясь в рецепт для чайников. – Интересно, а существуют рецепты “для самых чайников из чайников”? – бубню себе под нос, в сотый раз возвращаясь к пункту номер один и читая уже на тысячный круг. Это, кстати, была еще одна постоянная тема для упреков Ромки. “Какая же ты будешь жена, если даже пельмени сварить не можешь”. Какая-какая? Хреновая!

Смачно мяукнув и взмахнув пушистым хвостом, Бармалей покинул мое общество, видимо, совсем отчаявшись увидеть что-то съедобней его сухого корма. Да уж.

Уже готова психануть и бросить эту идею – сварить суп, когда на экране ноутбука мигает видеовызов. Радуясь, что хоть кто-то обо мне вспомнил, отвечаю и расплываюсь в улыбке, когда перед экраном появляется маленькое голубоглазое чудо с заразительной беззубой улыбкой.

– Скажи привет, тетя Катя, – слышу закадровое сопровождение голосом Алии Стельмах.

– Привет, пупс! – неосознанно подаюсь вперед, когда светловолосый малыш начинает что-то активно балякать на своем. Румяные пухленькие щечки и большие глаза насыщенного темно-синего цвета. Максик – маленький красавчик, активно жестикулирует пухленькими ручками и вовсю пускает слюни. – Какой ты хорошенький!

– Это все генофонд! – а вот и закадровое сопровождение голосом Артема Стельмаха, от ремарки которого мы с его женой дружно начинаем хохотать. – Иди сюда, мамин сын.

– Привет, Кати, – вижу заразительную улыбку подруги, когда муж забирает их маленького проказника с ее рук. – Видок, конечно, тот еще, но ты не обращай внимания.

– Ох, поверь, ты еще отлично выглядишь. На тебя хоть твоя лялька слюни пускает. А я вот тут из-за отсутствия кулинарных талантов своими слюнями захлебнусь.

– Доставку еще никто не отменял.

– Просто в коем-то веке я решила, что было бы неплохо разбудить в себе истинную женщину… но, по-моему, она еще в зародыше удавилась.

Тяжко вздыхаю и слышу мужской гогот за кадром. И судя по всему, явно Стельмах там не один.

– Тише, – шипит Лия, еле сдерживая улыбку.

– У вас кто-то в гостях? – понижаю голос до шепота, – а я тут глупости порю.

– Не обращай внимания, так, птица одна “залетная”. Лучше расскажи, как там у тебя дела? Слышала, что ты с Ромкой разошлась.

– Есть такое. Только, как разошлась… меня бросили.

– Я же тебе говорила, что он мудак?

– Говорила. И ты, и мать с отцом, и Тася… где они с Русом, кстати? Давно не созванивались мы с ней.

– Улетели в Италию. Русу предложили хорошую должность в международной фирме. Поехали сориентироваться на местности, так сказать. На пару дней, но ты стрелки не переводи!

– Не перевожу. Все так, да, теперь я одна, как ветер в поле и… это хреново, – голос дрогнул, и пришлось отвесить себе мысленный подзатыльник, – но я справлюсь. Тогда справилась и сейчас соберусь с мыслями и снова буду язвительной и злой Кати.

– И никогда-то ты злой не была. Упрямой, да. Вредной иногда, но не злой, малышка.

– Спасибо, дорогая. Эх, что же вы так далеко, а? Нет, чтобы где-нибудь тут клуб прикупить? – укладываю подбородок на ладони и грустно улыбаюсь в объектив камеры.

– Отец тогда буйствовал, помнишь?

– Точно. Как у них с матерью, кстати, дела? Да и с тобой, с Артемом, помирились?

– Неплохо, с мамой они сошлись. А с нами… – пожимает плечами Лия, – вроде с Нового года у нас есть определенные подвижки. С моим муженьком друзьями они снова не стали, конечно, но вполне способны выносить присутствие друг друга.

– Это уже хорошо. Майе и Милли с Максом нужен дед. А, кстати, кто это тебе донес про меня и Ромку, если не секрет?

– Эм… – возникает подозрительная заминочка, и Лия густо так краснеет. – Ты будешь сильно злиться на Макса, если я скажу, что это он?

– П-ф-ф-ф… – и сюда он сунул свой нос, помимо трусов моей помощницы. Вот как только его игнор моей персоны закончится, позвоню и все выскажу. – Надеюсь, больше он тебе ничего не рассказал?

– А есть что-то еще, что мне следует знать? – загорается огонек любопытства в голубых глаза подруги.

– Не бери в голову, так, мысли вслух, – отмахиваюсь и выдыхаю. Значит, о моей “слабости” ему хватило такта умолчать. И на том спасибо.

– Кстати, – постреливает хитрющими глазками блондиночка то на меня, то куда-то за экран ноутбука, – давно вы с ним виделись?

– С Ромой?

– Да ну этого твоего мудака бывшего.

– Лия, перестань, – устало выдыхаю, потому что сколько помню себя в этих отношениях, мне постоянно приходилось его защищать и оправдывать перед друзьями и родными.

– Ладно, прости, но правда – пацан пацаном. Зеленый и глупый, а пафоса столько, что противно. Абсолютно он тебе не пара, мое мнение, но ты извини, правда.

– Проехали, – понимаю, что подруга права, но есть одно “но”, огромное такое – чувства к этому павлину. – Так о ком ты спрашивала?

– О Гае. Давно виделись?

– Почему ты интересуешься? – насторожил меня этот нарочито небрежным тоном заданный вопрос. – Что-то случилось? – сердце пропустило удар и подскочило к горлу от волнения. – С Максом что-то?

Не зря же он вот так резко замолчал! Я как истинная дура уже скоро начну вести отсчет по часам. Но мои супервуменские наклонности – спасать всех и вся – тут же тушит тихий смех Алии.

– Воу-воу, полегче, ты чего, нет! Все с ним нормально, просто любопытно стало. Вы же теперь работаете вместе, часто должны пересекаться.

Слишком подозрительно подруга косится куда-то вдаль, у меня возникает подозрение касательно той самой “залетной птицы” у них в гостях.

– Он плодотворно работает с моей помощницей, – морщу лоб, вспоминая утренний неприятный разговор с Кристиной в офисе. – Так что, видимся мы довольно редко.

– Ясно. Понятно, – задумчиво смотрит вдаль подруга. – Я ему это припомню.

Что и зачем она будет ему припоминать, решила не спрашивать, да и вообще свернуть с темы нашего общего знакомого в более безопасное русло.

Алию Стельмах сегодня что-то как никогда потянуло на откровения. Ловкая манипуляторша похоже поставила себе цель – выведать как можно больше информации о наших с ее другом взаимоотношениях. Я честно, стойко отбивалась… сначала. Но, голод и одиночество – развязывают язык.

В итоге, “провисев на телефоне” почти три часа, о готовке я уже не хочу даже думать. Организовываю себе легкий ужин из йогурта и мюсли, кормлю голодного кота, трущегося об ноги, и укладываюсь в свою пустую, холодную постель. Засыпаю со странной мыслью в голове, что совсем не отказалась бы сейчас ощущать на своей талии сильные мужские руки, надежно закрывающие и защищающие от всех невзгод.

Ромки?

Странно, но нет.

Гая.