Алекс Каменев
Сила крови
1.
Почему так жутко болит голова? И тело раскалывается так, что каждая мышца горит огнем, запуская волны боли по всему организму. Что случилось? Где я?
Вместо ответа пришла дикая боль, пробирая тело до кончиков ног. Из горла вырвался стон. Но тут что-то случилось и пришло облегчение. Словно пожар затушили, щедро плеснув льдистой воды.
Обезболивающие. Мне вкололи обезболивающее. И судя по скорости действия – сразу огромную дозу. Понимание пришло неожиданно. Вместе с ним замелькали какие-то странные картинки на самой периферии сознания. Лекарства начали действовать.
Нет, стоп, нельзя вырубаться, не сейчас.
Что за дерьмо со мною происходит? Чем меня накачали, и продолжают накачивать?
Нет, что-то другое. Мысли путались, думать становилось все тяжелее.
Нельзя отключаться. Плевать на боль, главное не потерять возможность думать. Сейчас главное это, и только оно.
В голове опять запульсировало.
Проклятье! Что за хрень? Меня дергало в отходняке от убойных доз препаратов.
Где я? Что происходит? И как здесь оказался?
Пришлось постараться, чтобы сосредоточиться. Превозмогая острую боль, напрягаясь, вспоминая последние дни.
Заказ. Крупный, щедро оплаченный заказ. На одного дельца из южных штатов.
Роберт Далтон – техасский нефтяной король, красавец и любимец женщин, хваткий бизнесмен и общественный деятель. Любитель идти напролом, невзирая на последствия. Именно это помогло ему в свое время вознестись на вершину.
Проблема в том, что он решил, что везде сможет действовать так. Глупый самодовольный дурак. Еще один богач, решивший, что деньги решают все.
Когда наглый южанин узнал о неком месторождении полезных ископаемых в бразильских лесах, то решил расширить сферу своей деятельности. Хорошее желание, правильное. Только стоило подходить к его исполнению совершенно не так. Не напролом, не борзо. Ведь это только в маленьком озере ты огромная рыба, в водоеме покрупнее, могут скрываться рыбины покрупнее, и намного зубастее.
Вот в чем проблема многих новоявленных выскочек, они думают, что у них под ногами весь мир, но оказывается, что это совершенно не так. В том проклятом деле уже имелись свои заинтересованные стороны, некая деловая группа из Азии, уже добившаяся от правительства Бразилии концессии на добычу ресурсов.
Американец вломился в почти завершенную сделку с грацией слона в посудной лавке, не посоветовавшись с более знающими людьми, которых на том же Юге всегда хватало с избытком. Старые семьи, давно заработавшие состояния, понимавшие, что грубо ломиться вперед не всегда хорошо. Если ты, конечно, не торопишься потерять голову.
Но Далтон этого не понимал. Или не хотел понимать. Используя свои связи в Госдепартаменте, он надавил на местные власти через политиков, добившись пересмотра решения в свою пользу.
Группе серьезных азиатских бизнесменов это не очень понравилось, и они обратились ко мне. После того, как с игровой доски сметают фигуру такого масштаба, поднимается шум. Поэтому я затребовал в три раза большой от своей обычной ставки. И получил от клиентов согласие.
Первым я убрал замешанного в деле чиновника из Госдепартамента. Имитировал уличное ограбление, сунув обычный охотничий нож в печень и оставив умирать в какой-то грязной подворотне Вашингтона. Чинуша оказался любителем ночных бабочек и часто посещал злачные места. Расследование быстро пришло к выводу, что на этот раз ему просто не повезло и очередная шлюха позвала дружка, чтобы ограбить богатого клиента.
Простая и ясная картина, понятная даже детективам из отдела убийств департамента полиции округа Колумбия.
Я никогда особо не любил сложности.
И все прошло идеально.
Дальше настала черед главной цели. Здесь сценарий изменился. Заказчики хотели резонанса. Резкого, кровавого, с огоньком. Ликвидация должна быть выставлена напоказ. Никакой маскировки под несчастный случай. Только открытое убийство и желательно на публике. Разозленные дельцы решили преподать жесткий урок.
Приехав под личиной аргентинского бизнесмена из Буэнос-Айреса в Штаты, я добрался до нужного отеля и поднялся в указанный в присланном сообщении номер. До меня здесь жила благообразная чета американских пенсионеров со среднего запада, приехавшая в славный город Даллас на туристическую экскурсию.
Они уехали сегодня, по рассеянности «забыв» официально выписаться из гостиницы, и оставив под кроватью неприметный чемодан средних размеров.
Когда агенты ФБР и полиция начнет искать пропавшую пару, они их быстро найдут. И удивятся, потому что и настоящие и фальшивые пенсионеры-супруги даже внешне похожи, но являются совершенно другими людьми. Потом выяснится, что в то время, как подставные отдыхали в славной столице южных штатов, настоящие старики все последние дни провели в гостях у внучки, проживающей на другом конце побережья…
Что же дальше? Черт, как же плохо. Меня просто ломает, в голове будто засел ледяной штырь. Нет, все-таки вспомнил, работа была выполнена. Да, выполнена, это вспомнилось точно.
Я приехал, поднялся в номер, достал оставленный чемодан, раскрыл скрытое отделение и собрал снайперскую винтовку. Все как всегда. Привычная работа, привычные движения, привычная сноровка. Руки практически действовали на автомате.
Через секунду, как магазин на десять патронов с щелчком встал на свое место, на сцену десятью этажами ниже и тысячей метров западнее вышел Роберт Далтон, собираясь сказать перед микрофоном речь с трибуны, и заодно открыть новую парковую аллею, имени самого себя.
Точно, все так и было. Я дал ему время, чтобы поприветствовать публику. А затем прозвучал выстрел.
Пуля прошла точно в грудь, проделав дыру размером с кулак взрослого человека. Учитывая расстояние и ветер, стрелять в голову я не рискнул, зато взял экспансивные боеприпасы, обеспечив смерть даже при попадании в корпус, от болевого шока и обильной кровопотери.
Говорю же, не люблю сложности, если можно сделать все эффективнее. Пусть и немного грязней.
Все прошло чисто. Я бросил винтовку на кровать, сверху поставил зажигательную гранату с отсроченным таймером и вышел из номера аккуратно прикрыв за собой дверь. Спустился на лифте и пройдя по короткому коридору направился к служебному выходу для персонала, откуда вела дорога прямо на ближайшую парковку, где ждала взятая напрокат машина.
За камеры я не боялся, компьютерный вирус уже шинковал сервера безопасности отеля, куда шли записи с камер наблюдения.
Предстояло смыть грим, избавиться от образа знойного бизнесмена из Аргентины, превратившись в другого человека. Потом последует еще несколько смен личностей. Покидать страну будет белокурая бестия: блондин-германец, занимающийся арт-искусством со слегка педиковатыми замашками. Таких в стране победившей толерантности и политкорректности лишний раз трогать остерегались, что обеспечивало безопасный проход через таможенной контроль в аэропорту.
Что же произошло потом? До аэропорта я точно не добрался. Даже из Далласа не выбрался. Что случилось?
Точно. Появились копы. Много копов. Обычные и в штурмовой экипировке. Вперемешку, что говорило о том, что их подняли по срочной тревоге, иначе как объяснить, что рядом оказались обычный патрульный вместе с бойцами подразделения SWAT.
Я понял, что меня подставили, но сделали это как-то топорно, буквально в последний момент.
Видимо моя физиономия показалась подозрительной. Два офицера притормозили и двинулись в мою сторону, явно собираясь хорошо расспросить, а точнее задержать до выяснения личности. На что я пойти, разумеется, не мог.
Я убил обоих двумя выстрелами. Черный пистолет с глушителем мягко выплюнул два свинцовых подарка и лбы полицейских украсились красными точками.
Еще трое подорвались справа, их я встретили огнем на подавление, лишь бы не мешались. Теперь глушитель сыграл против меня, не слыша выстрелов противники смело бежали вперед. Пока один не поймал пулю прямо лицом, это серьезно притормозило других, заставив задуматься о бренности бытия собственных тушек.
Дальше к служебной лестнице. Но там уже бодро бухали ботинки еще одной группы захвата, поднимающейся без лифта. Им я отправил подарок в виде черного цилиндра – наступательной гранаты тип 5.
Бахнуло хорошо. Перепрыгнув через фарш изувеченных тел, я очутился в коротком коридоре, закончившимся входом на кухню. Сдвоенные двери приняли меня как родного, встретив ароматами готовящейся еды.
Я хорошо изучил планировку здания и знал, где находится выход. Проработка запасных путей отхода – краеугольная основа успеха проводимых операций. Можно промазать по цели, но надо уйти чисто, чтобы вернуться и попробовать снова. Но это не получится сделать, если тебя нафаршируют свинцом.
Новый подарок в виде гранаты. Гулкий взрыв и вопли раненных. Все, теперь кроме пистолета нет ничего.
Легко перепрыгнув через груду обожженного полицейского мяса, я понесся вниз, не оглядываясь. Время подгоняло, в крови бушевал адреналиновый ураган.
К этому моменту уже вовсю работала пожарная тревога, разнося по холеному телу отеля панику вперемешку с криками. Огонь из номера наконец-то вырвался наружу и понесся по внутренним переходам. Коридоры наполнились испуганными людьми.
С улицы послышались сирены пожарных расчетов. Быстро они. Я мельком позавидовал расторопности местных городских служб. Сразу видно, не зря едят хлеб, отрабатывая зарплату.
Еще один коридор, два пролета по очередной служебной лестнице. В конце прыжок сразу через десять ступенек. Дверь. Выход на подземную парковочную стоянку. Осталось недалеко.
Мужик в униформе местной охраны неожиданно вынырнул из-за угла. Я бросился на сближение, двигаясь в рваном ритме, сбивая прицел.
Толстяк со свисающим через ремень брюхом суматошно водил стволом древнего как монумент Линкольна Смит и Вессона. Я вырвал револьвер из его рук, обратным движением тюкнув в височную долю рукоятью отобранного оружия. Кость хрустнула и вдавилась. Любитель гамбургеров безобразной тушей рухнул на бетонный пол.
Снова короткий забег. На этот раз путь преградили настоящие копы. Одному всадил пулю в башку, вышиб мозги, и следом второму как раз начавшего орать что-то вроде: стой и замри. Дурак, лучше бы сразу стрелял. Лично я так и сделал.
Получив пулю, крикун успокоился. Но сбоку вынырнул еще один шустряк, за каким-то чертом решивший броситься на меня с кулаками. И откуда такие берутся?
Пропустив мимо себя странного энтузиаста контактного боя, я заботливо подправил его лбом в бетонную стену парковки с нарисованной гигантской цифрой 5. Что-то смачно хлюпнуло и на землю сполз еще один труп с расколотым черепом.
Снова стрельба. Боек сухо щелкнул, сообщая о пустом магазине. К счастью, враги уже кончились.
Спрыгнул на ярус ниже, нырнул под руку еще одного охранника, вырвал ему кадык, тут же подсек второго, жестко с оттягом опуская пятку на горло.
Откуда здесь столько этих ублюдков? И когда они кончатся?
Оказалось уже.
Небрежно поправив полы пиджака, я неспешным шагом направился к выходу с отельной парковки. В будке на выезде никто не стоял, должно быть все побежали ловить опасного нарушителя.
Я оставил за собой десяток трупов и все-таки прорвался. Это я помнил четко. Там уже была расставлена первая линия оцепления, и была еще одна, я это знал. Такова тактика работы органов правопорядка в Штатах. Стоило отметить, когда надо они умели быть очень расторопными сукиными сынами.
Последние минуты ухода из отеля остались четкими воспоминаниями в памяти. Но вот дальше шла пустота.
И самое главное – какого хрена туда так быстро набежало столько копов?
Какая-то гнида меня сдала? В этом почти не оставалось сомнении. Мысли коснулись посредника. Он не знал меня лично, мы с ним никогда не встречались, но за годы работы хитрый ублюдок мог накопать достаточно данных, как бы осторожен я не был, чтобы проследить и размотать длинный клубок, который привел бы его к одному из каналов, где я покупал себе личину для этого дела.
Вот еще одна непонятка, если это он, то зачем это сделал? У нас всегда с ним было взаимовыгодное сотрудничество, приносившее хорошие деньги обоим. Нет, это не посредник, он хитрый, но не дурак, знал, что если бы все провалилось, после я бы обязательно пришел за ним. Не мог этого не знать и не понимать риски.
Но в бездну все это. Пока интересное другое. Что же случилось?! Что черт возьми случилось после гребанного отеля?!
Перед глазами вспыхнула яркая вспышка, заплясали белые огоньки и сквозь нахлынувший фейерверк проступил силуэт огромного грузового трака.
Точно. Гигантская фура, прущая на всех парах прямо на красный. На хренов красный, на хреновом светофоре. Эта махина сбила меня. И не только меня. Там образовался целая куча, целый завал из смятых автомобилей.
Не повезло. Чертова банальная авария, из которые происходят каждый день тысячами на дорогах всего мира.
А затем начались взрывы. Бензобаки многих машин оказались пробиты, сначала вспыхнул пожар. Потом я сдох. Я сдох в мощном взрыве. Чертову машину, взятую напрокат на еще один поддельный комплект документов, разнесло на мелкие части.
Не повезло во второй раз.
Кажется, я даже помню невероятную боль, когда волна огня разрывала меня на ошметки.
Но тогда почему я до сих пор могу думать?
Я выжил? Невозможно. Взрыв помнился четко. И это совершенно не радовало.
Проклятье! Неужели я умер?! Но как такое возможно?! Не в смысле сдохнуть во взорвавшейся машине, при моем роде деятельности подобная кончина вовсе не удивительна. Но как после всего этого я могу спокойно лежать и размышлять?
Какого хрена здесь происходит? Разве не должен быть мягкий свет, зовущий по длинному тоннелю? Или что более вероятно в моем случае – куча чертей, поджидающих у кипящих котлов? Где это все? Где мои посмертные развлечения?
Кажется, пришла пора наконец-то попытаться открыть глаза.
2.
Свет. Обжигающий. Яркий. До рези в глазах. И пульсация боли, отдающаяся в затылке.
Веки никак не хотели подниматься. Я пересилил себя и с чудовищным усилием открыл глаза, заморгав от нахлынувшего жжения.
Что это? Потолок? Нет, похоже на ткань. Точно, ткань, оливкого цвета, натянутая, как тент. Нет, не тент, палатка. Разум работал странными урывками. Сказывалось воздействие вводимых лекарств.
С трудом повернул голову, в шее протестующе хрустнуло. Дерьмо, почему так болит.
Стоило об этом подумать, как пришло облегчение. Препараты, понял я, вспомнив недавние ощущения. Меня снова накачивали обезболивающими препаратами.
Повернулся и увидел змеящиеся трубочки, уходившие в белую коробку на подставке. Мигали огоньки, по узкому дисплею бежали передаваемые данные
Я осознал себя лежащим на койке. Вокруг палатка. Большая, человек на двадцать, не меньше. Москитная сетка закрывала вход. На соседней койке сидел парень и без умолку болтал.
По старой, въевшейся на уровне инстинктов привычке, бросил быстрый оценивающий взгляд, стараясь запомнить внешность. Мало ли, пригодится. Заодно поможет создать впечатление о человеке. Прикинуть, чем живет, чего ожидать, насколько опасен.
Маленький, щуплый. Болезненная худоба. Редкие волоски белесого цвета зачесаны набок. Кожа с сероватым оттенком, что прямо намекает на недостаток витаминов в организме. Верхняя губа немного подрагивает – результат частого неумеренного употребления алкоголя или наркотиков. При взгляде на такого всплывает выражение – чахоточный задохлик. Очень болтливый.
Одет странно. Комбинезон. Грязно-свинцового цвета. На груди имя – Кристофф. На правом плече нашивка с полустертым изображением то ли крылатого зверя, то ли диковинной птицы, не понять.
Но что больше всего удивило – это язык, на котором говорил паренек. Сначала я его банально не понял, отмечая лишь отдельные знакомые слова. Лишь потом до меня дошло, что говорил он на дикой смеси самых разных языков.
Мне приходилось работать во многих странах, притворяться многими людьми. Я в совершенстве знал английский и французский, на уровне разговорного испанский и германский, немного итальянский. И, разумеется, свой родной – русский.
Но я нигде и никогда не встречал ничего подобного. Это была какая-то дикая мешанина из разных языков. И если бы я их не знал, то вполне мог подумать, что слышу совершенно непонятную тарабарщину. Мелькали словечки из греческого, и кажется даже латинского. Часто проскальзывали сленговые выражение, видимо характерные для здешних краев.
Так не говорили нигде в известном мне мире. Отсюда следовал логический вывод – меня занесло совершенно в дикие дали.
Но что самое поразительное – парень называл меня другим именем. Сначала данный факт проскользнул тенью по краю сознания, пока я не догадался посмотреть на свои руки.
Это были не мои руки. А какого-то совершенно другого человека. Молодого, судя по коже.
Я часто менял лица и притворялся другими людьми, но даже мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы принять данный факт.
Другое тело?! Как такое вообще возможно? На осознание этого потребовалось время. Я лежал и смотрел бездумным взглядом в натянутую ткань палатки и пытался прийти в себя.
Ладно. Хорошо. Допустим. Отбросим пока вопросы, как такое вообще возможно. Примем, как данность. Надо же от чего-то отталкиваться. Чувствую, если начну искать причину зависну надолго, или вообще свихнусь, пытаясь понять, как нечто подобное в принципе может произойти.
Переселение душ… Хмм… Ну ладно, примем за точку отчета. Какой толк переживать о вещах, на которых ты не можешь оказать влияние? Многие люди только и делают, что о чем-то переживают, что их вообще никак не касается и почему-то считают, что бесполезная трата нервов может что-либо изменить. Действия. Вот что меняет порядок. Действия и воля. Все остальное тлен и ненужная суета.
Хотя насчет переселения. Если я здесь, то где бывший владелец? Я ведь получил тело… хмм… донора? Или это был перенос разумов, а не душ? Что там насчет этого говорит религия?
С этой стороны у меня полный провал. Никогда не был особо верующим. Слишком привык полагаться на себя, чем на чью-то постороннюю помощь, пусть даже и божественного порядка…
– И тут тебя накрыли «ифритом», обломки разлетелись на несколько метров, шасси заклинило, но кабина осталась целой. Повезло, ничего не скажешь.
Я сам не заметил, как стал прислушиваться к звучавшей рядом болтовне. Сначала это было странно, выделять отдельные слова, переводить их и пытаться понять общий смысл, связывая между собой, но чем дольше звучала речь, тем проще становилось это делать.
– А когда вытащили, думали сдохнешь. Тебе ведь почти все брюхо разнесло. Док и говорит, мол если страховка не покрывает, то он в долг ничего делать не будет. Хватит тебе и обычной замены, а там уж сам. Так и сделали.
Я неосознанно повернул голову в сторону чересчур говорливого соседа. Заметив движение, он оживился.
– Хреново? – прозвучало почти с сочувствием. – Меня тоже отдходняк долго накрывал после ранения. Помнишь то дело на фабрике Касперов? Ублюдки подогнали пару КИБов и всем стало резко не до веселья. Бездна знает, откуда они выкопали этих тварей, но воевать они умели, этого не отнять. Браса кончили, он и дернуться не успел.
Я медленно моргнул, показывая, что внимательно слушаю. Этого парню и требовалось. Похоже он был из тех, кто обожал собственный голос. Или просто не мог долго находиться в тишине, боясь услышать свои мысли. Судя по внешнему виду, он явно на чем-то крепко сидел. Может на алкоголе, может на психотропных препаратах, но точно был под зависимостью, в этом я почти не сомневался.
– Тебе еще повезло, автодок сразу заверещал, стоило твою тушку к нему подключить. Киберхирург прямо на поле начал делать операцию, никто не давал гарантий, что довезем. А призовые терять не хотелось, вот полковник и приказал начинать прямо там.
Я скосил глаза вниз и увидел замотанный бинтами бок. Виднелся самый краешек четко проявившегося шрама. Скрепленная хирургическим клеем и скобами плоть алела ярко-красным рубцом.
Значит мне провели операцию и сделали это в полевых условиях. Причем буквально.
– С потрохами у тебя все плохо. Напечатанное дерьмо долго не живет. А без полной страховки тебя даже отсюда никто не отправит. И лазарет давно переполнен, – продолжал разливаться парень.
«Напечатанное дерьмо и потроха». Я снова скосил глаза на выглядывающий из-под повязок кончик шрама. Разум моментально выстроил логическую цепочку: напечатанное дерьмо, потроха, ранение, бой, шрам. Мне впихнули напечатанные на био-принтере внутренние органы вместо здоровых?
Подобные технологии у нас только появлялись, здесь, судя по всему давно применялись на практике. И уже отработаны, если судить по тому, что операцию провели прямо в открытом поле.
Проклятье! Такая дрянь вряд ли заменяет полностью здоровые органы. Как он там сказал: это дерьмо долго не живет? Логично. Подлатать на месте, доставить до госпиталя, чтобы оказать квалифицированную медицинскую помощь. Но на последний этап у меня судя по словам болтливого соседа, не было полной страховки.
Надо срочно искать деньги на операцию, иначе загнусь, толком не успев встать на ноги. Словно поняв, о чем думаю, парень быстро проговорил:
– Да, братишка, деньжат бы тебе, да выплаты подойдут только через пару дней. Но ничего продержишься. Вот если бы сохранился тот кулон, мог бы загнать его полковнику, как он давно просил. Вещица явно старинная, и стоит немало монет, даром что была магическая привязка.
Я показал глазами, что внимательно слушаю, и болтун вновь оживился. Из дальнейшего рассказа выяснился интересный факт: когда мне прошлому оказывали помощь… хотя тогда меня еще тут не было, так что не совсем понятно, как его называть – реципиентом, получившим мой разум, или донором, предоставившим свое тело? Любопытный вопрос с оттенком философского смысла…
В общем, когда его подключали к кибердоку, механизм заверещал, с отстраненностью бездушной машины констатируя физическую смерть. Если быть точным – полное прекращение любой мозговой деятельности, саму тушку смогли спасти, собственно накачка организма убойными дозами препаратов и не превратила его в мертвеца, умная медицинская техника продолжала поддерживать жизнь, несмотря на смерть мозга.
Так вот, в тот самый момент амулет на груди Тимофея в виде небольшого кулона распался на две половинки, а затем, к изумлению стоящих рядом людей, превратился в серый дымок, который и сгинул на глазах удивленной публики.
Тот самый старинный амулет, который так жаждал купить некий неизвестный полковник.
– Явно родовая вещь. Полковник взбесился, когда узнал, что она сгорела, – со знанием дела заключил паренек, помедлил и невпопад продолжили: -. Но мерсер на то и мерсер, чтобы всегда быть готовым к смерти.
Из дальнейших пояснений выяснилось, что мерсерами здесь называли наемников – диких гусей, бравых солдат удачи, готовых лезть хоть в самое пекло ада, лишь бы за это щедро платили.
Мы как раз и состояли в одном таком наемном отряде, относящемся к ЧВК. Командовал нашим цирком-шапито некий полковник Холт. Чопорный то ли канадец, то ли британец, имевший дурную привычку временами изображать из себя строгого, но справедливого командира, этакого отца солдатам.
На самом деле он был пропойца каких поискать, постоянно бухал, травился наркотой и ухлестывал за шлюхами. Поговаривали, что в этом плане он давно уже переключился на «экзотику», предпочитая не обычных женщин, а с приращенными фаллосами. Проще говоря, трахал трансов, изображая лошадку, или давал себя трахать, играя в маленького пони, кому не досталось травки, а чтобы заработать, надо было для начала выслужиться перед конюхом.
Об этих пикантных подробностях поведал все тот же разговорчивый парень с соседней койки, ничуть не смущаясь что его могут услышать.
Точно нарик, или совсем с головой не дружит, раз так свободно обсуждает своего командира. Или здесь действительно настолько плохо с дисциплиной, что вышестоящих офицеров ни во что не ставят, и не боятся в открытую поносить.
Любопытный факт. Еще один в копилочку знаний о здешних реалиях.
Я вдруг дернулся и часто заморгал. Что это? Еще одно наваждение? Фигуру болтуна окружала белесая дымка, невзрачная и тусклая, но четко различимая.
– А мне и говорят, иди мол следи, чтобы если откинется, сразу провода из автодока выдирай, расходники в картриджах дорогие, нечего бесполезно тратить ресурсы, новые поставки еще будут нескоро, а медикаментов и так мало. А на черном рынке цены задрали из-за тупорылых «Гепардов», умудрившихся потерять в одном бою сразу треть личного состава. Криворукие обмудки, не умеющие толком держать винтовки, – последнее он проговорил явно кого-то цитируя, тембр изменился, придав голосу презрительный оттенок.
Я потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения. Но нет, дымка никуда не исчезала, все так же продолжая окружать контур чересчур говорливого паренька. Может это галлюцинации? Прибор на подставке тихо гудел, продолжая накачивать меня препаратами. Кто его знает, что подавалось по изогнутым трубочкам.
Шевельнув глазами, я окинул всю палатку быстрым взглядом, надеясь увидеть похожее свечения рядом с другими предметами. Но нет, москитная сетка оставалась москитной сеткой, железные койки обычными койками, тумбочки тумбочками. Каждая физическая вещь не претерпела изменений. Они оставались прежними, за исключением болтливого соседа, не умолкавшего ни на секунду.
У меня на лбу выступила испарина, может это повреждение мозга? Судя по тяжести ранения такое вполне могло быть. Но тогда почему непонятная дымка только вокруг этого дурака? Почему чертова койка, на которой он сидел, оставалась обычной?
Я пригляделся, внимательно изучая непонятную аномалию. Она напоминала легкую пелену, как дрожь потока нагретого воздуха, только более четкую, почти осязаемую. Бесцветное марево окружало силуэт парня со всех сторон, облекая его как покрывало. Больше всего это походило на… ауру?
– А Большой Том и говорит, все шмотки Браса принадлежат ему, мол тот завещал ему их по закону. Но раз по закону, то где подтвержденная подпись? И заверенный нотариусом документ? Бумаги оформить недолго, тем более завещание и особенно сделав все по срочному протоколу, но ведь никакого файла так и не нашли. А значит все шмотки идут в разряд общей добычи. И только лишь контейнер с личными вещами будет отправлен родным. Я так и говорю, неправильно мол это…
Мысленно отрепетировав и старательно выстраивая в мешанине слов из разных языков, как это делал говорун, я медленно прохрипел:
– Кто я такой?
Болтун резко заткнулся, глаза его округлились. Парень несколько секунд ошеломленно молчал, пока не справился с потрясением. Помедлив, он с жаром бросился пересказывать мою биографию.
3.
Меня звали Тимофей Мещерский. Юноша из древнего, но давно разорившегося аристократического рода Российский Империи.
Да, здесь Россия до сих пор оставалась империей, хотя шло все то же начало двадцать первого столетия. История здесь пошла другим путем. Различия в обустройстве мира различались кардинально.
Этот мир совершенно не походил на наш, хотя общие черты присутствовали. Например, наличием государств: Российская империя, Британская, Содружество американских штатов, Франция, Испания. Знакомые названия, не правда ли.
В глобальном плане мир делился на северное и южное полушарие. В первом обосновались развитые страны, второе стало ареной бесконечного поля боя. Постоянная борьба за ресурсы и непрекращающиеся колониальные войны. Сильные не стеснялись устанавливать свои порядки, отправляя в эти регионы вооруженные силы.
Колонии и протектораты подчинялись метрополиям. В них часто вспыхивали бунты, поддерживаемые одной из сторон. Вооруженные действия считались такой же обыденностью, как наличие воздуха.
И здесь имелась магия. Сумасшедший факт, который я сначала просто не понял. Но как только осознал, сразу соотнес с наличием странного свечения вокруг ореола своего собеседника.
Тимофей Мещерский являлся выходцем из старинных фамилий, а значит имел магический дар. Как минимум его зачатки, позволявшие смотреть колдовским взором. Древняя кровь давала своим обладателям определенные преимущества.
Дворяне здесь тоже присутствовали, причем не в виде некой забавной экзотики, а именно, как отдельный сословный класс, что стоял на довольно высоких позициях в обществе.
Хотя те же корпоранты тоже имели солидную власть, и не тащились в фарватере принимаемых решений. Что важно в свете устройства здешнего миропорядка, где сила решала многое.
Что касается самого Тимофея, то с ним произошла история, старая как мир. Наивный юноша из хорошей семьи однажды повстречал юную, но расчетливую красотку. Мальчик оказался мечтательной личностью с флером романтического бреда в голове. Проще говоря – наивным простаком. Из тех, кто поет серенады под окнами и дарит девушке цветы, пока его избранницу вовсю окучивает в постели более решительный претендент, которому нет дела до души и сердца девицы, зато сильно интересуют ее прелести.
На одной из таких девиц, Тимофей и погорел. А точнее попал по полной программе, как самый настоящий идиот. Кем он в общем-то и являлся до моего появления.
Несколько якобы случайно оброненных фраз про доблесть, и счастливый кретин дает обещание своей любви привести трофеи со страшных и опасных земель. Мягкий домашний мальчик ухнул остатки своего невеликого состояния в покупку шагохода и прохождение ускоренного курса на пилота боевых машин. И рванул сюда, в Спорные территории, где война никогда не заканчивалась.
Дальше предсказуемый финал. Едва счастливый герой умотал в дальние страны в поисках подвига, девица благополучно вышла замуж за богатого старика, который теперь каждую ночь пыхтит на ней, радостно зарываясь лицом между упругих сисек, пока молодой герой влачит жалкое существование на другом конце света.
О свадьбе Тимофей узнал уже здесь и пошел во все тяжкие. Начал пить, раздал последние деньги в виде долгов, которые никто отдавать не собирался, принялся хандрить и ныть про свою жалкую судьбу.
Собственно, историю Тимофея Кристофф так и узнал. Мальчик часто любил напиваться и слезно рассказывать о себе. В основном его никто не слушал, но дурачок угощал и приходилось изображать внимание в благодарность за халявную выпивку. Хотя в большинстве своем, его презирали.
Окончательно погорел Тимофей на последней операции. Захват нефтеперерабатывающего завода пошел не плану. Когда он сюда отправлялся, то денег хватило только на малый разведывательных мех модели «Оникс». Быстроногий, легкий, с длинными лапами и коленчатыми суставами, в сидячем положении этот шагоход напоминал кузнечика переростка. В него всадили «ифритом» – тандемным боеприпасом с умной начинкой, позволяющей маневрировать в широком диапазоне полета.