Алекс Граймс
Крысы
Кричать было невозможно, когда у тебя во рту крыса пробирается все глубже в глотку. Дышать Женя уже не могла. Стая лохматых, жирных, худых крыс пожирали ее. Отдирали гладкую кожу, проглатывали куски теплого мяса.
Крыса продолжала ползти дальше по пищеводу. У Жени закатились глаза за веки, и ее слабое уже тело слегка дергалась в неких конвульсиях. Возможно, в этот момент она перестала дышать и умерла, когда трубка пищевода порвалась и крыса оказалась внутри ее тела, пожирая все. Все – сердце, легкие и дальше по пункту. Ее точно никто не сможет спасти. От ее тела через полчаса ничего практически не останется. Эти голодные крысы будут жрать ее, будут поглощать человеческое мясо. Но все это будет мало, мало одного человека, мало.
Последней мыслью Жени было: «Как же было здорово выпить стакан водички».
Крысы жрали ее. Их шерсть красилась в яркий цвет, что сильно выделялось на фоне слабого источника света. Писк стоял сильный. Дети слышали, как он доносился из кухни, но ничего не могли сделать. Каждому из них было страшно. А Крики Жени были слабые. Ей казалось, что она кричала во все горло, но звук был слабым, страх сдавил ее горло, страх схватил ее тело, и она уже ничего не могла сделать.
Одна из крыс свободно сожрала ее левый глаз, проглотила, даже не жуя, словно зная, что это можно использовать в пищу только так. Другая крыса сделала дырку в щеке, пролезла внутрь рта и поползла вниз, присоединяясь к пиршеству внутри своей жертвы.
Саша в это время крепко спал, не подозревая, что его жены уже нет в живых, а дети в это время не понимали, что происходит, и никогда в своей жизни не пошли бы проверять, что там такое упало большое и тяжелое. Они ведь не сумасшедшие. Да и что может произойди такого страшного? Ведь у них есть родители. Большие взрослые люди, которые ничего не боятся и могут все. Или не все?
Время медленно шло вперед. Часы по-прежнему отбивали свое время и в принципе выполняли свою работу на ура. Настя давно уже провалилась в сон, а вот Егор тихо лежал и слушал, как из кухни доносятся уже слабые крысиные голоса, и не мог представить в голове, что могло так происходить. Картина рисовалась, как в фильмах ужасов, но ведь так оно и было, только он еще не знал, что его мать стала едой для крыс. Этих уродливых созданий.
Спустя двадцать минут он услышал уже писк под дверью. Он слышал, как эти маленькие тельца медленно перемещались по полу, издавая тихий, почти не слушаемый топот, но ведь можно было услышать, прислушавшись к тишине.
Тик-так… тик-так… тик-так…
Капли дождя продолжали бить в окно. А дерево по-прежнему качалось там за окном.
И кажется, Женя не закрыла дверь в спальню. И кажется, Саша уже не дышал…
Егор прижался к Насте и слышал, как эти твари скреблись в дверь, разговаривая на своем языке. Он слышал, как они бегали возле двери и, яростно врезаясь в нее, словно могли своими маленькими тельцами выбить ее ко всем чертям собачьим. Егор больше не смог заснуть, потому что ему показалось, что кто-то упал с потолка что-то серое, уродливое, с горящими глазами….
Сердце бешено застучало в груди еще сильнее. Казалось, что оно сейчас не выдержит и лопнет от такой бешенной скорости.
– Крыса! – закричал Егор во всю глотку и вскочил на ноги.
Сестра в этот момент проснулась. Она сонными испуганными глазами посмотрела на брата, не понимая совсем, что сейчас происходит. Разве все это не сон?
Егор весь тряся в ужасе, ведь он видел это уродливое создание. Видел, как другие крысы упали из потолка. Казалось, что это конец. Они без труда запрыгнут на кровать, сожрут их всех.
– Братик!
Сестра рухнула на пол, после того как Егор помог ей в этом. Он одной ногой выкинул за борт родную сестру и стал смотреть на то, как уже четыре серых монстра кинулись на нее, а она ничего не смогла сделать. Крысы впивались в нее, а она кричала изо всех сил, а Егор наблюдал – ему больше ничего не оставалось делать.
– Братик! – закричала она, вытянув руки вперед, пытаясь взобраться на кровать в надежде, что ее братик поможет, но он просто молча стоял и смотрел на то, как крысы пожирают ее.
Крыс становилось все больше, их численность только росла. Ему некуда было бежать, а оставалось только ждать и наблюдать. Но как же ему было приятно смотреть, как любимая дочь их родителей медленно умирает в агонии боли.
– Да, сучка маленькая! Теперь ты знаешь, что такое боль! – закричал Егор, от ярости сжимая свои кулачки.
Крысы впивались в плоть как пираньи. Девочка кричала. Пыталась от них избавиться, но, как вы понимаете, это было бесполезно. Одна крыса впилась ей в щеку и, когда Настя схватила ее теплое лохматое тельце и отдернула от себя, то отодрала с ней и свою щеку. Оттуда ударила кровь, забрызгивая чистый пол детской кровью.
Интересно, кто-нибудь задавался вопросом: детская кровь чем-то отличается? Она вкуснее? Сочнее и вообще приятнее?
Егор мог увидеть зубы Насти, и это зрелище было противным.
– Помоги! – выдавила из себя Настя, рухнула на пол спиной.
Крыс было много, если уж не тысячи, то сотня была в этом адском кругу. Серые тельца куда-то спешили. Даже убивали своих собратьев, чтобы досталось себе больше. Девочка уже ничего не понимала, потому что ей перегрызли глотку, и одна, а, может, две крысы пробрались внутрь как ни в чем не бывало. И Настя чувствовала, как в горле щекочут волоски. Твердые грязные волоски, от которых теперь не избавиться; ну вы же знаете, когда в горло попадет волос и ощущения не самые приятные, а это крысы со своей шерстью – грязной, вонючей. Ее кровавые руки потянулись к горлу. Оттуда била кровь, и Настя пыталась как-то избавиться от этого неприятного ощущения. Ее пальцы проникали внутрь глотки и пытались что-то изменить, но, вместо того чтобы это ощущение пропало, за ее пальцы укусила крыса, сидевшая внутри ее горла, злобно издавая какие звуки.
Та же самая крыса проглотила еще один человеческий глаз не жуя. Зачем и так вкусно эта крыса понимала толк в человеческой еде.
По ту сторону двери крысы продолжали ломиться, но уже не так усердно, как в первые минуты этого ада. Егор продолжал стоять на кровати и смотреть на весь этот ужас, как по полу медленно растекалась одна огромная лужа крови и эти кровавые твари жрали уже то, что осталось от Насти. Когда они пожирали ее, Егор слышал какой-то странный звук, словно они чавкали. Серые твари жрали сестру дальше.
Одна крыса взобралась на кровать и стала медленно идти к Егору. Она была большой, лысой и вся в крови. Глаза горели, словно это крыса сошла с кинопленки из фильмов ужасов.
Чавканье крыс. Удары в дверь. Слабый писк. А за окном продолжал дождь бить в окно своими каплями. А дерево качалось из стороны в сторону. А часы работали как ни в чем ни бывало.
Тик-так… тик-так… тик-так…
Сумасшествие. Такого не может быть!
Егор уже представил, как крыса вопьется ему в ногу. Уже представил, как упадет на пол и эта сотня из ниоткуда взявшихся крыс сожрут его. Но крыса из фильмов ужасов спрыгнула с кровати и побежала куда-то прочь. Он перевел взгляд на кашу кровавых крыс, где поедали его сестру, и почему-то закружилась голова. Может, она вот – смерть. Она такая?
Егор рухнул на пол, чуть не сломав себе шею.
