Алекс Бирнер
Убитый дважды
Посвящается Джону Карру. Особая благодарность моей жене Оле за помощь в редакции.
Глава 1. Семейство Бишоп.
Старший инспектор Скотленд Ярда, Рауль Балантайн, немного раздраженно постукивал карандашом по крышке стола. Он находился в библиотеке в доме семьи Бишоп. Инспектор прибыл сюда утром вместе со своим помощником, молодым констеблем по имени Боб и судмедэкспертом, а сейчас уже спускались сумерки. Библиотека была уютным помещением. В стеллажах на книжных полках в несколько рядов стояли тома книг. Судя по названиям, собиратели библиотеки были людьми интеллигентными и разносторонними. Здесь можно было найти произведения Шекспира и Гомера, детективный ряд был представлен Агатой Кристи, Джоном Карром, Найо Марш, Энтони Беркли и прочими более или менее известными авторами. Однако, была широко представлена и научная литература, начиная от подборки журналов Nature до англо-французского словаря. В одном из шкафов несколько полок были отведены под мистику, в глаза бросался "Лемегетон"1 в богатом переплете.
На столе стояла лампа с бежевым абажуром, инспектор зажег ее недавно, и сейчас она освещала стол приятным желтым светом. В углу, на мягком кресле примостился констебль. Он конспектировал показания свидетелей в большом блокноте, лежащем на журнальном столике возле него.
Инспектор вздохнул и обратился к сидящему напротив него человеку средних лет. Этим человеком был Артур Бишоп, брат убитого этой ночью Оливера Бишопа, младший сын покойного Чарли Бишопа.
– Мистер Бишоп, я хотел бы попросить вас еще раз рассказать про историю вашей семьи и взаимоотношения между ее членами.
– Господин инспектор, я могу только повторить то, что рассказывал вам уже 2 раза.
– Ничего, мы послушаем еще раз. Вдруг вы что-то пропустили или забыли? Уверяю вас, любая мелочь может быть крайне важна.
– Ну, значит так. Мой дедушка Георг Бишоп приехал в Уэлл Энд давным-давно. Он закончил местный колледж и занимался банковским делом. К старости он сколотил кое-какое состояние. Дедушка купил этот дом, и оставил его в наследство моему отцу. Моя бабушка Дебра была милая старушка, я помню ее тихий голос, когда она рассказывала мне сказки перед сном. Она умерла следом за дедушкой, буквально через несколько месяцев. Я был тогда очень маленьким. Их дети – это сын Чарли – мой отец и дочка, моя тетя Амелиа. Тетя Амелия тоже получила свою долю и проживала в графстве Норфолк. Она умерла 3 года назад. Молодой Питер, который сейчас проживает с нами – ее внук, стало быть, мой двоюродный племянник. Его мама, моя двоюродная сестра Эмили живут с мужем в доме тети.
– Да, я понимаю, он студент…
– Да, он поступил в Уайкомбский технический институт2, учиться на инженера, что-то связанное со строительством. Само собой, ему удобней жить с нами и Оливер ни секунды не сомневался, когда решил обеспечить его на время обучения.
– А Джек? Как долго он живет здесь?
– Несколько дней. Питер пригласил его пожить у нас, они вместе готовятся к экзаменам и ставят какие-то опыты в подвале.
– Так, теперь расскажите о папе.
– Что еще рассказывать? Его история известна в округе. Папа, получив наследство, отремонтировал дом по полной программе, провел газ, а затем и электричество – одним из первых в нашем городке. Он подрабатывал на бирже, и ему всегда везло, так что он не только не истратил, но и приумножил наследство дедушки. Он познакомился с нашей мамой, когда ему было 27 лет, а ей 25. Они поженились, через 4 года родился Оливер, а затем, еще через 5 лет – я. Я плохо помню маму, она умерла от рака, когда мне было 4.5. годика. После этого нас воспитывала гувернантка, добрейшая миссис Джонсон. Папа сильно изменился после смерти мамы – так, по крайней мере, говорил Оливер. Говорил… Нет, это просто непостижимо! Кто ж мог…
– Попейте водички и продолжайте, пожалуйста, – инспектор налил воды из хрустального графина в стакан и подал Артуру.
– Спасибо. Извините. Значит так, папа страдал маниакально-депрессивным синдромом. Иногда он впадал в эйфорию, начинал вдруг смеяться без повода или распевать песни.
– Много пил?
– Средне. Я редко видел его пьяным, но виски он любил. Так вот, иногда он веселился, а иногда, бывало, по несколько дней, запирался у себя в комнате, ничего не ел, и периодически слышались его рыдания и стоны. Наша гувернантка, миссис Джонсон, советовала ему жениться снова. Он женился. Но только через 15 лет после смерти мамы. В то время, 12 лет назад, тетя Бетти, мы называем ее именно так, хотя она ненамного старше нас, была довольно-таки симпатичной, я б сказал даже смазливой молодой блондинкой. Она сразу попыталась стать главной в доме. По этому поводу у нас с ней случались многочисленные ссоры. Поймите, когда можно сказать чужой человек начинает командовать в твоем доме, да к тому же указывать почти взрослым людям что можно, а чего нельзя, это, по меньшей мере, раздражает.
– На чьей стороне был папа?
– Ни на чьей. Он вообще не вмешивался в это. Он чем дальше, тем больше как бы уходил в свой мир. Начал увлекаться мистикой, читать книги на эту тему, иногда бормотал какие-то заклинания. Затем он оборудовал гостевую комнату чем-то вроде алтаря. Он нанял художника, который нарисовал два его портрета. Один – стандартный, в деревянной раме, тот, что в коридоре. Другой – тот самый, прямо на стене комнаты, недалеко от алтаря. После гибели папы мы хотели закрасить этот ужасный портрет в комнате, но мачеха, тетя Бетти крайне возмутилась, и мы оставили все как есть. Ну и этот ужасный крюк на стене… Артура передернуло.
– Крюк приделали примерно тогда же, когда установили алтарь, продолжал Артур. Да я, кажется, уже говорил это вам… Я не знаю, для какой цели он служил, но сейчас я прикажу закрасить портрет и выдернуть крюк.
– Так, еще раз по порядку, значит, ваш папа женился на Ребекке…
– Да. Потом начались скандалы, миссис Джонсон уволилась, и все кончилось ужасно.
– Я знаю, что вам крайне неприятна эта история, но расскажите ее, пожалуйста.
– Мы поженились с Лили, и стали жить в этом доме. Оливер в это время… гулял по Миру… Он ведь был непоседа, и разъезжал по разным странам, то плавал на корабле, то выращивал каких-то лошадей в Австралии. А одно время он жил, по-моему, около года, с каким то Африканским племенем. В общем, путешествовал и искал приключения. Мне, в отличие от него, это было неинтересно. Закончив колледж по юриспруденции, я работаю на одном месте, в конторе Бронштейна, на улице Вайд Аллей.
– Что ж произошло в ту ночь?
– Папа повесился на этом самом крюке. Его обнаружила моя жена, после этого она долго болела. Это был реальный шок, Лили очень чувствительна, и мне трудно даже представить, что она пережила в то утро.
– Вы абсолютно уверенны, что это было самоубийство?
– Вне всякого сомнения. Папа был совсем плох, я говорю о его психическом состоянии… Вот он, закрывшись в комнате, и видимо, помолившись возле алтаря, потом нашли обгоревшие свечи и какие-то кабалистические знаки, повесился напротив собственного портрета. Было следствие, коронер признал однозначно – самоубийство в состоянии душевного расстройства.
– И все наследство он оставил вашему брату?
– Именно так. По словам нашего поверенного, он несколько раз менял завещание, в последней версии был указан исключительно Оливер. Сказать по правде, папа всегда любил его больше, чем меня. Меня он считал неким… недомужчиной что ли… я хорошо учился, не любил драки и компании, я не пью… В общем, я – противоположность Оливера. Видимо папа считал его характер более подходящим для настоящего мужчины.
– Где был Оливер в это время?
– В Париже! Он тусовался там с какими-то художниками… Узнав о случившемся из газет – а об этом писали даже во Франции – "Таинственная смерть сатаниста…", он тут же приехал сюда. И несказанно удивился, что он – единственный, кому папа оставил все состояние.
– Как среагировала его вдова Ребекка?
– Тетя Бетти? Она закатила грандиозный скандал прямо в нотариальной конторе! Кричала, что это заговор Бишопов, что он не мог так поступить, затем – что он не сознавал, что он подписывал… Грозилась судами… Однако нотариус настаивал, что в момент подписания папа был в здравом уме и твердой памяти, кроме того, завещание было заверено двумя уважаемыми гражданами – в общем, никаких перспектив по пересмотру.
– Получается, вы могли ее выгнать из дома без гроша?
– Я не мог. Дом не мой. Оливер мог, конечно. Но он был добрейшей души человек. Он признался мне, что, по его мнению, оставить все наследство только ему было не справедливо, и что тетя Бетти имеет право жить здесь на полном пансионе столько, сколько ей вздумается. То же самое со мной и Лили… Он сказал: это не мои, а наши общие деньги. Даже не думайте о переезде. Вся семья будет жить здесь, и тратить столько, сколько, кому требуется.
– Стало быть, наследство было приличным… Извините за нескромный вопрос.
– Оно было больше, чем мы думали. И вот, с тех пор мы жили здесь, более или менее мирно – Бетти прекратила скандалить и чаще всего сидит у себя в комнате с вязанием и своей гувернанткой Кетти… Ну, иногда выбирается за покупками или в кино.
– Она еще не стара… У неё есть друг?
– Не думаю.
– Как восприняла новость о наследстве, точнее об его отсутствии ваша супруга?
– Да она ведь святая женщина. Она не имела никаких претензий. Я и сам неплохо зарабатываю и смог бы прокормить нас. А тут еще "полный пансион" за счет брата. У меня к вам просьба, инспектор.
– Да?
– Понимаю, это наглость, но настойчиво прошу более не допрашивать Лили в ближайшее время. Она и так пережила ужасный стресс, можно сказать уже второй стресс. Она приняла снотворное и спит.
– Дорогой Артур, я и не собирался этого делать. Может быть завтра – послезавтра… Может быть, если мы что-то захотим уточнить… Пускай выспится. Расскажите про Кетти.
– Через пару лет после смерти папы, тетя Бетти решила нанять гувернантку. Кетти было около 17, она очень милая и немного глуповатая девушка. Видимо Бетти нравиться, когда кто-то глупей ее. Но, как бы то ни было, они вроде как подружились, говорят о моде, сплетничают, ходят вместе по магазинам…
– Кетти часто ночует здесь?
– Довольно часто. Пару раз в неделю точно.
– Ваша прислуга…
– Когда миссис Джонсон уволилась, мы стали искать уборщицу и повара. В агентстве нам посоветовали миссис Мари Хопкинс, она очень старательна, чистоплотна и ответственна. За все эти годы у нас не было ни одного повода для жалоб. Весьма кстати, ее муж Джон оказался талантливым садовником, и вообще у него золотые руки в плане что-то починить, отремонтировать… Во время войны Джон был десантником, он имеет боевые награды. Как бывший военный он очень дисциплинированный человек. Джон и Мари постоянно живут в садовом домике.
– Что ж, благодарю вас. Констебль, у вас нет вопросов к мистеру Бишопу?
– Никак нет, господин инспектор.
– Мистер Бишоп, предупредите домочадцев, что завтра все остаются дома.
– Но как же так? А моя работа?
– Пропустите один день, у вас траур, на работе поймут. Вы свободны, мистер Бишоп.
Артур тяжело поднялся, кивнул на прощание и вышел из комнаты. Инспектор задумчиво смотрел в окно, в сад, где уже сгустилась темнота. Пару минут стояла тишина, и было слышно тихое тиканье висящих на стене часов.
– Что ж, мы немного нового узнали, надо признать. Подведем итог.
В момент убийства в доме было 8 человек: Артур с супругой Лили, его двоюродный племянник Питер, тетя Бетти, как говорит Артур, со своей верной гувернанткой Кетти, садовник Мистер Джон Хопкинс с супругой Мари, ну и этот молодой человек, друг Питера, доморощенный шпион Джек.
Стало быть, кто-то из них, один или с сообщником, или же с сообщниками и есть убийца. Но кто? И, черт побери, как???
Глава 2. Охота на папу.
Утро предыдущего дня.
– О, мои родственнички уже проголодались! – в столовую шумно ворвался Оливер. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина симпатичной внешности и веселым взглядом. Как бы обветренное лицо и морщины говорили о том, что он пережил немало приключений. Припухлость под глазами намекала на его неравнодушное отношение к алкоголю.
– Оливер, ты опять где-то шлялся ночью? – губы Артура слегка скривились. – Вроде уже не мальчик.
– Мой дорогой брат, я не шлялся, а мирно играл в карты с друзьями. Кстати, выиграл! Не всем же быть примерными семьянинами, как ты.
– Оливер, – в разговор вмешалась Лили, супруга Артура, – ты бы тоже мог стать семьянином. Почему ты не женишься?
– Милая Лили, да я б женился хоть завтра! Но на ком? Единственная порядочная женщина в Англии это ты. А тебя умыкнул мой братец. Если он разведется, я сразу женюсь на тебе!
– Снова глупости, как маленький ей Богу…
В столовой было тепло и вкусно пахло свежей выпечкой. Уют был еще заметней в контрасте с мелким дождиком, моросившим за окном.
– Кушать подано, – в столовую вошла Мари, домохозяйка и кухарка семейства Бишоп. В руках она держала фарфоровое блюдо с овсяной кашей. На столе уже стояли тарелки и блюдца с маслом и джемом.
– А где ж остальные? Где Питер и Джек? Что насчет Бетти и Кетти? – Мари оглядела присутствующих.
– Лично я уже здесь, – на пороге стоял Джек, друг и гость молодого Питера. Немного вертлявый молодой человек, впрочем, хорошо воспитанный. Он был одногруппником Питера.
– Джек, сходи, пожалуйста, за Питером, мы проголодались, и заставлять нас ждать – это невежливо, – сказал Артур.
– Ага.
– Да пусть поспит! – сказал Оливер. – Парень зубрит свою науку по ночам, зачем его будить так рано?
В столовую вошла Кетти, гувернантка Ребекки.
– Бетти будет завтракать у себя. Тетя Мари, поставьте на поднос приборы на двоих, пожалуйста.
– Кто б сомневался! – воскликнул Оливер. – Тетка нас игнорирует. Ей же хуже, мы – приличное общество и она лишает себя удовольствия позавтракать в приличном обществе. Кстати, Кетти, мне тут сказали, что мне пора жениться. Ты не против?
– Не против чего? – Кетти удивленно посмотрела на Оливера. У нее были красивые, карие глаза с золотым отливом. Носик был немного большеват для ее симпатичной мордашки, но с другой стороны он придавал ее внешности некоторую пикантность.
– Не против выйти за меня замуж! Лили уже занята, а ты вроде нет? Когда обручимся?
– Уф, снова вы со своими шуточками! – Кетти вздёрнула носик. – А я ведь могу и согласиться!
– Хватит болтать! – шутливо прикрикнула на семейство Мари, раскладывая кашу по тарелкам.
– Я не хочу кашу, сказал Оливер. Мне надо что-то посерьезней.
– Да я знаю, дорогой, для тебя – пирожки с мясом.
– Мари, я не знаю, как тебя благодарить! Давай скорее свои пирожки. И да, еще рюмочку бренди. В такую погоду это не повредит.
– Оливер, у тебя больное сердце, – сказал Артур. – Ты много пьешь, да и курить надо бросать.
– Артурчик, если я брошу пить, курить, играть в карты, то, пожалуй, устроюсь к тебе в контору, вместо тебя. Да и Лили тебя бросит и выйдет за меня. Благодари судьбу, что у тебя такой непутевый брат.
– Но доктор сказал…
– Если б я слушал докторов, дорогой Артур, я б вообще не выходил из дома. А на завтрак у меня была б горсть таблеток, а не эти изумительные пирожки.
Внезапно на пороге появился Питер, племянник Артура и Оливера. Его глаза были красные и заспанные.
– Ох, кто придумал завтраки в такую рань! – воскликнул он.
– Согласен, – сказал Оливер.
– Садись поскорее, все остынет, – Мари положила кашу в тарелку Питера.
– Да, выбора нет. – Питер взялся за ложку.
Некоторое время все молча ели. Мари тем временем начала ставить приборы и блюдечки с маслом и джемом для Бетти и Кетти.
– Мои скучные родственники, сказал Оливер. Сегодня ночью я иду на охоту.
Все удивленно повернулись к нему.
– Да, да. Лили, я спасу тебя от призрака. Он ведь продолжает терроризировать тебя?
– Продолжает. Он выл и сегодня ночью. Самое удивительное, что, когда ты дома, он молчит.
– Я не удивлен! Это ведь призрак папы, а он всегда любил меня. Поэтому он не хочет мешать мне спать. Тем не менее, сегодня ночью я буду охотиться на него.
– Чего ты придумал? – брови Артура поползли вверх. – Что за очередная выдумка?
– В общем, так, дорогие мои. Сегодня вечером я заночую в гостевой комнате. Я выучил одно древнее заклинание для вызова духов. Я вызову дух отца и застрелю его серебреной пулей. После этого мир и спокойствие восцарят в этом доме. Аминь.
– Боже, меня охватывает дрожь, даже когда я прохожу мимо этой комнаты! Я не решаюсь даже зайти туда! – в голосе Лили явственно ощущался страх.
– А что мешает Оливеру, когда мы уснем, потихоньку выйти и спокойно пойти спать к себе? – усмехнулся Артур.
– Эх ты… – Оливер насупился… – Так, вы должны запереть меня снаружи и открыть дверь только утром. Эксперимент должен быть безупречен с научной точки зрения!
– Кетти, не слушай глупости. – Мари подала Кетти поднос с едой и кофе. – Иди, покорми хозяйку и покушай сама.
– Спасибо, Мари. Ты прелесть. – Кетти вышла из столовой.
– Оливер, я иногда думаю, что твое развитие остановилось, когда тебе было 15.
– Артур, 15-летним быть веселей, чем 60-летним.
Артур только фыркнул.
– Между прочим, я тоже слышу вой иногда, – сказал Питер. – Когда я учил физику ночью, я слышал эти странные звуки.
– Но они прекратились, когда я пришел, не так ли? – Спросил Оливер.
– Да, вы пришли около 2-х, я лег спать чуть позже. Как только вы пришли, призрак… или что-то там еще, затихло.
– Что за детские сказки? – возмутился Артур. – Ну ладно Лили, она у меня впечатлительная и страдает бессонницей. Но ты, Питер? Молодой образованный человек! О чем ты говоришь?
– Но дядя Артур, я и вправду слышал какой-то вой, и это не в первый раз.
– Не спорьте! – вмешался Оливер – Так или иначе, я уничтожу призрака будущей ночью!
Вечер предыдущего дня.
К дому Бишопов вела аллея, проложенная через сад с высокими деревьями. Вдоль аллеи были разбиты клумбы с заботливо ухоженным цветником. Справа от аллеи стоял небольшой домик, в нем проживали мистер и миссис Хопкинс, а слева стояла беседка, увитая плющом. Входные двери в доме Бишопов были стеклянными, и из сада отчетливо виднелся коридор и входная дверь в большую гостевую комнату. Два коридора как бы охватывали гостевую комнату, по этой причине в ней не было окон. Две двери из левого коридора вели в комнату Артура и Лили, и Питера. Коридор упирался в кухню, смежную со столовой и туалетом. Если ж из переднего коридора повернуть направо, вы попадали в правый коридор, где были входы в комнату Оливера, и еще одну, малую гостевую комнату, где в настоящее время проживал друг Питера, Джек. Правый коридор упирался в лестницу, ведущую на 2-й этаж, где располагалась комната Бетти, большая ванная комната, и библиотека.
Семейство Бишоп собралось в коридоре напротив большой гостевой комнаты. Именно эта комната пользовалась дурной славой, так как 7 лет назад там повесился глава семейства, мистер Чарльз Бишоп. Комната была просторной, там имелась двуспальная кровать и симпатичный диванчик. Слева, недалеко от ниши в стене, стояли два мягких кресла, между ними – журнальный столик. В нише раньше, видимо, стоял шкаф, но мистер Чарльз передвинул его к кровати, направо. А в нише оборудовал своеобразный алтарь, который был демонтирован после его смерти. Ниша была шириной около полутора и глубиной около 2-х метров. В нише слева, прямо на стене, был нарисован портрет бывшего хозяина. Портрет вызывал какой-то мистический страх, возможно из-за глубоко очерченных глаз, которые как будто наблюдали за присутствующими, и кривоватой усмешки хозяина, вызывавшей демонические ассоциации. Портрет завесили веселой оранжевой шторкой. Напротив портрета, где-то в 1.5 метра от пола в стену был вделан довольно острый крюк, на котором и повесился хозяин. Предназначение его было неизвестно, и так как этой комнатой больше не пользовались, крюк остался на своем месте. Было не совсем понятно, как хозяин умудрился повеситься таким образом, но так как в крови были найдены сильные транквилизаторы, то было выдвинуто предположение, видимо небезосновательное, что, затянув петлю, Чарльз просто потерял сознание и повис на веревке.
Именно здесь Оливер собрался охотиться на призрака отца, который периодически выл по ночам. Оливер, конечно, не верил в призраков, и просто развлекался – ему не хватало приключений, к которым он привык во время своей бурной молодости.
– Ты не передумал заниматься глупостями? – Артур позвякивал ключами.
– Ни в коем случае! – Оливер стоял перед открытой дверью, через плечо была перекинута походная сумка.
– Что у тебя там?
– Пистолет с серебряной пулей. Виски и сигары, я ж не знаю, сколько времени ждать призрака. Книжка детективов об убийстве в закрытой комнате…, ну и кое-что еще для вызова духов.