Ал Ри
Секреты сов
Птицы унесли яблоки
Софи разбудили птичьи песни. Она уснула в платье, на котором как оголтелые летали снегири и радовались новому дню. Солнце пробивалось сквозь плотные шторы. Она проспала сбор урожая.
В садах стояло тяжелое молчание. Дети не играли, а женщины грустно сидели на земле, считая яблоки в почти пустых корзинах.
– Не стоило тебе приходить, – произнесла устало Мэрри, когда Софи подошла ближе.
– Да, – подтвердила Зоя. – Птицы унесли оставшиеся яблоки. Их больше нет. Совсем нет.
Софи огляделась – деревья были абсолютно пусты. Освобожденные от тяжести, они устремили еще зеленые листья к последнему летнему солнцу.
– Это все проклятие.
Проклятие
Бабушка Ванархи без сомнения знала, когда Софи придет. Делала она это с помощью магии или ей везло – неизвестно, но она вновь открыла дверь, как только Софи собиралась постучать. Все повторялось. Те же чашки и чайник. Только теперь Софи знала немного больше.
– Завтра осень, – произнесла бабушка. – Ты достала теплую одежду?
Софи покачала головой.
– В этот раз все будет по-другому. Ты прочитала письмо?
Софи кивнула.
Бабушка буравила ее острым взглядом, Софи почти физически чувствовала, как невидимые крючки впиваются ей в горло и язык и заставляют сложить слова и дать им волю.
– Вота…, – начала она и остановилась, неуверенно глядя на бабушку. В этих словах чувствовалась странная тяжесть и сила, но в то же время Софи чувствовала родство с ними, ведь эту фразу написала мама. – Вота роуни Срэдс, – на одном дыхании произнесла она.
– Проклятие, – задумчиво произнесла бабушка Ванархи. – Начну, пожалуй, с него.
Она закрыла глаза и затихла, словно заснула, но спустя мгновение раздался ее энергичный голос:
«Я начну издалека. С времен, когда все было по-другому. В деревне жили волшебники – семья Срэдов. Они входили в число основателей деревни и делали все, чтобы люди не горевали и не знали забот. Например, они даровали яблокам чудесные свойства. У Срэдов была маленькая дочка. Ради нее они творили чудеса. Ради нее они делали мир мягким и уютным. Поэтому их посчитали колдунами и ведьмами. Пока они не причиняли вреда окружающим, их не трогали, хотя поговаривали, что неплохо было бы их сжечь. Срэды были людьми широкой души и не обижались на соседей за их неблагодарность и невежество. Однажды сын местного старосты серьезно заболел. Жар буквально съедал мальчика, и лекарь не мог его вылечить. Надежда оставалась только на Вениамина Срэда. Он согласился помочь, но было слишком поздно. Если бы обратились к нему раньше, он бы спас мальчика. Конечно же, как ты уже, наверное, догадалась, во всех грехах обвинили Вениамина, и жители решили сжечь всю их семью заживо. На пепелище осталась только странная картина с ожившими на ней птицами, которые по слухам кричали в ту ночь как сумасшедшие. Все закончилось в один день. От Срэдов не осталось ничего.»
Бабушка Ванархи сделала паузу, чтобы отпить чаю. Софи смотрела на нее широко открытыми глазами – ведь она знала, о какой картине шла речь.
В этот момент в дверь настойчиво и громко заколотили.
– Нужно открыть, – задумчиво произнесла бабушка Ванархи. – Мы с тобой вряд ли поговорим сегодня, Софи, милая.
Софи увидела на пороге Тима, отца Уилла. Брови его сдвинулись чуть ли не до переносицы, а лоб прорезали глубокие морщины, когда он увидел Софи. Рядом с ним стоял Суфиер. Она знала его только потому, что дружила с его сыном Аланом. Мужчины были настойчивыми, они словно нависали над бабушкой. Она молча выслушивала колкие высказывания в ее сторону. Кажется, ее обвиняли в нападении волков и проклятии. Суфиер кричал, что во всем всегда виноваты чертовы ведьмы. Бабушка все выслушала стойко, ответила, что у нее гости, и показала на Софи. Она что-то еще добавила чуть ли не шепотом, словно про себя, а потом, легкой походкой, как будто паря над полом, направилась к девушке.
– Тебе лучше уйти, милая, – произнесла она хрипло. – Нехорошо прерывать так рассказ, но ничего не поделаешь. Ты обязательно все узнаешь, Софи Реми.
– Скажите, бабушка, – понизив голос до шепота, начала Софи, – мои родители и я, мы связаны с этой историей? Картина, она…
Бабушка Ванархи лишь коротко кивнула и внимательно посмотрела в глаза.
– Да, вы связаны, Софи. Впереди будет много интересного и, я боюсь, милая, тебе придется сыграть одну из самых главных ролей в этой игре. На подготовку не будет времени, но ты справишься, милая, а теперь тебе правда пора, – сказала бабушка и нежно провела по плечу Софи ладонью, – Беги домой.
Огонь
Софи весь день провела дома, ей не хотелось ни есть, ни читать, ни писать. Птицы на ее платье и картине молча сидели на ветках, понурив головы, словно все понимая. Софи вновь и вновь прокручивала в голове рассказ бабушки. Срэды, картина, дочка. Это удивительно напоминало ее историю, но речь не могла идти о ней, ведь все произошло сотни лет назад. Но связь, о которой сказала бабушка, эта связь существовала. Солнце тонкими алыми полосками прощалось с Софи сквозь щели в шторах. Отголосок последнего заката доставлял только горечь. Пожалуй, она относилась к тем людям, которые за настоящим слишком сильно ощущают будущее. Софи устало поднялась и плотнее задернула шторы.
Крики за окном вынесли ее на берег действительности. Опять волки, пронеслось в голове у Софи. Она прислушалась и в невнятном шуме уловила имя «Ванархи». Ноги сами выпрямились, стул отскочил и перевернулся. Софи выбежала на улицу, не позаботившись о том, чтобы одеться потеплей, забыв, что первая осенняя ночь несет холод. Толпа мчалась в сторону дома Ванархи. Кажется, они вовсе не были напуганы, наоборот, многие из них подбадривающе посмеивались и похлопывали в ладоши. Софи осознала, что произошло нечто ужасное, раз людям это приносило удовольствие. Они не отличались добротой и душевностью, за исключением нескольких человек – детей в основном. Софи давно заметила, что по неизвестной причине трагедии вдыхали в местных жизнь, опьяняли их.
Людской поток вынес ее к круглой поляне, посреди которой горел дом бабушки Ванархи. Языки пламени вырывались из окон на всех этажах, ползли по крыше, извивались вокруг дымоходов.
Софи остолбенела, ее толкали мужики и женщины, они разевали рты и выкрикивали ругательства, жаждали занять места в первых рядах. Народ ликовал и улюлюкал каждый раз, когда внутри дома что-то взрывалось и разбивались стекла. Софи пыталась прорваться ближе. Крики, взрывы, треск и вой собак тем временем сливались в монотонный гул, а потом в мгновение отступили на второй план. Софи похолодела – дверь в дом была крест-накрест заколочена двумя парами широких досок.
– Где бабушка? – закричала Софи. – Где бабушка Ванархи?
Она с новыми силами устремилась вперед, расталкивая зевак.
– Пустите меня! – без остановки твердила она, продираясь сквозь широкие плечи мужчин. – Где она?!
Софи задыхалась от переполняющих чувств, она чувствовала себя мошкой в этой огромной живой толпе, поглотившей ее, подобно мерзкой жабе. Она чувствовала себя одинокой, отсыревшей, пустой. Софи вспомнила слова в мамином письме. Ты можешь доверять бабушке Ванархи, остальным нет. Остальные – плохие люди. Продолжая двигаться к дому, она расталкивала радующихся зевак. Она злилась на каждого из них, щеки намокли от слез – еще никогда Софи не чувствовала себя так обреченно.
Когда очередной взрыв высвободил из дома огромный язык пламени, Софи увидела впереди Уилла.
– Уилл?! – закричала она.
Он оставался неподвижным, огонь играл тенями на его лице. Их разделяла всего пара десятков шагов. Рокот толпы все нарастал и нарастал.
– Уилл!
Уилл вздрогнул и обернулся, по его лицу пробежали волнение и испуг. Он ринулся к Софи, распихивая в стороны всех, кто попадался под руку.
– Софи! – попытался он перекричать толпу. – Софи, уходи! Тебе нельзя здесь быть!
– Что происходит? Где Ванархи? Она не в доме? Скажи, мне что она не в доме! – взмолилась она.
Уилл выдержал паузу, дождался пока смех после очередного взрыва утихнет.
– Она просто сгорела, – сказал он, пожимая плечами. – Сожгли ведьму.
Мир вокруг затрясся. Дом поехал по диагонали, верхушки деревьев и спины впереди стоящих людей начали темнеть. Последний всполох огня вырвался из окон, и пламя словно затихло внутри горящего дома. Но лишь на мгновение. Тут же наружу вырвался сноп искр, выплевывая горящие листы бумаги. Они вылетали из дымоходов и дырявой крыши, вздымались вверх и, подхваченные ветром, по спирали устремлялись к башне дома. Собравшись над ней, огромная огненно-белая туча устремилась на жителей деревни: то ли птица, то ли воздушный змей. Пикирование сопровождалось страшным, всепоглощающим воем. Люди падали на землю ничком, а перед глазами Софи стелилась черная пелена.
Пепелище
Софи распахнула глаза. Она тяжело дышала, лежа на земле. Что-то острое упиралось ей в спину. Серое небо нависало так низко, что казалось, до него можно достать рукой. В воздухе кружили хлопья пепла вперемешку с обугленными клочками бумаги. Софи машинально потерла щеку, оставляя на ней темно-серые линии. Поднявшись, она огляделась – вокруг не было ни души, в дымке проглядывался только неявный силуэт сгоревшего дома бабушки Ванархи, а за ним – дымящиеся верхушки елей. Софи поежилась от ветра. Пепел покрывал бугристую землю толстым слоем серой каши. Софи сделала пару шагов и ахнула, поскользнувшись на черных ребрах. Сердце Софи сжалось, когда она осознала, что вся поляна усеяна обгоревшими скелетами. Она, зажмурившись, простояла так, казалось, вечность, пока не пришла в себя. Дверь дома все еще была заколочена, поэтому Софи заглянула внутрь через окно. Ничего не было видно – та же непроглядная темнота. Нечто тяжелое повисло в груди, сила, которой невозможно было сопротивляться, потянула Софи вниз, к земле, и заставила рухнуть на колени. Внутри нарастали неподъемные чувства, большие и осязаемые. Софи закрыла глаза и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Многие люди, которым она желала смерти во время пожара, похоже, нашли ее здесь, перед домом ведьмы.
Она снова взглянула на небо, где за дымкой скрывалось еще яркое солнце первого осеннего дня. Почему я выжила? – всплыл в голове вопрос.
Вместо ответа перед ней плавно парил обгорелый кусочек бумаги, который тотчас приземлился на раскрытую ладонь Софи. Посреди изувеченного огнем листа угадывалось ее имя. «Софи». Она посмотрел наверх, – над ней кружила дюжина таких же посланий. Они, один за другим, опускались к ней в руки.
«На седьмой день осени»
«ночью, беги в Лес Оленьих Деревьев»
«найди там твоего дядю Брока»
«он тот, кто поможет тебе»
«найти путь к родителям»
«скоро увидимся, Софи»
«с любовью, Ванархи»
Осень
Рецепт шарлотки.
1. Взбить яйца со сметаной;
2. Добавить муку, замесить тесто;
3. Аккуратно вырезать сердца яблок и отложить. Нарезать оставшиеся части яблок дольками;
4. Смазать форму и выложить половину долек. Залить тестом. Выложить поверх оставшиеся дольки;
5. Надломить над формой сердцевины и полить солнечным соком;
6. Выпекать до готовности.
Пробуждение
– Очнулась? – взволнованно спросил Уилл, поднимаясь со стула.
Судя по его заспанному виду, он провел в углу спальни практически всю ночь. Похоже, уснул на стуле рядом и только проснулся. Софи перевела глаза с него на картину. На ней уже начался дождь, туман стелился над землей, обвивая стволы – туда раньше времени пришла осень. Птицы покинули ветви, и только величественные сосны мужественно подставляли кроны под ледяные иглы. В комнату Софи пробивался слабый свет. Первый осенний день выдался солнечным, Лето не хотело сдавать позиции, но его дни были сочтены. Каждый помнил об этом, и тихонько грустил, начинал скучать. В памяти Софи неожиданно и стремительно возникли четкие фрагменты загадочного сна. Перед ее глазами возник последний обгоревший листок.
– Все это произошло на самом деле? – спросила Софи, пересаживаясь на край кровати, от чего сонные снегири начали перелетать с ветки на ветку на ее платье и взволнованно чирикать.
– Лучше лежи! – настоятельно попросил Уилл. – Ты здорово нас… меня напугала. Потеряла сознание прямо перед домом.
– Потеряла сознание… – повторила неуверенно Софи и задумчиво уставилась в пол.
Она окончательно запуталась в лабиринтах реального и выдуманного, но что самое ужасное, узелок и сейчас продолжал закручиваться у нее в голове, рисуя сложные ветвления с ловушками и кошмарами. От бессилия она вздохнула и крепко сжала края кровати. Ее жизнь всегда казалось нормальной, обычной, как у всех – немного радости, немного грусти, время то куда-то спешило, забирая солнечный свет и счастье, то медленно брело вдоль ледяной зимы. Теперь же… Видно на ее лице появилась такая тоска, что Уилл почувствовал себя виноватым и добавил:
– Вообще, потеряли сознание почти все. Когда… – он задумался на секунду перед тем, как продолжить.
– Когда раздался этот ужасный вой? – продолжила его фразу Софи, бессмысленно глядя в одну точку под ногами.
– Да, – кивнул он. – Да, и полетел этот вихрь. Никогда такого не видел, – признался Уилл.
– Я тоже, – кивнула она. – Ее правда сожгли?
– Ведьму?
Софи передернуло от этого слова. Странно, но она никогда не ощущала большей близости с бабушкой Ванархи, чем теперь. Мрачная женщина словно пустила ее в свой загадочный мир и тем самым сшила их невидимыми нитями. В мыслях завертелись последние слова про игру и роль. Похоже, бабушка верила в нее больше, чем Софи сама в себя.
– Да, сожгли.
– За что? – спросила Софи, стараясь изо всех сил не показывать эмоций, чтобы Уилл не заподозрил ее смятения, злости и огорчения, хотя глаза наполнялись влагой.
– Алан пропал, ну то есть исчез. Мистер Суфиер рассказывал, что ночью, когда он пришел пожелать ему хороших снов, парень был в кровати, а утром как будто испарился.
– Как это он мог испариться?
– Вот так. Ничего не взял с собой. Он не глупый ведь парень был, то есть все еще есть, надеюсь. Если бы он сбежал, взял бы с собой дорожную сумку, особенно в первый день осени. Но все осталось на своих местах. Мистер Суфиер все триста раз проверил. Ничего не пропало. Решили, что это проделки ведьмы.
– Понятно, – Софи совсем поникла, она смотрела на свои ободранные коленки и медленно, но верно, уходила в свои мысли.
Слишком большие потери для первого дня осени. Внезапно навалилась тяжесть, заставляя Софи сгорбиться. Она опустила голову на ладони, упершись локтями в колени. Ее била легкая дрожь, распространяя холод по всему телу.
Уилл замялся, не стал продолжать.
– Главное, что все остались живы. Нужно оптимистично смотреть на мир, мне кажется. Впереди осень, как ее иначе пережить.
– Да, – ответила Софи, замерев в той же позе, затаив дыхание, как будто это могло уберечь от плохих новостей и невзгод.
– Ладно, Софи, я вижу, тебе, наверное, нужно побыть одной. Я еще забегу сегодня вечером. Охотники планируют оборону деревни, думают, что скоро волки могут застать нас врасплох и напасть. Ну то есть врасплох уже не застанут. Я всего-то и хотел сказать, чтобы ты была молодцом и не грустила.
Уилл неловко улыбнулся, потирая штаны и неуверенными шагами побрел к выходу.
– В общем, до вечера, Софи. Не унывай главное, ладно?
– Да, спасибо, Уилл.
Он вышел, оставив Софи одну наедине с мыслями, которые мгновенно набросили на девушку цепи и потянули на глубину.