Агата Санлайт
Миллионеры к ногам не падают?
Глава 6
Радиф
Вернувшись домой после прогулки с Линой, Радиф налил себе кофе, развалился в кресле и погрузился в воспоминания. Что за женщина? Чертовка! Маленькая, забавная девчонка и одновременно соблазнительница каких мало.
Впервые в жизни он так хотел женщину, даже просто помогая ей прийти в себя после аттракциона «лифт» или завалив на пейнтболе.
Радиф старался, чтобы Рус не заметил изменения в теле «маминого знакомого», как называл мальчик младшего Заглятдинова в тире. Лина, похоже, тоже ничего не увидела. Она резвилась и радовалась как ребенок. И одновременно ни на минуту не забывала о безопасности, о сыне и его потребностях.
Радиф отметил все эти моменты. Хотя сама Лина действовала машинально и, кажется, даже не отдавала себе в этом отчета.
Когда они проходили мимо хорошо оборудованных биотуалетов, гадалка всякий раз спрашивала сына – не хочет ли тот зайти. Мальчишка увлекался и обо всем забывал.
После пейнтбола, Лина внимательно осмотрела Руса, на предмет царапин и ушибов. Заставила его поменять футболку, вытащив запасную из своего рюкзачка.
Отправила ребенка мыть руки и лицо, чтобы «не затащить в рот какую-нибудь заразу». Сама тоже ушла умываться. Последовал примеру дружного семейства и Радиф, встретив Руса в мужском туалете.
– Мама у тебя строгая, но хорошая и справедливая, – не выдержал, поделился младший Заглятдинов.
Рус заулыбался.
– Она – самая лучшая. Знаешь, отец всегда и все мне разрешал. Я как-то рассек губу на батуте, пока отец «смотрел» за мной, а, на самом деле, дремал. А мама… Она всегда за мной следит. Это иногда раздражает. Но это здорово!
– Ты ее очень любишь? – спросил Радиф.
– Очень, – кивнул Рус. – И если ты ее обидишь…
– Лина выколет мне клювом чучела ворона один глаз, а ты выбьешь с ноги другой!
Мужчины расхохотались, а Радиф вдруг понял, что Рус все заметил.
Если и не все, то определенно почувствовал, что младший Заглятдинов относится к Лине вовсе не как к подруге или к потенциальной компаньонке. И следующим пришло новое открытие. Ребенок не злился на это! Видимо, отношения родителей его не устраивали. Рус казался таким взрослым не по годам и таким по-детски обаятельным.
Радиф потрепал парнишку по голове, и они направились к гадалке, которая уже мерила шагами брусчатку возле уборных.
…После «лифта», Лина опять осмотрела Руса, спросила:
– Не тошнит? Голова не кружится?
А еще всякий раз, когда Рус садился в машину, Лина проверяла, как он пристегнут.
Она делала это все инстинктивно и Радиф понимал, что Лина – прирожденная мать. Ей не требовалось делать над собой усилия, как некоторым. Все выходило естественно. И рассказывай гадалка о том, как провела время, вряд ли она даже вспомнит все эти моменты.
Радиф же чувствовал, что очарован этой женщиной гораздо сильнее прежнего. Так хотелось попросить ее просто переехать к нему, забыв о прошлых уговорах. Ведь теперь его намерения самые серьезные, самые правильные и самые честные. Должна же она понять, как сложно отвозить домой к другому мужчине женщину, которую хочешь телом, сердцем и умом. Всем своим существом.
Хочешь так, что от одной мысли о разлуке в душе все переворачивается и кажется, что жизнь прожита зря.
Радиф не сдержался возле машины, попытался поцеловать Лину, почти поцеловал. Но она убежала. И младший Заглятдинов всю дорогу переживал этот момент.
Ее близость, такую сладкую, приятную, волнующую. Ее короткие ответы, без подтекста и прежней агрессии и… то как она «вовремя» улизнула в машину, к Русу.
Когда первые ощущения отпустили, Радиф понял, что просидел в кресле, мечтая о Лине больше часа… Вот ведь чертовка! Маленькая бестия! Самая лучшая бестия на свете!
Однако пора и к делам.
Радиф позвонил Денису и без прелюдий приказал:
– Там в двадцатой школе есть парнишка, Глеб Дельский. Сегодня он в драке ткнул в глаз карандашом одноклассника. Надо бы выяснить – кто такой и организовать ему экспертизу у психолога. Мало ли, может у парня не все в порядке с головой и учиться ему стоит в другой школе… Специальной… Для таких…
Радиф сдержал рычание. Обидели сына Лины, за это он мог сам поколотить того мальчика. Конечно, сдерживало неравенство сил, возраст виновника. Но оставлять все как есть Радиф не планировал. Даже если Лина не стала этим заниматься – успокоилась, что с сынишкой все хорошо.
– Сделаем! – взял под козырек Денис.
– И еще! Надо бы проверить его семью через соцслужбы. Все ли там благополучно. Все ли нормально. Может в доме такая обстановка, что ребенок на людей с ножами начнет кидаться!
Подключи наши связи в Минздраве и Минсоцзащиты. Сам знаешь кого. А если не получится, свяжись с отцом.
– Сделаем! – повторил Денис.
Радиф знал, что Тагир не откажет. Какими бы сложными не были отношения в семье Заглятдиновых, отец никогда не отказывал сыну в помощи. Тем более, сейчас речь шла о детях, которые подвергались опасности рядом с неадекватным Глебом.
Вот теперь Радиф успокоился и занялся текущими делами.
Принял душ, написал клиенту по поводу выбранных им заказных игроков и принялся еще раз штудировать сценарий…
Сложно, как же сложно работать, когда перед глазами постоянно мелькает лицо Лины. Веселой, расслабленной, смеющейся…
Как же сложно отвлечься от воспоминаний о сегодняшнем дне и сосредоточиться!
* * *
Радиф не мог вспомнить, когда он еще чего-то так ждал. Часы тянулись как дни, дни – как месяцы. А в неделе, казалось, минимум, год.
Какие-то жалкие восемь суток показались Радифу вечностью. Лину он все это время не видел. Не было времени. Приготовления к игре требовали личного присутствия владельца «Заглятдинов плюс». Да и сам Радиф привык следить за финальным этапом подготовки к празднику, убеждаясь, что та прошла на самом высоком уровне.
Прежде ему очень нравилось этим заниматься. Смотреть как подготавливают ткани, состаривая, или же, напротив, превращая в нечто из будущего: космическое и почти нереальное. Проверять оружие: клинки, кинжалы, луки, пулеметы и пистолеты для стрельбы краской. Осматривать жилища для игроков, если приходилось строить временные крепости, дома, конюшни.
На сей раз все выглядело проще и скромнее. Особняк заказчика оформили в виде фэнтезийного дома в лесу. Здание теперь оплетали искусственные лианы, почти не отличимые от живых. Вдоль двух стен тянулись деревья, будто вросшие в камень. Их кроны опускались на крышу.
Декораторы расстарались на совесть.
Костюмеры не подвели тоже. Театральные мастера знали свое дело, даже когда им давались подручные материалы, дешевые и сложные в обработке. Имея дорогие, а главное – правильные ткани, пластик, дерево и прочее, они творили настоящие чудеса.
Радиф распорядился в бухгалтерии выплатить всем премию и заехал в клинику снять швы. Выслушал какой же у него сильный организм, восстанавливается почти как у оборотня, и снова с головой погрузился в работу. Заказчик наведался в свой загородный дом и отписался на электронную почту младшего Заглятдинова: «Шикарно!»
Добиться подобного эпитета от Тимура Звягинцева, чьи строительные фирмы штамповали элитное жилье со всеми прибамбасами, включая зеркало в парадной от потолка до пола, звукоизолирующие окна такого же размера, гардеробные с вертушками для обуви – дорогого стоит.
Тимур собирался сделать жене сюрприз. Так что ее костюм шился без примерки. Зато костюм для Лины Радиф счел удобным поводом связаться с гадалкой.
Впервые он так скучал по женщине, что даже любимая работа, которая раньше затмевала все, включая хороший секс, не отвлекала. Каждый вечер Радиф, как привороженный, заходил на сайт «Салона потусторонних услуг». Читал новые комментарии, лайкал, смотрел ответы Лины и представлял, как она сидит у компьютера, гадает, пишет клиентам.
Ему ее не хватало. Не просто в постели, хотя эта мысль и потребность тела становились навязчивыми, как ужасный аллергический зуд. Не хватало общения с Линой, ее голоса, ее прямого язвительного взгляда, ее близости.
Радиф вспомнил, что сказал Звягинцев, когда заказывал торжество.
«Настя – мое все. Приходишь домой, и даже, если надо срочно проштудировать документы, на душе теплее от того, что она сидит в соседней комнате».
Любимая двухъярусная квартира Радифа внезапно стала казаться пустой. Какой-то холодной и неуютной. Вот туда бы Лину и неугомонного Рустама. Чтобы один прыгал на батуте как сумасшедший – он не мог остановиться в детском уголке «Рима». А Лина наблюдала за сыном с улыбкой. Даже этого казалось достаточным, чтобы дом Радифа стал теплым и комфортным. Местом, куда хотелось спешить с работы.
Когда-то Тагир так говорил про погибшую в родах жену. «Она была тем, ради чего стоило приходить домой вечером. А потом этим стал ты, сынок».
Как бы сложно ни приходилось Радифу с отцом, эти двое любили друг друга. Не понимали – что правда, то правда, но очень любили и при случае всегда подставляли плечо.
Вращаясь в высшем обществе, младший Заглятдинов видел много богатых семей.
Тех, что неоновой вывеской демонстрировали какие они шикарные: жена исполосована ножами пластических хирургов вдоль и поперек, одета в лучшие шмотки мира, муж – всегда подтянут и бодр.
Тех, где женщина выглядела просто красивым и эффектным приложением к мужчине. Какая-нибудь модель или актриска местного пошиба. Анорексичная, с печатью качества всех салонов красоты, которыми пользуются ВИПы и интеллектом ПТУшницы. Чтобы стояла рядом с мужем, улыбалась, как в Голливуде, и поднимала его имидж в нужные моменты. В том числе и в спальне.
Тех, где оба супруга не скрывали, что в браке слишком давно, чтобы заморачиваться любовью и верностью. На каждое мероприятие заявлялись с новыми спутниками. И нисколько не стеснялись друг друга. Типа семьи Оксаны Федорских.
И очень редко видел Радиф состоятельные семьи, где муж с женой смотрели друг на друга как на восьмое чудо света, не упускали случая рассказать об успехах своих детей и держались рядом на всех приемах.
До сего момента ни о чем подобном младший Заглятдинов не мечтал. Слишком уж редко попадались ему такие семьи. А вот теперь… всякий раз представлял на их месте себя, Лину, Рустама и, возможно, их собственного ребенка. Девочку или мальчика – неважно. Главное, чтобы от гадалки.
Когда костюм для Лины закончили, Радиф лично придирчиво осмотрел его и послал в «Салон потусторонних услуг» с припиской: «Проверь – подходит ли. Если что-то нужно ушить, перешить или переделать – пиши или звони. Я всегда к твоим услугам».
А когда от Лины прилетело: «Конечно. Приму клиентов и отпишусь» Радиф еще минут двадцать сидел у компьютера и улыбался.
Наверное, все это было лишь его фантазией. Но Лина обращалась как к равному, то есть к близкому. Без официоза и излишнего дистанцирования. Ответила в течение десяти минут, значит, сразу прочла письмо.
Вполне возможно, что гадалка общалась так с Шамилем и воспринимала Радифа аналогично. Но младшему Заглятдинову очень хотелось верить, что она ждала от него весточки и порадовалась письму также, как сам Радиф радовался ответу Лины.
Через день позвонил Денис с большим докладом.
– Значит так! Семью Дельских проверили. Мать – запуганная и замотанная домохозяйка. Отец – самый настоящий агрессор. Правда, домашних не бьет. Но давит, скандалит и морально забивает. Сын – психологически нестабильный. Что будем делать?
– Пусть действуют как положено.
– Соцзащита, и перевод парня в другую школу? Постановка семьи на учет, принудительное лечение у психолога и прочие вещи?
– Да! И немедленно!
Мысль о том, что сын Лины подвергается опасности со стороны неадекватного Глеба была Радифу как ножом по сердцу. Он так не волновался, когда заключал важные для бизнеса сделки или выполнял очень дорогие заказы для избалованных и капризных клиентов, которым все не нравилось.
Он вообще давно так не переживал. Ни о чем и ни о ком.
Нельзя, чтобы Рустам хотя бы еще день учился с этим Дельским. Радиф понимал, что мальчик – жертва семейных обстоятельств. Но переживал за Руса, а не за Глеба.
Впрочем, он не сомневался, что соцзащита отправит семью на принудительное лечение к психологу, реабилитацию и прочее, что еще делают в таком случае.
Так что… Глебу все это тоже пойдет на пользу.
Спустя час Денис отзвонился.
– Сказали, все сделают. Завтра уже Глеб не будет учиться в старой школе.
Радиф прямо выдохнул, словно переживал за собственного, родного ребенка – кровиночку. Будто Рус именно его сын – любимый и единственный.
Радиф сам поразился своей реакции.
Он часто видел в богатых семьях совершенно обратное. И не хотел подобного. Мечтал о будущем с женщиной, без которой не хочется вставать с постели и с которой жаждешь проводить в постели все выходные, забыв о дорогих развлечениях и курортах.
Лина… вот кто ему нужен.
Радиф четко это понимал. Как и то, что гадалку не так просто покорить и убедить в своей честности и порядочности. Только не после всего, что между ними случилось.
Женщины ничего не забывают. Уж это Радиф прекрасно усвоил. Они могут вести себя, как ни в чем ни бывало, но всегда держат камень за пазухой, если однажды его в них пульнули.
И младшему Заглятдинову даже думать не хотелось – сколько камней припасено для него у Лины.
Радиф надеялся, что она увидела его изменения, поняла, что он не так уж и плох.
На долю секунды у него возникло желание написать Лине, рассказать о том, что сделал для Руса. Разве есть лучший вариант завоевать доверие и симпатию женщины, чем помочь ее единственному ребенку?
Однако Радиф сразу отверг эту идею. Он действовал в интересах гадалки и ее сына. О том, что это поможет покорить Лину, соблазнить, показать себя в лучшем свете, Радиф думал в последнюю очередь. Слишком волновался за Руса и слишком хорошо видел, как мальчик дорог гадалке.
Так зачем же все портить?
Делать вид, что Лина должна Радифу?
Зачем ставить ее в позу кредитора?
Нет. Это совсем не то, о чем мечтал Радиф. Он хотел, чтобы Лина сама, без всяких подобных хитростей прониклась к нему.
Младший Заглятдинов твердо решил, что причины перевода Глеба и контроля за его семьей останутся для гадалки тайной. Так должно случиться – и так происходит. Все правильно и все нормально. Система сама обязана работать по подобному принципу.
Радиф просто подтолкнул ржавые шестеренки, смазал заскорузлый механизм. Не более. И никакого подвига в этом нет. Исключительно долг нормального человека.
Долг мужчины, в конце концов. Который не терпит, чтобы обижали слабых и как может оберегает свою женщину…
Радиф и сам удивился, что впервые назвал Лину именно так. Своей. Не по закону – по ощущению. Она стала частью жизни Заглятдинова и его самого.
Даже Анна казалась лишь приложением, антуражем, декорацией. А вот Лина влезла под кожу, сама того не желая, не прилагая никаких усилий. Просто потому, что она – это она.
* * *
Лина
Неделя выдалась хлопотная.
Мы с Шамилем замещали Елену, гриппующую ясновидящую, и на работу выходили почти ежедневно. Клиентов резко прибавилось. Посещение нашего салона Заглятдиновыми сделало ему неожиданную рекламу. Никто из нуворишей не знал – зачем отец и сын, владеющие крупнейшей развлекательно-пищевой империей в стране, приходили в наше скромное заведение. А те не распространялись. Слухи ходили самые разные, и богатенькие фирмачи стремились тоже побывать у нас. А придя один раз, многие подсаживались на уникальное гадание Шамиля или мою психологическую помощь в перерывах между раскладами.
За шесть дней мы заработали месячную выручку, плюс всякие подарочки, которые новая аристократия щедро дарила своим «любимым специалистам». Так они называли личных врачей, тружеников индустрии красоты и вот теперь нас.
Несколько раз нас хотели завербовать ездить на дом. Но еще открывая свое дело, мы с Шамилем решили, что подобные предложения будем отклонять, не зависимо от предложенного вознаграждения.
У нас выработалось несколько правил, которых мы придерживались и по сей день.
Никогда не делить клиентов на ВИПов и обычных, к каждому относиться как к ВИПу. Никогда не браться за то, что не умеем. Если нас просили кого-то заколдовать, приворожить, отворожить, исцелить – следовал решительный, хотя и вежливый отказ. Мы этим не занимаемся и обманывать людей, которые надеются и верят, не собираемся.
Для этого есть в нашей стране правительство и большой чиновничий аппарат.
Никогда не вымещать на клиентах свое плохое настроение или самочувствие. Никто не должен догадаться, что у нас болит голова или растянута нога. Мы всегда должны улыбаться и делать вид, что все прекрасно. Радушно встречать посетителей и не менее радушно их провожать.
И никогда не ездить на дом. Были гадатели и другие труженики фронта потусторонних услуг, которые за деньги занимались подобным. Мы – никогда. Все делалось исключительно в офисе, под запись на камеры. Это исключало претензии, мошеннические действия со стороны клиентов, когда те пытались не заплатить и ограждало посетителей от нашей нечистоплотности, если бы та имела место.
И вот когда до назначенного Радифом дня игры – субботы – оставалось всего ничего, а Рус как раз готовился к экзаменам с репетиторами, мне в Салон прислали костюм.
Следом на почту пришло сообщение от младшего Заглятдинова. Я обещала примерить и ответить, как смогу быстро. Положила коробку на полку за своим гадальным диванчиком и встретила Оксану.
Федорских, как всегда, явилась при полном параде. Иногда я думала, что она и дома ходит вот так, в вечернем платье и на каблуках.
Сегодня Оксана нарядилась в алое. Облегающее платье, подчеркивающее откорректированное пластическим хирургом декольте и плоский живот – это уже личное достижение клиентки в спортзале и красные туфли на высоченных шпильках. Лакированная сумочка в тон дополняла образ «секси вампирши».
– Ну как тебе? – Оксана повертелась, демонстрируя мелирование на новом цвете волос – красно-бордовом в виде ярко-рыжих прядей.
– Огонь! – сообщила я.
– А то! Моему Максу безумно нравится!
– У тебя новый любовник?
– Да-а-а…
Теперь понятно, для чего внеочередное гадание…
… После полутора часов рассказа о Максе, который: хорош собой, умен, ибо имеет два высших образования и к тому же диплом кандидата наук, чемпион чего-то там по дзюдо и просто умница Оксана внезапно перешла на меня. Я сама не ожидала, когда услышала:
– А что у тебя с Радифом Заглятдиновым? Говорят, он за тобой ухлестывает?
– Говорят? – кажется я покраснела, хотя прежде ничего подобного за собой не замечала.
Вот же гад! Казался таким искренним! А сам… трубит на всех углах, что добивается меня. Зачем? Ну ясное дело! Чтобы потом поставить зарубку: «Я и эту затащил в постель».
Если у меня еще и оставались малейшие сомнения в намерениях Радифа, теперь они развеялись как дым. А Оксана подлила масла в огонь.
– В наших кругах каждый второй разговор о том, как Радиф вьется вокруг гадалки, словно павлин хвост распускает. Ты только не расстраивайся, но на вас даже ставки делают.
– Ставки? Мы же не лошади!
– Спорят сколько продержитесь вместе!
– Эм… Мы вроде не вместе… И даже не собираемся…
– Все считают, что это – лишь дело времени. Чуток поломаешься – и уже в постели у Заглятдинова. Все-таки – это ж Радиф Заглятдинов…
– Дебилы они, вот! – Фыркнула я.
Внутри все закипало. Может, еще и сам Радиф ставки поднимает? Может, именно он инициатор всего? Конечно! Я ж ему отказала, причем не один раз! Какой удар по самолюбию! Надо же поддержать имидж и доказать самому себе, что чего-то да стоит. Что все равно любую уложит на лопатки… В смысле в миссионерскую позу Камасутры.
От злости на Радифа меня аж в жар бросило. Не помню, чтобы кто-то еще так выводил меня из себя. Не считая, конечно, Глеба и его мамаши, которая убеждала, что ребенок адекватный, и вообще дома он еще никому глаз не выколол! Видимо, потому что дома острые предметы прячут подальше.
Оксана позволила мне немного свыкнуться с известием, переварить, так сказать и продолжила:
– Слушай, Лина. Я тебя знаю. Ты девушка… эм… серьезная. И хотя мои компаньонки, которые начали ходить сюда после всех событий уверены, что тебе около тридцати, я-то знаю сколько тебе лет…
Я насупилась, ожидая слов о том, что Радиф ну просто не мог увлечься женщиной старше себя. Что я не такая шикарная, юная и красивая, как его прежние пассии… Что я для него – просто трофей. Та, единственная, что не легла под Радифа сразу же и потому стала целью охоты. Однако второе имя Оксаны – никаких клише. Она прищурилась и произнесла:
– Ты слишком хороша для него!
Я чуть не поперхнулась воздухом от удивления.
Оксана хмыкнула:
– Подруга! Да чтобы как ты выглядеть в возрасте Радифа, мои знакомые платят миллиарды! А у тебя это в крови. К тому же, сама знаешь, ты еще и детишек родить сможешь… Ты умная, начитанная, любому составишь отличную партию. И ты… настоящая. Думаешь, никто из нас не понимает, что мужики, нажравшись всей этой пластики-татуажа и прочего хотят естественную красоту?
– Эм… И что дальше?
– Радиф на тебя явно запал. Но ты же понимаешь, что иметь длительные отношения с женщиной не в его стиле и не в его характере?
– Понятия не имею, что в его стиле…
Она говорила ровно то же самое, что и Шамиль с Андреем, но мне почему-то стало неприятно. Грустно и даже как-то не по себе. Настроение упало, я смотрела на идеально подчеркнутое макияжем лицо Оксаны и хотелось закричать, чтобы та замолчала. Но я-то прекрасно понимала – если Федорских говорит вот так, по-дружески, ее «приятельницы» перемывают мне кости кислотными шуточками. Такими, что разъедают почище кислоты.
– Самые длительные отношения Радифа тянулись четыре месяца. Тогда мы все ставки делали – сколько девушка еще продержится. Это была преподавательница из коммерческого ВУЗА. Умная и начитанная, вот как ты. Похоже, это его слабость…
Я сдержала злые слова в адрес Заглятдинова, а Оксана спросила:
– Коробка? Это твой костюм для игры Радифа? Ну той, что он организует для Звягинцева?
– Да. У нас же договор… Совместный бизнес…
– Хорошее дело. Сможешь расширить картотеку клиентов, показать, так сказать – товар лицом… гадать на играх. Но! Если ты думаешь, что Радиф пошел на это исключительно в коммерческих целях…
– Я все поняла! – слишком резко ответила я.
Оксана не обиделась. Пожала мою руку, наклонилась и шепнула:
– Он хороший любовник. Попользуйся и смело иди дальше. К тому же, дело свое расширишь. Главное, Лина… Пожалуйста, не влюбись.
Я сглотнула и спрятала взгляд. Нет, конечно же я не влюблена в этого самодовольного гада! Но, чего греха таить, романтические мысли в его адрес крутились в голове.
Их надо выбросить и немедленно! Действовать, как сказала Оксана – хладнокровно и в своих интересах.
За день до мероприятия, организованного Радифом, сын пришел домой и сообщил:
– Глеба перевели в другую школу. Какую-то специальную для детей с психологическими травмами. Оказывается у них в семьей какой-то ужас творится…
Я удивленно воззрилась на сына.
– Неужели система сработала?
Рус пожал плечами.
– Не знаю. Надежда Игоревна объявила сегодня на классном часе.
Хм… Ну надо же! Хоть что-то в нашем государстве иногда работает как надо. Я испытала облегчение от того, что Глеба убрали из школы сына. Моему мальчику больше не грозят проблемы с неадекватным ребенком! Слава богу!
Мелькнула мысль, что все организовал Радиф. По крайней мере, с его подачи начались проверки, исследования странной семьи Дельских и прочее… Но я отмела этот вариант.
Если бы так и случилось, младший Заглятдинов уж точно позвонил бы мне и похвастался. Если он решил затащить меня в постель, сделать любовницей, чего уж проще – пролезть в душу через сына. Рассказать, как защитил его, помог и прочее.
Не такой Радиф лох, чтобы отказаться от подобного шанса.
Предпринять столько действий ради нескольких перепихов и даже не привести мне этот аргумент? Нет, такого просто не могло случиться.
Ни в тот вечер, ни на следующий день Радиф ни строчки не написал мне о своих подвигах на ниве защиты моего отпрыска от Глеба и его неадекватности. И я окончательно убедилась, что Заглятдинов младший – обычный шапкозакидатель. Попугал Покровскую, отчитал мамашу Глеба, и был таков.
Хорошо хоть система сработала. Впервые на моей памяти так четко и правильно.
Даже не знаю расстроилась я или порадовалась тому, что Радиф не помог Русу с его проблемами в школе. Наверное, все вместе. Почему-то мне ужасно хотелось, чтобы ситуация с Глебом была заслугой Радифа и одновременно я боялась этого. Ведь тогда младший Заглятдинов мог потребовать сатисфакции. Оплаты от меня. И все выглядело бы справедливым. Возможно, мне не нужны его деньги, да и сверкать на светских раутах рядом с напыщенным мачо – совсем не моя роль. Но спокойствие и безопасность сына любая мать купит без разговоров и не станет торговаться или сетовать на неадекватную оплату услуги.
Уверена, Радиф это также понимал.
Слава богу, что обошлось без его высочайшего покровительства и дорогостоящей помощи.
Слава богу!
Прилив злости не отпускал, хотя я сама себя убедила, что все случившееся только к лучшему. Мне повезло, и еще как!
Ладно. Я все поняла про вас, Радиф Заглятдинов. Развлечься за ваш счет – пожалуйста, но оплачивать все интимом я не собираюсь. И не думайте, что купили меня. Пусть в последнюю встречу вы платили не деньгами – весельем моего сына, хорошей прогулкой и вкусной едой, но от этого принцип не изменился.
Вы все покупаете. Не так, так эдак.
Я буду участвовать в ваших проектах, заработаю денег, развлекусь, познакомлюсь с потенциальными клиентами, причем довольно богатыми. Я тоже умею всех использовать, Радиф Заглятдинов. Залезать в душу, вызывать приятные эмоции, а затем делать то, что мне хочется.
Не вы один такой у нас умный, деловитый и бизнесменистый.
Мы еще посмотрим – кто в итоге останется с носом. С клювом ворона в глазу, если потребуется!
От нечего делать я принялась раскладывать карты, которые еще не убрала после гадания Оксане.
Вначале даже не глядя, гипнотизируя стеклянный шар, словно тот способен, и правда, ожить и показать картинки будущего.
А когда расклад завершился, я ахнула и застыла на месте.
Все в точности, как в прошлый раз.
Одиночество, любовь к ребенку, мужчина, который изменит мою жизнь и меня саму. Визит его старшего родственника, ложные подозрения, страХ перед обманом, несправедливые обвинения. Ссора, разлука… Любовь, страсть и… Брак?
Я усмехнулась и с размаху сбросила карты со стола!
И эти туда же! Врут и не краснеют! Заладили!
Им тоже Заглятдинов пообещал большой куш?
Я выдохнула, допила кофе, собрала карты с пола, спрятала в упаковку и вернулась на место.
Мда… Может гадание – оно такое и есть? Говорит только лучший вариант событий. Вроде как эзотерики считают, что будущее сформировано только на ближайшие пару дней. Максимум три. Дальше – вариации. И вот карты просто привыкли, что клиенты ждут чего-то хорошего: что было, что будет, чем сердце успокоится. Не как разобьется, а чем успокоится!
Может, карты всегда показывают самый лучший расклад событий, даже если он самый невероятный?
Боже! Я начала верить в гадания? После пяти лет работы в «Салоне потусторонних услуг» штатной предсказательницей? Смешно!
Но ведь расклады повторяются один в один. И этого уже нельзя не заметить. Ну ладно еще первые. Но и сегодняшний. После Оксаны я перемешивала карты более чем тщательно. Я всегда их смешиваю как следует после ухода последнего клиента.
А вдруг в следующую смену придется спешить и не будет времени на качественную подготовку колоды?
Да. Скорее всего, так и есть. Гадание – это рассказ о самом лучшем возможном будущем. Но далеко не самом реальном и вероятном.
