Афанасия Юралевич
Добро пожаловать в 5.0
2.4 В кране капает вода…
Вечером Миле хотелось чего-то тёплого, домашнего, уютного – спрятаться бы от всего мира, залезть под одеяло без мыслей, воспоминаний, рассуждений, без чувств…
Но дочь Юля была, наоборот, на подъеме и ей хотелось, в отличие от её обычного состояния, пообщаться с матерью.
– Ну, ты расскажешь, что у вас там сегодня в офисе произошло и почему ты так смеялась со своего рингтона? Если бы ты не была моей мамой, я бы сказала, что даже не смеялась, а… – Юля мыла фрукты и вполоборота посмотрела на мать.
Мила вскинула на дочь глаза, и та вовремя остановилась.
– Да ничего особенного не было, просто я не выключила звук на телефоне на собрании, – как о ком-то другом, а не о себе, сказала Мила, с ногами забираясь на свой кухонный диванчик.
– Не выключила звук?! – Юлия даже выронила из рук яблоко, которое по своей привычке заядлой чистюли мыла не просто под водой, а со щеткой. – Ты не выключила звук? Да ты же его никогда и не включаешь! А… сейчас у тебя появился повод держать телефон наготове – ждёшь, что папа позвонит… конечно…
– Юля, пожалуйста, – остановила дочь Мила, – лучше расскажи, из-за чего ты мне днем звонила.
– Ай, мне понадобились мои детские фотографии, хотела у тебя спросить, где дома хранятся наши старые альбомы? Представляешь… – дочка начала подробно и издалека, как она любит, рассказывать про проект, к которому они готовятся в школе, и зачем вдруг понадобились детские фотографии учеников. И весь этот монолог лился под шум воды из крана, так как Юлия продолжала по десятому кругу намывать фрукты.
Мила не перебивала, молча и внимательно, слушала повествование дочери. Но мозг периодически переключался на воспоминания о её собственном непростом дне, на размышления о своих новых обстоятельствах, о том, что надо, наверное, поговорить с дочерью про отъезд отца – им вообще надо в связи с этим внести какие-то изменения в их расписания. Макс очень много проводил времени с Юлей – помогал с домашками, они вечно что-то обсуждали, к чему-то вместе готовились, что-то планировали.
Сейчас, видимо, всё это будет делать Мила. Не то чтобы она этого не хотела – просто ей сейчас с собой бы разобраться. Мила вдруг поймала себя на раздражении – что это? Откуда? Почему я вся напряглась?
Дочь по-прежнему щебетала про свою школьную жизнь и по-прежнему мыла фрукты… Вот оно – вода в кране… Этот звук бегущей воды всегда действовал на Милу угнетающе…
Она уже собралась встать и закрыть кран, конечно, со словами упрека в адрес дочери, которая совсем не бережет воду…
– Так, стоп, чему нас там в Мастерской Слушания2 учили? – вдруг неожиданно для самой себя подумала Мила. – Если вы встречаетесь с каким-то неприятным для вас звуком, просто остановитесь и… вслушайтесь – в том, что режет ваш слух, есть отсыл к тому, что когда-то ранило вашу душу. И чем раньше вы с этим разберётесь, тем легче вам будет дальше жить.
Так, Милочка, давай, вспоминай, девочка, когда звук открытого крана поранил твою душу, было ли такое вообще? Может ты что-то выдумала?
Обращение к себе «девочка» что-то включило в сознании Милы и перед внутренним взглядом понеслись кадры: она маленькая, стоя на табуретке, тщательно чистит зубы, следит, чтобы паста не пачкала ни раковину, ни её саму, чтобы вода не намочила закатанные рукава, чтобы повязка на вечно больном горле тоже не намокла, и вдруг в ванную заглядывает мать и резко закрывает кран:
– Ты что, не понимаешь, что не надо лить воду, когда ты ею не пользуешься!
Мать была строгой и расчетливой, даже если это касалось дочери. От её резкого голоса у маленькой Милы всё внутри сжалось, предательские слёзы потекли ручьями – вместо выключенного крана…
А вот она уже взрослая, самостоятельная, замужем и «засыном» осталась у родителей, потому что малыш заболел и не хотелось тащить его по морозу домой, и оставлять здесь одного тоже не хотелось – решила переночевать одну ночь, а там, даст Бог, малышу станет получше и они уедут.
Та же ванная, та же раковина, табуреточки только не хватает. Мила чистит зубы и болтает с отцом через открытую дверь – у них всегда были легкие, доверительные отношения – и вдруг слышит, как малыш заплакал. Она бежит к нему, а воду в кране оставляет открытой… Тот же строгий колючий возглас матери: «Тебя что, мы в детстве не научили кран закрывать?»
Мила с плачущим малышом на руках, прячет те же, как в детстве предательские слёзы, утыкается в кофточку сына: «Тише, тише, родной, мама с тобой», – еле унимая дрожащий голос, твердит Мила то ли сыну, то ли самой себе.
Это же было сто лет назад, я уже давным-давно всё это забыла, всё простила… Неужели нет?
Мила невольно провела рукой по сухой щеке, и вспомнила, сколько раз уже она сама делала замечания мужу, который вот также, как сейчас их дочь, мог лить воду часами…
Когда Макс вернётся, я больше никогда не буду мешать своему самодостаточному мужу лить столько воды из крана, сколько он только пожелает, и замечаний ему, проваливаясь в своё детство, превращаясь из его жены в его маму, я тоже делать больше ни за что не стану.
Мила с нежностью и любовью посмотрела на спину дочери и вдруг неожиданно для самой себя просияла улыбкой. Как же это здорово – слышать и понимать!
– Ну че ты улыбаешься – в этом нет совсем ничего смешного! – уже, видимо, в который раз повторяла Юля.
– Да, только я открыла для себя силу слуха, как тут же не слышу собственного ребенка, – подумала Мила и вернулась в реальность.
– Я поражаюсь твоей отрешённости, ты словно не живёшь, а витаешь в каком-то только своём, закрытом от других мире, – строго выговаривала дочь. – Тебе словно всё равно, что папа уехал, ну и че, – в который раз уже Юля повторила это «че», – ты, наверное, даже рада… А ты не боишься, что он не вернётся?! – жёстко выпалила дочь и громко хрустнула яблоком, выходя с кухни.
– Кстати, про свои детские фотографии, если тебе, конечно, интересно, я узнала у папы – мы с ним всё время на связи, – язвительно прокричала Юля уже по пути в свою комнату.
Мила вздрогнула и от резкого голоса, и от показавшегося ей символичным яблочного хруста и главное – от предположения дочери, что Макс может не вернуться…
То, что принято считать интуицией или, скорее, чутьём, неприятно сжалось внутри Милы, и какой-то чужой ледяной страх сковал её, казалось, только что немного прояснившееся сознание.
– Может, Лиля права? – ни с того, ни с сего вдруг подумала Мила. – И мне действительно стоит сходить к гадалке… Моя интуиция вряд ли подскажет мне что-то стоящее.
2.5 А на обед у нас таролог
Дни шли, Мила вслушивалась в пространство вокруг и внутри себя, телефон кричал по работе и молчал по личному, даже Юлины зайцы попрятались за дубами и сидели там тихо.
Пространство внутри Милы стонало и скрипело от мыслей, воспоминаний, откровений, ассоциаций, прилетающих под натиском открывшихся окружающих звуков.
А ещё пространство вокруг постоянно подсовывало Миле гадания – она и не предполагала, что все люди сейчас только и делают, что гадают или, по-модному, консультируются у тарологов, высчитывают судьбы у нумерологов и выстраивают пути по звёздам у астрологов. Когда помощница напомнила, что сегодня в пять у Милы встреча с таргетологом, Мила даже вздрогнула:
– С кем?
– С таргетологом, – повторила девушка, – он сказал, что придет после обеда, в 5 часов.
– Ну раз после обеда у нас таргетолог, то на обед обязательно должен быть таролог, – себе под нос пошутила Мила, вслух же поблагодарив администратора офиса.
Мила решила сыграть в рулетку – если это «её», то таролог ответит и примет её в ближайшее и подходящее время, а если нет, то…
Сообщение от специалиста по картам, контакт которого дала Лиля, пришло почти сразу – среди предложенных вариантов встреч оказался промежуток, теоретически подходящий под возможности Милы.
Встречу забукировали.
Осталось дождаться предсказаний.
Спустя несколько дней, точно в назначенное время Мила пришла на сеанс или сессию – кто же знает, как это у них, тарологов, называется?
Здание, в котором жила или работала женщина-предсказательница, было в тихом центре на набережной. Высоченные двери, еще выше потолки, лепнина – всё очень благородно и достойно. Двери открыла стройная блондинка непонятного возраста в очках, в стильной уютной и, скорее всего, очень дорогой одежде.
– Здравствуйте, я от Лили, мы с вами списались и договорились о встрече на сегодня, если я ничего не путаю, – с неуверенной улыбкой озвучила Мила.
Даже ей самой в этой фразе и в том, как она была произнесена, слышались и неловкость – зачем пришла, и сомнение – а может, ещё не поздно уйти?..
– Да, всё верно, здравствуйте, проходите, меня зовут Елена, – после некоторой паузы произнесла молодая женщина, судя по глубокому взгляду внутрь Милы, тоже услышавшая и сомнения, и неловкость новой клиентки.
Они прошли в уютный полутёмный, заставленный книгами, вазами и статуэтками кабинет. Здесь был мягкий широкий диван – Миле предложили его, а сама хозяйка легко приземлилась в стоящее напротив такое же удобное, широкое и глубокое кресло.
– Итак, вам на личную жизнь или на глобальную? – тасуя в руках колоду необычно больших карт, спросила Елена.
– На глобальную, – не успев подумать, ответила Мила.
Елена смотрит на Милу, словно разрешая ей подумать и тогда ответить, но Мила молчит, отказываясь от этого законного и логичного права.
– Левой рукой на себя, пожалуйста, – предложила Елена, протягивая карты Миле.
– Одну? – уточнила Мила.
– Колоду. Сколько чувствуете, – подбодрила Елена.
Мила вытягивает всё равно одну. Елена принимает, откладывает:
– Ваша первая карта показывает, что вы стоите, не видите будущего, вообще не знаете, куда и как дальше, – и снова тасует и снова протягивает Миле, – левой рукой на себя.
Мила снова вытягивает.
– Посмотрим, в каком вы сейчас состоянии, мне даже кажется, что я знаю, кто вы, – тихо, словно самой себе, приговаривает Елена и, принимая Милину вытянутую колоду, снова перетасовывает карты. – Есть 16 фигурных карт, и каждому человеку в определенный момент жизни соответствует какая-то карта, – объясняет Елена, – это как психотипы, типажи и качества человека.
Елена с глухим постукиванием колец на длинных тонких пальцах тасует оставшиеся карты, смотрит на Милу и просит её тоже смотреть ей в глаза, приговаривая:
– Кто у нас сейчас Мила? Вот, я так и предполагала, – восклицает Елена, выкладывая на стол замысловатую карту с изображением какой-то дамы, скорее похожей на королеву. – Королева Пентаклей – очень рациональная, выверенная, уравновешенная, всегда знает, чего хочет, самым важным приоритетом для нее является благополучие семьи – ради этого она готова работать день и ночь. Это очень хорошая карта для женщины, – добавляет прорицательница и тасует карты. – Давайте ещё, левой на себя, – снова протягивает колоду Миле.
– На ближайшее будущее, – напоминает предсказательница и раскладываеть карты какой-то веерной дорожкой, приговаривая, – ну, слушайте, ничего хорошо я пока не вижу… Но и супер плохого тоже… Вижу вокруг вас очень много мужчин, разводиться не собираетесь?
– Нет, совсем нет, – для чего-то уточняет Мила.
– Вижу дорогу, разлуку, новые возможности из прежних забытых ресурсов, много неожиданных, не всегда приятных открытий и встреч с прошлым и с будущим, у вас будут сложности с выбором. Какой-то влиятельный господин вам поможет, подскажет, но вы ему должны будете дать взятку – заплатить за его помощь, но совет его будет стоить этой платы – не скупитесь и не бойтесь ни спрашивать у него, ни следовать его совету. Какая-то женщина вам будет очень мешать, а какая-то, даже не одна, а несколько, будут очень помогать. Одна из них даст вам ложный совет – не следуйте ему, иначе будут очень неприятные последствия. Любовь вижу, измену вижу, тупик, но и из него есть выход – вы найдёте его, если научитесь видеть и слышать по-другому, по-новому, не так, как привыкли… Шансы у вас на счастье точно есть, но и препятствий тоже предостаточно… Выбирайте сами, не давайте решать за вас – если сейчас не возьмете инициативу на себя, вряд ли когда-нибудь ещё вам это удастся. Не стоит упускать такой шанс – пусть и страшно начинать отвечать за свою жизнь самой, но это и очень увлекательно, тем более силы у вас есть, да и звёзды на вашей стороне, но без вашего решения ничего не произойдет – теперь, чтобы вам помогали, надо многое делать самой. Инициатива и ответственность только на вас.
Мила ехала домой с ощущением словно её раздели, распотрошили и вывернули наизнанку. У неё было чувство, что кто-то чужой забрался в самые потаенные уголки её души и вытащил на свет те мысли и желания, в которых она сама себе не только никогда бы не призналась, но даже не признала бы возможность их существования.
Вроде ничего особенного гадалка ей не сказала и всё, ею произнесённое, можно трактовать очень по-разному, но чувство нарушенных границ Милу не покидало и лишь усиливало желание отмыться и спрятаться.
Первым делом, вернувшись домой, Мила пошла в душ и долго стояла под горячей струей, совершенно не чувствуя, как вода не просто смывает с кожи впечатления дня – она выжигает из неё воспоминания.
Распаренная, румяная и немного ожившая Мила наконец хватается за мысль, которая уже давно крутилась в голове, но никак не давалась – только она сама, Мила, знает своё прошлое и будущее, только её собственная интуиция способна её предупредить и объяснить, какая она сейчас, куда и как ей стоит двигаться дальше.
Ей не нужны посредники в общении со своим подсознательным – ей просто необходим канал, по которому она расслышит свою интуицию. Расслышит, да, именно!
– У меня же есть Мастерская Слушания, в которой точно должен быть урок про Интуицию – как же я забыла, и почему мне его ещё не прислали? – вдруг спохватилась Мила.
Она сразу же взяла телефон, убедилась, что урока по Интуиции ещё нет, но в программе обучения он действительно значится. Написала в службу поддержки и выяснила, что доступ к занятию открывается сразу после отчета о выполнении задания из предыдущего урока.
Мила отчиталась – написала про открытые заново, но всегда её окружавшие звуки,
про асфальтного рачка, который оказался её копией,
про воду в кране и гнетущие, казалось уже давно рассеявшиеся воспоминания,
про дразнящие её, каждый вечер по-новому шуршащие шины,
про звонок телефона.
Мила не писала про всё, но выполняя задание, осознала, как круто поменялось её отношение к жизни и с жизнью только благодаря тому, что она стала слушать окружающие звуки – она, Мила, перестала всё время улетать в свой закрытый, обособленный мир – она стала всё больше и больше пребывать в мире реальном, и все чаще и чаще стала находить в нём что-то важное и ценное для себя. Обычные повседневные звуки словно построили мостик между миром её фантазий и миром окружающей её жизни, оживив первый и обогатив второй.
После отправленного задания Мила тут же получила урок про Интуицию и с воодушевлением его включила.
2.6 Сама себе таролог
Весь следующий день и последующий, и ещё несколько последующих дней в мире Милы сражались две идеи: одна о том, что нужно слушать всё и всех, в том числе и тарологов, другая – слушать только себя, свою интуицию и свои ощущения.
Логичные доводы, что можно найти золотую середину – взять от каждой идеи полезное и вылепить из этого максимально полезное именно для себя – Милу не очень устраивали.
В такие моменты Мила понимала, о чём говорил отец, когда ещё в Милином детстве шутил над дочерью, говоря, что для неё всё либо за миллион, либо даром.
У Милы действительно была какая-то врождённая особенность, которая с возрастом, как оказалось, никуда не делась: выбрать из чего-то одно, а ещё сложнее – повыбирать не целиком, а кусочками и составить свою «золотую середину». Этого Мила никогда не умела и, что самое ужасное, категорически не хотела этому учиться!
Мила никак не могла понять, почему её так «зацепило» у таролога, почему она почувствовала себя там словно раздетой?..
И в какой-то момент Мила вспомнила свою теорию, которую вывела ещё в далекой юности.
Согласно этой теории все гадатели, обладающие какими-то сверхспособностями, могут по сути одно – считывать с нашего внутреннего компьютера то, что нами же туда и занесено.
Все наши установки, ограничивающие убеждения, страхи, мимолётные мысли, сокровенные желания, травмы, ожидания, предположения, сомнения – всё это гадающие выносят наружу и озвучивают своим языком, возможно, добавляя какую-то интерпретацию, но всё равно ответы базируются именно на том, что уже записано на собственном hard disc того, кто пришел с вопросом.
Таким образом таролог «прочитала» Миле то, что «записано» у неё внутри, дав Миле услышать себя со стороны и, возможно, благодаря этому лучше себя понять.
Исходя из этого, предсказания, озвученные прорицательницей, предначертаны Миле не судьбой и уж тем более не картами, а… самой Милой.
И значит, Миле стоит опасаться не чего-то страшного, что ей суждено – ей нужно бояться того, что она сама себе готовит!
Вздохнув с облегчением, как труженик, который наконец решил сложную, долго не поддающуюся задачку, Мила стала судорожно вспоминать, что там наговорила ей обладательница волшебных карт.
Первое что приходило на ум – это то, что у неё будет много мужчин и что возможен развод.
– Неужели я скрытая нимфоманка, – со страхом подумала о себе Мила, – неужели я сожалею, что всю жизнь живу с одним мужчиной и не смотрю по сторонам? Неужели это мое скрытое желание и я просто себе в этом никогда не признавалась? Фу! А может, этому есть и какое-то другое объяснение?
Тут Мила вдруг снова засомневалась – а с чего это я взяла, что моя юношеская теория верна? Что, если карты и их владельцы действительно «видят» будущее, предначертанное судьбой, а не мыслями их клиентов?
Что, если мне лишь кажется, будто мне озвучили мои собственные подсознательные страхи и то, что я ими себе напророчила?
Но… тут она вспомнила, как предлагают пользоваться своей интуицией в Мастерской Слушания3 —
не критиковать,
не оценивать,
не сомневаться,
не подозревать (это уже Мила добавила от себя),
не бояться!
Мила вспомнила, что там и инструкция была – как применять на практике то, что «прилетает» сверху или изнутри.
Она быстро открыла в телефоне заметку с заданием к уроку про интуицию и нашла формулу из пяти П вопросов:
понять,
принять,
порадоваться,
погрустить,
попробовать.
– Так, первое П – это понять – ну что, кажется, я поняла, что боюсь предсказаний… Второе П – это принять – хорошо, я принимаю свои страхи. Третье – порадоваться: радуюсь тому, что предсказания – это не перст судьбы, а мои собственные установки. Четвертое – погрустить – этого я уже вдоволь наделала. И пятое – попробовать – я попробую пожить с мыслью, что какая-то часть меня хотела бы развестись с мужем и побыть в окружении других мужчин, – от этой мысли у Милы по спине побежали холодные мурашки и она, как в детстве, зажмурилась и быстро-быстро проговорила по-новому. – Попробую пожить с мыслью, что какая-то часть меня хотела бы пообщаться – только пообщаться – с другими мужчинами. Ух! Если даже просто это самой себе сказать так сложно, то как же я это попробую? Надо срочно закрепить – обсудить с другом – звоню Зое! – решила Мила и сразу же пошла выполнять.
Зоя почему-то не удивилась звонку подруги, которая почти никогда сама не звонила – для Зои это был знак, что перемены в жизни Милы, наконец, начались.
Зоя терпеливо выслушала эмоциональный рассказ Милы про её мужа, который так и не звонит, и не пишет,
про её дочку, которая грубит и обвиняет мать, что из-за неё ушел и даже может не вернуться папа,
про конфликт на работе и Милину реакцию «как всегда»,
про встречу с Лилей,
про рекомендации, которые та ей щедро навыдавала
и наконец, про поход Милы к тарологу
и про Милину теорию, что предсказания – это не знаки судьбы, а вероятное будущее, которое мы формируем себе сами, и именно это расшифровывают и озвучивают гадатели.
Вдоволь помусолив каждый пункт, подруги особенно подробно остановились на тарологе, её картах и предсказаниях.
Теорию Милы Зоя помнила, как и то, что именно из-за неё, когда в школе была мода на всякие гадания, Мила демонстративно отказывалась в них участвовать – странно, что сама Мила об этом забыла и всё-таки отправилась к гадалке.
– А что касается мужчин, так мы с Лилей всё время твердим – тебе давно пора выходить в люди и общаться не только с узким кругом семьи и коллег, – уверенно заметила Зоя, – и Мила, не обижайся ты на своего мужа – он у тебя и правда восхитительный. Просто, наверное, вам сейчас нужно время каждому отдельно разобраться, куда и как, и с кем – тебе прежде всего нужно это время и это понимание. Как говорят, найдёшь себя, найдёшь и мужа, – со смехом добавила Зоя. – У тебя всё получится, у тебя всегда всё получалось, и интуиция у тебя прекрасная, просто ты давно ею перестала пользоваться, вот она и заржавела… А что у тебя с Мастерской Слушания, ты же вроде рассказывала, что там тоже есть про Интуицию?
– Да, есть, и я уже получила одно занятие – теперь тренируюсь.
– А почему только одно? С интуицией, тем более такой «чайник», как ты, – засмеялась Зоя, – с одного занятия не разберется, ты у них там поспрашивай – наверняка есть курс для более глубокого погружения. Тебе сейчас это самое то. Поход к гадалке – верный признак того, что ты свою интуицию где-то давно и сильно потеряла.
Миле понравилась идея Зои. Ей и самой уже стало понятно – для того, чтобы с собой и своей жизнью разобраться, нужно что-то более обширное.
– Хорошо, спасибо за подсказку – я обязательно узнаю. Ты такой чудесный советчик и самое главное, ты восхитительный слушатель – вот рассказала тебе всё и так полегчало, – искренне призналась Мила Зое.
– Да ладно тебе – а ты что, не также меня выслушиваешь?
На этой обоюдно приятной ноте подруги распрощались.
И только положив трубку, Мила вспомнила, что в этот раз совсем ничего не спросила у Зои – как её дела?
Хотела сразу же перезвонить, но что-то внутри ей подсказало – пусть сегодня уже будет так.
Сначала Мила хотела с этим внутренним голосом поспорить, а потом вспомнила, что сигналы интуиции стоит слушать и им следовать, и просто написала Зое сообщение, что в следующий созвон будут болтать только про Зоины дела.
Зоя ответила улыбочкой.
– Да, мне точно нужен глубокий тренинг – слушатель из меня никакой…