А. Кустарник
Оотека
– Значит, так. Раз я тут у вас бог, приказываю отправить меня обратно. Вы-пол-нять!
– О Человек, как ты скажешь, так и будет! Не гневайся, просим тебя!
– Только это… перед уходом хотел спросить… Почему я?
– Твоё состояние оголило душевные струны так, что они почувствовали наше движение, а потом и вовсе уловили речь. После чего мы в ответ обнаружили твои волны. Ну и состоялся контакт.
– То есть это мог бы быть кто угодно другой, если бы вы на него вышли в самом начале?
– Это так. Ведь все люди – сверхразум. Вы один единый сверхразум, а значит, любой из вас для нас бог.
– Ясно. Отправляй.
Тут же Штопор оказался вновь на липком полу кухни, в неистовых мучениях постанывая и хрипя. Голову, как синяк, продавливала тупая, мутная боль, на грудь будто высыпали тачку кирпичей, а в душе зияла бездна густой чёрной тоски. Штопор бормотал бессвязно, глаза его были полуоткрыты, он пытался отыскать в подсознании кого-то из фей. Он расслышал тихие, ритмичные стоны, будто бьют кого-то обессиленного, так что тот уже не может кричать, а лишь отзывается на каждый удар сдавленным внутриутробным стоном. Эти звуки становились всё громче, всё ближе, из темноты подсознания до него долетел мерзкий смешок. И вот мрак немного рассеял пыльный просвет. Штопор увидел фигуры, одна из которых ритмично двигала корпусом вперёд-назад. Стало громче и ещё ярче видно. Штопор разглядел Така, он, не двигаясь, сидел на коленях, сгорбившись в сторонке. Затем взор Штопора переключился на резкие движения одинокой стоящей фигуры – это был Тууу, он выглядел устрашающе, то и дело он принимал облик таракана, лишь на мгновение, но всякий раз, как попадал под рыжий свет, падающий от уличного фонаря, что смутно проник в эти закутки. Свет, скользнув по телу, на миг менял его облик, и Тууу становился стоящим на задних конечностях огромным тараканом, насиловавшим тело, лежащее в темноте. Тем телом оказалась Тии, она лежала, как замороженная, ноги были подняты вверх и раздвинуты, руки раскинуты по сторонам. Она была избита до полусмерти. Вокруг сего действа стояли рыжие твари, шевелящие своими усами в такт движениям Тууу. Они посылали ему свою энергию, свою сущность, они настолько проникли в сознание Тууу, что физически сделали себе подобным. Тууу издал сладострастный протяжный стон, затем сгорбился над Тии, пытаясь поцеловать её, она отрешённо смотрела в никуда. Тууу отошёл от неё, после чего у Тии начал быстро расти живот, она хотела закричать, но, не издав ни звука, лишь завертела головой из стороны в сторону. Её живот вырастал всё выше, вдруг его разорвало изнутри, и наружу побежали бесчисленные маленькие белые таракашки, называемые нимфами (прим. автора). Тии прекратила двигаться, голова её лежала на боку, глаза остекленели. Штопор провыл: «Нет!», он судорожно пытался определить место, где всё это произошло, и выйти на связь с Таком. Штопор заорал что было сил: «Тааааак! Гдееее тыыы?!» Насекомые перестали шевелить усами, Тууу испугано замер. У Штопора перед внутренним взором появилось лицо Така. Он мысленно обратился к нему:
– Дружище, это я! Ты слышишь?
– О Человек… – сломленным голоском просипел Так. – Они подавили нас, они сломали нас. Мой «потенциал» иссяк. Но я вижу и слышу тебя, без «потенциала» это невозможно…
– Так! Послушай меня, ты должен выманить их ко мне, сюда, я на кухне. Я расставлю ловушки с ядом, скорми его им. Скажи, нашёл еду, накорми их всех, пусть сдохнут, мрази.
– Я чувствую, как сила возвращается ко мне, это ты, о Человек, это ты наполняешь меня силой. Это чудо, настоящее чудо… Я сейчас попробую сделать, что ты сказал, но мне нужна твоя помощь, о Человек. Тебе надо пошуметь, тогда их власть ослабевает.
– Я это понял, дружище. Сделаю.
За окном забрезжил рассвет. Штопор тяжело поднялся, он помнил, где лежал целлофановый пакет с ловушками от тараканов, который жене подогнала соседка, – в третьем ящике сверху, в шкафчике за холодильником. Поднявшись, Штопор почувствовал себя хуже, он качнулся, припав к холодильнику, постоял немного, собрался и прошёл дальше, внезапно он забыл, куда шёл, зачем и вообще где находится. Это наваждение быстро прошло. Штопор трясущимися руками открыл третий сверху ящик, достал целлофановый пакет с ловушками, сделал несколько шагов в сторону мойки, как вдруг его забило в конвульсиях, он с грохотом рухнул на пол, всё тело изгибалось, словно под высоким напряжением, отрава повылетала из пакета и, разбросанная, валялась около Штопора. Его яростный приступ продолжался около минуты, после чего он замер, обмяк и с распахнутыми глазами перестал дышать. Из уголка рта стекала кровавая пена.
Так всё видел, из-за шума упавшего тела тараканы сильно испугались и надолго прервали свою связь с волей Така. Он хотел было ринуться к Штопору и постараться спасти его, но тут же услышал монотонный голос проснувшегося «интерпретатора»: «…Смерть наступила по причине обширного отёка мозга». И именно сейчас карманы Така с волшебной пыльцой были пусты. Горечь потери пронзила его инопланетное сердце копьём, он взглянул на Тии – из разорванного живота уже никто не бежал, её изуродованное тело лежало, своим видом затмив сознание Така. Он хотел закричать от боли, но задушил в себе это. Он сгорбленно на четвереньках подбежал к Тууу, он обратился к нему, как к своему хозяину, робко и глядя в пол:
– Разрешите обратиться, хозяин.
– Что, Так, мы слушаем тебя.
– Наш главный враг, о Человек, умер. Он больше не будет мешать. Я знаю, где он прятал от нас самое вкусное лакомство.
Тууу теперь мог разговаривать только вслух, и то каким-то не своим голосом, словно его голос помножили на несколько и сделали тоньше обычного. Он не видел мысли Така и не слышал интерпретатор. Словно оглушённый или контуженный, он говорил громко и односложно. Так понимал, что души Тууу давно нет, она умерла. Говоря с Тууу, он говорил с насекомыми, окружавшими их. Нимфы ползали между своих старших братьев. Так заметил, что нимфы своим видом слегка напоминали ему деток пришельцев. Он не стал заострять на этом внимание. Он заискивающим тоном приглашал Тууу проследовать за ним и всех остальных тоже. Они уже забыли про громкие звуки, напугавшие их. Они потекли рыжей рекой за Таком, прямиком в сторону кухни. Так увидел Штопора и разбросанные ловушки. Давление на его мозг и волю оказывалось не столь сильное, так как он теперь был во главе, он вёл всех за собой. Он сообразил, что им нужно заползти внутрь ловушек:
– Вот они! Лакомства! Скорее! Хозяева мои! Прямо сюда! Хватит всем! Смелее!
Так повытаскивал тросом оставшиеся в пакете ловушки и, кланяясь, жестом приглашал пройти внутрь. Тараканы и маленькие нимфы наелись вдоволь. Тууу еле вылез из ловушки, настолько он переел. Так следил за их поведением, они стали потихоньку пьянеть. В голове у Така прояснялось всё лучше, тело перестало быть столь одеревенелым. Тууу, выражая волю своих хозяев, прохрипел задрав голову вверх: «Опасность!.. Уходим, тут опасность!..» Все ринулись через щель между шкафов, а после по трубам вниз, в квартиру, что была ниже этажом, где семья Быткиных уже завтракала всем составом за кухонным столом. Пока они спускались, Так продолжал притворяться покорным и не предпринимал никаких действий. Спустившись, они чувствовали присутствие людей рядом, за дверцей шкафа под раковиной. Они слышали их голоса и не решались вылезти на мойку, чтобы поискать воды. Яд действовал, насекомые стали хаотично носиться по внутренним стенкам шкафа, вокруг помойного ведра, нимфы тоже в панике бегали по кругу. Тууу повалился на спину и, лишь протянув руку в сторону Така указал на него пальцем и прохрипел: «Ты…», а после закатил глаза и застыл с вытянутой рукой, не произнося уже ни слова.
Постепенно у отдельных особей стали отказывать конечности, а те, что находились на вертикальных плоскостях, начали падать. Так слышал отчётливо интерпретатор, а теперь ещё и связь с центром наладилась. Голос Тота пробился сквозь стихающие помехи рации:
