А. Кустарник
Оотека
Семья Быткиных собиралась завтракать. Был понедельник, половина восьмого. Осеннее солнце выглядело бледнее бледного. Даша уже высушила волосы феном, передала его Саше – младшей сестрице и закрылась у себя переодеться. Саша приняла эстафету, только начала процедуры, как на раковину выполз огромный таракан. Саша взвизгнула, бросила в раковину расчёской, таракан неохотно уполз обратно. Инна Игнатовна, стараясь не запачкать деловой костюм, расставляла завтрак на столе. Сергей Сергеевич, отражаясь в платяном шкафу, закончил завязывать галстук. Сквозь дребезжание песенок Дашиного ноутбука и ор фена за дверью ванной прорывалось буйство соседа из квартиры выше этажом. Его звали Ростислав, в околотке более известен как Штопор. Ростислав пил пятую неделю, жена ушла три с половиной назад, забрала все ключи, закрыла квартиру, недооценив находчивость не поправленного человека. Был у Штопора способ: верные друзья из беседки приносили под окна водку, Славка свешивал из своего, что на третьем этаже, хорошей длины бечёвку, те привязывали бутылку и отпускали навстречу судьбе, а там вытянет или разобьёт о стену треморными ручонками – это как повезёт. В обмен получали сброшенную наличность, когда та закончилась – разные предметы от миксера до телевизора, надо думать, преимущественно на запчасти. Но вот уж давненько не падали вещи из окон, а верные товарищи сидели в беседке спинами к Славкиному дому и не оборачивались.
Случилось это несколькими часами ранее описанного выше приготовления семьи Быткиных к утренней трапезе.
Вечерело, близились третьи сутки, как Славка Штопор без опохмела, он лежал на старом диване, мокром от пота. Пальцы рук и ног то сжимались, то разжимались, телом овладела сильнейшая дрожь, знобило, жарило, по сердцу барабанил со всей отмаши дичайший страх. Водя распахнутыми глазными яблоками по сторонам, Штопор вслушивался. И только ему одному было слышно, как под плинтусом на кухне назревает необычайное. Из неизведанного доселе человеческой науке микромира в наш, грешный, стремительно вырастал невидимый экипаж существ, что по развитию ментальному, технологическому и духовному превосходили Славку Штопора во много-много раз. Они предсказали в науке у себя на родине возможное присутствие разумной жизни на планете Земля. Более того, они верили, что человеческая раса – это наивысший разум во Вселенной, и придавали в своих описаниях людям божественные черты. Мир их был ярким, лёгким и воздушным, они парили по нему, занимаясь науками, искусствами и даже волшебством. Штопор чувствовал эту лёгкость обнажёнными нервами, «лёгкость» притрагивалась к нервам, и они дёргались, как струны. Далёкий, фантастический мир надвигался…Он шептал, смеялся, спорил, спрашивал, окликал… Он пел на неведомом языке, который медленно расшифровывал отекающий мозг Ростислава. И вот уже глубокой ночью, в окрестностях Часа Быка, к Штопору явился голос, ясный, мужской, говоривший по-русски:
– Приветствуем тебя, о Человек! Мы пришли с благими намерениями! Мы готовы предстать пред тобой, вступить в контакт, надеемся, мы будем полезны тебе, о Человек! Наши скромные познания воздадим к ногам твоим, как дары, в надежде, что послужат они тебе только во благо!
Штопор прикусил язык, мурашки волнами рассекали его мокрое тело, он не смел двинуться, даже вдохнуть, слух улавливал каждое шевеление воздуха. Голос, говоривший с ним, будто сбился, стал с кем-то переговариваться на непонятном языке. Появились ещё голоса, один тоже мужской, отрывистый, гулкий, и женский, тоненький чрезвычайно. На фоне что-то всё время звенело, шуршало и пикало. Штопор, пытаясь успокоиться, закрыл глаза и перед взором его развернулась картина, где он оказался в космическом корабле, напичканном мерцающими лампочками, а по воздуху перемещались натуральные феи. Эти феи были почти прозрачными, лишь ободки их крыльев отдавали розовым, а тела периодически начинали играть золотыми переливами. Их прозрачные лица внушали свет, теплый, мягкий, хотя глаза его не видели, но внутренним взором он воспринимался отчётливо. Заиграла нежная музыка, зашуршала одежда: феи неожиданно превратились в людей, на них были надеты смешные комбинезоны, словно из фольги, на головах круглые, прозрачные скафандры, руки в жидких перчатках, которые повисали, как капли, если руки были опущены, но тут же принимали форму кисти при её малейшем движении, на ногах такие же «капли», принимающие форму ступни. Один из них сказал на чистом русском:
– Не сбоит? Вроде стабилизировали. Включите резервное у себя, – двое других зашуршали комбинезонами, что-то на них потрогав.
– Он нас слышит, – прозвучал женский голос, – а где картинка?
– Односторонняя связь, – отозвался третий.
– Он нас видит, – довольным тоном заключил первый голос.
Кто-то снова заговорил непонятно, на сей раз было похоже, что говорят по рации.
– Пока не удаётся, – в рацию ответил первый. – Помехи перекрывают сигнал.
Помолчав, первый голос обратился по имени к объекту с женским голосом:
– Тии, презентацию не включай, пока не стабилизируется мост. Тууу, – он обратился к обладателю гулкого тембра. – Оборудование – активация.
– Есть, – отозвался Тууу.
– Пусть он слушает и видит, мы вступим в полноценный контакт после окончательного расширения, корабль, похоже, не скоро выйдет из этого поля, будем надеяться, подавляющий эффект сойдёт сам собой через какое-то время. Всё, выходим.
– Так, – произнесла Тии.
– Что? – отозвался первый голос.
– Ты уверен, что подавляющее поле не окажет влияния на наше расширение?
– Костюмы справятся. Вперёд, команда!
Штопор открыл глаза. Перед ним пульсировали стены, надувалась и сдувалась недопропитая мебель. Внутри пересохло всё, что могло пересохнуть, а тело продолжало купаться в солёном море пота. Штопор застонал. Веки опустились, и вот перед ним новая картинка: три феи в человеческом обличии покинули корабль, они пытаются сориентироваться в пространстве, встроенный в скафандры компьютер барахлит, карта местности то и дело пропадает. Разбрелись по разным сторонам, не отходя далеко от корабля. Со всех сторон их окружают высокие плоскости, уходящие далеко ввысь. Эти бесконечные стены утопали в глубокой тьме, но пришельцам тьма была нипочём, они прекрасно в ней ориентировались. Так заметил вдалеке, на стыке двух таких стен, тусклый свет, слабо рассеивающийся по густой тьме. Они сгруппировались и пошли в сторону просвета. Их цель – выйти к человеку и дорасти наконец до человеческих размеров, покинув это злосчастное место. Пока что ростиком они были со спичечную головку.
Пришелец по имени Так предположил, что процессу роста мешают плоскости, перебивающие сигнал. Рация отозвалась на своём языке. Подошли к ущелью между стен, за которыми серебрилась уходящая вдаль гладь. Теперь свет падал чуть влево, освещая одну из вертикальных плоскостей. На ней он выявлял очертания чего-то большого, чёрного, овального. Пришельцы всматривались в этот овал, зачарованные им, они не могли оторваться. Медленно овал стал поворачиваться против часовой стрелки, став идеально ровным вертикальным эллипсом. В момент движения овала по нему пробежал золотистый свет. Тууу всего скрючило.
– Что с тобой? – спросил Так.
– Мною… овладело что-то… я не могу… сопротивляться… – он с трудом говорил. Его повалило на колени. Так и Тии продолжали стоять неподвижно, теперь они тоже чувствовали чьё-то воздействие, оно сковало их, но не так сильно, как Тууу. Послышался грохот где-то вдалеке, этот шум ослабили воздействие, Так молниеносно схватил обоих товарищей под руки и стремительно вылетел из этой ловушки, пролетев щель между высоких стен и оказавшись в новом неизведанном месте, где было много простора и много уводящих ввысь объектов. Их рация, что молчала всё это время, ожила. Так и его друзья приземлились на горизонтальную поверхность, чуть позже он узнает, что такая поверхность на земле зовётся полом. А некоторое время ранее Штопор свалился с дивана, он уже совсем плохо ориентировался в пространстве и теперь вот лежал запутанный в покрывале на полу, закрыв лицо руками, бормотал:
